|
Читайте также: |
У самого входа стояли два человека, закутанные в плащи. Держась за стену, они что-то бормотали под нос, глядя вниз. Осторожно обойдя их, парни толкнули дверь и зашли внутрь.
В лицо ударил сочный букет запахов, свойственных подобным заведениям. Жареного, вернее, пережаренного мяса, прогорклого масла, наверняка разведенного какой-нибудь дрянью, дыма чадящих факелов, соусов и приправ, пота, блевотины, кислого вина и недоваренного пива.
Сергей, напрягая зрение, с некоторым трудом рассмотрел в полутемном помещении два ряда столов, длинные скамейки и сидящих на них посетителей. То ли владелец заведения жалел факелов, то ли специально создавал «интимный» полумрак, но от входа невозможно было различить дальних столов.
— Черт! Что за дерьмо! — отплевывался Толик. — По мне так на улице лучше. Может, поищем другое заведение?
Ответить Сергей не успел. Откуда-то сбоку вынырнул худощавый вертлявый субъект, встал перед парнями, переводя взгляд с одного на другого.
— Что надо? — буркнул Толик.
Немецким он владел плохо, но несколько расхожих фраз и выражений знал.
— Господа ищут приюта и тепла? — неожиданно низким голосом пробасил субъект. Линготранс не смог в точности воспроизвести интонации, но выдал перевод таким же низким голосом.
— Ну? — неприветливо бросил Сергей.
Он почти не смотрел на подошедшего человека, уделяя внимание обстановке вокруг. Кто знает, вдруг это отвлекающий маневр? А сбоку подбираются головорезы? Тут готовы свернуть шею за пару сапог или даже за рваную накидку.
Субъект не уходил. Глубоко запавшие глаза все шарили по скрытым капюшонами лицам, словно пытаясь заглянуть под них. Потом он дернул носом, шмыгнул и проговорил:
— Прошу за мной, господа. Здесь есть другой зал. Там... гм... получше. Получше...
Странная приветливость и предложение удивили. С чего это такое внимание? Впрочем... почему бы и не пройти. Если это приглашение за стол — ладно. Если ловушка... Что ж, не впервой работать на ограниченном пространстве.
— Веди, — коротко бросил Сергей по-английски.
Странно, но субъект понял. По стене, мимо столов, где сидели в разной степени опьянения посетители, мимо огромного камина, из которого полыхало огнем, мимо хохочущих на коленях у мужчин двух грязных неопрятных девах он провел парней к неприметной двери в торцевой стене. Возле нее на табурете сидел здоровый мужик в рубахе навыпуск, коротких штанах и безрукавке. На коленях у него лежал огромный тесак, которым он обтесывал колышки полуметровой длины.
Когда вертлявый подвел парней к двери, здоровяк бросил на них подозрительный взгляд, но промолчал. Явно сидел здесь для того, чтобы не допускать в дверь кого попало.
— Прошу, господа, — склонил голову субъект. — Здесь будет удобнее...
Комната, куда они вошли, действительно выглядела лучше, чем общий зал. Два десятка свечей на стенах, в центре ширма, разделявшая помещение на две части. Два небольших стола и стулья с резными спинками вместо лавок. В левой части комнаты сидели несколько человек, правая была пуста.
— Сюда, господа, — сказал субъект. — Садитесь.
Сергей подошел к столу, провел рукой по поверхности — чисто. Внимательно взглянул на субъекта. Несмотря на невзрачный вид и скромное поведение, тот явно был непрост. Кто он?..
— Сейчас принесут вина, пива. Если хотите есть...
— Не хотим.
Сергей сел, кивнул стоявшему рядом Харкиму. Толик тоже сел, но на другой стороне, держа в поле зрения входную дверь. Теперь все помещение было под присмотром и никто не мог войти незамеченным. Ни из общего зала, ни из низкой дверцы, что, видимо, вела на кухню.
Субъект, видя, что никто из гостей против вина не возражает, подошел к двери и постучал. Через несколько мгновений выглянул красномордый парень, выслушал субъекта и исчез.
— Ты что-нибудь понимаешь? — спросил Толик Сергея.
— Пока нет.
— И что будем делать?
— Пить вино. И слушать этого хмыря. Похоже, нас приняли за кого-то.
— За кого? — перестал вертеть головой Харким.
— Понятия не имею. Но пока ничего плохого не происходит, мы сидим, пьем и слушаем. И спрашиваем.
