Предварительные замечания 11 страница

Далее признаётся возможным переход физической материи, составляющей видимые тела и предметы, в астральное состоя­ние. Это — дематериализация, т. е. абсолютное исчезновение

физических предметов неизвестно куда, без следа и остатка.

Обратный переход, т. е. переход астральной материи в физическое

состояние, или в физическую материю, также признан возможным. Это — материализация, т. е. появление вещей, предметов и даже живых тел неизвестно откуда.

Затем признаётся возможным, что материя, которая входит в состав какого-то физического тела, перейдя в астральное состояние, может «вернуться» в физическое состояние в другом виде. Так, один металл, перейдя в астральное состояние, «возвращается» в виде другого металла. Таким образом, ал­химические процессы объясняются временным переведением какого-нибудь тела, чаще всего, металла, в астральное состоя­ние, где материя подчинена действию воли (или духов) и под влиянием этой воли совершенно меняется, а потом вновь появляется в физическом мире в виде другого металла; по­добным путём железо может превратиться в золото. Счита­ется возможным переводить таким образом материю из одно­го состояния в другое и превращать одно тело в другое путём психического воздействия с помощью ритуалов и т. п. Далее, считается возможным видеть в астральной сфере события, ко­торые ещё не совершились в физической сфере, но должны совершиться и повлиять на прошлое и будущее.

Всё это, вместе взятое, составляет содержание того, что называется магией. Магия в обычном понимании этого слова означает способность совершать то, что не может быть сделано при помощи обыкновенных физических средств. Таковы, на­пример, способность влиять на расстоянии на людей и на пред­меты, видеть действия людей и знать их мысли, заставлять их исчезать из нашего мира и появляться в неожиданных ме­стах, способность изменять свой вид и даже физическую при­роду, непостижимым образом переноситься на большие расстоя­ния, проникать сквозь стены и т. п.

«Оккультисты» объясняют подобные действия знаком­ством магов со свойствами «астральной сферы» и их умением действовать психически на астральное вещество, а через него и на физическое. Некоторые виды «волшебства» можно объ­яснить сообщением неодушевленным предметам особых свойств, что достигается психическим воздействием на их астральное вещество, особого рода психической магнетизацией их, по­средством которой маги могут сообщать вещам любые свой­ства, делать их исполнителями своей воли, заставлять при­носить добро или зло другим людям, предупреждать о грозящих

несчастьях, давать силу или отнимать её и т. п. К числу магических действий относится, например, «освящение воды», ставшее теперь простым обрядом в христианском и буддий­ском богослужениях, но первоначально заключавшееся в стремлении психически насытить воду какими-то излучениями или эманациями, чтобы сообщить ей желаемые свойства, лечеб­ные или другие.

В теософской и современной оккультной литературе сущест­вует множество очень образных описаний астральной сферы. Но нигде не даётся никаких доказательств объективного её существования.

«Спиритические» доказательства, т. е. феномены на сеан­сах и «медиумические» явления вообще, «сообщения» и т. д., приписываемые духам (т. е. душам, лишённым тел), ни в коем смысле не являются доказательствами, потому что все эти яв­ления можно объяснить гораздо проще. В главе о снах я уста­навливаю возможное значение спиритических явлений как результатов «имперсонализации». Теософские объяснения, основанные на ясновидении, требуют прежде всего доказа­тельства существования ясновидения, которое остаётся не­доказанным, несмотря на большое число книг, в которых авто­ры описывают то, чего они достигли, или то, что нашли, при помощи ясновидения. Не всем известно, что во Франции суще­ствует учреждённая много лет назад премия, которая обещает значительную сумму денег тому, кто прочтёт письмо в запеча­танном конверте. Премия так и остаётся невыплаченной.

И спиритические, и теософские теории страдают общим не­достатком, который объясняет, почему «астральные гипотезы» остаются одними и теми же и не получают никаких дока­зательств. И в спиритических, и в теософских астральных теориях «время» и «пространство» берутся совершенно такими же, как в старой физике, т. е. отдельно друг от друга. «Раз-воплощённые духи», или «астральные существа», или мысле-формы понимаются как пространственные тела четвёртого из­мерения, а во времени — как физические тела. Иными словами, они остаются в тех же условиях времени, что и физические тела. Но именно это является невозможным. Если бы «тонкие состояния материи» создавали тела другого пространственного существования, эти тела должны были бы обладать другим временным существованием. Но эта идея не проникает в тео­софское и спиритическое мышление.

