Преодоление коррупции в органах власти как фактор противодействия наркотизации общества

Проблема коррупции органов государственной власти уходит своими корнями в глубину российской истории. Так, конкретные проявления коррупции полицейского аппарата России нашли отражение в трудах профессора петербургской духовной академии Д.И. Ростиславова. В журнале «Русская старина» за май 1880 года он приводит факты сговора преступных групп и полицейских властей, отмечая, что в ХVIII-XIX в.в. полиция, «получая от воров и разбойников хорошие подарки, любила им покровительствовать, поэтому потихоньку давала им возможность убегать даже из острогов или не преследовала их надлежащим образом, а сама между тем уведомляла их о тех, кто на них доносил».

Последующие годы развития Российской империи стали не только периодом совершенствования и укрепления разветвленного чиновно-бюрократического аппарата, но одновременно и важнейшим этапом становления отечественной коррупции.

Традиции прошлых поколений получили такое мощное воплощение в современной России, возникшей на обломках тоталитаризма, что коррупция государственной власти пристально изучается не только национальной правовой наукой, но и юриспруденцией мирового сообщества. Деловые круги Запада и представляющие их интересы государственные структуры проявляют заметную обеспокоенность по поводу возможности осуществлять в нашей стране цивилизованную экономическую политику, нормально развивать бизнес, заниматься инвестированием на постсоветском пространстве.

На государственном уровне предупреждение и пресечение коррупции было названо приоритетной задачей еще в Указе Президента России от 4 апреля 1992 года «О борьбе с коррупцией в системе государственной службы»[17], но и до настоящего времени многие положения данного документа так и остались невостребованными. Между тем, только дееспособный и эффективный аппарат исполнительной власти способен обеспечить успешную реализацию государственной политики в сфере противодействия наркотизации.

К особенностям организованной преступности настоящего периода относится формирование прочной системы коррумпированных связей, позволяющих безнаказанно осуществлять финансово значимые незаконные операции в сфере экономики, своевременно располагать достоверной информацией из правительственных кругов о прогнозируемой конъюнктуре, избегать правового воздействия со стороны фискальных органов.

Результаты некоторых исследований показывают, что прямые потери от коррупционной деятельности составляют от 15 до 24 % годового российского бюджета[18].

Уголовный кодекс РФ содержит девятнадцать статей, которые применяют при квалификации преступных деяний коррупционеров[19]. При этом в кодексе отсутствует определение понятия «коррупция», что порождает ошибки и коллизии в правоприменительной практике. Характерно, что Россия является одной из немногих европейских стран, в которых отсутствует специальный закон о коррупции. Его различные проекты проходят обсуждения в комитетах Государственной Думы более десяти лет. В 2003 году Государственная Дума отклонила законопроект, предусматривающий принятие Кодекса служебного поведения должностных лиц государственных органов и государственных служащих. Он содержал один из важнейших инструментов противодействия коррупции – запрет на конфликт интересов, т. е. ситуацию, когда должностное лицо вправе или обязано принимать решения либо совершать действия, влекущие юридические последствия в отношении заинтересованных лиц.

Характерно, что Международный кодекс поведения государственных должностных лиц был принят еще в 1996 году. Именно в нем рассматривается понятие коллизии интересов и отмечается, что «в случае возможной или предполагаемой коллизии между обязанностями и частными интересами государственных должностных лиц, они действуют сообразно с мерами, установленными для того, чтобы уменьшить или устранить такую коллизию интересов»3.

Под коррупцией подразумевается преступная деятельность в сфере политики или государственного управления, заключающаяся в использовании должностными лицами своих властных полномочий и доверенных им прав в целях личного обогащения. Она не является самостоятельным составом преступления, а служит собирательным понятием, охватывающим ряд должностных преступлений.

Одним из наиболее опасных проявлений является открытое или завуалированное участие коррумпированных чиновников в легальных сферах экономики, проникновение скомпрометированных руководителей в законодательные структуры. Лавинообразное распространение наркомании протекает параллельно с повышением уровня коррупции, связанной с распространением наркотиков. Незаконный оборот наркотиков стал одним из ведущих направлений развития организованной преступности в целом. Безусловно, наркобизнес и наркомания как специфические социальные явления органично связаны с иными структурными элементами организованной преступности. Незаконный оборот наркотиков не может прогрессировать вне экономической, насильственно-корыстной, насильственной преступности, в свою очередь, существенным образом генерируя их.

