Вместо послесловия 18 страница

– Нет, – взмолилась Эвлин. Ее глаза заблестели от слез. – Пожалуйста, посол. Я не хочу. Не хочу быть джедаем.

Джинзлер покачал головой.

– У тебя нет выбора, – тихо сказал он. – Никто из нас не выбирает, с какими талантами и способностями суждено родиться. Мы можем лишь принять этот дар и жить с ним, совершенствовать и использовать по назначению – либо зарыть его в землю и притвориться, что его никогда не было.

Он неуклюже повернулся и взял девочку за руку. Она дрожала, а кожа была холодной, как лед.

– Ты можешь использовать Силу, Эвлин, – сказал он. – Это величайший и очень редкий дар. Ты просто не можешь от него отказаться.

Девочка посмотрела на него, смаргивая слезы. Ее взгляд был таким напряженным – и при этом таким целеустремленным…

В это мгновение Дин как будто перенесся на много лет назад: ему снова было четыре, и он впервые в жизни видел свою сестру Лорану. Видел ее настороженность и неуверенность, когда она отвернулась и пошла прочь; чувствовал обиду и негодование оттого, что она занимает в сердцах родителей особое место.

Но так ли это было?

Он покрепче сжал руку Эвлин, чувствуя, как воспоминания, которые он столько лет пытался упрятать под замок, подобно горному потоку врываются в его сознание, смывая тщательно выстроенную им систему самооценок. Вот мама хвалит его за успешное окончание четвертого класса школы. Вот отец восхищается его находчивостью, после того как они вместе сумели отремонтировать домашний голотеатр. Вот другие образы – десятки образов – доказывающие, что его давняя убежденность в родительском пренебрежении к младшему сыну не стоит и выеденного яйца.

Это была абсолютная и полнейшая ложь. Ложь, которую он сам сочинил и которую повторял про себя снова и снова, до тех пор, пока не поверил в нее. Ложь, которую он создал по одной-единственной причине.

Зависть.

Теперь он понял, что не испытывал к Лоране ненависти. Он всего лишь ненавидел то, чем она стала, – потому что подобная участь была его собственной недостижимой мечтой.

Он закрыл глаза. Так просто … но ему понадобилась почти вся жизнь, чтобы наконец увидеть правду.

Или, быть может, просто сознаться в этом самому себе. Ведь в глубине души он знал все это с самого начала.

Он снова открыл глаза; и как только это произошло, образ Лораны растворился в дымке памяти, вернув его обратно на потерпевший крушение корабль, под импровизированный блиндаж, где он сжимал руку маленькой девочки.

Джинзлер повернулся к Улиару.

– У нее есть Сила джедая, директор Улиар, – сказал он. – И всегда будет. Вы должны гордиться тем, что знакомы с ней.

Глаза предводителя Уцелевших сверлили его, как пара голодных дюракритовых слизней. Но, видимо, было что-то такое в лице посла, что удержало Улиара от дальнейших споров. Директор лишь презрительно фыркнул и отвернулся, не сказав ни слова.

Джинзлер по очереди оглядел Таркосу и Кили, бросая каждому из них молчаливый вызов. Но то, что увидел Улиар, явно не укрылось и от них; оба промолчали.

Наконец он повернулся к Розмари.

– А теперь последнее, самое важное, – сказал он. – Ей нужно одобрение тех, кого она любит. Самое главное – она заслужила это.

Розмари ощутимо сглотнула. Ей не нравилось происходящее… это хорошо читалось в тоненьких линиях исказивших лицо морщин. Но страх и боль не могли заслонить ее стойкость и несгибаемость, какую он часто подмечал в своей собственной матери.

– Все хорошо, Эвлин, – тихо сказала она. – Все в порядке. Давай… используй… то, что у тебя есть.

Эвлин посмотрела матери в глаза, как будто пытаясь убедиться в ее искренности. Затем опустила взгляд на Джинзлера.

– Что я должна сделать?

