Часть 1. Глава 2

Марс, свернувшись в уютный комочек, спал в кресле, совершенно не реагируя на попытки Тори его передвинуть. Решив оставить все так, как есть, перенесла ноутбук на кровать. Шалея от своей сегодняшней щедрости в отношении близких, Виктория, дернув головой, загрузила почту, искренне надеясь, что письмо от подруги по переписке пришло.

С Адрианной они познакомились как-то случайно, не сошлись мнениями на одном сайте, решили перенести дискуссию в личку, а затем уже перешли от состояния активных словесных боевых действий к мелочным перепалкам и - в конце концов - к приятным, довольно личным беседам.

Тори сейчас действительно было необходимо ее письмо - чтобы отвлечься чужими, далекими и душевными проблемами Ди от всех тех дурацких и отвратительных мыслей, бродящих в голове. От мыслей о Мироне - особенно.

"...Тори, нельзя себя ненавидеть, ты этим разрушаешь себя. Просто прими все, что происходит в тебе - как твой собственный заказ. Когда-то, еще на небесах, ты заказала сама себе все эти переживания, для того, чтобы перейти на более высшую ступень, отнесись к этому как к неизбежному, допустим, как к операции - больно, но нужно, без операции - умрешь, а после нее будешь жить. Пару лет назад у меня в груди обнаружили уплотнение, я сделала биохимию и мне сказал врач приблизительно следующее: "Ты можешь прожить с этим до 90 лет, а можешь завтра перенервничать и через два месяца сгореть, тебе решать". И я решила, я сделала операцию..."

Читая, Тори покачала головой и улыбнулась - причину ненависти к себе Ди она так и не объяснила, а вот, подишь ты, "ты заказала сама себе...". Заказать такое в сознательном уме, по мнению Виктории, нельзя, значит, она и младенцем на небе (если вообще верить в ад и рай, чего Тори не делает) хотела быть влюбленной в брата. Ну надо же.

"...Я начала учиться улыбаться лет в 14, прочитала книгу Дейла Карнеги и заставляла себя улыбаться. Теперь это мое нутро, я с улыбкой даже перед грандиозным скандалом. Может, в этот момент она похожа на оскал, но я сначала мило улыбаюсь, даже не мило, а от всей души, а потом говорю человеку в лицо то, что думаю, давлю на болевые точки, убиваю морально. Попробуй, тебе понравится.

Счастлива ли я? Да - я дышу, живу, вижу, хожу, чувствую, творю, вкалываю, люблю - конечно же я счастлива. Испытываю ли я чувство удовлетворения? Нет - мне не хватает драйва, душевных волнений, искры, полета. Я не могу расправить крылья, потому что их у меня нет, понимаешь?

Я слишком давно не видела понимания в глазах собеседника. Даже, пожалуй, скучаю по этому.

Как последние дни лета?"

Письмо Ди показалось Тори каким-то пустым, водянистым и довольно усталым, тогда она и вспомнила, что у подруги сейчас переезд, ночные смены подряд, да еще и проблемы в отношениях с семьей. Из всего этого Виктория сейчас понимала конкретно только последнее.

Настроение отвечать и разбирать чужие завалы, с которым открывала письмо, совсем испарилось, вымелось, сменившись нежелательными размышлениями о том, где сейчас бродит Мир, у кого сидит и с кем пьет чай. Или не чай, что вероятнее.

Марс, будто что-то почувствовав, проснулся и пробрался к Тори, пристроившись у ее ноги. Посмотрев на урчащий комок, она улыбнулась. Ответ на вопрос Ди созрел: "последние дни выматывающе-никакие".

Решив, что ответит Ди в лучшем состоянии, включила фильм, отключившись на два с половиной часа от реальности.

Раздался звонок в дверь. Бросив взгляд на часы, Тори присвистнула - было начало третьего.

- Ты пьян? - спросила Тори, подойдя к двери и начав ее отпирать. У порога, как и ожидалось, обнаружился Мирон.

- Нет, реакцию твою проверяю. А если бы я был маньяком?