В этой главе собраны только исторические материалы, от­носящиеся к изучению «четвёртого измерения», вернее, та их

часть, которая подводит к решению проблемы или, по крайней мере, к более точной её формулировке. В главе «Новая модель вселенной» настоящей книги я показываю, как проблемы «пространства-времени» связаны с проблемами структуры мате­рии и, следовательно, структуры мира, как они ведут к пра­вильному пониманию реального мира — и позволяют избежать целого ряда ненужных теорий как псевдооккультных, так и псевдонаучных.

1908—1929 гг.

Глава 3. СВЕРХЧЕЛОВЕК

Постоянство идеи сверхчеловека в истории мысли. — Вообра­жаемая новизна идеи сверхчеловека. —- Сверхчеловек в прош­лом и сверхчеловек в будущем. — Сверхчеловек в настоя- щем. — Сверхчеловек и идея эволюции. — Сверхчеловек по Ницше. — Может ли сверхчеловек быть сложным и противо­речивым существом? — Человек как переходная форма. — Двойственность человеческой души. — Конфликт между прош­лым и будущим. — Два вида понятий о сверхчеловеке. — Социология и сверхчеловек. — «Средний человек». — Сверх­человек как цель истории. — Невозможность эволюции масс. — Наивное понимание сверхчеловека. — Свойства, способные раз­виваться вне сверхчеловека. — Сверхчеловек и идея чудес­ного. — Притяжение к таинственному. — Сверхчеловек и скрытое знание. — «Более высокий зоологический тип». — Предполагаемая аморальность сверхчеловека. — Непонимание идеи Ницше. — Христос Ницше и Христос Ренана. — Ницше и оккультизм. — Демонизм. — Чёрт Достоевского. — Пилат. — Иуда. — Человек под властью внешних влияний. — Постоян­ные изменения «я». — Отсутствие единства. — Что такое «воля»? — Экстаз. — Внутренний мир сверхчеловека. — Отда­лённость идеи сверхчеловека. — Древние мистерий. — Посте­пенность посвящения. — Идея ритуала в магии. — Маг, вы­звавший духа более сильного, чем он сам. — Лик Бога. — Сфинкс и его загадки. — Различные порядки идей. — Необ­думанный подход к идеям. — Проблема времени. — Веч­ность. — Мир бесконечных возможностей. — Внешнее и внут­реннее понимание сверхчеловека. — Проблема времени и пси-

хический аппарат. — «Совершенный человек» Гихтеля. — Сверхчеловек как высшее «я». — Подлинное знание. — Внеш­нее понимание идеи сверхчеловека. — Правильный способ мы-• Легенда о Моисее в Талмуде.

шления.

Наряду с идеей скрытого знания через всю историю чело­веческого мышления проходит идея сверхчеловека.

Идея сверхчеловека стара, как мир. В течение веков и сотен веков своей истории человечество жило с идеей сверхчеловека. Сказания и легенды всех древних народов полны образов сверхчеловека. Герои мифов, титаны, полубоги, Прометей, при­несший огонь с неба; пророки, мессии и святые всех религий; герои волшебных сказок и эпических песен; рыцари, которые спасали пленных принцесс, пробуждали спящих красавиц, побеждали драконов, сражались с гигантами и людоедами, — всё это образы сверхчеловека.

Народная мудрость всех веков и племён понимала, что чело­век, каков он есть, не способен сам устроить свою жизнь; народная мудрость никогда не считала человека достижением, венчающим творение. Она правильно оценивала место человека, принимала и допускала ту мысль, что могут и должны быть существа, которые, хотя они тоже являются людьми, всё же стоят гораздо выше обыкновенного человека, силь­нее его, сложнее, «чудеснее». Лишь тупая и стерилизованная мысль последних столетий европейской культуры утратила со­прикосновение с идеей сверхчеловека и поставила своей целью человека, каков он есть, каким он всегда был и всегда будет. За этот сравнительно короткий период европейская мысль так основательно забыла идею сверхчеловека, что когда Ницше бросил её Западу, она показалась новой, оригинальной и неожиданной. В действительности же она существовала с са­мого начала известного нам человеческого мышления.

