Коммуникации. Коммуникация как социальное явление имеет своим истоком определенную социальную

Коммуникация как социальное явление имеет своим истоком определенную социальную ситуацию, отноше­ния коммуникаторов отражают различные модели социальных отношений, коммуникативные средства на любом уровне функционирования общества социально обусловлены и при­водят к соотнесенности формы и содержания коммуникации.

Изучение коммуникации в обозначенном контексте нача­лось в начале XX в., когда М. Вебер методологически обосно­вал необходимость социологического изучения прессы.

Становление коммуникации как теории стало возможным в связи с появлением кибернетики в 1940-х гг. Математики Н. Ви­нер, У. Шрам, Г. Шиллер, А.Н. Колмогоров дали количествен­ную интерпретацию информации как уменьшаемой, снижа­емой неопределенности — энтропии в результате получения сообщения, предложили универсальные закономерности управ­ления и организации любых систем в процессе обмена инфор­мацией. Теории, созданные математиками, объясняли не толь­ко движение информации в физических, биологических, искус­ственных системах, но и давали новое, коммуникационное представление о системе социальных объектов.

В дальнейшем изучение социокоммуникации проводилось в трех аспектах - теоретическом, прагматическом и экспери­ментально-прикладном. Эти теории основаны на функциональном подходе понимания коммуникации и объединяются в три группы в соответствии с доминирующей функцией — поли­тического контроля, опосредованного духовного контроля, культурологической.

Так, двухступенчатая модель коммуникации учитывает за­щитный механизм, в качестве которого выступает межлично­стная коммуникация, когда трансляция массовой информа­ции по межличностным каналам чрезвычайно модифицирует ее, адаптирует к ценностям, разделяемым малой группой (а не только индивидом), видоизменяет, просеивает. Эмпирически эта модель проверялась социологами в 1940—1952 гг. От выбо­ров к выборам, во время избирательной кампании и после нее осуществлялся сбор данных, которые давали возможность вы­явить влияние личных контактов, групповых связей, межлич­ностной коммуникации, а также информации, полученной из СМК, на решения, принимаемые избирателями. Исследова­ние основывалось на характеристиках политического поведе­ния, намерений относительно предстоящих политических ша­гов, степени уверенности в принятом решении и некоторых других показателях. Тогда и была выдвинута гипотеза о влия­нии межличностной коммуникации на решения индивида. В исследовании выявлялась степень «лидерства» каждого оп­рашиваемого при помощи самоидентификации в следующих вопросах: «Приходилось ли вам в последнее время отстаивать свою точку зрения относительно общественных ценностей?» и «Спрашивал ли кто-либо недавно у вас совета в области сохра­нения здоровья?»

Исследователи, изучавшие процессы формирования мне­ния в профессиональных группах (например, исследование использования медиками новых лекарств или принятия фер­мерами решения относительно новой сельскохозяйственной практики), учитывали включенность опрашиваемых в систему специальных коммуникаций (использование врачами спе­циальных медицинских журналов).

По-видимому, принципиально важно обращение потреби­теля информации к источнику информации, являющемуся наиболее полным для вида деятельности, с которой связано са­мо принятие решения. Как известно, первое требование, кото­рому всегда удовлетворяет «лидер мнения», — компетентность его в вопросе, по которому принимается обсуждаемое реше­ние. Только тогда к нему обратятся те, кто обсуждает с ним ин­формацию, пришедшую к ним из СМК. При обсуждении по­литических проблем именно массовые коммуникации обеспе­чивают компетентность личности (хотя бы ее видимость).

Значительная роль межличностного общения в процессе принятия решения (в том числе и при формировании мнения) не исключает того положения, что некоторые темы, проблемы, события не попадают в сферу межличностной коммуникации. Как выяснилось в ходе исследования во время президентских выборов в США в 1968 г., число лиц, не обсуждавших проблем, связанных с выборами, составило 51 % выборки. Значит, на эту группу не оказывали прямое воздействие массовые комму­никации.

Психологический механизм коммуникации

Гипотеза «спираль умолчания» была выдвинута директором Центра исследования общественного мнения при Алленбахском институте демоскопии (Германия) Э. Ноэль-Нойманн. Согласно этой гипотезе, условием функциони­рования общества, эффективности социальных норм, обычаев и традиций является общий психологический механизм, опре­деляющий характер взаимодействия индивида и общества. По­этому для индивида угроза социальной изоляции оказывается важнее потери собственного мнения. Модели социального по­ведения часто рождаются в результате бессознательных оценок индивидом социальной ситуации распределения возможных мнений, жизнеспособности и силы той или иной позиции. Ин­дивид присоединяется к мнению «других», даже если не согла­сен с ними. Эта «спираль умолчания» (spiral of silence) лежит в основе формирования общественного мнения. Ноэль-Нойманн выдвинула следующие гипотезы: (1) индивиды составля­ют для себя целостную картину мнений социального окруже­ния и их возможных тенденций. (2) Это является предпосыл­кой возникновения общественного мнения как суммы индивидуальных мнений. (3) Осознанность и определенность этой картины зависит не только от степени заинтересованно­сти индивида, но и от ожидания необходимости открытой защиты своего мнения. [Noelle- Neumann E.The Spiral of Silence. The Theory of Public Opinion // Journal of Communication. 1974. Vol. 24, №2. P. 43-51.]

Желание высказать свое мнение пуб­лично тем значительнее, чем в большей степени это мнение преобладает в обществе.

Следовательно, предполагаемое распределение мнений мо­жет существенно отличаться от реального, так как высказывается чаще мнение, преобладание которого в обществе преувеличива­ется. Выявлена прямая связь между оценкой актуального соотно­шения мнений и их соотношения в будущем: если какое-то мне­ние считается преобладающим сегодня, то такое же положение ожидается для него и в дальнейшем. Иначе говоря, желание вы­сказать свое мнение сегодня зависит от того, насколько благо­приятно оценивает индивид роль своего мнения в будущем.

Эти гипотезы проверялись путем зондирований, проводив­шихся Институтом демоскопии в 1971 г. и в последующие го­ды. Интервью включали четыре группы вопросов:

- о мнении респондента по какому-либо дискуссионному предмету;

- о том, что, по его мнению, думает об этом же население страны;

- о будущем распределении мнений;

- о желании респондента высказаться публично относительно данного предмета.

Но в ходе опроса было обнаружено следующее соотношение: к умолчанию собиралась прибегнуть большая часть (62 %) тех, кто считал, что член компартии не может быть назначен судьей, т.е. раз­делял точку зрения, устойчивость которой в общественном мнении осознавалась самими опрошенными как данность. Аналогичная информация была получена, когда Институт зондировал мнение относительно чрезвычайно актуальной для Западной Европы про­блемы — «Можно ли доверять Востоку?». Анализируя эти данные, Ноэль-Нойманн прибегла к контент-анализу ряда газет, которые свидетельствовали о том, что идеи, разделяемые меньшинством, за­фиксированным в ходе опроса, стали доступными им из СМ К. Это, по ее мнению, оказалось решающим фактором и переломило на­строения этого меньшинства, сделало его готовым к публичному обсуждению проблем, не популярных у значительной части населе­ния. Таким образом, появилась возможность оценивать это влия­ние как фактор, кардинально меняющий поведение человека.

Дата добавления: 2015-07-08