|
Читайте также: |
Сами же парни собирались сидеть в трехстах километрах, на западном побережье материка. Рядом с небольшим поселением аборигенов. Как выяснил Харким, сюда редко заворачивали равитанцы. Гемвил ведь не весь подчинен им.
Через пять часов после совещания все подготовительные работы были завершены. Выбранное в качестве наблюдательного пункта место оборудовано по всем правилам — блиндаж, система наблюдения, маскировка. Кроме Сергея, Толика и Харкима, здесь была группа техников под руководством Гомеша и две усиленные группы прикрытия. Кроме того, безопасность обеспечивали мобильные комплексы ПВО — недавно выпущенные на Годиане образцы, модернизированные аналоги анкиварской техники. Это на тот случай, если равитанцы все-таки обнаружат НП.
— Семь объектов в воздухе на расстоянии до девятисот километров, — доложил один из техников. — Ближайшая база равитанцев в семистах километрах к западу. У них там позиции ракетного комплекса из группы прикрытия колонии.
— Спутники над восточным полушарием, — сообщил Гомеш. — Мы войдем в зону обнаружения через сорок минут. Правда, они нас не увидят...
Инженер растянул губы в легкой усмешке. Это он готовил систему маскировки и был уверен, что самая совершенная аппаратура спутников будет бессильна.
— Что ж... — Сергей взглянул на часы. — Начинаем. Невед, на какой частоте будем выходить?
— Их главный канал связи центрального штаба колонии.
Наместник, военный руководитель и прочие чины... Я уже выставил частоту.
— Установка активирована?
— И не выключали даже.
Сергей взглянул на экран и кивнул.
— Всем — полная готовность! Предельное внимание! Напоминаю: в случае попытки атаковать НП — отвечаем и немедленно уходим!
Рука потянулась к кнопке. После ее нажатия на приемный терминал руководства колонии поступит сообщение с ультиматумом. И уже ничего нельзя будет изменить...
Сергей машинально отметил время, шепнул сам себе «поехали» и...
И за спиной раздался дикий вскрик Неведа.
— Я вижу! Я их вижу!
От неожиданности все вздрогнули. Настолько внезапно и громко прозвучал крик.
— Что? — повернулся к нему Толик. — Что видишь?
— Я вижу метки парней. Артура, Марка, Антона.
Сергей одним прыжком подскочил к инженеру и впился глазами в экран.
— Где?
— Вон!
Глаза безуспешно искали на трехмерной проекции черные точки.
— Да где, епона мать! — едва не приплясывал от нетерпения Сергей.
— Не туда смотришь! Вверху! Черт! — Харким курсором изменил масштаб и высветил вместо двух полушарий глобус. — Не пойму... Как... А-а!
— Что — а-а?! Где они?
— Они в небе.
— То есть?
— Они летят к планете. Они — в космическом корабле.
Несколько пар глаз сверлили взглядами экран, наблюдая за плавным перемещением трех маленьких точек.
— Откуда, черт возьми, они взялись?
— Не знаю... — растерянно пробормотал Харким. — Их не было две минуты назад...
— Это сработал «коридор», — подсказал Гомеш. — Больше неоткуда.
— Черт! — хлопнул себя по лбу Харким. — Конечно же! Наш сканер ловит сработку «коридора» только в другом диапазоне. А он не выставлен.
— Два космических корабля, — доложил Гомеш. — Средней и малой тоннажности. Расстояние до планеты — двести девяносто две тысячи километров. Скорость — двадцать семь и двадцать восемь километров в секунду соответственно. Направление движения — Логошет.
Сергей напряженно следил за движением точек, потом хлопнул Харкима по плечу. Тот вздрогнул.
— Так! Операцию отменяем. План другой...
Он секунду помолчал, потом повернулся к Гомешу.
— Можешь определить координаты приземления?
— Могу. Даже без расчета. Невед, — Гомеш кивнул на Харкима, — обнаружил их космодром. Север Гемвила. Квадрат двадцать три — десять. Район А. Мы первоначально думали, что именно там штаб колонии...
— Хрен с ним! Нам надо попасть на космодром!
— Да ты что! — сказал молчавший до этого Бутурмен. — Там же охраны бог знает сколько! Объект особой важности! Техники навалом! Мы с разбегу влетим в осиное гнездо!