Джинзлер сделал глубокий вдох.

– Видишь миротворца у дальней стены? У него к поясу пристегнут комлинк. Видишь его?

Эвлин заерзала на месте, пытаясь вглядеться сквозь сеть на спинке стула, заслонявшего собой брешь между столом и переборкой.

– Да.

– Только он поможет нам отключить глушение каналов и позвать друзей на помощь, – сказал Джинзлер. – Нужно, чтобы ты его принесла.

– Ваши друзья мертвы, – пробурчал Кили.

– Нет, – отрезал Джинзлер. – Только не эти джедаи. Я наслышан о них, советник. Их нельзя убить так просто, как утверждает Берш.

– А на борту нашего корабля есть воины, – вставила Фиса. – Много воинов. Они тоже нам помогут.

– Но только в том случае, если мы сумеем до них достучаться, – произнес Джинзлер, не сводя глаз с Эвлин. – Только в том случае, если ты принесешь нам комлинк.

Эвлин стиснула зубы.

– Ладно, – сказала она. – Я попытаюсь.

Джинзлер почувствовал, как горло сжимается от застарелой боли. Делай или не делай. Нельзя пытаться. Отец снова и снова повторял ему этот джедайский афоризм как один из незыблемых постулатов жизни. Но только сейчас он впервые смог прорвать завесу извечной обиды и увидеть всю ту ободряющую силу, что была заключена в этих словах. Прижавшись щекой к стулу, заменявшему крышу, и вздрогнув, когда один из волкилов чуть не обжег его своим зловонным дыханием, Джинзлер посмотрел в проем.

Комлинк на боку у миротворца дернулся.

Улиар пробормотал под нос что-то невразумительное. Комлинк снова дернулся, на этот раз чуть резче; затем со всего размаху вырвался из лямки и звякнул о палубу.

Волкилы прекратили расхаживать по комнате и дружно повернулись на звук.

– Спокойно, – прошептал Джинзлер. – Пережди минуту.

Эвлин молча кивнула. Несколько секунд волкилы разглядывали противоположную стену, но больше их внимание ничто не привлекло, и звери продолжили размеренную прогулку.

– Отлично, – сказал Джинзлер. – А теперь тяни его к нам. Только очень медленно и осторожно.

Медленно, но не настолько уверенно, как хотелось бы, комлинк пополз по палубе. Один из волкилов, вновь привлеченный шумом, застыл в трех метрах от стола и принялся с очевидным любопытством сопровождать взглядом маленький темный цилиндр. Но никто из пленников не делал поползновений в его сторону – а именно на это животному наказали реагировать – и никто из дрессировщиков не предусматривал подобной ситуации. Еще мгновение волкил смотрел, как комлинк неуклюже катится по палубе, затем потерял к нему всяческий интерес и вновь сосредоточил все внимание на существах, укрывшихся за столом. Джинзлер обнаружил, что перестал дышать.

Наконец, когда всеобщая напряженность достигла апогея, комлинк стукнулся о ножку стула. Эвлин осторожно просунула руку в брешь, схватила устройство и втянула обратно.

И тут же отшатнулась, вздрогнув от ужаса, когда раззявленная пасть волкила ударила о переплетение стульев, едва не обрушив баррикаду.

– Дай сюда, – выпалил Джинзлер, вырывая комлинк из рук оцепеневшей девочки. Если непонятное устройство, скользящее по палубе, еще могло показаться животному недостойным внимания, то оно же, зажатое в руке врага, определенно таило угрозу. – Держите, – добавил он, перебросив комлинк Улиару. В этот момент зверь вновь ударил мордой о баррикаду, и лишь вовремя выставленные Джинзлером ноги, которыми он подпер стулья с противоположной стороны, не дали ей развалиться. – Выключите глушение!

Ответ Улиара, если таковой и был, потонул в скрежете зубов и когтей, вонзившихся в стул прямо над головой Джинзлера.

