Священные числа.

ПОНИМАНИЕ многого из священных знаний Лакота, не простой вопрос определения и интерпретации священных слов и фраз в песнях и речи. Священность часто достигается через повторение общих слов, структурирование их так, чтобы они формировали священный язык - код, расшифровка которого может быть нарушена, только если полная структура состоит не из простых составных частей[31].

Один из наиболее широко развитых путей структурирования частей целого – это простой подсчёт их. Так как это своеобразный фундаментальный способ классифицировать важные идеи и вещи – «процесс» числового структурирования, должно быть, был с человечеством на протяжении всего его развития.

Числа не только имеют способность соединять важные конфигурации мышления, но также часто создавать структуру, в пределах которой эти фундаментальные идеи продолжаются в течение длинного периода времени. В дополнение к их цифровым качествам, числа воспринимаются как наличие форм, наподобие круга, выражающие единство: например, китайский символ для yin и yang – треугольник, который обозначает троицу, или, возможно, диалектический квадрат, символизирующий число четыре. Это, будто бы, формирует числовые конфигурации определенными способами, гарантируя, что они немедленно будут приняты к сведению. Также, они не только служат инструментами, с помощью которых становятся известными внутренние значения форм, но также обладают дополнительными свойствами, что если формы непосредственно являются так или иначе простыми, но значащими, то их будут вспоминать намного быстрее[32].

Возможно, нет ничего священного в числовых структурах, даже не смотря на то, что все народы мира воспринимают их арифметические благословения с надеждой и иногда с облегчением. Но той же самой святости тройственного мировоззрения христианской веры, можно легко дать иное толкование с помощью марксистской диалектики, чья истина также переменна. Если диалектические отношения – это отношения, которые выражают противоположности, установленные присутствием отрицания «отрицания», «плюс» противоположен «минусу», а посредником между ними является качество «плюс-минус»; то тогда, мы с небольшой модификацией оригинала Гегелианской[33] концепции можем сказать, что Богу Отцу противоположен Бог Сын, а посредником между ними является Святой Дух. Эта диалектика основана не на превосходстве или подчинении каждой из трёх этих частей, а скорее на вере, что Бог на небе, в то время как Сын находится на земле. Святой Дух является посредником между двумя этими локациями; это способствует овладению обеими областями.

Три также являлось главным фактором, который объединял развитие Западной интеллектуальной традиции, как знает любой учёный или школьник[34]. Мы настолько привыкли к рамкам идеи тройственности, что даже не задумываемся об этом. С другой стороны, мы пытаемся быстро понять те же самые принципы, потому что они применяются в других культурах, использующих другие числовые устройства. Эта иностранная система объединения часто сводит нас с ума, и мы надеемся как-нибудь побольше узнать из экспозиции yin и yang, чем попытаться понять более доступную, но, очевидно, менее таинственную, систему тройственности нашего собственного общества.

Потому неудивительно, что мы удивляемся систематическому пути, которым Лакота классифицируют свою полную вселенную на основе чисел четыре и семь[35], будто бы наша собственная система не может соответствовать элегантности четвертной и гептатоничной системы. Конечно, это возможно, но мы больше вдохновлены системой Лакота, потому что мы ожидаем, что там имеется знание, которое мы не сможем обнаружить в нашем собственном менее естественном обществе с единственной и принудительной тройственной системой.

Обратившись к числовой системе Лакота можно увидеть, что вместо одной системы здесь присутствуют две. Одна из этих систем основана на числе четыре, и вообще касается всего, что является ощутимым, всех людей, мест, и объектов в природе: четыре направления, четыре сезона, четыре стадии жизни, четыре вида живых существ, четыре стадии роста, и так далее[36]. Другая система основана на числе семь; в общем плане, число, связанное с подразделениями культуры, мы можем увидеть в идеях Леви-Строса. Опытным путём, Лакота делят большинство своих социальных и политических подразделений на семь, что видно в литературе о Сиу. В качестве примера, мы можем посмотреть на главное политическое разделение - Oceti Sakowin, Семь Очагов; этот социальный строй разделён на то, что антропологи назвали бы «племенами» и «бэндами», и здесь существует довольно предсказуемый стиль, в котором многие из подразделений Лакота и Дакота используют число семь, чтобы организовать себя социально и политически[37].

