О встрече мощей Преподобного Серафима Саровского в Москве 7 февраля 1991 года

Вся Православная Москва, весь честной люд сего Третьего Рима сошелся навстречу Преподобному Серафиму Саровскому Чудотворцу, чьи мощи столь чудесно и внезапно, но вместе с тем столь долгожданно были вновь обретены в Граде Святого Апостола Петра во дни празднования Рождества Христова.

Сбылось и есть с нами чудо последних времен, которое возводит Святую Церковь на порог лествицы новых дивных событий, предреченных Саровским Угодником Божиим. — Дивеево станет Лаврою...

— Кремлевский Царь-Колокол чудесным образом будет перенесен туда...

— Сам Преподобный батюшка воскреснет для трехдневной всемирной проповеди покаяния, и со всех концов земли съедутся в Дивеево народы, чтобы увидеть чудо этого воскресения...

Об этом только и говорили в толпе взволнованного народа, ожидавшего прибытия Патриаршего поезда со святыми мощами. Говорили что в день обретения мощей в Питере случилась зимняя гроза. Гроза прошла и в Москве — с ливнем. Так сам Пророк Божий Илия приветствовал своего сподвижника по проповеди покаяния во дни антихристовы, небесным огнем сожигая и чистою водою смывая терновые путы вражьего заклятия, отделявшего Церковь Воинствующую — земную от ее Небесной Святыни, в мощах Преподобного Серафима вещественно предстательствующей на земле для нас грешных.

Невольно на ум приходило сравнение с первым торжеством, когда в 1903 году Сам Государь Император Николай Александрович со Своей Августейшей Родней приехал в сокровенный в лесной глуши Саров на прославление великого чудотворца. Еще при жизни своей святой батюшка предсказывал: “Тот Царь, который меня прославит, Того я еще больше прославлю”.

В воспоминание об этом на перроне Николаевского вокзала над радостно-молитвенной толпой возвышался портрет Государя-Страстотерпца.

Тихо и непрерывно текло над вокзалом молитвенное пение. Как вдруг стройно грянуло всеустное “Ублажаем тя!..”. Вдалеке, в самом начале перрона показалась большая, в рост, икона Преподобного, неторопливо двигавшаяся ко встречавшим. Вслед за иконой, покачиваясь на людских волнах, плыла золотая лодочка с его святыми благоуханными мощами.

Не верилось, что здесь на грешной, на истомившейся в неволе Русской Земле обыденной будничностью свершалось непонятное еще для погрязшего в суете и пороке мира начало великого Торжества Православия.

Потек народ православный за мощами, потек живительной влагой Крестный Ход по опаленной смертным жаром пустыне, возвращая ей жизнь и наполняя ее смыслом земли, почвы, в которую пришло время сеять зерна вечности.

Вслед за кораблецом со святою плотью Угодника шествовал Патриарх. Чуть поодаль, как и полагается. Русский Царь — несомым Образом в окружении российских черно-золото-белых знамен.

Омыл Крестный поток древнюю Каланчевскую площадь, устремился по Новорязанской улице к Патриаршему Богоявленскому Собору.

И понеслось радостное — как бы и не ко времени, накануне-то Сретения до Великого Поста:

“Христос Воскресе из мертвых, смертию смерть поправ и сущим во гробех живот даровав!”

Молитвенная процессия строго вступила под своды Божьего Храма. Волны людские еще долго колыхались на паперти. Так и не вместил громадный Собор всех, собравшихся на великое Церковное Торжество.

Но Государь, но иконы Святых Царственных Мучеников, знамена и хоругви Земли Русской вступили в Храм так же торжественно, как и ковчежец со святыми мощами.

Людская стихия чудесным образом оказалась разъединенной именно в тот момент, когда должно было войти в Собор несшим эти новоявленные Православные Святыни. В тот момент не было ни суеты, ни толкучки. Тихо, как роса на руно, сошло на народ новое чудо.

Впервые за семьдесят с лишком лет в плененной Москве в Патриаршем Соборе — портрет Государя. Впервые — икона Царской Семьи.

Без слез трудно и вспоминать, что творилось кругом. Православные, крестясь, плакали и со слезами текли приложиться к портрету Святого Царя-Мученика и к Его гонимой пока иконе.

— Наконец-то! — сквозь слезы вздыхали благочестивые жены.

— Слава Тебе, Господи!

— С нами Царь Мученик!

— Вот они, Великие Страстотерпцы...

Плакали радостно и целовали святыни — портрет Государя, икону и даже древко русского знамени. И не могли сдержать слез.

И вся Русская Церковь видела это. Все видели любовь к святым. Любовь к преподобному Серафиму соединилась в едином духе с любовью с Августейшим Страстотерпцам.

“Преподобие отче наш Серафиме, моли Бога о нас!” — пел с народом Святейший Патриарх Московский и Всея Руси Алексий Второй. И пока еще не произнесенное вслух, но творимое в сердцах православных готово было сорваться с уст: “Святые Царственные Мученики, молите Бога о нас!”

И когда Патриарх обращал свой взор к народу, на него смотрели с портрета ясные и властные очи Русского Царя.

Одной из матушек — старых прихожанок Собора, как потом рассказывали, было накануне торжества знаменательное сонное видение. Явился к ней, будто бы, сам преподобный Серафим и сказав:

— Завтра увидимся в Храме, — добавил загадочно, — там и еще одного святого увидишь!

Все утро пробыла в недоумении, не могла понять смысла сказанного ей благочестивая матушка. “Ведь святых-то много...” И только когда узрела торжественно вносимый в Храм никогда не бывший здесь прежде большой портрет Государя, по сердечному восторгу и слезному умилению поняла, кого имел в виду преподобный Саровский чудотворец.

В связи с этой цепочкой чудесных знамений хотелось бы рассказать еще об одном, которое по своей сокровенной природе известно пока малому числу верующих.

В Москве проживает благочестивый раб Божий Евгений — внучатый племянник старца отца Митрофана Серебрянского, бывшего духовником Святой Преподобномученицы Великой Княгини Елизаветы Феодоровны и настоятелем храма в Марфо-Мариинской обители. По наследству от отца Митрофана в доме раба Божьего Евгения хранится замечательная икона, писанная в Царских Кремлевских мастерских после рождения Святого Царевича-Мученика Алексия, вероятно, в том же 1904 году.

Это икона Феодоровской Божьей Матери — Покровительницы Царственного Рода Романовых. Ей справа и слева предстоят Святитель Московский и Всея Руси Митрополит Алексий и Преподобный Серафим Саровский. Чудный образ как бы предсказал почти за девяносто лет заранее о встрече мощей двух Великих Российских Угодников в Москве под сводами одного Храма: мощей святителя Алексия, пребывающих в Богоявленском Соборе со времен Великой Отечественной войны и вновь обретенных мощей Преподобного Серафима. Так в единой святыне зримым образом явлено единение и Святого Царевича Алексия, рожденного после Царственного паломничества в канун Пасхи 1903 года к мощам Святителя Алексия и паломничества в том же году, именуемого “Саровской Пасхой”, и всего Рода Романовых.

Возможно для маловерных, сомневающихся в подлинности мощей Преподобного Серафима, это знамение послужит к укреплению веры. И нас, малодушных, оно укрепляет в надежде скорейшего прославления на Русской Земле Святых Царственных Мучеников Дома Российского.

Февраль 1991 года

Репортаж был опубликован без указания автора в Русской грамоте “Земщина” № 7 за 1991 г. и в православно-патриотическом вестнике “Сергиев Посад” № 4, 1991 г.

Дата добавления: 2015-07-07