В конце концов, сверхчеловек никогда полностью не исчезал и в современной западной мысли. Например, что такое «напо­леоновская легенда» и все сходные с ней легенды как не по­пытки создать новый миф о сверхчеловеке? Массы по-своему всё ещё живут с идеей сверхчеловека; их не удовлетворяет человек, каков он есть; и литература, предназначенная для масс, неизбежно преподносит им сверхчеловека. В самом деле, что представляют собой граф Монте-Кристо, или Рокамболь, или Шерлок Холмс, как не современное выражение всё той же идеи сильного, могучего существа, с которым не в состоянии бороться обычные люди, который превосходит их в силе, храб­рости и хитрости? Его сила всегда заключает в себе нечто таинственное, магическое, чудесное.

Если мы попробуем рассмотреть формы, в которых идея сверхчеловека выражалась в человеческом мышлении в разные исторические периоды, мы увидим, что она подпадает под не­сколько определённых категорий.

Первая идея сверхчеловека рисует его в прошлом, связывая с легендарным Золотым веком. Эта идея всегда оставалась од­ной и той же: люди мечтали или вспоминали о тех далёких временах, когда их жизнью управляли сверхлюди, которые бо­ролись со злом, поддерживали справедливость и выступали посредниками между людьми и божеством — руководили людь­ми согласно воле божества, давали им законы, приносили по­веления. Идея теократии всегда связывалась с идеей сверхче­ловека: Бог или боги, как бы их ни называли, правили людьми с помощью и через посредство сверхлюдей — пророков, вож­дей, царей — таинственного, сверхчеловеческого происхожде­ния. Боги не могли иметь дело непосредственно с людьми; и человек никогда не был и не считал себя достаточно силь­ным, чтобы прямо взглянуть в лицо божеству и получить от него законы. Все религии начинаются с прихода сверхчеловека. «Откровение» приходит через сверхчеловека. Человек не пред­полагал в себе способности сделать нечто подлинно важное.

Но мечты о прошлом не могли удовлетворить человека; он стал мечтать о будущем, о том времени, когда сверхчело­век придёт опять. В результате возникло новое понятие сверх­человека. Люди начали ждать сверхчеловека. Он должен прийти, чтобы упорядочить их дела, управлять ими, научить повиноваться закону или принести новый закон, новое учение, новое знание, новую истину, новое откровение. Сверхчеловек должен прийти, чтобы спасти людей от самих себя, а также от сил зла, которыми они окружены. Почти во всех рели­гиях имеется такое ожидание сверхчеловека, ожидание пророка,

мессии.

В буддизме идея сверхчеловека полностью заменяет идею Божества, ибо сам Будда — не Бог, а только сверхчеловек. Идея сверхчеловека никогда не покидала сознания чело­вечества. Образ сверхчеловека слагался из очень сложных элементов. Иногда он получал сильную примесь народной фантазии, которая вкладывала в него представления, возник­шие из очеловечения природы, огня, грома, леса, моря; вре­менами та же самая фантазия соединяла в один образ смутные сведения о каком-нибудь далёком племени, более диком или, наоборот, более культурном. Так, рассказы о людоедах, прино­симые путешественниками, соединились в сознании древних греков в образ циклопа Полифема, пожравшего спутников Одиссея. Неведомый народ, неизвестная раса легко-превраща­лись в мифах в одно сверхчеловеческое существо.