И число четыре и число семь, имеет способность символизировать ощущение естественности и культурной насыщенности. Каждое «достигает» окончания ритуальной линии, или так сказать, каждое добирается ритуальным автобусом до любой из арифметических остановок. Оба числа не только устанавливают ощущения обилия или завершённости, они ещё устанавливают движение. Они, также, говорят о будущем, как и о прошлом и настоящем. В некотором смысле, существует надежда в числах, которые имеют определённое окончание: единственную вещь, которая может произойти после четырёх или семи – это то, к чему идёт естественная и культурная система подсчёта, то есть к тому, что цикл может начаться вновь с первого. Достаточно удобно, что бесконечность может управляться циклически, а не ортолинейно. В этой системе, как, возможно, и во всех системах, которые вкладывают много веры в числа, непредсказуемость будущего, управляется посредством повторения надлежащих ритуалов и молитв, непосредственно разделённых на сеты или части, которые структурируют некоторую числовую надежду.

Я думаю, что эти числовые системы, первая, основанная на числе четыре, вторая на числе семь, не должны восприниматься как взаимно исключающие категории, ведь первая говорит о создании природных вещей, а вторая о вещах культуры. Но это было бы слишком просто. Эти две системы взаимно дополняемы, если не взаимно зависимы друг от друга. Основные числа четыре и семь, частично получены от основной числовой основы, до которой добавлены другие числа. Я уже говорил об этом в более ранней моей работе (Powers 1977), и получил дискуссию с некоторыми из моих коллег, которые считают себя этноисториками, чья дисциплина, очевидно, немного использует идеалистические и идеологические проявления культуры. К примеру, Фаулер (Fowler, 1979), в детальном обзоре, который нужно похвалить за огромное исследование о предмете, который не входит в область его специализации, сообщает нам, что некоторые ранние исследователи нашли, что «Сиу» были разделены на десять бэндов. Далее он спросил, почему я не использовал число десять для моей модели социальной организации у Лакота вместо семи? Ответ, конечно же, должен быть ясен даже студенту - новичку, изучающему Сиукскую культуру: число семь – это то, которое использует народ Лакота, а не потому, что у них есть доступ к исторической литературе, как у Фаулера. Лакота- все народы мира – не так часто интересуются путём вещей, и путём, которым они должны восприниматься как структура, организованная в семь составных частей самым очевидным способом. Этого хотят наши антропологи и историки, которые думают найти числовые системы, отражающие действительность, часто определяя реальность как что-то, что можно запереть в библиотеке, музее, архиве, или выкинуть в мусорное ведро. А реальность скорее приспособлена под числовую систему, которая существовала ранее как принцип организации.

Часто, эти две дуги числовых систем, накладываются друг на друга необычными способами, то есть четыре и семь сосуществуют с одинаковым ритуальным исполнением. В заполнении трубки, в размещении камней в Палатке Потения, концептуальное различие сделано между четырьмя, двумя и одним. В этой четвертной системе структура символизирует четыре направления, структура dyadic представляет противопоставление Верха и Матери Земли, а структура monadic символизирует Пятнистого Орла. Конечно, эти структуры - то, что Виктор Турнер назвал мультивокал (Turner 1967): они способны к символизации множества концепций независимо и - или одновременно. Четвертная структура может символизировать любую природную категорию или метафору для составных частей этих категорий, вроде цвета, птиц, животных и сезонов, все из которых связаны парадигмой, а также являются метафорой четырём направлениям. Структура dyadic может служить для символизации любого контрастирующего сета, которые являются существенными в культуре Лакота: хороший – плохой, старый – современный, левый – правый, и т.д. Элемент monadic, также символизирует не только центр земли, но и место, где лично находится, и, также, является метафорой для характеристики непосредственно.

Наложение одной числовой системы на другую не уникально, и, конечно, не ограничивается Лакота или другими системами вер Американских Индейцев. В Западной мысли, мы также найдём дополнительные числовые системы. Например, в бейсболе (на что указал Dundes) преобладает система назначения, основанная на числе три, но часто число четыре служит возможной вторичной системой назначения; мы имеем три удара, но четыре мяча, ведущие к различным видам движений, один отрицательный и один положительный. (Ваш «аут» - первый, ваш «бег» - второй). Этот ряд повторяется, поскольку Dundes сообщает нам о обозначении баз, как «первая», «вторая» и «третья», но четвёртая – «дом - пластина» (Dundes 1968).