Толик успел остановить открывшего рот Сергея до того, как тот хотел обрушить на командира групп прикрытия гневную тираду. Торопливо сказал:
— Не будем пороть горячку! Парни на планете. Если они все еще в плену — заставим их вернуть. Используя первоначальный план. Собственно, ничего не изменилось. Наоборот, стало проще. А для страховки сядем неподалеку от порта. Одна силовая группа.
Сергей с трудом заставил себя промолчать, отвел злой взгляд от Бутурмена и, переводя дух, кивнул.
— Да.
Гомеш, внимательно следивший за полетом обоих кораблей, поднял руку, привлекая внимание.
— Малый корабль сменил курс! Он отклоняется от первого корабля.
— Парни там, — добавил Харким. — Метки пошли вниз.
Толик и Сергей посмотрели друг на друга. Объяснение смене маршрута только одно — парни контролируют корабль. Значит, они на свободе!
— Тилим, — обратился к Гомешу Сергей, — ты можешь связаться к кораблем?
— Я не знаю их рабочих частот. Хотя... Можно использовать единую частоту космопорта. Явно все корабли настроены на нее. Но...
Гомеш замешкался, взглянул на экран своего компьютера.
— Но если мы выйдем на связь, то засветим свое присутствие.
— А что ты предлагаешь?
Вместо него ответил Харким:
— Судя по скорости полета, с учетом маневра торможения и посадки, корабль будет в пути еще часа два с половиной — три. У нас достаточно времени, чтобы отследить маршрут, а заодно немного изменить текст сообщения на передатчике. Введем несколько вариантов. В зависимости от поведения равитанцев и их реакции на своевольность корабля.
Сергей кивнул. С уважением посмотрел на инженера. Впервые тот сумел сориентироваться в ситуации и найти выход первым. Способный парень, далеко пойдет...
— Так и сделаем. Но на связь с кораблем надо попробовать выйти. И так, чтобы никто ничего не понял.
— А это уже проще, — заявил Толик. — Подадим знак, который поймут только парни.
— Какой?
Тот улыбнулся, подмигнул и вдруг пропел:
— Батальонная разведка, мы с тобой скучаем редко!..
Лейтенант-медик все время был рядом с раненым коронером. Сразу после загрузки на корабль он включил свою аппаратуру и постоянно следил за показаниями датчиков, контролируя состояние Твилда.
Раненый был без сознания, и лейтенант дважды вводил ему какие-то препараты. Мы помогли ему удобнее разместить носилки и намертво зафиксировать их. А потом принесли баул с продуктами. Пока корабль шел к «коридору», немного перекусили, выпили, по бутылке алкогольного коктейля с тонизирующими добавками.
Когда «Балетта» вслед за транспортом проскочила «коридор», и мы увидели на экранах голубоватый шар Логошета, настала пора действовать. Как именно, мы уже успели обсудить.
— Господин лейтенант, — позвал Марк медика. — Санузел здесь где?
— Кормовая часть. За генераторным отсеком. Второй поворот налево.
— Понял.
— Я с тобой. А то — потом буду плутать. — Я поднялся, поправил куртку и шагнул в проход.
— Господин лейтенант, а сколько нам лететь до планеты? — задал вопрос Антон.
— Три с половиной часа.
— Туда мы вроде больше летели...
— Да нет, столько же. Это тебе с непривычки показалось..
— А-а... А я-то думал, что скорость разная...
Антон нес всякую чепуху, переключая внимание лейтенанта на себя, чтобы тот не заметил, что мы для похода в туалет прихватили оружие. Действительно, зачем карабин в сортире?..
По расписанию Антон контролировал пассажирский отсек, чтобы в случае непредвиденных осложнений помешать лейтенанту совершить какую-нибудь глупость.
А мы с Марком, выйдя в коридор, вместо того чтобы идти к кормовой части, повернули в другую сторону. К кабине пилотов. Она располагалась впереди. Рядом с входной дверью в кабину узкая лестница для прохода в грузовой отсек. Раньше там был отсек вооружения — ракетные установки, боезапас, автоматы перезарядки...
Дверь к пилотам была закрыта, но не заблокирована. На панели горел зеленый огонек, разрешающий доступ. Корабль шел в нормальном режиме, так что блокировка не нужна.
Марк остановился, проверил оружие и бросил на меня вопросительный взгляд.
— Готов, — сказал я.
— Готов. Ну... начали!
Я нажал кнопку, и дверь медленно пошла вбок.