Таким образом, идея сверхчеловека, в прошлом или в на­стоящем обитающего в неведомых странах, всегда оставалась яркой, богатой по содержанию. А вот идея сверхчеловека как пророка или мессии, сверхчеловека, ожидаемого людьми, была вещью весьма тёмной. Люди имели о сверхчеловеке очень туманное представление; они не понимали, чем сверхчеловек должен отличаться от человека обычного. И когда сверхчеловек приходил, люди побивали его камнями или распинали, потому что он не оправдывал их ожиданий. Тем не менее, идея не уми­рала. И даже в своей неотчётливой и смутной форме она слу­жила как бы меркой, по которой измерялось всё ничтожество человека. Идея эта была постепенно забыта, когда человек стал утрачивать понимание своего ничтожества.

Идея сверхчеловека стоит вне современного научного взгля­да на мир; она стала своего рода философским курьёзом, ни с чем другим не связанным. Современная западная мысль не умеет нарисовать сверхчеловека в нужных тонах, всегда искажает эту идею, боится её конечных выводов и в своих теориях будущего отрекается от какой бы то ни было связи с ней. Такое отношение к идее сверхчеловека основано на не­верном понимании идеи эволюции. Главный недостаток совре­менного понимания эволюции указан в одной из предыдущих глав.

«Сверхчеловек», если он вообще проникает в научное мы­шление, рассматривается как продукт эволюции человека, хотя, как правило, этот термин не применяется, и на его место ставится термин «высший тип человека». В этой связи эволю­ционные теории стали основой наивно-оптимистического взгля­да на человека и на жизнь вообще. Кажется, что люди сказали себе: «Раз существует эволюция, раз наука признаёт эволюцию, из этого следует, что всё идёт хорошо, а в будущем должно быть ещё лучше». В воображении современного человека, рассуж­дающего с точки зрения идей эволюции, всё должно иметь счастливый конец, как волшебная сказка обязательно за­канчивается свадьбой. Это и есть главная ошибка по отношению к идее эволюции. Ибо эволюция, как бы ее ни понимать, не гарантирована всем и каждому. Теория эволюции означает только то, что ничто не остаётся таким, каким оно было, всё неизбежно движется либо вверх, либо вниз, но совсем не обя­зательно вверх; думать, что всё с необходимостью движется вверх, — значит иметь самое фантастическое понимание о воз­можностях эволюции.

Все известные нам формы жизни представляют собой ре­зультат либо эволюции, либо вырождения. Но мы не умеем раз­личать, между этими двумя процессами и часто ошибочно при-

нимаем результаты вырождения за результаты эволюции. Только в одном отношении мы не ошибаемся: мы знаем, что ничто не остаётся таким, каким было. Всё «живёт», всё

изменяется...

Изменяется и человек; но идёт он вверх или вниз — это большой вопрос. Кроме того, эволюция в подлинном смысле это­го слова не имеет ничего общего с антропологической пере­меной типа, даже если мы сочтём такую перемену установ­ленной. Не имеет эволюция ничего общего и с изменениями общественных форм, обычаев и законов, с модификацией или «развитием» форм рабства и средств ведения войны. Эволюция в направлении к сверхчеловеку есть создание новых форм мышления и чувств — и отказ от старых форм.

Кроме того, мы должны помнить, что развитие нового типа совершается за счёт старого, который в этом же процессе дол­жен исчезнуть. Новый тип, создаваясь из старого, как бы пре­одолевает, побеждает его, занимает его место. Об этом говорит Заратустра у Ницше: Я учу вас о сверхчеловеке. Человек есть нечто, что должно быть преодолено. Что сделали вы, чтобы преодолеть человека? Что такое обезьяна по отношению к человеку? Посмешище или мучительный позор. И тем же самым должен быть человек для сверхчеловека — посмешищем или мучительным позором. Даже мудрейший из вас — это только форма, колеблющая­ся «между привидением и деревом».

Человек — это канат над пропастью. Опасно прохождение, опасно остаться в пути, опасен взор, обращённый назад, опа­сны страх и остановка.

В человеке важно то, что он — мост, а не цель; в человеке можно любить только то, что он — переход и уничтожение. Вот эти слова Заратустры, к сожалению, не вошли в обиход нашей мысли. И когда мы рисуем себе картины будущего, мы, так сказать, потакаем тем сторонам человеческой природы, ко­торые должны быть отброшены в пути.