– Подоприте стулья, – призвал Формби, с усилием распрямившись и прижав неповрежденную руку к днищу ближайшего стула. Как раз вовремя: третий волкил запрыгнул на баррикаду сверху и, исступленно взвыв, начал тыкаться мордой в стулья, пытаясь найти брешь. Одна из его задних лап провалилась между стульями, и животное взвыло еще яростнее в попытке вырваться из капкана. Когтистая лапа вспорола воздух внутри блиндажа, и Фиса в ужасе выдохнула, когда боль пронзила ее плечо. На ярко-желтый мундир брызнула струйка крови.

– Готово! – выкрикнул Улиар.

Ни на метр не сдавая позиций, Джинзлер просунул свободную руку под одеяние и включил свой собственный комлинк, настроив его на повсеместное вещание.

– Люк, Мара, коммандер Фел, – воззвал он. Они не могут быть мертвы. Не могут. – На помощь!

* * *

Люк сделал последний рывок, и голова Мары поравнялась с нижним краем наружной двери турболифта.

– Ну, что там? – окликнул он.

– Все нормально, – отозвалась Мара, проводя пальцами по разъеденной коррозией металлической двери. По-хорошему, еще пара рывков со стороны Люка была бы явно не лишней. Но Мара понимала, скольких усилий ему стоил этот подъем: последние пять минут его плечи заметно дрожали от напряжения и усталости, и даже Сила не помогала унять эту дрожь. Уж лучше она немного напряжется сама и позволит ему сберечь силы для того, что ожидает их впереди.

Потому что безмолвный крик, который они оба почувствовали минуту назад, совершенно определенно наводил на мысль, что впереди их ждут неприятности.

А… вот и оно.

– Нашла, – объявила Мара. Обхватив пальцами рычаг ручной разблокировки дверей, она осторожно потянула его на себя. Раздался щелчок; призвав на помощь Силу, Мара раздвинула двери.

Но вместо стандартного хорошо освещенного вестибюля ее встретила кромешная тьма.

– Почему здесь так темно? – удивился Люк.

– А вдруг здесь вообще нет ламп? – предположила Мара, схватившись руками за край дверного проема и подтянувшись. Странно, даже аварийные огни не горели, хоть уж их-то ничто не должно было вывести из строя. – Возможно, мы ошиблись и Уцелевшие обжили совсем другое место. Постой, – добавила она, вглядевшись в коридор. – Дальше по корме есть свет. Возможно, они там.

– Скорее всего, нет, – донесся голос откуда-то справа. – Стой, где стоишь.

Мара повернулась на звук…

И вздрогнула, когда алый луч фонаря ударил ей в лицо.

Она отреагировала мгновенно: нырнула вниз и сделала кувырок через левое плечо, приземлившись на корточки и взяв меч наизготовку. Человек попытался отследить ее при помощи луча, но сдал слишком влево и промахнулся. Доли секунды хватило, чтобы Мара смогла разглядеть расплывчатый силуэт и оружие, которое он сжимал в другой руке.

Расставить приоритеты труда не составило. Призвав в помощь Силу, Мара отвернула дуло бластера в сторону.

К ее удивлению, вместо того чтобы сопротивляться рывку, как инстинктивно поступают многие, противник продолжил движение в том же направлении, вывернул запястье и локоть и вырвал оружие из ее невидимой хватки, словно из рук опытного борца. Описав круг рукой, он вновь наставил на Мару бластер, и в этот момент на ее лицо упал луч фонаря.

– Я же сказал, ни с места, – выпалил он.

– Неплохо двигаешься, – похвалила Мара, прикрыв глаза от слепящего света. Она наконец смогла опознать голос. – Защитник Прессор, полагаю?

– Брось меч, – приказал Прессор. – Затем отойди…

Он охнул от боли; фонарь в его руке неестественно изогнулся и осветил потолок. Мара встряхнула головой, приходя в себя после слепящего света, и увидела, как бластер вырвался из руки Защитника и понесся куда-то в сторону турболифта.