— А если...
— А если не захочет отвечать — спросим иначе. Но не здесь. — Сергей потрогал рукоятку пистолета. — В любом случае этого парня мы не упустим.
— Да, — подал голос Толик. — Этот... источник информации меня тоже устраивает. Только вот за кого нас приняли?
Вопрос повис в воздухе.
Субъект подошел к столу вместе с разносчиком. Тот принес большой поднос с двумя глиняными бутылками вина, тремя тарелками и плетеной корзинкой с хлебом. Толик первым рассмотрел содержимое тарелок. Сыр, копченое мясо и тонко нарезанная сушеная рыба. Местный набор закусок.
Субъект подождал, пока разносчик не уйдет, почтительно привстав, разлил по чаркам вино и выжидательно посмотрел на Сергея.
— Как тебя зовут?
— Э-э... — Субъект искательно смотрел на парней. — Меня? Но вы же... а-а!..
Он подмигнул, растянул губы в заискивающей усмешке.
— Вы проверяете меня? Да, вы говорили... Я — Бон. Бон Девальски.
— Да, Бон. Что ты хотел нам сказать?
Бон заерзал еще сильнее. Толик дернул краем губ. Все верно — что-то хочет сказать. Но почему мнется? Страх? Или...
— Говори. Оплата потом.
Видимо, вопрос с деньгами был решающим для субъекта. Потому что, торопливо отпив из чарки, он нагнулся над столом и заговорил. Точнее, зашептал:
— Я нашел людей. Нашел! Шесть человек. Как вы и просили! Бывшие солдаты. Воевали в армии Датереска в его втором походе на вандалов. И потом еще воевали... За золото готовы плыть куда угодно, даже в подземный мир.
— Золото не проблема, — тут же включился Сергей. — Но можно ли им доверять?
Мерзкая ухмылка скользнула по лицу Бона. А глаза забегали еще быстрее.
— Верить? Ха-ха!.. Верить? Конечно, нельзя. Но вы же говорили, что можете заставить любого...
Толик жалел, что не может видеть лица Сергея. Войдя внутрь, они так и не скинули капюшоны (и правильно сделали). А посмотреть на Серегу хотелось.
Вот ведь карта легла! С первого же шага налететь на аборигена, которого явно завербовали пришельцы. Знать еще бы, кто именно! Равитанцы или датлайцы. И зачем им бывшие солдаты? Предложить контракт наемника? Или контракт шпиона? Видимо, все же датлайцы. Потому что шпионить за датлайцами просто негде. Они на Стаме сами в роли шпионов. А у Равитана целая колония в западном полушарии.
— Где эти шестеро? — спросил Сергей.
— Сейчас на ферме Сноука. Это в двадцати лье отсюда. На них облавный лист вывесили. Магистрат и люди герцога ищут.
— За что?
— Как за что? Их же отряд на обратном пути погулял... по местным землям. Жалованье-то им не выплатили. Вот они и грабили всех, кого по пути встречали... Отряд-то... кого поймали, кого зарубили. Кто-то успел уйти. А эти шестеро не успели. А тут и я их нашел... А...
— Стоп! — остановил его Сергей. — Это потом.
Бон послушно замолчал, ожидая команды. А Сергей пытался сообразить, как перевести разговор на нужную тему. Получить информацию о Стаме, а главное — о датлайских шпионах. Ведь явно они были здесь. И раз дали задание этому Бону, то хотели вернуться.
Сергей смотрел на Бона и понимал — обычный расспрос сразу насторожит того. Битый, хитрый тип, проныра и ловкач, он сразу раскусит игру и заподозрит... Что именно? Не важно, но как только почует подвох, сразу замолчит и попытается удрать. Поднимет шум. А шум сейчас не нужен. Так что выбор один. Уводить его отсюда и допрашивать. В другом месте. И другим способом.
— Где ты живешь?
— Господин?..
— Где ты ночуешь?
— А-а... — Бон шмыгнул носом. — У хозяина на дворе.
— Кто твой хозяин?
— Так это... хозяин мужского дома.
— Что?
— Ну... дом для отдыха мужчин.
— Тьфу! Бордель, что ли?
— Э-э?..
— Пошли.
Бон приподнялся, с сожалением посмотрел на бутылки (кроме него, никто не пил) и на тарелки.
— Вино можешь взять с собой. Мы сейчас пройдем в одно место. И там поговорим.