Кабина пилотов — овальное помещение площадью около шести квадратных метров. Три кресла, перед каждым по три огромных экрана, вокруг десятка два приборов и пульт управления. У командира корабля — штурвал, напоминающий навороченный джойстик для компьютерных игр. У остальных тоже джойстики — для управления оружием. Впереди — обзорное окно метр на два, позволяющее воочию наблюдать за обстановкой. У входа — невысокий шкафчик с запасом воды и продуктов. Ничего лишнего, все предельно функционально и рационально. Стандартная рубка боевого корабля.
Услышав шаги, один из пилотов оглянулся.
— Что вам, парни? Как там коронер?
— Они жив, — сказал Марк, поднимая карабин. — И вы тоже будете жить, если не станете делать глупостей.
Я шагнул в сторону, беря на прицел командира корабля. Пилоты застыли на месте, не сводя глаз с карабинов.
— Ч-что это значит? — спросил сидящий в переднем кресле капитан «Балетты».
— Ничего особенного. Мы немного изменим курс.
— Н-но...
— Без споров. Делайте, что мы вам говорим, и никто не пострадает.
Никогда раньше никто не захватывал космический корабль, и экипаж просто не знал, что делать в таких случаях. Космический терроризм — дело для равитанцев новое...
В следующие две минуты мы четко обрисовали обстановку пилотам и объяснили, что именно хотим. Те слушали молча, подавленные нашим напором и видом карабинов. По роду деятельности космические пилоты имели дело с мощным вооружением своих кораблей, но редко держали в руках стрелковое оружие. И не привыкли видеть дула карабинов у своего лица.
Так что внимали нам, не сводя глаз со стволов.
—... Посадка на южной окраине Гемвила. В самом глухом районе, в лесу. Можно у реки. Или у небольших гор. При запросе с Логошета скажите, что у вас поломка навигационной системы и отказ чего-то там в двигателе. Придумаете... После посадки на связь не выходить в течение часа. Потом делайте, что хотите.
— Коронеру нужна срочная помощь. Он не выдержит...
— Выдержит. Не гони пургу, капитан.
— Что?
— У коронера стабильное состояние. Он не умрет за этот час. Вам все ясно?
Пилоты переглянулись. Чего уж непонятного?.. Либо они выполняют требования новоявленных угонщиков, либо...
— Учтите, нам терять нечего. Подыхать, так всем! Три трупа или восемь — какая разница...
Капитан корабля смерил Марка свирепым взглядом и кивнул.
— Хорошо.
— Договорились. Я буду здесь, с вами. В пилотировании мало что понимаю, но если вдруг что не так... Никаких резких маневров, никаких фигур пилотажа. Помните — на борту коронер.
— Да, — склонил голову капитан.
Похоже, он смирился с новым положением. А Марк еще умело нагрузил его голову заботой о раненом и о других равитанцах, чьи жизни теперь в руках капитана.
Лететь еще долго, так что Марк сумеет найти тему для разговора с пилотами. Поболтает, сделает так, чтобы его выслушали, расскажет что-нибудь смешное. Потом посетует на злую судьбу, вызовет сочувствие и снимет напряженность и неприязнь. Словом, повторит стандартный трюк террористов, которым надо выстроить отношения с заложниками. При удачном раскладе возникнет ситуация, которую специалисты назвали «стокгольмским синдромом». Когда заложники встают на защиту террористов и помогают им.
Я сходил проверить, как дела у Антона. В пассажирском отсеке было спокойно. Лейтенант, занятый раненым, на наши перемещения не обращал внимания. Да и чего опасаться? Свои солдаты, пусть и наемники. Тем более раненые. Медик даже успел осмотреть Марка и Антона и дал болеутоляющие таблетки. Так что здесь все тихо. Сложности возникнут, если лейтенант захочет сходить к пилотам. Тогда он и узнает, что теперь — заложник.
А потом был маневр уклона, когда мы оторвались от шедшего впереди транспорта и начали снижение раньше запланированного срока. С Логошета, конечно, следили за полетом и сразу же вышли на связь. Но капитан, кося глазом на дуло карабина, щекотавшего его затылок, сказал, что у него проблема с навигацией, двигателями и системой радиообмена. И что он скорее всего сядет либо на южной части Превы, либо вообще в другом полушарии.