– Извини, – подал голос Люк, после того как сделал последний рывок из шахты наружу и поймал бластер в протянутую ладонь. – На дебаты времени нет. Что-то явно пошло не так.

– Да уж, – прорычал Прессор, потирая запястья. – Что вы сделали с электроэнергией?

– Мы ничего не делали, – парировала Мара. – Только разблокировали кабину лифта, в которой ты нас за… – Она примолкла, когда с пояса донесся отчетливый писк. – Так, а вот и глушение прекратилось. – Она взяла с пояса комлинк и нажала тумблер.

– …ара, коммандер Фел, – раздался взволнованный голос Джинзлера. – На помощь!

– Мы здесь, – откликнулась Мара, бросая вопросительный взгляд на Люка. Из динамика доносились панические голоса и звуки борьбы. – Говорите.

– Мы в зале совещаний, – голос Джинзлера был на грани срыва. – Берш запер нас и натравил волкилов…

– Минутку, – встрял Люк, поднеся к губам собственный комлинк. – Волкилов? Каких волкилов?

– Тех, что они носили на плечах, – проскрежетал голос Джинзлера. – Звери не были мертвы, просто находились в спячке… Очень сильные и изворотливые. И джеруны – не те, за кого себя выдают. Они – вагаари.

Прессор зашипел сквозь зубы.

– Вагаари?

Из переговорника донесся приглушенный грохот.

– Что происходит? – спросил Люк.

– Волкилы пытаются прорваться к нам, – ответил Джинзлер. – Мы забаррикадировались, но не знаю, сколько еще продержимся.

Мара посмотрела на Прессора.

– В какую сторону?

– Сюда. – Прессор указал на освещенный коридор вдалеке, который чуть ранее заметила Мара.

– Веди, – распорядился Люк, вернув Прессору бластер. – Джинзлер? Мы уже идем.

– Берегитесь Берша и остальных, – предупредил Джинзлер. – Они оставили всех волкилов здесь, у Берша в рукаве прячется рой каких-то гадких жалящих насекомых. Да и другое оружие наверняка имеется.

– Ясно, – сказал Люк. – Есть мысли, куда они могли направиться?

– Они грозились обойти весь корабль, – сказал Джинзлер. – Похоже, у них с собой еще один выводок токоедов.

– Плохо дело, – пробормотал Люк, всматриваясь в темноту впереди. – Фел? Ты с нами?

– Я здесь, Люк, – немедленно отозвался Фел. – Суть уловил. Вопрос в том, что нам делать.

– Мы сейчас на "Д-5", – сказал Люк. – Где вы?

– "Д-6", на полпути по коридору правого борта, – ответил Фел. – Предлагаете вернуться к турболифтам и ехать на встречу с вами?

– Носовые не работают, – указал Люк. – Судя по очередности отключения ламп, Берш с питомцами там уже побывал. Защитник, как насчет кормовых турболифтов? Они действуют?

– Должны, – сообщил Прессор. – Мы заблокировали доступ с "Д-4", но с "шестого" путь открыт.

– Ты все слышал? – Люк снова поднес к губам в комлинк.

– Четко и ясно, – подтвердил Фел. – Генерал Драск пытается связаться с воинами на "Посланнике". Если поторопимся, сможем зажать Берша и компанию в клещи.

– Так ведь Прессор перекрыл доступ с "Д-4", – вмешалась Мара. – Разве не это он только что сказал?

– Сказал, – подтвердил Прессор, набирая номер на своем собственном комлинке. – Но лучше убедиться, так ли это. Трилли?

Голос на том конце был слишком тихим, чтобы Мара могла разобрать отдельные слова. Прессор понизил тон и отвернулся, быстрой скороговоркой вводя подчиненного в курс дела.

Люк поймал взгляд жены.

– Что думаешь? – спросил он.

– На изыски времени нет, – проронила Мара. – Нужно спасать Джинзлера и остальных… Собственно, этим и предлагаю заняться.