— Х-хорошо. Но я... мне надо заплатить за это...
Толик бросил на стол серебряную монету.
— Хватит?
— Да, господин. Даже много.
— Пошли. — Толик подтолкнул Бона в спину. — У нас мало времени.
«Они постоянно прячут свои физиономии под капюшонами, чтобы никто не видел их белой кожи. Другая маскировка в этом мире привлечет лишнее внимание. Не шлемы же рыцарские им таскать. Ах да, время доспехов и шлемов прошло! Значит, датлайцы вербуют агентов для работы в колонии. Только как они планируют держать связь? Видимо, у них уже есть люди на Преве... Ладно, оставим. Надо думать, как вытащить из этого кретина информацию. Взять его в оборот и поговорить с ножом у шеи? Или перетащить на Годиан и сунуть в кресло Новистры, чтобы тот заглянул в его мозги? Но если...
Датлайцы, конечно, делают ставку не на одного Бона. Таких проныр полно. Значит, ставка на количество и надежда, что всех не вычислят. А может, местные кадры — маскировка? Отвлекают равитанскую контрразведку от настоящих профи, которые под видом аборигенов плывут в колонию... Впрочем, не важно. Главное — датлайцы здесь были. И придут еще. К тому же Бону. Судя по тому, что он буквально стерег нас у входа, встреча должна произойти вот-вот.
Отсюда вопрос: утащив его с собой, не прозеваем ли мы активацию установки? Конечно, если пропустим — не катастрофа. Поймаем в другом месте. Только время! Пока мы бегаем по Стаму, парни на Миренаде воюют. А война — не разовая акция. Там шансы сложить голову в десятки раз выше. Так что ошибаться сейчас нельзя. Так что... так что... рискнем!»
Увлекшись мысленным монологом, Сергей прибавил шаг, не замечая, что остальные отстали. Толик вел Бона, а тот не поспевал за широким шагом землянина. Харким же шел последним, добросовестно следя за тылом. И тоже не успевал.
Дождь вроде немного утих. По крайней мере не так сильно стучало по камням и крышам.
— Мой дом... мой дом не там, — проблеял Бон. — Мы прошли.
«Или успеем? — продолжал размышлять Сергей. — Это не капрал равитанской армии, пролистать его извилины не трудно. Уйдет не больше часа-полутора...»
Не обращая внимания на испуганного аборигена, Сергей отвел Харкима в сторону.
— Ты можешь еще раз посмотреть, нет ли кого поблизости
— Уже посмотрел. В нашу сторону с северо-запада движется группа из восьми человек. До них километров восемьдесят. Судя по скорости, они либо едут на лошадях, либо бегут. Но это вряд ли.
Сергей уважительно посмотрел на Харкима.
— Когда это ты успел?
— Там... в кабаке. Правда, развернуть всю аппаратуру не мог.
— И этого хватит. А кто конкретно идет, ты не можешь сказать?
— Похоже, равитанцы.
— И прут они сюда... Знают о возможном появлении противника или едут по своим делам?..
Харким пожал плечами.
— И что примечательно — до этого ты их не засек! Значит, подкинули по воздуху. Совсем обнаглели равитанцы! Средь бела дня. Правда, дождь льет, не видно ничего...
Сергей замолчал, размышляя, потом скомандовал:
— Ладно. Делаем так. Тащим этого парня на Годиан, допрашиваем и обратно.
— А он?
— А он с нами. Поработает живцом. Думаю, — усмехнулся Сергей, — мы сможем его перевербовать. Пошли.
Видимо, странное поведение работодателей насторожило Бона. Уход из кабака, спешка, перешептывания... В прошлый раз они так себя не вели. И зачем идут с ним? Ведь тот раз уходили отдельно.
— М-может, не стоит мне с вами? Чтобы не увидели?
— Это не важно, — ответил Сергей. — Ты пойдешь с нами в одно место. Там мы поговорим и отдадим деньги. И скажем, что делать дальше.
Как Сергей и предполагал, слова о деньгах стали решающими. Перестав возражать, Бон безропотно последовал за «работодателями».
Искать место прежнего выхода не стали. Свернули в первый же переулок, убедились, что вокруг никого нет, и активировали установку. Бон с наброшенной на голову курткой, промокший, испуганный стоял позади. Его буквально впихнули в «контур». Бон от пронзившего его холода вскрикнул, попробовал скинуть куртку, но Толик опустил на его затылок кулак и несчастный шпион потерял сознание.