Также и в христианстве, где вновь принцип организации основан на четвертной структуре в виде адаптации, когда число четыре накладывается на число три. В официальном искусстве (несмотря на неточное описание исторической действительности), крест, на котором был распят Христос, при изображении, по существу, разделяется на четыре части. Попытка изобразить крест ритуально, в тоже самое время, указывает на его тройственность – важное значение в крестном знамении, когда с ритуальным благословением, очерчивающемся священником в воздухе, сосуществует перекрестие на себе, когда человек последовательно перемещает кончики пальцев правой руки, начиная со лба, затем к груди, к левому и правому плечу. Это необходимое слияние двух числовых систем подчёркивает важность и их взаимозависимость. Процесс мало чем отличается от музыки Западноафриканских барабанщиков, которые играют одной рукой 4/4 времени на одном барабане, и одновременно другой рукой «против» этого играют ¾ времени на другом барабане. Острые ощущения прослушивания такого многоритма вероятно аналогичны острым религиозным ощущениям, которые каждый чувствует в точке напряжённости, создаваемой наложением числа четыре на число три в системе Христианства, или числа семь на число четыре в системе Лакота.

Существует другое качество в этих числовых системах - кратко ссылаясь на вышеупомянутое - это их способность выразить динамику. Хотя о символах этих числовых систем обычно думают как о статичном - например, cangleska wakan – священный круг или обруч[38], или круг, очерчивающий крест, символизирует полную вселенную - но они могут также выражать движение и жизнеспособность. Числа, которые являются священными, в общем, так или иначе, отмечают конец - окончание священного процесса, выражаемого в молитвах, песнях, и в ритуале. Это - священное число, которое через свой акцент после завершения серии, подразумевает процессы, которые ведут к его завершению. Священное число четыре важно из-за нечёткой серии, создающей 1, 2, 3… Число семь священно изнутри, строит своё соответствующее преобразование в последовательную форму, которое дало ему структуру: 4, 2, 1…

Начиная с понимания этого динамического признака числовой системы, критичного к пониманию самой концепции, которая символизируется в числе четыре, позвольте мне показать некоторые примеры у Лакота.

В наиболее фундаментальном смысле, все люди в мире - анимисты, то есть они полагают, что живой организм содержит нечто, которое делает его живым, и так или иначе это нечто живёт дольше организма, когда он погибает. Анимизм, от латинского слова anima, что на английском языке означает концепцию, называемую душой (soul). Несмотря на вездесущность идей о душе[39], нет какого-либо соглашения о природе души, или, если говорить о цифрах, сколько душ содержит живой организм. Нет также какого-либо соглашения о том, что живые организмы содержат, как предполагается, разное количество душ, или аспектов одной души. Традиционно, ссылаясь на чёткое определение слова, анимисты изображаются как «примитивные люди», которые верят, что даже скалы, деревья, животные и птицы имеют «души»[40].

Анимизм может быть противопоставлен с другим термином - анимализмом, полученным от латинского слова, но который в соответствии с обычаем, определяет тех, которые верят, что люди отличаются от животных тем, что животные не имеют никакого духовного качества, то есть, у них нет души. Люди, являющиеся анималистами, обычно определяются как атеисты, и иногда как учёные.

Лакота обычно определяются как анимисты (и анималистами, и людьми, которые верят в Judeo-христианскую религию), но не принадлежат к тому же самому виду соглашений. В традиции Лакота все живые существа рождаются и умирают. В процессе они проходят через то, что можно назвать по аналогии четырьмя состояниями индивидуализации. Каждый индивидуум в результате своего существования проходит через следующее: (1) наличие потенциальной возможности для существования; (2) эта потенциальная возможность преобразовывается через рождение в сущность, которая является независимой от тела; (3) обеспечение свидетельств, что эта сущность существует; (4) наконец, обеспечение свидетельств, что сущность независима от материи, и существует после смерти, поэтому освобождается её потенциальная возможность для вселения в другой (потенциальный) организм, чтобы начать процесс, который на всём протяжении будет длиться бесконечно, и это то, что мы понимаем под английской системой перевоплощения (reincarnation).

