Внешняя политика Теодора Рузвельта

Политика большой дубинки (англ. Big Stick Policy, Идеология большой дубинки, англ. Big Stick ideology, Дипломатия большой дубинки англ. Big Stick diplomacy) — расширенное толкование Теодором Рузвельтом доктрины Монро в отношении стран Латинской Америки. Была декларирована в 1904—1905 годах. Предполагала, что если в Латинской Америке возникнут конфликты, то США обеспечат их урегулирование, в том числе и с использованием военной мощи. Впервые этот термин появился в речи Теодора Рузвельта (тогда ещё вице-президента, за несколько дней до убийства Мак-Кинли), произнесённой им 2 сентября 1901 года на ярмарке в штате Миннесота, где президент процитировал западноафриканскую пословицу: «Говори тихо, но держи в руках большую дубинку, и ты далеко пойдёшь» (англ. Speak softly and carry a big stick; you will go far). В более широком толковании — политика с позиции силы, политика силового вмешательства.

Главными задачами внешней политики Т.Рузвельт считал строительство межокеанского канала в Панаме и недопущение вмешательства европейских держав в политическую жизнь Западного полушария, особенно стран Карибского бассейна. С его именем связана политика «большой дубинки» в отношении Латинской Америки. Правительство Рузвельта навязало в 1901 году оккупированной войсками США Кубе так называемую «поправку Плата» и другие неравноправные соглашения, подавило на Кубе национально-освободительное восстание. Позднее; в 1906-1909 годах Куба была вновь оккупирована американскими войсками.

Политика рузвельтовской администрации в немалой степени способствовала возникновению Венесуэльского кризиса (1902-1903). После отделения от Колумбии Панамы и образования на ее территории независимой республики (3 ноября 1903) США установили контроль над зоной Панамского канала. Позднее США установили экономический контроль над Венесуэлой и Доминиканской Республикой.

В 1904 году Рузвельт одержал победу на президентских выборах, победив Олтона Паркера. По настоянию президента, Конгресс принял решение о регулировании железнодорожных тарифов, законы о качестве продуктов питания и лекарств (Pure Food and Drug Act), о контроле мясной продукции (Meat Inspection Act, 1906), которые обеспечивали санитарную безопасность страны. Вместе с государственным секретарем Элихью Рутом президент выдвинул так называемую поправку Рузвельта (Roosevelt corollary) к доктрине Монро, которая утверждала за США место протектора и «полицейского» Западного полушария. Суть поправки Рузвельта заключалась в том, что в целях предупреждения вмешательства европейских держав в американские дела США имеют право силового давления на политику латиноамериканских стран. В русско-японской войне (1904-1905) США оказывали финансовую и дипломатическую поддержку Японии. Президент США выступил посредником при заключении Портсмутского мира между Россией и Японией, за что был удостоен Нобелевской премии мира (1906).
21. Президентство Уильяма Тафта: внутренняя и внешняя политика.

Уильям Говард Тафт (William Howard Taft) - 27-й президент США - родился 15 сентября 1857 года в Цициннати (штат Огайо), умер 8 марта 1930 года в Вашингтоне, федеральный округ Колумбия. Президент США с 4 марта 1909-го по 4 марта 1913 года.

Вместе с семью братьями и сестрами Тафт провел заботливо оберегаемую юность в Цинциннати в доме их родителей, уважаемого судьи Альфонсо Тафта и его второй жены Луизы Марии. Пред­ставления родителей о ценностях, которые перенял моло­дой Тафт, были консервативными и отличались ярко выраженным индивидуализмом, который сочетался с чув­ствительной социальной совестью, интенсивным право­сознанием. Доброго, умного, обходительного и оптимис­тически настроенного молодого Уильяма любили повсюду. Очень рано он начал бороться с проблемой влияния и проявил уже тогда боязнь конфликтов и пас­сивность, которые во время его президентства перешли в депрессивные фазы. Наряду с честолюбием матери и хорошими связями отца как движущая сила его карьеры действовала (после женитьбы в 1886 году) его высокоин­теллигентная и очаровательная жена Элен, которая не ограничивала своего честолюбия вос­питанием троих детей, а мечтала о должности президен­та для своего мужа. Собственные амбиции Тафта сначала не шли дальше поста главного судьи Верховного суда. Эта целевая уста­новка говорит о реальной оценке собственных способнос­тей и характера, которому не хватало политической ха­ризмы. То, что он предоставил свою кандидатуру республиканской партии вопреки неприязни к предвыборной борьбе и общественной работе, указывает на вли­яние его жены и его брата Чарльза, поддерживавшего его также и финансово.