К счастью, равитанцы не могли выслать в космос ремонтную подвижную базу. А поднимать тяжелый транспорт не стали. На самом деле не велика беда — планета все равно под контролем, так что где бы корабль ни сел, его найдут. С пункта управления полетами продолжали следить за кораблем, но теребить и требовать доклада каждый час не стали.
—... Уйдем в лес. Или в горы. Их сканеры нас не обнаружат, а тотальную проческу территории организовывать не станут. Подумаешь, трое наемников свалили! Надоело воевать, вот и решили уйти. Если поймают, конечно, по шее надают. Но отрывать от службы и работы столько людей не станут.
Так думал Антон. Марк говорил чуть иначе:
— Уходить, конечно, надо. И быстро. Но Равитан поиски не прекратит. Так что если Серега и Толик нас не вытащат в течение суток — могут быть проблемы. Либо схрон готовить, либо... не знаю...
Я курсировал между пассажирским отсеком и кабиной пилотов, проверяя обстановку, одновременно работая вестовым. Равитанцы вели себя нормально. Пилоты сосредоточили внимание на корабле, лейтенант — на раненом. Медик, узнав, что стал заложником, побледнел и с тревогой следил за оружием в руках Антона. Но после того как услышал, что ему ничего не угрожает, успокоился.
Мы пролетели почти половину пути до планеты, когда аппаратура связи вдруг поймала странный сигнал. Это был свист. Негромкий, прерывистый, словно кто-то пробовал свои силы.
В этот момент я был в кабине пилотов вместе с Марком. Когда свист зазвучал в динамике, пилоты непонимающе переглянулись. Капитан даже проверил работу аппаратуры.
— Посторонний шум, — предположил один из пилотов. — Космос шумит.
— Может быть.
Капитан протянул руку убавить звук, но Марк вдруг остановил его.
— Погоди. Пусть свистит.
И действительно, свист повторился. На этот раз более уверенно. Я даже уловил некий ритм. Что-то знакомое.
— Прибавь звук! — скомандовал Марк и повернулся ко мне. — Не узнаешь?
— Что?
— Ну, это...
Я пожал плечами. Хрен его знает?! Динамики выдали очередную порцию. Действительно есть нечто... Марк широко улыбнулся и засвистел сам.
— Ну да. Ты ее всегда не любил!
— Что не любил?
Капитан корабля обернулся и посмотрел на нас. Глаза широко раскрыты от удивления.
— Вам знакомо это... это?
— Батальонная разведка, мы с тобой скучаем редко... — вдруг пропел Марк.
И динамики, словно подпевая, повторили мелодию.
— Епона мать! — сообразил я наконец. — Да ведь это же!..
— Точно! Нас ждут!
Еще не веря своим ушам, я жадно слушал свист, чувствуя, что губы растягивает дурацкая улыбка.
— Капитан, быстро! Дай микрофон!
Тот протянул гарнитуру. Его лицо выражало неописуемое изумление. Странно ведут себя наемники средневекового мира, странно...
А Марк, надев на голову гарнитуру, поднес микрофон ко рту и повторил мелодию. Раз, другой.
Через десяток секунд знакомый голос сказал:
— Ага! Перейдите на систему закрытой связи.
Серега! Черт побери, Серега собственной персоной! Значит, они на Логошете и ждут нашего возвращения!
Система закрытой связи — аппаратура кодировки, способная работать в режиме реального времени, меняя шифры и ключи каждые две секунды. И меняя частоты каждые три секунды. С маскировкой рабочей частоты среди шумового фона. И если обнаружить передачу еще можно, то расшифровать ее практически нереально.
Марк выбросил из кресла пилота, отвечавшего за систему вооружения, перевел управление связью на себя и включил аппаратуру.
— Готов!
Говорил он по-русски. На всякий случай. Кто знает, какие специалисты сидят в колонии?..
— Марк, привет. Вы контролируете корабль?
— Да.
— Садитесь на Солтаре. Квадрат семьдесят один — ноль три. Мы вас отследим и заберем. После посадки включите маскирующую аппаратуру. И отойдите от корабля хотя бы на полкилометра. Как понял?
— Понял все.
— Вы целы?
— Да.
— Отлично. Ждем на Логошете.
Марк отключил аппаратуру, откинулся на спинку кресла и вздохнул.
— Вроде все!
Я поймал взгляд капитана. Тот был бледен как мел. Звенящим от напряжения голосом он спросил:
— Вы — агенты Датлая?