Сверхчеловек кажется нам очень сложным и противоречи­вым существом. В действительности же он должен быть сущест­вом ясно определённом. Он не может иметь внутри себя того вечного конфликта, того болезненного разделения, которое постоянно ощущают люди и которое они приписывают даже

богам.

В то же время не может быть двух противоположных типов сверхчеловека. Сверхчеловек есть результат определённого дви­жения, определённой эволюции.

Для обычного мышления сверхчеловек — это какой-то гротескный человек, все стороны природы которого Сильно пре-

увеличены. Но это, конечно, невозможно, потому что одна сто­рона человеческой природы развивается только за счёт другой; и сверхчеловек может быть выражением только одной, более того, очень определённой стороны человеческой природы.

Ошибочные представления о сверхчеловеке — в значитель­ной степени следствие того, что обычное мышление склонно считать человека более законченным типом, чем он является в действительности. Такой же наивный взгляд на человека лежит в основе современных социальных наук и теорий. Все эти теории имеют в виду только человека и его будущее. Они хотят или стремятся предвидеть будущее человека и рекомендуют лучшие, с их точки зрения, методы, чтобы орга­низовать жизнь человека, дать человеку счастье, освободить от ненужных страданий, от несправедливости и т. п. Но люди не видят, что попытки насильственного применения таких теорий к жизни приводят в результате только -к увеличению страданий и несправедливости. Стараясь вообразить себе будущее, все эти теории хотят заставить жизнь служить человеку и повиноваться ему; поступая таким образом, они не желают считаться с тем, что самому человеку необходимо измениться. Люди, разделяющие эти теории, хотят строить, не понимая, что должен прийти новый хозяин, которому может совсем не понравиться всё то, что ими построено и начато.

Человек — по преимуществу переходная форма, постоянная только в своих противоречиях и непостоянстве, движущаяся, становящаяся, изменяющаяся на наших глазах. Даже без ка­кого-то особого исследования ясно, что человек — совершенно не определившееся существо, сегодня иное, чем вчера, завтра иное, чем сегодня. В человеке борется столько противоположных начал, что их совместное гармоническое существование, гар­моническое сочетание совершенно невозможно. Этим объясня­ется, почему невозможен «положительный» тип человека. Душа человека — слишком сложная комбинация, чтобы все кричащие в ней голоса могли соединиться в один согласный хор! В человеке живут все царства природы. Человек — это маленькая вселенная. В нём идёт непрерывная смерть и не­прерывное рождение, ежесекундное поглощение одного суще­ства другим, пожирание слабого сильным, эволюция и вырож­дение, рост и вымирание. В человеке есть всё — от минерала до Бога. И желания Бога в человеке, т. е. стремления его духа, сознающего своё единство с бесконечным сознанием вселенной, не могут быть гармоничны с инерцией камня, с его стремлением кристаллизоваться, с сонным переливанием соков в растении и с медленным поворачиванием к солнцу, с зовом крови живот­ного — и с «трёхмерным сознанием» человека, основанном на

выделении себя из мира, на противопоставлении миру своего «я» и на признании реальности всех кажущихся форм и делений. Чем больше человек внутренне развивается, тем ярче начи­нает он ощущать одновременно разные стороны своей души, тем сильнее он чувствует себя, тем сильнее растёт в нём жела­ние чувствовать больше и больше; и наконец он начинает же­лать так много, что уже никогда не может иметь всё, чего хочет. Воображение уносит его одновременно в разные направления. Ему уже мало одной жизни, ему хочется десять, двадцать сразу. Ему нужно одновременно быть в разных местах, с разными людьми, в разных ситуациях, ему нужно совместить несовмести­мое и соединить несоединимое. Его дух не хочет примириться с ограничениями тела и материи, времени и пространства. Его воображение идёт бесконечно дальше возможностей осуще­ствления, так же как интуиция — бесконечно дальше определе­ний и постижений ума. Человек обгоняет себя, но в то же время начинает довольствоваться одним воображением, избегая попы­ток осуществления. В своих редких попытках осуществления он не видит, что получает вещи, диаметрально противополож­ные тому, к чему он, как ему кажется, стремится.