Когда традиционные священные люди Лакота говорят об этих четырёх состояниях, они называют их (1) sicun, (2) tun, (3) ni, и (4) nagi, соответственно. Эти четыре состояния описываются как формирование веры в четыре души, или, по крайней мере, четыре аспекта одной души. Большинство толкований исходит от учёных, чьи собственные традиции требуют, чтобы каждый человек имел одну душу, и любая другая система просто расценивается как разновидность этой концепции. Если бы Лакота написали книгу о евро-американском понятии души, он могли бы сделать вывод, что мы, так или иначе, являемся несовершенными, потому что мы думаем, что душа одна, что является бессмысленным с точки зрения обычного процесса у Лакота.

Предпочтительно, если мы расценим эти четыре состояния как части процесса, части которые назовём и поставим как отдельные, но связанные категории, тогда концепцию души у Лакота (которую мы можем продолжать изучать, узнавая цель толкования) будет намного легче понять. Термины связаны вместе как части наглядного процесса, что отмечено стадиями процесса «пришествия, рождения, существования и смерти» каждого индивидуума. Я показываю основные моменты, но, возможно, аналогия более многозначительна (признаю опасность аналогии, также как её силу). Это только моё, а не (хоть, возможно, и есть совпадение) концепция Лакота. Аналогия тут – возникновение огня. Начало предположения здесь, это то, что источник возникновения имеет предел. Предположим, что во вселенной имеется ограниченное, но постоянное возникновение искр, которые будут началом процесса воспламенения. Кто или что зарождает искры, чтобы начать процесс, действительно, не важно для этой аналогии, хотя впоследствии мы можем определить эту задачу для концепции Лакота о Taku skanskan, «Тот, который даёт движение вещам, создаёт энергию».

В дополнение к этой сумме финальных искр, имеется подобие «трута», и происходит возгорание. Чтобы сделать аналогию более реальной, давайте увидим под этим «трутом» сухие листья, хворост, и другие естественные легковоспламеняющиеся сущности. Мы предположим, что как только искра зажигает трут, получается пламя, и после какого-то периода времени, пламя преобразовывается в дым, являющимся определённым символом огня. Если бы мы захотели назвать эти четыре стадии правильным образом, и потенциально приравнять возможность их создания с терминами Лакота, это бы соответствовало вот этому:

искра sicun

трут tun

пламя ni

дым nagi

Продолжая аналогию, мы можем назвать эти четыре отдельные, но связанные части процесса существования простого огня, также как мы можем назвать четыре отдельные, но связанные части концепции души у Лакота. Но в действительности, Лакота не имеют никаких наименований для души, кроме того определения, которое было выведено миссионерами: «woniya» - от wo, обозначение существительного; ni – жизнь, дыхание; и ya – причинный суффикс, «создание, воспроизводство», то есть, «тот, который делает дыхание, жизнь». В этом случае утверждение миссионеров согласуется с английским словом «дух» (spirit), чьё латинское происхождение даёт нам широкий семантический диапазон, например, «дыхание, воодушевление, энергия, душа, жизнь» - непосредственно получены из spirare, «вдохнуть, дуть».

Единственные зацепки интерпретировать части этого целого независимо, выглядят следующим образом: sicun – «потенциальная возможность»; tun – «рождение»; ni, означает «жизнь» или «дыхание»; и nagi, означает «призрак» (ghost). Эти интерпретации только частично убедительны, когда мы думаем о них как о статичных концепциях, но когда мы смотрим на их взаимосвязи и динамическое качество, эти части аккуратно смешиваются в интерпретацию, которая подчёркивает процесс целой жизни, наподобие того, в котором бессмертие достигается через перевоплощение (reincarnation).

Нет такой необходимости, обращаться только к метафизическим концепциям, чтобы увидеть, как число четыре подразумевает развитие, эволюцию важных событий. Например, возьмите более наглядную форму или ритуал, танец. В ритуальном множестве хореографических образцов Лакота явственно присутствует число четыре. В традиционном cehohomni wacipi – «танец вокруг котла», или Танце Котла, танцор, после движения своих рук для приветствия котла, заполненного мясом собаки, танцует вокруг него четыре раза. После завершения этого движения, они танцуют на месте, в то время как несколько из них, вооружённые палками, атакуют котёл. Они атакуют котёл три раза, четвёртый раз наносят удар своими копьями по выбранному куску мяса.