— Что? — откликнулся Марк. — Агенты? Нет, парень. К Датлаю мы не имеем никакого отношения.
— Тогда...
— И к Анкивару тоже.
— Но тогда...
— А вот это не твоего ума дела. Давай карту планеты.
Капитан вывел на экран карту, и Марк ткнул пальцем на северную часть самого южного материка западного полушария.
— Квадрат семьдесят один — ноль три. Сядешь там. После посадки отрубишь связь и включишь режим маскировки. Мы вас свяжем и оставим здесь. И уйдем. А вы, когда освободитесь, можете вызывать своих. Все ясно?
— Д-да. Но...
— Что еще? Не можешь посадить там корабль?
— Нет, посадить смогу. Но взлететь оттуда будет сложно.
— Не скули. Это уже ваши проблемы. И не вздумай испортить нам возвращение. Не геройствуй понапрасну.
Оставив Марка командовать посадкой, я поспешил к Антону обрадовать его.
Равитанцы все же засекли радиообмен и начали забрасывать «Балетту» запросами. Но капитан, напутствуемый Марком, ответил, что у него неполадки со связью, видимо, повредили при взлете. И что он ведет корабль на снижение по новому курсу.
На счастье, транспорт, который уже довольно далеко отошел от «Балетты», подтвердил нашу версию о возможных проблемах, так что пока в колонии ничего такого не заподозрили. Но передали, что держат наготове спасательную группу.
В последние минуты перед посадкой мы сожгли все нервы. Капитан вроде не дурил, сажал корабль в нужный квадрат. И остальные вели себя спокойно. Но все равно на душе скребли кошки.
Когда «Балетта», ломая деревья, села на окраине леса, мы были наготове. Антон стоял у люка. Я и Марк вязали пилотов, отрубали все системы корабля и активировали систему маскировки. Едва открылся люк, мы попрыгали вниз без трапа и тут же рванули к лесу.
Равитанцы, конечно, до последнего следили за полетом и наверняка приблизительно знают, где мы сели. Так что в течение двадцати — тридцати минут здесь будет полно народу.
Вопреки ожиданиям лес здесь был почти такой же, как и в средней полосе России. Только более редкий. И большей частью лиственный. А вот земля скрыта под мощным покровом кустарников. Папоротник почти до груди, что-то еще разлапистое и высокое, не разобрать.
Мы проложили дорожку сквозь этот покров, углубляясь дальше в лес. Перед посадкой обзорные камеры вроде засекли какое-то озеро километрах в трех на юг. Может, успеем добежать, пока враг не подоспел.
Но не успели. Нас перехватили на полпути. Внезапно вылезший словно из-под земли Толик застыл на месте с поднятыми вверх руками и радостной улыбкой на лице.
— Сюда, бродяги! Быстрее!
Мы с ходу вломились в кустарник, проскочили его и выбежали на небольшую поляну, окруженную со всех сторон высоченными деревьями. Их кроны были так близко друг к другу, что полностью закрывали небо.
Здесь нас ждали. Здесь все было готово к срочной эвакуации.
На краю поляны на треноге — ракетная установка ПВО, рядом с ней два оператора. Чуть дальше — мощная спарка пушки и автоматического гранатомета, тоже на подвижной подставке. Бойцы из группы прикрытия сидят под стволами деревьев с «формами» наготове. А в центре поляны Харким собственной персоной. Периметр «контура» включенной установки слабо мерцает в полумраке леса. Неподалеку оператор, колдующий с портативной установкой системы обнаружения. Лица у всех радостные и сосредоточенные одновременно.
— Как вы нас... — начал было я задавать вопрос, но Толик перебил:
— Живо уходим! Все потом. Сюда уже летят два самолета и штук пять цуфагеров. Один из спутников меняет маршрут, а с Превы подняли ударную платформу.
— Ого! Горячая встреча! А где Серега?
— На Гемвиле с другой группой. Мы ведь собрались взрывать остров и выдвигать ультиматум Равитану.
— Какой остров? — спросил Марк.
— Потом! — Толик схватил его за рукав и потянул к установке. — Уходим.
Уходим так уходим. Мы первыми пошли к установке, следом начали отходить прикрытие и техники. Командовал Толик, подгоняя людей жестами. И хотя сквозь листву ничего не было видно, он то и дело посматривал наверх. Ждал гостей...
Когда последний человек перешел «контур», легкая рябь пробежала по его периметру и угасла. Только примятая листва, обломанные ветки кустарника и деревьев указывали на то, что здесь недавно кто-то был...