Принципиальной особенностью современного этапа развития российского общества является смена причинно-следственной зависимости криминального поведения и наркомании. Если ранее криминализация предшествовала наркомании, инициируя ее, то сейчас наблюдается обратная зависимость: наркотизация общества становится фактором, способствующим совершению преступлений, приводит определенную часть населения на криминальный путь. Наркобизнес в России окончательно приобрел черты организованной преступной деятельности с ярко выраженным транснациональным характером, учитывающим глобальное разделение криминальной активности в масштабах всего мирового сообщества.

В отличие от прошлых лет, когда коррумпированные связи инициировались в целях реализации конкретных преступных акций, современная организованная преступность стимулирует коррупционные процессы в структурах исполнительной и законодательной власти в целях приобретения там долгосрочных влиятельных позиций.

Метастазы коррупции интенсивно проникают в экономику государства. При фактическом отсутствии открытости, подотчетности и подконтрольности коррупция, являясь совокупным продуктом монополизации государственной власти, неизбежно ведет к авторитаризму и олигархии.

Коррупционный механизм представляет реальную угрозу правам и свободам личности в обществе, блокируя основные конституционные права граждан интересами преступных формирований путем лоббирования, протекционизма, а нередко – и прямого насилия. При отсутствии полноценной законодательной базы и уверенности в правовой защите обыватель вынужден вести себя по правилам, определяемым коррумпированными чиновниками. В общество постепенно проникает вирус философии преступного мира, инфицируя социально-психологический климат и сознание социума.

Состояние криминализации государственного аппарата российского общества сегодня вызывает тревогу даже у тех, кто сам тем или иным образом причастен к созданию преступного механизма, запущенного легковесными манипуляциями с рыночными реформами. Размытость правосознания элитарных гангстеров и полное отсутствие какого-либо социального контроля за их деяниями инициирует не только катализацию безответственности, но и одновременно заканчивает разрушать остатки государственных устоев.

Опытно-экспериментальное реформирование российского общества инициирует возрастающее в геометрической прогрессии хаотическое усложнение социального устройства, невиданный ранее рост структурной и функциональной дифференциации. Все это происходит на фоне значительного усиления влияния организованных преступных формирований (ОПФ) на социально-политическую и экономическую ситуацию в обществе, что обусловливает ее дальнейшее обострение. Проблема необходимости преодоления негативных тенденций и выхода из полосы перманентной нестабильности требует незамедлительного решения и, в первую очередь, путем интеграции различных государственных и общественных структур в процессе противодействия преступности.

Коррупция, являющаяся непременным спутником организованной преступности, развивается по спирали, начиная от мелкого клерка в районной администрации и заканчивая высокопоставленными чинами регионального правительства. Однако при всех различиях в должностном положении коррупционеров и величине получаемых ими преступных доходов неизменно соблюдается единый принцип, заключающийся в том, что немногочисленная группа лиц обогащается за счет большей части населения. Социальная дифференциация российского общества уже перешагнула порог, за которым в его верхних и нижних слоях начинают формироваться взаимоисключающие интересы.

Структура отечественной наркомафии условно состоит из трех блоков, которые в совокупности представляют собой классическую мафиозную пирамиду. В ее основании находится многочисленная группа розничных торговцев. Средняя часть пирамиды, ее важнейшее функциональное звено – оптовики и перевозчики с боевыми группами для охраны товара в дороге и торговцев на местах. Высший эшелон – интеллектуальный слой, мозг наркомафии, который никогда не принимает непосредственное участие в операциях с наркотиками. Его задача – разработка и планирование преступных операций, приобретение связей во властных структурах и проникновение в них, отмывание полученных средств.

Из отчетов высоких должностных лиц, тиражируемых официальными средствами массовой информации, может сложиться впечатление, что между государством и ОПФ ведется непримиримая борьба, однако фактически их отношения значительно противоречивее и сложнее. Отдельные представители государственных ведомств ведут двойную игру: и борются с организованной преступностью, и поддерживают ее вследствие своей коррумпированности, то есть вовлеченности в процесс незаконного обогащения путем использования должностных полномочий.

В известном смысле именно неумелая (или, напротив, хорошо запрограммированная) внутренняя политика государства создала необходимые условия для возникновения и развития организованной преступности. В результате коррумпированные представители государственного аппарата и организованная преступность извлекают обоюдную выгоду из своеобразного совместного предприятия. Вот почему некоторые правоохранительные структуры воюют с организованной преступностью в тех рамках, в которых их правоприменительная деятельность не затрагивает собственные противозаконные интересы.