- А ты что, нет? - притворно удивившись, Тори даже не подумала пропустить его внутрь. Рассматривала, искала следы, обзывала себя истинной идиоткой, но все равно радовалась, не заметив никаких совсем изменений в нем. Только усталость. Где он был и что делал?

- Ключи я забыл, сестренка, - последнее слово ехидно протянул, сделав шаг вперед. Тори практически влетела в стенку, отступив и зацепившись за ковер, но Мирон успел схватить ее за руку. - Какая же ты неуклюжая еще, - даже не пытаясь ее задержать, обнять, сказать что-то смущающее, скинул ботинки и пошел в комнату.

Тори понимала, что все это к лучшему, но гаденький змей внутри нее шипел, поднимая голову, намекая, что кое-кто, видимо, удовлетворен, раз к ней не лезет. Тряхнув головой, бросила взгляд на зеркало - глаза казались огромными на лице.

Со стороны кухни послышалось мяуканье и легкий смех; аккуратно приоткрыв дверь, Тори увидела Марса, возлегающего на столе в позе звезды, и Мирона, чешущего его животик и что-то говорящего совсем тихо. Это, она могла признать себе, было довольно мило.

Скрипнула дверь - кот перевернулся и сиганул со всей дури со стола, его лапы разъехались, и он растянулся на полу, затем, сгруппировавшись, встал и - довольно медленно - куда-то побрел. Тори пшикнула от смеха, не смотря на брата.

- Куда делся кактус? - спросил он спокойно.

- Что? - Тори переспросила, оторвав взгляд от его пальцев, нежно отглаживающих бок сигаретной пачки. Ей казалось, что Мирон бросил курить.

- Кактус, говорю, куда испарился?

- Завял, - она пожала плечами. Тори вообще не понимала, с чего вдруг вспомнил о каком-то кактусе. Желтом, задрипанном, пожилом кактусе.

Мирон рассмеялся, а затем лег на стол, приняв его, видимо, вместо подушки. Стол не возражал, а вот Тори - очень даже. Пытаясь придумать, как переселить не пьяного, но, очевидно, очень уставшего брата в его комнату, почти попустила мимо ушей, что он говорил, услышав окончание:

-...так нельзя.

- Что нельзя?

- Все нельзя, - просто пояснил он, словно это имело огромное значение. Сил выспрашивать, что там нельзя у него, у Виктории не было.

- Иди спать.

- Не-а, не хочу завтра. Вообще не хочу, - чуть приподнялся, отшвырнул сигареты на другой край стола и снова лег, прикрыв глаза. Тори не понимала, что удобного в такой позе.

Говорить ему, что формально уже и есть то самое "завтра", не стала.

- Почему не любишь...

- Тсс, - приложил палец к губам, - не порти момент, - он снова открыл глаза и посмотрел так пристально, что Тори сглотнула. - Знаешь, - Мирон практически выдохнул, в голосе не было и капли недавней усталости, - деление чувств на достойные и не достойные - довольно примитивное занятие. Не нужно так.

Она, конечно, не хотела понимать, понимала-таки, к чему он это.

- Чего ты хочешь?

- Оу, - приподнявшись, Мирон, казалось бы, даже воодушевился. - Тебе описать со всеми подробностями?

- Я серьезно. Помимо, - вышло у нее почему-то не зло, а выжидающе.

Брат резко стал серьезным, пожал плечами, размял рукой шею, приподнял бровь и сказал, Тори это знала каким-то внутренним подсознанием, правду:

- Не знаю.

- Мы брат и сестра.

- Ага, - кивнул, сверкнув на мгновение отчаянно фальшивой улыбкой, - предлагаю отправляться спать.

- Ты же не хочешь? - насмешливо спросила она. Тори тоже хотелось замять тему, будто ничего и не было.

- От моего желания мало что зависит.

Виктории послышался намек. Или объяснение. Но Мирон - видно было - еле держал глаза открытыми, и Тори, пожелав ему спокойной ночи, отправилась в ванну.

Завтра будет весело - она все спланировала. Меньше телесных контактов, больше семейной связи. Авось, и все снова станет как раньше.

Дата добавления: 2015-07-08