— Повезло вам, — качал головой Эгенворт. — С первого шага налететь на осведомителя датлайцев. Счастливый случай.
— Это мы от Артура заразились. Он у нас везунчик, каких поискать. Из таких передряг вылезал, что простым стечением обстоятельств и его личными качествами не объяснить.
Эгенворт посмотрел на Толика.
— Судя по его рассказам, ему действительно всегда везло. Это тоже личное качество.
— Не очень-то оно ему помогло в последний раз, — хмуро буркнул Сергей. — Влипли по полной программе.
— Не скажите. Их могли расстрелять там же, в домике. А в результате не только оставили в живых, но и приняли за наемников.
— Угу. И отправили на войну. Пытать счастье там.
Сергей отбросил полотенце, которым вытирал лицо и руки, и поправил кобуру на ремне. После перехода они даже не стали переодеваться. Только скинули плащи. И некогда было, да и незачем. Как только Бон выложит всю информацию, надо сразу переходить на Логошет. Ждать разведку Датлая.
— Когда он начнет? — нетерпеливо спросил Толик.
— Сейчас. Новистра проводит тестирование.
— В тот раз было быстрее.
— В тот раз мы ждали почти час. А сейчас двадцать минут. Это у вас нервы шалят.
— Они у меня давно шалят. С тех пор когда узнал о других мирах.
Эгенворт внимательно посмотрел на Сергея и промолчал. Он тоже в свое время потерял покой, когда узнал о многомерности Вселенной. И долго не мог прийти в себя. А эти парни, только узнав о других измерениях, сразу попали в переплет. И начали бой за выживание. Как вообще не спятили от избытка впечатлений?..
— У меня все готово, — по громкой связи доложил Новистра. — Вы будете задавать вопросы?
— Да.
Сергей подошел к монитору, внимательно глядя на сидящего в кресле Бона. Тот был одет в светло-зеленую медицинскую форму, размера на два больше, отчего выглядел пугалом. Впрочем, это никого не волновало. Переодевание — вынужденная мера. Как и принудительная дезинфекция аборигена Логофета. Ловкий малый Бон на поверку оказался вшивым. В прямом смысле слова.
Сергея и Толика мало интересовала его гигиена, но на санобработке настоял Новистра. Мол, не чистить же после него лабораторию?! Сам Бон против такой процедуры не возражал. Он был без сознания. К прежней дозе «наркоза» уже здесь добавили укол снотворного.
— Начинайте. Только помните, промежуток между вопросом и ответом может составлять минуту.
— Помню. Начнем.
На голову Бону надели шлем, подключили датчики и вывели из дремы.
—... Как на тебя вышли с предложением о вербовке?
— Я-а-а... встретил их на улице... рядом с нашим домом.
— Почему выбрали тебя?
— Ну?!
— Они поймали меня.
— Как?
— Я хотел взять кошелек. Он лежал на столе.
— На каком столе?
— В заведении Дожека.
— В кабаке?
— Да. Они сказали, что это их и что за кражу убьют.
— Дальше.
— Предложили заработать. Надо было набрать десяток солдат для службы на новых землях за морем. Обещали за каждого по золотому талеру.
— Как вы должны держать связь?
— Что?
— Тьфу! Когда вы должны были встретиться?
— Они сказали, что приедут и найдут меня сами.
— Задаток дали?
— Один золотой.
— Срок набора?
— Сказали, что до дня святого Хантога.
— Сколько до него?
— Он завтра.
— Ясно. А теперь поговорим на общие темы.
— Господин?
Новистра прервал допрос:
— Он не понимает. Говорите более простым языком.
— Понял, — чертыхнулся Сергей. — Если что — поправьте.
— Хорошо. И учтите, он будет говорить так, как сам понимает.
— Знаю. Можно продолжать?
— Да.
Бон плавал в огромной бадье, наполненной молоком. Он не знал, как здесь оказался, но это было приятно. Теплое ласковое молоко легко держало его тело на поверхности, качало на волнах и навевало дрему. Бон блаженствовал. Почти блаженствовал. Но время от времени его чудесную истому прерывал страшный грохот. Он бил по голове и выворачивал Бона наизнанку. Грохот вопрошал, строго, аки Господь Бог. Чтобы прогнать грохот и вернуть истому, Бон отвечал. Отвечал искренне, выворачивая наизнанку душу. О чем про себя сожалел. Незачем Господу знать о мелких прегрешениях его раба. Но ничего поделать со своим языком не мог.