Во время президентства Тафту не удалось выйти из тени своего предшественника. Успехи Рузвельта были тем аршином, которым Тафт мерил себя и которым его измеряла общественность. Несмотря на противоположность характеров, Тафт и Рузвельт были и политически, и в частной жизни друзьями. Динамика политика Руз­вельта и непретенциозная рассудительность активного юриста дополняли друг друга. Рузвельт ценил доброже­лательную неторопливость Тафта, его неподкупный ха­рактер, острый юридический ум и безусловную лояль­ность. Тафт наслаждался дружбой и положением доверия, которое занял в 1904 году как один из самых близких советников президента. Обоих связывали их республиканско-демократические представления о ценностях и их активность в обновлении государства и общества, хотя Тафт при этом постоянно представлял более консерва­тивные позиции. Поэтому Рузвельт был убежден, что Тафт как президент продолжит его политику реформ. Доброжелательные советы своего наставника Тафт скоро начал воспринимать как мелочную опеку, так что восхищение Рузвельтом все сильнее вступало в противоречие с собственным желанием самоутвердиться. Но когда Тафт пошел своей дорогой, и в результате этого возникла угро­за провала, то и установка Рузвельта превратилась в соперничество и, наконец, во враждебность.

Однако не может быть речи об общей враждебности Тафта к реформам, так как он довел до конца многие из начатых при Рузвельте и взялся за новые. Он провел трудную реформу почты и создание сберегательной кас­сы почтового ведомства, продвинул вперед реформу фе­дерального управления с оплатой по труду. Министерст­ву торговли и труда было подчинено собственное ведомство, целью которого являлось ограничение детско­го труда. В 1910 году законом Манна-Элкинса удалось расширить государственный контроль над железнодо­рожными компаниями. В 90 антитрестовских процессах, заслушанных в суде, Тафт действовал намного энергич­нее Рузвельта против незаконного использования рыноч­ной власти большими предприятиями, несмотря на свое дружеское расположение к предпринимателям. Однако эта непреклонная антитрестовская политика ослабила его политический фундамент в республиканской партии и среди близких к ней предприятий. Важнейшим внутриполитическим намерением Тафта была давно назревшая реформа таможенного тарифа. Высокие таможенные тарифы закона Дингли от 1897 года должны были быть снижены. Рузвельт сознательно избе­гал этой щекотливой задачи. Крыло республиканцев, выступавшее за высокие защитные пошлины и сопротив­лявшееся таможенной реформе, было сформировано из представителей отраслей промышленности, центральным интересом которых являлась защита американского рын­ка от дешевых продуктов их европейских конкурентов и которые, во всяком случае, одобряли снижение пошлин на импорт сырья. Прогрессивное крыло представляло интересы сельского хозяйства и некоторых перерабаты­вающих промышленных предприятий, которые хотели добиться повышения экспорта путем либерализации внеш­ней торговли. В действительности последствия финансо­вого прилива осенью 1907 года и последовавший за ним экономический спад сделали необходимой, как никогда, смену курса в экономической и финансовой политике. Но сторонники неизменности партийных установок блокировали в Конгрессе повышение налога с наследства и введение подоходного налога, которые предусматрива­лись как компенсация за потерю доходов в результате снижения пошлин. В августе 1909 года законом Пейна - Олдрича они, не обращая внимания на инсургентов, настояли на своих «пошлинных» желаниях, после того как президент Тафт практически не предпринял ника­ких усилий, чтобы обуздать безграничный эгоизм заин­тересованных группировок и настроить собственную пар­тию на курс компромиссов. Среди прогрессивных республиканцев усилилось впечатление, что президент входит в консервативный лагерь. В длительной поездке по западным штатам с целью агитации за свою политику, Тафт столкнулся с открытым неприятием, которое еще больше усилилось, когда в ходе 1909 года резко повы­сился прожиточный минимум, и ответственность за это была возложена на новый таможенный закон. В волне забастовок в 1910 года, открыто проявилось широко рас­пространенное недовольство.