– Согласен, – кивнул Люк. – Возможно, есть смысл атаковать волнами. Мы войдем первыми, а 501-й Легион, чиссы и миротворцы Прессора обеспечат поддержку.

– Насчет нас я уверена, а вот относительно остальных – сомневаюсь, – заметила Мара. Они наконец достигли секции корабля, где функционировали как аварийные, так и обычные огни: судя по всему, токоеды еще не успели здесь окопаться. – Особенно чиссов – им-то придется начинать с нуля. Кто знает, сколько времени они потратят, чтобы добраться сюда.

– Давай выясним. – Люк снова поднес комлинк к губам. – Фел, ты слышал вопрос?

– Да, но тут дело дохлое, – невесело ответил Фел. – Драск не может связаться с кораблем. Тишина по всем каналам.

Мара подняла взгляд на Люка, сердце в ее груди неожиданно сжалось. Сам он смотрел на жену с затравленным выражением на лице. Шквал смертей, который они почувствовали, еще внизу, на "Д-1"…

– Люк?

– Да, мы все слышали, – ответил джедай. – Веди штурмовиков сюда, и поскорее. Слишком высока вероятность, что "Посланник Чаф" уже захвачен врагом.

– Вас понял, – сумрачно ответил Фел. – Уже идем.

Люк отключил комлинк.

– Защитник?

– Моих ребят тоже вычеркивайте, – угрюмо проговорил Прессор, пряча комлинк за пояс. – Шестеро миротворцев пропало.

– Шестеро из скольки? – уточнила Мара.

Прессор негромко фыркнул.

– Из одиннадцати, включая меня. По правде говоря, нас и изначально-то нельзя было назвать грозной силой. – Он помахал бластером. – Но ведь вагаари все время были здесь – сначала в турболифте, потом под присмотром моих людей. Разве мог кто-то из них ускользнуть из-под надзора и вернуться на корабль – да еще по пути напасть на миротворцев?

– Суть в том, что не все они спустились на "Сверхдальний", – сообщил Люк. – Одного пришлось оставить на корабле.

– Точно, из-за ранений, которые он получил во время некоего таинственного покушения, – кисло добавила Мара. – Что скажешь, Люк? Они сами подстрелили Эстоша?

– Похоже на то, – согласился Люк. Он притормозил на пересечении двух коридоров и осторожно выглянул за угол, опасаясь засады. – Что ж, по крайней мере, элемент неожиданности больше не на их стороне.

– Он и так был на их стороне слишком долго, – горько сказал Прессор.

– Не волнуйся, мы с ними управимся, – успокоила Мара. – Что ты сказал своим людям?

– Попросил держаться занятых позиций, наблюдать и быть готовыми защитить тех, кто находится поблизости, – сообщил Прессор, вызывающе выпятив челюсть. – Двое моих парней находились в зале для переговоров вместе с вашими послами, и я не собираюсь рисковать жизнями остальных ради какой-то безумной вылазки, пока точно не разберусь, с чем мы имеем дело.

Если он ожидал какого-то спора, то явно остался разочарован.

– Согласен, – кивнул Люк. – В самом деле, их глаза и уши нам сейчас гораздо нужнее, чем лишняя огневая поддержка.

– Совершенно верно, – согласилась Мара. – Много ли проблем нам доставят четыре-пять воинов вагаари?

Этот риторический вопрос она впоследствии вспоминала еще долго. Завернув за угол, они чуть ли не уткнулись в противника.

Только вагаари было не четверо. И даже не пятеро.

Их было восемь – Берш и семеро других уверенно маршировали во встречном направлении в десяти метрах от них. Берш, как и раньше, был одет в привычный балахон и накидку – разве что волкил больше не свисал с плеч – тогда как остальные были экипированы, как настоящие солдаты, в боевые доспехи и шлемы, а в руках сжимали чисские чаррики, бластеры и карабины старореспубликанской эпохи. Два волкила крадучись шли в авангарде, еще пять животных замыкали шествие, словно эскорт истребителей.