Он отвечал, и грохот смолкал, даря мгновения неземного наслаждения. А потом возникал вновь, требуя ответа. Бон отыскивал в голове нужные слова, быстро проговаривал их и опять падал в ласковое молоко. И так снова, и снова, и снова...
— Все, — сказал Сергей, отходя от монитора. — Хватит с него.
— Да, — подтвердил невидимый Новистра. — Парень на грани нервного истощения.
— Очухается. Доктор, вы можете быстро привести его в себя и убрать из организма все следы химии?
— Могу, — после короткого молчания ответил Новистра. — Но он все равно будет квелым.
— Хрен с ним. Сойдет и так.
Сергей повернулся к Эгенворту.
— Мы возвращаемся на Логошет. Будем ждать разведку Датлая. Заодно просканируем весь континент.
Эгенворт с сомнением посмотрел на экран. Абориген Логошета выглядел как тряпка. Даже если его поставить на ноги, то он сможет сделать не больше ста шагов.
— Может, переждете? Хотя бы пару часов?
— Нет. Датлайцы вот-вот появятся в городе. Надо их перехватить.
— Вас двое, не считая Харкима. Не мало?
— Справимся. Если их не будет больше пяти человек. Если больше — вызовем подкрепление. Ваши люди готовы?
— Две группы. Одна готова поддержать вас, вторая прикроет техников, которые будут устанавливать аппаратуру блокировки.
— Отлично. Пусть ждут. Готовьте этого... типа.
Границы средневековых государств — вещь достаточно условная. Помимо спорных территорий, которых хватало у любого королевства, были и целые районы в отдаленной глуши, где даже старосты поселений не знали, какому государю они платят подати. Зачастую платили тому, кто первым туда заворачивал.
Более-менее определены и отмечены линии границ неподалеку от крупных населенных пунктов, вдоль рек или гор. На крупных трактах, дорогах и мостах выставлены пограничные посты. Неподалеку расположены небольшие гарнизоны — все честь по чести. Как говорится — граница на замке.
Правда, это не мешает всякого рода контрабандистам, шайкам воров и разбойников, а то и лихим отрядам степняков налетать на приграничные города и села, грабить убивать, уводить в плен.
Тому, кто очень хочет проникнуть на определенную территорию, не составит труда пройти по глухому лесу или по степи. А то и вовсе через болото.
... Через болото разведывательно-диверсионные группы Равитана не шли. У них был иной, более открытый, легальный путь. Западного побережья Стама они достигли по воздуху, а дальше использовали стандартный вариант маскировки — торговцы, наемники, купцы, путешественники, религиозные паломники.
Четыре группы по восемь человек выполняли задачу по розыску и уничтожению разведки Датлая. Их прикрывали авиазвено и две маневренные группы в составе армейских взводов.
Для обеспечения прикрытия было организовано несколько баз на побережье, откуда можно в короткие сроки выслать помощь диверсантам. Кроме того, операцию по поиску и уничтожению противника поддерживали ударные платформы, несущие, кроме управляемых ракет и пушечного вооружения, немалый запас корректируемых бомб разного калибра и назначения.
Платформы вели дежурство неподалеку от западных берегов Стама, барражируя на высоте двадцати тысяч километров, что делало их незаметными с земли. Так как каждый раз стартовать с Превы или Гемвила было накладно и по расходам энергии и затратам времени невыгодно, на небольшом архипелаге в двухстах километрах от Стама была организована посадочная площадка.
Архипелаг лежал в стороне от торговых путей, однако на всякий случай, чтобы не попасть на глаза невольным свидетелям, район обезопасили. В радиусе двадцати километров расставили минные заграждения, сам архипелаг — три острова — укрыли маскирующим излучением. Теперь издалека разглядеть его невозможно, а подойти ближе нельзя — разнесет в щепки.
Каждая диверсионная группа имела свой участок работы — обычно в пределах одного-двух королевств. Разумеется, страны были выбраны с учетом результатов пеленгации. Сканеры отмечали срабатывание «контура» именно в этих районах.
Группа лейтенанта Бенриса работала на северо-западе материка, в королевствах Саксония и Рессин. Здесь трижды отмечали активацию вражеских установок, причем два раза — в течение последнего месяца.