— Ситуация патовая. Связи с вами нет, информации никакой, — выкладывал Сергей. — Свой «коридор» выстроить не можем. А на Миренаде война. У нас просто не было другого выхода. Ультиматум — последний шанс вернуть вас.
— Рискованная затея...
— Да. Но выбирать не приходилось. Или мы вас элементарно обмениваем, или...
— Мы как-то до такого не додумались, хотя идеи подобного плана мелькали. К счастью, в последний момент на глаза попал курьерский корабль.
— Ты лучше расскажи, что у вас там на Миренаде было? И когда успели под пули попасть? — спросил Толик.
— И что там за тайны брошенных городов? — добавил Битрая.
— Насчет тайн определенно сказать не могу. А по поводу ранений — пожалуйста...
Это был разговор накоротке, буквально сразу после перехода на Годиан. Едва перейдя «контур», мы попали в объятия целой команды встречающих. Битрая, Новистра, Эгенворт, Оскольт, персонал станции и медики из группы обеспечения. Нас взяли в оборот, буквально на руках занесли в медицинский бокс, помогли снять амуницию и оружие и отправили в душ.
Медпомощь больше была нужна парням, мои мелкие болячки уже зажили. Новистра, забрав Антона и Марка, в сопровождении врачей ушел в медицинский пункт. А остальные увели меня в импровизированную столовую, где буквально силком заставили проглотить солидную порцию мясного блюда, напоили соками и напитками и устроили блиц-допрос, попутно сами выкладывая подробности прошедших дней.
К серьезному обсуждению не переходили, ждали возвращения Антона и Марка. Так что больше говорил я, пересказывая наши приключения на Миренаде. При этом стараясь вспомнить наиболее важные и интересные моменты. Особенно по обнаруженным поселениям аборигенов.
— Судя по всему, жители Миренады использовали комбинированный вариант «контура» и «коридора» для перемещений внутри города, по континенту и по планете. Таким же образом они перемещали грузы разного назначения и разных габаритов. Как именно действовала их аппаратура, сказать не могу. Их письменность, знаки, символы и цифры расшифровать не смогли ни мы, ни специалисты Равитана. Причем равитанцы даже не поняли, что находится внутри подвалов зданий.
— А они их обследовали?
— Судя по всему — да. Хотя это моя догадка, точных фактов нет. Но вот что странно, во время столкновений с датлайцами мы заметили, что те вниз не идут. Категорически. Дальше лестниц на первый подземный этаж и носу не кажут. А ведь использование подземных ходов — сильный козырь в условиях городского боя.
— Выходит, они знали о назначении подвалов?! — предположил Битрая.
— Знали или догадывались... Сказать трудно. Я сам понял, что за штука — подземные коммуникации, только когда прошагал по ним минут десять. Накатило, знаете ли, такое... Словно спящая аппаратура ожила и ждет. То ли моей команды, то ли — ошибки. Меня не оставляет мысль, что все подвальные комплексы были запрограммированы на самоуничтожение. И не только конкретно подвалов, но и зданий и вообще городов в целом. Возможно, поэтому на планете так мало следов присутствия аборигенов.
— Да-а... — задумчиво протянул Битрая. — Загадка. Жаль, у нас нет возможности, да и времени провести собственные исследования. Это могло натолкнуть нас на интересные открытия.
— А может, и к лучшему? — проговорил Толик. — Еще неизвестно, что сгубило аборигенов. Вдруг ошибка в управлении своей чудо-техникой? Кто знает, на что способна их аппаратура? Парни проскочили — и ладно.
— Согласен, — подал голос Эгенворт. — Нам не до изысканий подобного рода. Может быть, когда-нибудь потом... А пока главное — закончить блокировку. Вот о чем сейчас надо говорить.
— Надо, — кивнул Сергей. — Только подождем парней. Новистра увел их на перевязку и лечение. Придут — начнем совещание.
Возращения главного врача кантона и ребят мы ждали часа через полтора в лучшем случае. Пока он проверит их состояние, просветит, составит всевозможные заключения. Проведет чистку и перевязку ран. А может, и прооперирует... Словом, мы были настроены ждать.
Но буквально через пятнадцать минут после ухода дверь распахнулась, и Новистра вошел в кабинет. Аза ним Антон и Марк. Лица у всех немного растерянные и задумчивые. У врача в глазах застыло изумление.