Обе группы заметили друг друга одновременно.

– Стоять! – выкрикнул Прессор, молниеносно выхватив бластер и нацелив на Берша.

Вагаари, продемонстрировав отменную выучку, встали по стойке смирно. Передняя шеренга бойцов припала на одно колено, обеспечивая пространство для стрельбы тем, кто был сзади, и все семеро безмолвно подняли оружие. Волкилы затормозили более неохотно и принялись озлобленно таращить глаза на людей, рассекая воздух длинными хвостами.

– Спокойно, – прошептал Люк, мягко положив ладонь сверху на бластер Прессора. Вместе с тем он выдвинулся чуть вперед, чтобы иметь возможность защитить миротворца на случай, если вагаари поднимут пальбу. Меч он взял в руку, но зажигать пока не торопился. – Ну, здравствуй, Берш, – обратился он к вагаари. – Вижу, ты и друзей привел.

– А… джедаи, – протянул Берш. Если он и был обеспокоен их внезапным появлением, то виду не подал. – Вы все же выбрались из турболифта. Жаль… вам сильно не повезло.

– С чего это? – удивилась Мара, окидывая быстрым взглядом воинов-вагаари и пытаясь вникнуть в суть происходящего. Только пятеро вагаари были приглашены на борт "Посланника Чафа" – уж это она знала наверняка. Откуда же взялись остальные?

– С того, что вы лишились возможности умереть быстро и безболезненно, – сообщил Берш. – Смерть, которая вас ожидает теперь, будет весьма мучительной.

– Зачем кому-то умирать? – попыталась образумить его Мара. – Расскажи, чего ты хочешь. Мы сядем в кружок и решим вашу проблему сообща.

Глаза Берша сверкнули.

– Набитая дура, – выплюнул он. – Ты думаешь, вагаари покупаются и продаются, как барахло на базаре?

– Но все-таки… вы сюда явились не просто так, – заметила Мара. – Причины наверняка были.

Берш фыркнул.

– Расплата за полвека унижения, – процедил он. – Полвека мечтаний о долгожданной мести. Тебе это говорит хоть о чем-то?

– О, немало, – заверила его Мара. Разумеется, суть по-прежнему от нее ускользала – по крайней мере, пока. Но одно из первых правил, которому ее научили на уроках дознания, гласило: даже кроха информации, по неосторожности брошенная излишне словоохотливым собеседником, в дальнейшем может сыграть ключевую роль в разрешении всей загадки. – Ну и как, вы достигли этой благородной цели?

Двойной рот Берша изогнулся в горькой усмешке.

– То, что произошло, превосходит наши ожидания многократно, – сказал он. – Выжившие людишки проведут последние часы своих жизней, проклиная себя за то, что невольно послужили нашей цели.

– Звучит интригующе, – Мара не оставляла попыток разговорить вагаари. – Давай, открой нам большой секрет! Мы ведь все равно скоро погибнем, не так ли?

Взгляд Берша сместился на Люка.

– И это знаменитая джедайская доблесть? – презрительно бросил он. – Трусливо прятаться за спиной у самки, позволяя ей говорить от твоего имени?

Люк пошевелился.

– Я вовсе не прячусь, – мягко сказал он. – Мара ведет переговоры, поскольку обучена этому лучше, чем я. Сказывается опыт многочисленных допросов в имперских тюрьмах.

На лице вагаари застыла самодовольная усмешка.

– Вы так ничего и не поняли, джедаи, – тихо изрек он. – А мы потратили слишком много времени на болтовню. Теперь умрите.

Он пробормотал что-то неразборчивое, и два передних волкила внезапно сорвались с места. Мара почувствовала, как Люк настраивается на схватку…

– Нет, – сказала она, мягко коснувшись кончиками пальцев груди мужа, и сделала шаг вперед, становясь между спутниками и ревущими животными. – Ты карабкался. Сражаться буду я.