Сложная система души человека часто представляется двойственной, и для такого взгляда есть серьёзные основания. В каждом человеке как бы живут два существа: одно — су­щество, охватывающее минеральный, растительный, животный и человеческий «пространственно-временной» мир, и другое — существо духовного мира. Одно — существо прошлого,.дру­гое — существо будущего. И прошлое с будущим в душе че­ловека пребывают в вечной борьбе, в вечном конфликте. Одно принадлежит миру форм, другое — миру идей. Без всякого пре­увеличения можно сказать, что душа человека есть поле битвы прошлого с будущим.

Именно это и говорит Заратустра у Ницше: Я — от сегодня и от прежде; но-есть во мне нечто от завтра, о т послезавтра и от некогда.

Но Заратустра говорит не о конфликте; он говорит о полноте, Которая заключает в себе сегодняшний день и всё прошедшее, завтрашний день и будущее, о полноте, которая приходит, когда побеждены противоречия, множественность, двойственность. Необходимость борьбы с человеческим для достижения сверхчеловеческого — вот что отказывается признать современ­ный мыслитель. Ибо идея эта решительно расходится с воз­вышением человека и его слабостей, которое характерно для нашего времени.

Однако это вовсе не значит, что идея сверхчеловека не играет в наше время никакой роли. Если некоторые школы со-

временного мышления отбрасывают идею сверхчеловека или боятся её, то другие, напротив, целиком зависят от этой идеи и не могут без неё существовать. Идея сверхчеловека разделяет человеческую мысль на две совершенно различные и вполне определённые категории:

1. Понимание человека без идеи сверхчеловека: «научное» понимание человека, а также, большей частью, философское понимание человека.

2. Понимание человека с точки зрения идеи сверхчеловека: мистическое, оккультное, теософское понимание человека (здесь необходимо отметить, что почти всё, известное под этими на­званиями, представляет собой псевдо-мистические, псевдо­оккультные и псевдо-эзотерические концепции).

В первом случае человек борется как завершённое суще­ство. Изучается его анатомическая структура, физиологиче­ские и психологические функции, нынешнее положение в мире, историческая судьба, его культура и цивилизация, возмож­ность лучшей организации жизни, возможности познания и т. п.; и во всём этом человек берётся таким, каков он есть. В данном случае главное внимание сосредоточено на результатах чело­веческой деятельности, на его достижениях, открытиях, изобре­тениях. Всё это рассматривается как доказательство его эво­люции, хотя, как это часто бывает, оно доказывает как раз обратное.

Идея эволюции человека берётся при этом понимании как общая эволюция всех людей, человечества в целом: всё чело­вечество считается эволюционирующим. И хотя эта эволюция не имеет никаких аналогов в природе и не может быть объясне­на никаким биологическим примером, западная мысль не про­являет по этому поводу ни малейшего замешательства и про­должает толковать об эволюции.

Во втором случае человек берётся как незавершённое существо, из которого должно произойти нечто иное. Весь смысл существования такого незавершённого существа заключается в его переходе в новое состояние. Человек рассматривается как зерно, как куколка, как нечто временное и подлежащее превращению. В данном случае всё, относящееся к человеку, берётся с точки зрения этого превращения; иными словами, ценность всего в человеческой жизни определяется соображе­ниями о том, полезно оно для такого превращения или нет.

Но сама идея превращения остаётся довольно тёмной, и понятие человека с точки зрения сверхчеловека нельзя рас­сматривать как популярное или прогрессивное. Оно входит, как необходимая принадлежность, в полуоккультные и полу- мистические учения, а в научных или широко распространён-

ных полунаучных философских системах жизни оно не играет никакой роли. Причина прежде всего заключается в полном отходе западной культуры от религиозной мысли. Если бы не этот отход, не было бы утрачено и понимание человека с точки зрения идеи сверхчеловека, ибо религирзное сознание в его подлинном смысле без идеи сверхчеловека невозможно. Отсутствие идеи сверхчеловека в большинстве современных философских учений о жизни в значительной степени явля­ется причиной ужасного хаоса мышления, в котором пребывает современное человечество. Если бы люди попытались связать идею сверхчеловека со всеми более или менее общепринятыми взглядами, они бы увидели, что эта идея освещает всё совер­шенно иным светом, показывает под новым углом вещи, кото­рые, казалось бы, все хорошо знают, напоминает о том, что человек — только временное образование, всего лишь гость, пассажир на земном шаре.