Стало уже нормой оказание финансовой помощи правоохранительным органам со стороны коммерческих структур, которые приобретают для фискальных ведомств автомобили, оргтехнику, мебель, горюче-смазочные материалы. Однако не стоит забывать о том, что одновременно эти спонсоры получают индульгенции и охранные грамоты, дающие им право безнаказанно нарушать закон. Спонсорские подаяния разрушают правовое и нравственное сознание сотрудников, развращают их, уничтожают те пороговые величины, за которыми начинается путь к предательству интересов службы. Нередко под видом благотворительности осуществляется завуалированный подкуп властных структур.

Не менее значимой особенностью развития региональной организованной наркопреступности является усиление ее воздействия на политическую ситуацию в провинциальном обществе. Активно участвуя в избирательных кампаниях и щедро финансируя высокоэффективные избирательные технологии, ОПФ начинают приобретать квалифицированное большинство в местных советах и законодательных собраниях, что позволяет им лоббировать и проводить в жизнь любые региональные законы и постановления, способствующие приоритетному развитию подконтрольных им хозяйственных сфер в целях легализации доходов от наркооборота.

В результате создаются политизированные организованные преступные формирования, использующие в корыстных целях участие своих представителей в реализации государственных экономических программ, изымая при этом значительную часть прибыли крупных промышленных и перерабатывающих предприятий и оказывая влияние путем политического давления или насилия на распределение материальных и финансовых ресурсов. Тем самым подконтрольные ОПФ предприятия приобретают лидирующие позиции в экономике.

Еще в 2003 году в Комитете по законодательству Государственной Думы РФ были проведены парламентские слушания на тему «Проблемы уголовной ответственности за преступления, связанные с незаконным оборотом наркотических средств и психотропных веществ». Их рекомендации прямо констатировали угрожающий характер коррупции в органах, ответственных за противодействие незаконному обороту наркотиков. Потребители привлекаются к ответственности не вместе со сбытчиками, а вместо них. Разворачивается гонка за количественными, а не качественными показателями результативности работы. Следственные изоляторы и колонии переполнены сотнями тысяч наркозависимых молодых людей, привлекаемых за приобретение, хранение, перевозку либо ситуационный (некоммерческий) сбыт разовых доз. Неэффективность предпринимаемых мер очевидна.

Комитет по законодательству назвал одной из основных причин такого положения несовершенство редакции статей 228 Уголовного кодекса Российской Федерации, некоторых других статей главы 25 УК РФ. Основными недостатками названных положений УК РФ Комитет признал:

1) смешение имеющих различную природу и несопоставимую степень общественной опасности преступлений: изготовление и переработка наркотических средств и психотропных веществ для личного потребления, их перевозка без цели сбыта приравнены в частях 2-4 статьи 228 к сбыту;

2) отсутствие альтернативы «обязательное лечение вместо наказания» за правонарушения, не связанные со сбытом;

3) безальтернативная санкция в виде лишения свободы за преступления, не связанные со сбытом (часть 1 статьи 228);

4) отсутствие в статьях 228 и 230 квалифицированного состава, предусматривающего повышенную ответственность за совершение преступления лицом с использованием своего служебного положения;

5) неадекватность санкции по статье 230 (склонение к потреблению наркотиков, в том числе в отношении несовершеннолетних) повышенной общественной опасности этого деяния.

По мнению законодателей, наркотизация населения, прежде всего детей и молодежи, сопряженная с социально-экономическими проблемами, чревата опасными последствиями для всего общества и требует решительных и ответственных действий всех ветвей государственной власти. Первостепенной задачей государственной политики, отвечающей целям защиты жизни, здоровья и безопасности граждан, следует признать широкомасштабную и разностороннюю профилактику наркомании. Правоохранительные органы также должны сосредоточить свои усилия на решении в первую очередь профилактических задач в этой сфере: выявлении организованных преступных сообществ, занимающихся наркобизнесом, пресечении их деятельности, предотвращении вовлечения в потребление наркотиков.

В соответствии с указанными приоритетами, к наиболее строгой уголовной ответственности за деяния, связанные с незаконным оборотом наркотических средств, должны привлекаться лица, занимающиеся наркоторговлей, извлекающие из этого сверхвысокие доходы и заинтересованных в увеличении числа потребителей. Нормы уголовного закона должны, с одной стороны, жестко карать торговцев наркотиками, с другой – ориентировать на лечение больных наркоманией.

Дата добавления: 2015-10-30