Прежде чем он успел возразить, Мара сделала еще один шаг и потянулась к Силе, оценивая дистанцию и прикидывая время, необходимое для удара. Прижав уши к голове и раззявив истекающие слюной пасти, волкилы в последний раз ударили лапами о палубу и прыгнули на жертву, целя прямо в горло…

Отшагнув в сторону, Мара зажгла меч и одним молниеносным движением раскроила животных на четыре аккуратные половинки.

Останки волкилов с глухим стуком ударились о палубу, и Мара повернулась к вагаари.

– Напомни, кто там должен был умереть?

Глаза Берша широко распахнулись, лицо от потрясения окаменело. Самодовольная ухмылка исчезла без следа. Несколько мгновений его губы безмолвно шевелились, затем с них сорвалось подобие удушливого хрипа, а вслед за ним – приказ на родном языке.

В ответ семь стволов открыли огонь.

Мара была готова. Клинок сверкнул; она открылась Силе, позволив ей вести свою руку, и прочертила в воздухе сияющую дугу, встретив поток алых и голубых разрядов. Предельно сконцентрировавшись на врагах, она видела только то, что происходило впереди, и в то же время чувствовала, что Люк где-то рядом и отражает выстрелы, которые уходят в палубу, потолок и переборки после соприкосновения с его клинком. Еще Мара смутно осознавала, что справа от нее Прессор ведет ответную пальбу сквозь защитный заслон, который создали они с Люком. Один из вагаари пошатнулся, оружие в его руке неестественно вывернулось, изрыгнув очередь в потолок. Раздался еще один выкрик на чужом языке, полный ярости и отчаяния…

Оставшиеся волкилы сорвались с места и, не обращая внимания на смертельные лучи, пронзающие воздух, понеслись на джедаев. Мара сделала шаг вперед, а Люк, наоборот, отступил и погасил клинок, припав на одно колено; за время этого маневра меч Мары не пропустил ни единого выстрела. Возможно, она и лучше него умела выводить клинком вензеля, но, когда дело доходило до предельно выверенных манипуляций Силой, равных Люку не было, и даже долгий подъем по канату не менял положение вещей. Если вагаари к этому моменту еще недостаточно впечатлились мастерством джедаев, то сейчас было самое время. Лапы волкилов в последний раз царапнули палубу перед решающим прыжком…

А затем животные взвизгнули, как комнатные докрики, и застыли, не в силах оторваться от пола: одним стремительным мановением Силы Люк парализовал их нервные системы. После этого он послал второй, более выверенный импульс, пытаясь нащупать в их мозгах центры сна…

Лапы животных подкосились. Издав коллективный вздох, волкилы осели на палубу.

Люк поднялся на ноги.

– Ну? – с вызовом крикнул он.

Ты мой фермер… он ощутил всю нежность, вложенную в эти три слова, которые возникли на границе сознания Мары. Сама она с рождения была приучена быть безжалостной и ни за что не стала бы рисковать собой ради тех, кто угрожал ее жизни – и, таким образом, по определению лишался права на дальнейшее существование.

Но Люк мыслил совершенно иначе. Да, с годами он возмужал и закалился духом, но юношеский идеализм и природное сострадание так и остались при нем с самых татуинских времен.

Другие вполне могли использовать его прошлое как повод для насмешек и колкостей, но для Мары слово "фермер" было исключительно признанием его морального превосходства – качество, за которое она любила мужа и которым восторгалась больше всего. В конце каждого дня она засыпала со спокойной душой, зная, что даже самый жестокий враг получил шанс одуматься – шанс, на который вряд ли мог рассчитывать.

Впрочем, сейчас этот шанс был потрачен впустую. Единственным ответом Берша был новый выкрик. Единственным ответом его солдат – усиление огня.

Даже когда алые лучи стали пролетать в опасной близости от лица, Мара уже понимала: конец битвы близок.

Зажженный световой меч Люка пронзил пустоту, проворно миновав ее яростную защиту, и устремился через коридор, вращаясь, словно сияющий огненный диск. Достигнув позиции противника, он прошел через закованные в броню тела вагаари, как нож сквозь масло.