Со стратегической точки зрения Саксония и Рессин — идеальная территория для работы разведки и организации агентурной сети. Большие территории, незатухающие очаги конфликтов на востоке и юге, где проходит граница с княжеством вандалов и тюркской ордой, и выход к океану. Вдобавок внутренние проблемы стран — мятежи, заговоры, интриги королевских родов...
Та самая обстановка, в которой очень хорошо работать, оставаясь незамеченным. И людей для работы нанять легко. Бывшие солдаты, ландскнехты, нераспущенные отряды вольных стрелков — так называемые «дикие сотни», банды дорожных и городских воров. Все голодные, жадные до золота, готовые перерезать глотку кому угодно.
Для своей группы Бенрис выбрал идеальную маскировку — ищущие подработки наемники-стрельцы. Так на Стаме называли пехотинцев — аркебузиров, вооруженных одним из первых видов огнестрельного оружия — аркебузой.
Относительно легко преодолев западные земли Саксонии, группа слегка зависла в одной из северных провинций, где местный хозяин — маркграф — решил немного повоевать с соседом. Небольшой отряд попал в поле зрения маркграфа и тот с ходу зачислил их в свое войско.
Пришлось для маскировки сделать вид, что они готовы отработать довольно большую по местным меркам плату. На второй день «войны» группа ушла из провинции, причем практически чисто. Несколько трупов не в счет.
Дальше путь группы лежал через Декарет — городок в центральной части королевства. По данным разведки, где-то поблизости и была замечена сработка «контура». По прибытии на место Бенрис проверил район на наличие сил противника и доложил руководству о результатах.
Последовал приказ — остаться в городе на двое суток.
Бенрис разместил людей в одном из постоялых дворов на самой окраине и приказал вести непрерывное сканирование, невзирая на энергозатраты. Также не собирался он жалеть энергию и на маскировку.
Только недавно равитанские ученые разработали способ нейтрализации излучения, получаемого человеком при переходе «контура». Способ очень дорогой и не совсем безвредный для организма. Небольшой по размерам прибор создавал поле, по своим характеристикам обратное тому, что возникало в «контуре», тем самым «смазывая» излучение. По крайней мере на расстоянии больше пятисот метров обнаружить человека было трудно.
Жрал этот прибор немереное количество энергии. Аккумулятор по размерам и весу превосходил сам прибор почти в полтора раза, и хватало его на пару часов. К тому же после работы прибора человек получал хорошую дозу «антиизлучсния» и оно каким-то образом воздействовало на легкие и почки. Чтобы ликвидировать последствия облучения, человека помещали в специальную камеру и проводили комплекс медицинских процедур.
Словом, пользы от прибора было немного, проблем и возни — с лихвой. Поэтому и использовали его только в самых крайних случаях, как, например, сейчас.
Разведка Датлая при высадке на Логошете, конечно, сразу проверит пространство, и если обнаружит врага, то тут же уйдет обратно. Ищи их потом по всему Стаму!
Вот и терпели диверсанты все неудобства от работы прибора, понимая, что иначе нельзя.
Первый день сидения на постоялом дворе ничего не дал. Диверсанты не покидали комнат, следили за показаниями сканера и терпели «антиизлучения» прибора (ему толком и название не придумали, а официальное наименование было длинным и незапоминающимся).
Второй день тоже не принес новостей. Бенрис уже готовился дать сигнал к сборам, когда сканер вдруг выдал сигнал обнаружения. В пяти километрах от города зафиксирована сработка «контура».
— Приготовились! — скомандовал лейтенант. — Двое здесь, держат связь с базой, остальные на выход.
Диверсанты быстро, но без излишней спешки собирались. Натягивали броню, надевали сумки с боекомплектами, вешали на плечи карабины. Сверху накидывали универсальное средство маскировки — длинные темные плащи с большими капюшонами. Легенда «солдат» на время уступала место легенде «монах».
Эсма Хварроу, резидент датлайской Коллегии Стабильности на Стаме, лежал в огромной железной ванне, наполненной горячей водой. Откинув голову на кожаную подушку, он смотрел на потолок, выкрашенный вопреки местной моде в светло-синий цвет. Горячая вода приятно расслабляла уставшее тело и унимала головную боль.
Голова у него последнее время болела почти постоянно. И лекарства не помогали. Сказывался местный климат, слишком холодный для датлайца, и излишне большая насыщенность воздуха кислородом. Да и заботы отнюдь не приносили удовольствия и тоже давили на нервы. Ко всему прочему Хварроу чувствовал, что на него все сильнее действуют тор-лучи — побочный эффект работы выравнивателя — аппарата, частично снимающего излучение от установки ПСД.