— Быстро вы! — протянул Толик. — Я думал, обследование и все процедуры идут дольше.
— Я тоже так думал, — выдавил Новистра. — Антон, не покажешь свою рану?
Тот быстро снял футболку и чуть повернулся боком. Левое плечо, еще недавно скрытое тугой повязкой, сейчас было свободно. А рваная рана на месте входного отверстия... отсутствовала. Вместо нее был тонкий, едва заметный шов сантиметров четырех длиной. И никакой опухоли, никакого воспаления.
— Это как понимать? — спросил Эгенворт.
Антон повернулся спиной, демонстрируя выходное отверстие, раза в два большее по размеру, чем входное. В смысле — оно должно было быть таким. Но... опять тонкий шов, чистая кожа, никаких следов ранения.
— Выходит...
— Выходит, и он, и Марк, — каким-то усталым, тихим голосом проговорил Новистра, — и все они — мутанты. Их организм нереально быстро проводит заживление поврежденных тканей, органов и... вообще всего.
Врач потер лоб и добавил:
— Я думаю, если бы осколок застрял в плече, его бы выдавило наружу.
— Это как?
— Просто. Несколько мышечных спазмов, зарастающая плоть и все. Рунген, помнишь, какие раны были у Артура, когда мы нашли его?
— Да... — не очень уверенно сказал Битрая.
— Я имею в виду следы травм позвоночника и черепа. Так вот, его организм справился с ними за то время, что Артур лежал в запредельной области.
Я невольно вздрогнул, вспомнив те события. И почувствовал, как в душу закрадывается невольный страх. Потому что теперь четко понимал — тот Артур Томилин, что когда-то нечаянно влип в переделку с Воротами, и то чудовище, что я сегодня видел в зеркале, — два разных... нет не человека. Два разных существа. И что вернуть прошлое состояние нельзя...
— И что теперь? — спросил Марк. — Нас тоже ждет судьба Артура? Уходы в себя, окаменения, исчезновения, отключения?..
Новистра пожал плечами.
— Даже не знаю, что сказать. В ваших головах эта... виртуальная область растет. У Артура она уже заняла практически весь объем головы. У остальных — меньше. А другие мутации... Честно признаюсь — я не понимаю, что происходит. Наблюдать и констатировать могу, объяснить — нет.
— Хорошее дело, — недовольно протянул Антон. — Нет, я, конечно, рад, что на мне все зажило как на собаке. Только что последует за этим?
— Смотри на Артура, — посоветовал Толик. — Это подсказка.
— Одно могу сказать, — добавил Новистра. — До сих пор ничего плохого мутация никому не сделала. Даже временные... э-э... эксцессы у Артура не пошли ему во вред. Скорее наоборот, если судить по его словам.
Я покачал головой. Сказать, что чувствовал себя превосходно во время припадков, которые Новистра так деликатно обозвал эксцессами, не могу. С другой стороны, не могу сказать, что было плохо. Скорее — непривычно, непонятно. Чуждо.
— Профессор, — повернулся я к Битрае. — Это как-то связано с «контуром»? И вообще с переходами между мирами?
Битрая ответил не сразу. Сидел, уставя взгляд в пол и наморщив лоб. Потом поднял голову и негромко ответил:
— Знаешь, Артур. Давненько мне не приходилось признавать свое невежество и незнание. Пожалуй, лет с пятнадцати. Но... вынужден констатировать — я не знаю, как и каким образом «контур» воздействует на вас. Я даже не могу предположить, какое излучение способствовало росту этой... области в ваших головах. Я до сих пор не могу выяснить, каким образом возникал «контур» на Земле и в этом... Аберене. Что заставило возникнуть «контур-б» в вашем городе? Как вы вообще выжили в переходной области? Это изначально невозможно!..
Битрая прищурил глаза и со злостью в голосе добавил:
— Я всегда считал, что в вопросах перемещений между измерениями понимаю больше других. Но последнее время вынужден констатировать — происходящее не поддается научному и логическому объяснению. Так что я не могу предсказать дальнейшее развитие событий. Пожалуй, мы заглянули в ту область, где наше сознание еще не способно воспринимать реальность.
— Иначе говоря, происходящее с нами — из разряда чудес? — уточнил Сергей.
— Можно сказать и так.
Дата добавления: 2015-12-08; просмотров: 65 | Нарушение авторских прав