Двумя секундами позже все было кончено.

Тяжело дыша, Мара распрямилась и обвела взглядом поле битвы; затем она погрузилась в Силу и стала прощупывать пространство на предмет потаенных опасностей. Однако Люк проделал свою работу чисто и эффективно.

Только тут она заметила, что среди павших нет Берша.

– Куда он делся? – пожелала знать Мара, вновь оглядывая коридор.

– Кто? – спросил Люк, оторвав взгляд от волкила, над которым он склонился.

– Берш, – сказала Мара. – Он исчез. – Она повернулась к Прессору. – Защитник?

Прессор не ответил. Он в изумлении таращился на изуродованные тела вагаари.

– Прессор? – снова окликнула его Мара.

С огромным усилием миротворец поднял взгляд:

– Что?

– Берш, – повторила Мара, силясь унять нетерпение. Проведя полвека без джедаев, выжившие на "Сверхдальнем", похоже, совсем забыли, на что способны адепты Ордена.

– Верно. – Прессор подобрался. – Он сбежал сразу после того, как… – Он украдкой посмотрел на Люка… – после того, как ты усыпил животных… или что ты с ними сделал? Остальные вагаари принялись активнее палить из ружей, а он отступил в дальний коридор.

– Нельзя его отпускать, – хмуро бросила Мара. – Люк?

– Иди, – ответил он, подходя к следующему волкилу. – Мне нужно убедиться, что они не проснутся раньше времени. Идите… Я догоню.

– Ладно. – Мара шагнула в коридор. – Двинулись, Прессор… Покажешь дорогу к залу совещаний, – добавила она, снимая с пояса комлинк и щелкая тумблером. – Фел, держи ушки на макушке, – предупредила она. – Вагаари тут больше, чем мы ожидали.

Ответа не последовало.

– Фел? – снова позвала она.

Опять тишина.

– Осмелюсь предположить, – тихо встрял Прессор, – что они это прекрасно поняли и без нас.

ГЛАВА 20

Кормовые секции "Д-6" обслуживались не так тщательно, как коридор между яслями и зоной Карантина. Но путь до турболифтов был недлинный и вполне проходимый; к тому же 501-й Легион уже, что называется, "вошел во вкус" и покрыл расстояние до вестибюля без происшествий, да еще едва ли не в рекордное время.

Фел нажал кнопку вызова, и, пока они ждали кабину, появились первые намеки на неприятности.

– Что-то не так, командир, – заявил Крюк, прижавшись боковой частью шлема к дверям лифта. – Звук… какой-то неправильный.

– В каком смысле, неправильный? – уточнил Фел. Он обеими руками выступал за поддержание бдительности, но и дрожать от каждого шороха не собирался. Тем более что там, наверху, Формби и остальным угрожала гибель. – Лифт заржавел, или слишком скрипит… или что?

– Он слишком тяжелый, – внезапно заключил Страж, который тоже прижимался шлемом к дверям. – Для пустой кабины – вес великоват.

Фел покосился на Драска.

– Может, с репульсорными генераторами что-то не так?

– Нет, – отрезал Страж. – Может, и не так, но этого недостаточно. В кабине кто-то есть.

– И думаю, не ошибусь, если предположу, что этот кто-то – наш враг, – добавил Драск. – Коммандер, предлагаю перейти в укрытие.

Фел поморщился. Бежать и прятаться – это попахивало трусостью, тем более что заверения штурмовиков вовсе не убедили его в реальности той угрозы, которую могла представлять кабина турболифта. С другой стороны, если 501-й Легион сейчас разделают, как сопливых новичков, помочь Джинзлеру и Формби будет уже некому. К тому же предложение о поспешном бегстве выдвинул Драск, а вовсе не он, а это означало, что в дальнейшем ему не придется терпеть нападки генерала.

Дата добавления: 2015-10-29