В wiwanyang wacipi, «пристально смотреть на Солнце» или Танце Солнца, мы найдём бесчисленные обращения к числу четыре, как к принципу организации более длинного и более сложного ритуала. Когда священный шест найден, каждая из четырёх девственниц ударяет шест по осям четыре раза, прежде чем он будет срублен. При передвижении обратно в лагерь Танца Солнца, люди, несущие шест, отдыхают четыре раза. Когда шест должен быть установлен, люди, ответственные за это, отдыхают три раза, а на четвёртый устанавливают шест в его надлежащее положение.

В течение фактического исполнения Танца Солнца, лидер указывает всем танцорам повернуться лицом к каждому из четырёх направлений в течение ежедневного испытания.

В течение первой части танца, они танцуют по направлению к шесту четыре раза, наконец, обхватывают его и молятся. Во время каждого перерыва, мужчина или женщина, либо оба, выбираются, чтобы взять трубку и предложить её главному певцу. Если певец принимает трубку, это означает, что пение прекращается, и танцоры могут отдохнуть в тени. Есть специфический путь, с помощью которого танцоры предлагают трубку главному певцу. Танцоры танцуют до главного певца, держа свои трубки обеими руками перед своей грудью. Они три раза танцуют вперёд и предлагают трубку главному певцу, который её не берёт. В этом пункте, танцоры танцуют назад, затем возвращаются вновь, и предлагают трубку. На этом, четвёртом разе, как принято, певцы немедленно прекращают петь, а главный певец принимает трубку от танцоров. Танцоры тогда садятся на землю для отдыха.

Количество церемоний и ритуалов, на примере которых мы можем анализировать значение священных чисел, бесконечно, и предлагают новые смысловые значения. Всё это разнообразие говорит нам о том, что числа сразу устанавливают приблизительное время и место, о синхронии и диахронии, о состоянии движения и неподвижности. Числа имеют способность анализировать, и в то же самое время синтезировать, и поэтому служат как одни из самых больших символических средств выражения: они – особенно сильные средства передачи информации, из-за своей мультиразмерности. Они – одновременно парадигма и синтагма, метафора и метонимия.

В космологии Лакота, также как и в ритуалах, мы найдём исчерпывающие свидетельства о числе четыре, как в статическом, так и в динамическом представлении. Четыре Ветра или направления часто изображаются в статической форме креста, или в другом виде, обозначающим четыре точки, наподобие того, что изображается в дизайне бисерной и игольной вышивки. Символический дизайн - синхроническое утверждение о родственности между четырьмя основными частями, которые этот дизайн изображает. Но части непосредственно, персоналии или атрибуты, которые составляют эти Четыре Ветра, всегда отмечались, как диахронические отношения. Например, Четыре Направления приравнивают с четырьмя сезонами, а также называются в последовательном порядке, начиная с Западного Ветра, и далее, перемещаясь по часовой стрелке – Север, Восток и Юг. Приверженность к этой ритуальной формуле прописана в космологии, согласно которой, эти Четыре Направления являются братьями, сыновьями Тате – Ветра, и Ите (Ite) – Лица, рождённые в следующем порядке: Север, Запад, Восток, Юг. Из-за различных обстоятельств, был изменён порядок рождения, так, чтобы Север и Запад поменяли позиции, таким образом, определяя правильную направленную последовательность. В результате, символ четырёх направлений – четырёх точек - звезда или крест, статичные в форме, но изображающее движение – это диахроническое утверждение о рождении этих Четырёх Ветров. Также, имеется равенство между кардинальными направлениями, или точнее, четвертями вселенной, и четырьмя сезонами, которые в реальной жизни появляются в том же порядке, в котором эти четыре брата рождены в мифах. Запад равняется Осени; Север равняется Зиме; Восток равняется Весне; и Юг равняется Лету. Каждое направление, таким образом, имеет временное и пространственное измерение; отношения всегда постоянны, но в целом они находятся в непрерывном и предсказуемом движении.