Аппарат, спору нет, необходимый, особенно для разведчиков, но очень уж опасный. Врачи уверяют, что облучение человека в течение полугода может привести к большим проблемам с мозгом, а также с легкими.
Нейтрализовать действие тор-лучей можно только после долгих процедур в стационарных условиях. А где их взять на Логошете? Вот и приходится рисковать здоровьем ради выполнения задания. Хорошо хоть начальство обещало после завершения очередного этапа внедрения сменить Хварроу и его помощников и предоставить им отпуск для восстановления здоровья. Но это потом. А пока — глотать лекарства, принимать ванны, терпеть и... выполнять задание. Создавать, выстраивать, отлаживать работу агентурной сети на планете. Опутывать своими щупальцами континенты, включая те, что сейчас под контролем противника.
Чтобы потом, в нужный момент одним ударом уничтожить колонию Равитана и захватить планету целиком. Богатую хорошую удобную планету. И весь этот мир. Где, оказывается, существует еще одна планета, на которой существовала жизнь.
Почувствовав некоторое облегчение, Хварроу вылез из ванны, обтерся полотенцем и накинул халат. Машинально бросил взгляд в угол комнаты, где стоял выравниватель, и покачал головой, видя, что индикатор сменил цвет с зеленого на красный. Опять аккумулятор сел. Надо ставить новый. А старый, вернее — старые, отправлять на Датлай.
Дорого обходится маскировка от сканирующей аппаратуры противника. Хорошо хоть прятать надо не всех разведчиков, а только двоих. Тех, кто постоянно был в резиденции.
— Они должны прибыть через два часа, — докладывал Хварроу его помощник Дариель Шован. — Сразу две группы. Одна здесь, в Францискании. Другая в Саксонии.
— Помню. Транспорт готов?
— Да. Пять крытых повозок. Должно хватить.
— Хватит, — согласился Хварроу. — У них с собой аппаратура. Будут организовывать космический «контур».
— Новая пересылка на Миренаду?
— Да. Надо закончить переброску сил, ТысячникЭблау бомбардирует центр депешами и просит ускорить пересылку. Равитан перешел к активным действиям.
— А тысячник не преувеличивает? Равитан не может серьезно усилить свою группировку, у них же прервана связь с Арнией.
Хварроу взглянул на помощника. Шован, как и он сам, происходил из древнего знатного рода и, как каждый, в чьих жилах текла благородная кровь, был высок ростом, строен, худощав и бледен лицом. Молодой разведчик, только недавно получивший первое звание — секретен, — имел пока недостаточный опыт работы. Что, впрочем, с лихвой окупал старанием и прилежанием. Он был умен, эрудирован, отлично образован и горел желанием выполнить любое задание.
Однако, как и все молодые отпрыски родов, чья история насчитывает больше двух тысяч лет, несколько заносчив и высокомерен. Тысячник Эблау — потомственный дворянин — имел чуть меньше поколений знатных предков, и Шован позволял себе неосторожные высказывания в его адрес.
Сам Хварроу, носивший титул дот-хан (старший сын ханского рода), ко всем геральдическим регалиям относился не так трепетно. Проработав в Коллегии пятнадцать лет, он понял — человека лучше всего судить по его делам, а не по количеству бюстов в галерее предков.
Нередко бывало, что простолюдин, достигший определенного положения благодаря только своей настойчивости и уму, выполнял работу лучше, чем отпрыск знатнейшего рода. И чем дальше, тем больше таких примеров видел Хварроу.
Но говорить об этом помощнику он, конечно, не стал. Возможно, со временем тот сам поймет простую истину.
Вместо этого он приказал выслать к месту перехода все подводы под надежной охраной и, как только группы перейдут, связаться с ними.
Устраивать «окно» в своем доме Хварроу не стал. Всегда есть опасность, что враг сможет обнаружить место и нагрянуть сюда большими силами. Пока что Логошет под контролем Равитана, и следует соблюдать особую осторожность.
— Мне ехать с обозом? — спросил Шован.
— Не стоит. Мы достаточно платим наемникам и давно уже прикормили их. Они сделают все как надо. Лучше подготовим встречу здесь. Не исключено, что пожалует начальство.
Дата добавления: 2015-12-08; просмотров: 85 | Нарушение авторских прав