Естественно, такое понимание не может быть популярным. Современные философские учения о жизни (во всяком случае, большая их часть) построены на социологии или на том, что называется социологией. А социология не думает о том далёком времени, когда из человека выработается новый вид; она относится к настоящему, к ближайшему будущему. Но именно такое отношение указывает на схоластический характер этой науки. Социология, подобно всякой схоластической науке, опе­рирует не живыми фактами, а сухими искусственными отвле­чениями. Социология, имеющая дело со «средним уровнем» и «средним человеком», не видит рельефа гор, не понимает того, что человечество, как и отдельный человек, не представляет собой ничего плоского- и однородного.

Человечество, как и отдельный человек, — это горная цепь с высокими горными вершинами и глубокими провалами, к тому же в неустановившемся геологическом периоде, когда всё только образуется, формируется, когда обрушиваются целые горные хребты, на месте морей образуются пустыни, вырастают новые вулканы, заливаются кипящей лавой цвету­щие поля, исчезают и поднимаются материки, сменяются лед­никовые периоды. «Средний человек», с которым только и может оперировать социология, в действительности не существует, как не существует «средней высоты горы».

Нельзя точно указать тот момент, когда образуется новый, более устойчивый тип. Он образуется теперь, непрерывно, рост идёт постоянно. Нет такого момента, когда что-нибудь уже совершилось. Новый тип человека возникает сейчас среди нас, среди всех рас и народов, кроме самых отсталых и выро­ждающихся. Последние включают в себя расы, которые обычно

считаются самыми передовыми, т. е. те, которые полностью поглощены псевдо-культурой.

Сверхчеловек не принадлежит исключительно историчес­кому будущему. Если сверхчеловек может существовать на земле, он должен существовать и в прошлом, и в настоящем. Но он не остаётся в жизни: он появляется и уходит.

Точно так же, как зерно пшеницы, становясь растением, покидает сферу жизни зерна; как жёлудь, становясь дубом, по­кидает жизнь желудей; как гусеница, становясь куколкой, умирает для гусениц, а становясь бабочкой, покидает сферу наблюдения гусениц, — точно так же сверхчеловек покидает сферу наблюдения других людей, уходит из их исторической жизни.

Обычный человек не в состоянии видеть сверхчеловека или знать о его существовании, как гусеница не знает о существо­вании бабочки. Этот факт чрезвычайно труден для понимания, но он естественно и психологически неизбежен. Высший тип ни в коем случае не может находиться под властью низшего типа или быть объектом его наблюдения, в то время как низ­ший тип может находиться под властью и под наблюдением высшего типа. С этой точки зрения наша жизнь и история могут иметь определённую цель и смысл, которые мы не в силах понять.

Этот смысл, эта цель — сверхчеловек. Всё остальное суще­ствует для единственной цели — чтобы из массы человечества, ползающего по земле, время от времени возникал и вырастал сверхчеловек — а затем покидал массы и становился недо­ступным и невидимым для них.

Обычный взгляд на жизнь или не обнаруживает в ней ни­какой цели, или видит эту цель в «развитии масс». Но эво­люция масс — такая же нелогичная и фантастическая идея, какой была бы, например, идея об одинаковой эволюции всех клеток дерева или всех клеток организма. Мы не желаем понять, что идея эволюции масс равносильна ожиданию того, чтобы все клетки дерева (т. е. клетки корней, коры, древесины и листьев) превратились в клетки цветов и плодов, ожиданию того, чтобы всё дерево в целом превратилось в цветы и плоды.

Эволюция, которую обычно считают эволюцией масс, в дей­ствительности не может быть ничем иным, как эволюцией не­многих. У человека такая эволюция может быть только со­знательной. Бессознательно у него происходит только вырожде­ние.

Дата добавления: 2015-12-08