Взглянув на другие символы Четырёх Ветров, мы можем увидеть, что новые способы анализа могут помочь открыть потенциальное значение. К примеру, в прошлом так называемое «логическое» основание, для рассмотрения состава Четырёх Ветров, Запада, Севера, Востока и Юга, мы, вероятно, увидели бы в формировании терминов семиотики и парадигме. В то же самое время отношения между направлениями, и значениями цвета, животных, и птиц, которые символизируют каждое из соответствующих направлений, были связанны синтагмой. Цепь синтагмы гипотетически возможно снабдить ассоциацией, скажем, Западный Ветер, представляет парадигму «направления»; осень представляет парадигму «сезона»; чёрный окрас представляет парадигму «цвета», связанного с направлением; бизон, представляет «животное», символизирующее направление, и так далее. Полная серия может быть схематизирована следующим образом:

Направление	Сезон	Цвет	Животное	Птица
Запад	Осень	Чёрный	Чёрнохвостый олень	Ласточка
Север	Зима	Красный	Бизон	Сорока
Восток	Весна	Жёлтый	Белохвостый олень	Ворона
Юг	Лето	Белый	Лось	Луговой жаворонок

Вышеприведённая схема рассмотрена с уклоном на Запад, где всё устроено тематически и парадигматически, то есть в объектах, которые приведены друг с другом. Это создаёт группу статических категорий. Однако, с точки зрения Лакота, схема имеет больший смысл, если мы рассмотрим её следующим способом:

Запад	Север	Восток	Юг
Осень	Зима	Весна	Лето
Чёрный	Красный	Жёлтый	Белый
Чернохвостый олень	Бизон	Белохвостый олень	Лось
Ласточка	Сорока	Ворона	Луговой жаворонок

Из этой перспективы мы видим, что все члены парадигмы 1 взаимозаменяемы; то есть на языке семиотики, они связаны метафорически, в то время как отношения, выраженные между парадигматическими сетами показывают метонимические отношения. Дело в том, что в первой схеме существует склонность изображать каждый парадигматический набор как статический, в то время как во второй схеме присутствует ощущение движения. Обе схемы, конечно, являются двумя аспектами сингулярной аналитической перспективы, первая основана на понятии двухразмерной модели, что предпочтительнее одинарной. Первая модель даёт статическое или синхроническое представление числа четыре, вторая даёт динамическое или диахроническое представление.

Вторая схема, также изображает то, что могло бы явиться механизмом нарушения мифического кода. Любое обращение к сингулярному члену парадигматического сета, подразумевает обращение ко всем остальным членам сета (по определению), также как и обращение к отношениям между всеми четырьмя парадигматическими сетами. Следовательно, когда священный человек поёт об этом, взывая «друг красный камень», он в действительности обращается ко всему множеству, чью помощь он ищет, называя при этом только одну из её частей. «Красный камень», поэтому, действительно является маркером, обозначающим Север, Зиму, Бизона, и т. д.. Любое обращение к одному из членов сета – обращение ко всем из них. Поэтому молитва или песня, которая теоретически адресуется к определённым объектам: ласточки, красному камню, белохвостому оленю, лету и др., фактически, обращается ко всем этим четырём направлениям.

Мы не должны сильно увлекаться анализом, иначе мы пропустим свойство выполнения в священных числах, подобная декламация числовых компонентов серии, фактически, куда-нибудь да приведёт. Например, в истории создания, мы найдём метафорические упоминания о персонифицированных «богах», которые посредством своих действий создают жизнеспособную вселенную из статической матрицы. Приведение статических объектов в движение, в конечном счёте, приводит к созданию вселенной, так как это теперь видят Лакота. В течение процесса, разворачивается план с четырьмя частями, в котором (1) день и ночь являются различными, (2), устанавливается месяц, (3), устанавливаются год и сезоны, (то есть место), вплоть до представления «времени» периода, четвёртое поколение, которое является (4) настоящим временем.

Другой символ подчёркивает смысл исполнения, свойственного числу четыре, даже при том, что сам символ, является высоко отрицательной единицей в форме апокалиптической истории. В этом старые Лакота предполагают состояние дел текущей вселенной, как единица символизирует падение Бизона, буквально говоря о его прошлом. В истории, Бизоны изначально были с четырьмя ногами и густой шерстью. Через какое-то время, Бизоны начинают терять свою шерсть и, в конечном счёте, три свои ноги. Когда Бизоны становятся полностью лысыми, они теряют свою четвёртую ногу, и тогда мы узнаем, что настал конец мира. Тут есть какое-то оптимистическое значение, хотя бы потому, что падение Бизонов приведёт к духовному перевоплощению, и вселенная начнётся снова и снова, настанет другая ситуация, которая, стоит надеется, будет более благоприятная для Лакота, чем было прошлое.

Но символическое исполнение, выраженное в числе четыре, мы увидим не только в мифе и ритуале. Мало того, что одноногий Бизон умирает, но и эти четыре сезона приходят и проходят последовательно, без изменений. Также полагается, что стадии жизни развиваются четвертным способом, сквозь детство, юность, взрослую жизнь и старость. Стадии одной жизни могут быть объединены в полную парадигматическую и синтагматическую схему, таким образом, чтобы, говоря метафорически, один «лист» после рождения на Юге, в этой системе перевоплощения (reincarnative), «двигается» на Запад, тем самым он следует курсу пути собственной жизни, который соответствует движению этих четырёх сезонов. Поэтому, продолжительность жизни – микрокосмический символ ежегодных циклов, непосредственно символизирующих тот путь, которым возникла вселенная. Таким образом, имеет смысл на языке Лакота, если сказать о человеке, который только что умер, itokagata iyaye - «он ушёл на юг».

Число четыре можно также отметить как средство классификации современных идей, относящихся к культуре Лакота, наравне со старыми традициями. Это возможное доказательство о том, что это число является системой классификации, которая является более важной, чем вещи, которые классифицируются. То есть это – отношения между людьми, местами, и вещами, которые считаются более важными, чем люди, места и вещи, непосредственно.

В качестве одного примера жизнеспособности этой системы, мы можем посмотреть на некоторые отношения, которые имеют место между цветовой системой по направлениям, и концепции «расы». Одновременно отбираемые точные цвета для представления главных направлений или других религиозных концепций, могут сильно отличаться среди священных людей. Существует множество опубликованных отчётов, которые часто противоречат друг другу в объяснении того, что наивно рассматривается как систематическая упорядоченная цветовая система[41].

Но только в течение начала 1970-ых, цветовая система по направлениям, шифровалась в следующем представлении: Запад – чёрный, Север – красный, Восток – жёлтый, и Юг – белый.

В настоящее время, более молодые Лакота видят родственные отношения между этими цветами, и довольно произвольной классификацией человеческих «рас», основанной на старомодном научном понятии и понятии народа «большой расы человечества», чьи положения лучше принимает современная наука. В этом новом использовании священных цветов, чёрный приравнивают с неграми, красный с индейцами, белый с европейцами, и жёлтый с неразличимой ориентацией[42].

Во всяком случае, теперь, нет научной приемлемости, или даже приемлемости для традиционной религии, которую требуют старые Лакота, нет чёткой числовой системы, имеющей приоритет над объектами, которую стремятся классифицировать для того, чтобы объяснить. Система – это просто изящный путь объяснения очень сложной системы отношений. Предположительно, все вещи в природе могут быть «неотъемлемо» разделены на компоненты числа четыре. Но с точки зрения Лакота, все вещи в культуре могут классифицироваться своей «естественной» склонностью к ограничению, сдерживанию, даже сжатию вещей, которые являются значащими для них в единице четырёх.

Что иное, в отличие от фривольной игры чисел, должно казаться людям, не принадлежащим к культуре Лакота, где даже наиболее существенные концепции вселенной управляются силами подобными духам, что кажется смешным и забавным, последствием некой игры для европейского человека? Ответ для «посторонних» людей должен быть такой, что эта возможная настойчивость, обычное средство объяснения вселенной и добавления ощущения убедительности и предсказуемости к иначе непостижимой окружающей среде. Традиция Лакота не менее существенная, чем другие, основанные на других цифрах. Для западного аналитика, система классификации предшествует средствам классификации. Для Лакота это одно и то же.

Глава 6

Дата добавления: 2015-10-29