Во внешней политике Тафт также шел своим путем. Несмотря на повторные настойчивые предостережения Рузвельта от обременения отношений с Японией кали­форнийским расовым законодательством и от политиче­ской опасности в Восточной Азии, ни Тафт, ни Нокс не были готовы продолжить сдержанную до этого политику по отношению к Японии и терпеть японскую экспансию в Китае. Более того, оба были убеждены, что ничто не сможет приглушить «японскую опасность для Дальнего Востока» эффективнее, чем засилье американских бан­ков и предприятий в Китае. В рамках «политики дол­лара» американский капитал должен был содействовать экономическому развитию Китая, что могло бы привести к политической стабильности и усилить американское влияние. Одновременно это должно было положить ко­нец устремлениям колониальных держав разделить Китай на сферы интересов. Миф о неисчерпаемых возмож­ностях сбыта на китайском рынке являлся важным сти­мулом, одновременно многие работающие в Китае мис­сионерские общества получили представление об «особом отношении» собственной страны к «стране середины» в жизни. Само правительство, а не Уолл-стрит, было дви­жущим элементом политики с Китаем, только особая настойчивость и гарантии правительства побудили аме­риканских финансистов к рискованным контактам с Ки­таем. С помощью энергичного нажима на китайское пра­вительство Ноксу удалось, вопреки сопротивлению европейских держав, добиться участия американских бан­ков в крупном проекте строительства железной дороги Ханькоу -Цзиньчжоу. Его план нейтрализации желез­ных дорог в Маньчжурии был направлен на устранение русского и японского влияния. Попытка столкнуть при этом Англию и Германию с Россией и Японией не уда­лась, так как ввиду напряженного положения в Европе обе державы не хотели позволять распоряжаться собой американской политике в Китае. Когда Россия и Япония 4 июля 1910 года в связи с американскими попытками вмешательства договорились о своих интересах в Мань­чжурии, политике Нокса был нанесен тяжелый удар. В 1911 году американским банкам удалось возглавить так называемый консорциум шести для реформы китайской валюты, однако все крупные державы были рассержены агрессивной американской политикой в Китае. Но и мо­ральные предпосылки «особого отношения»- оказались прикрытием державно-политических целей, когда пра­вительство Тафта вместе с другими крупными держава­ми выступило против китайских устремлений к незави­симости и в 1911 году, после начала революции и свержения императорского дома, отказалось признать новое правительство. Революция закончила все дальней­шие американские проекты экспансии. В марте 1913 года американские банки вышли из консорциума шести, ког­да новое американское правительство Вудро Вильсона отклонило дальнейшие гарантии для американского капитала и вместо этого признало новое китайское прави­тельство Юань-Ши-Кая.

Вера Тафта в благословение либерально-демократи­ческого невмешательства, отчетливо проявилась в «долла­ровой дипломатии» в Латинской Америке. Особенно, в неспокойных государствах Центральной Америки. Однако в Никарагуа в 1912 году попытка достичь политической стабильности только спровоцировала при­менение американских частей военно-морского флота. Усилия Нокса навязать Никарагуа американский тамо­женный контроль, также как он уже был введен Рузвельтом в Доминиканской Республике, тоже провалилась, благодаря тому, что американский сенат отказался его одобрить. Подоб­ная судьба постигла попытки Тафта с помощью амери­канских банков контролировать финансы Гондураса. Американское влияние все-таки усиливалось, так как новый никарагуанский президент Адольфо Диас был всего лишь марионеткой, поддерживаемой присутствием американских войск. Нокс осуществил вооруженную интервенцию также и в Доминиканской Республике в 1911 - 1913 гг., после того как не оправдалось ожида­ние, что с установленным в 1907 году американским таможенным контролем будет достигнута политическая ста­билизация, и насильственно было свергнуто правительство, и начались кровавые волнения. Однако ни провал доми­никанского таможенного контроля, ни начавшаяся в 1910 году революция в Мексике не могли поколебать веру Тафта в плоды американских инвестиций для лати­ноамериканских соседних государств. При этом, как раз мексиканская революция была характерным примером социальной взрывной силы одностороннего экономичес­кого развития, финансируемого, прежде всего, американ­ским капиталом. С беспокойством Тафт реагировал на растущее антиамериканское настроение в Мексике, поэтому он мо­билизовал американские вооруженные силы. Заверше­ние срока его президентства избавило Тафта от необхо­димости и дальше заниматься мексиканской революцией.

В общем, результатом «долларовой дипломатии» Тафта, была тяжелая потеря доверия и престижа США в Латинской Америке.

Европейские великие державы реагировали на лати­ноамериканскую политику Тафта не менее раздраженно, чем на его китайские проекты. Только растущая поляризация в Европе и особенно англо-германский ан­тагонизм препятствовали более острым разногласиям. Даже на переговорах по новым арбитражным договорам с европейскими державами в 1912 году, Тафту было от­казано в успехе. И здесь он доказал чрезмерную склон­ность к законности и недостаточное чутье на политичес­кие противоречия. Стремлением сделать арбитражную процедуру обязательной для всех международных кон­фликтов он слишком много потребовал от европейских партнеров по договору и от своих собственных полити­ческих друзей. Рузвельт и сенатор Генри Кэбот Лодж резко выступили против намерения больше не касаться в арбитражной процедуре вопросов национальной «чести, независимости и неприкосновенности», и сенат прова­лил выторгованные с Францией и Великобританией до­говоры.

Победа демократов на промежуточных выборах в 1910 году, отчетливо продемонстрировала потерю власти Тафтом. Президент видел сам, что шансы для его переизбрания тают. Но после того, как Рузвельт решился на выдвижение своей кандидатуры в качестве кандидата на пост президента от республиканцев против Тафта, в Тафте проснулся дух противоречия. Глубоко обиженный поведением бывшего друга, воспринятым как предательство, Тафт боролся в первую очередь за соб­ственное уважение и сам себя возвышал и убеждал, что должен защитить американскую конституцию от «деспо­тических» намерений «демагога» Рузвельта. Хотя боль­шинство предварительных выборов были в пользу Руз­вельта, Тафт с помощью партийного руководства смог пройти выдвижение на республиканском съезде в Чика­го 18 июня 1912 года. Четыре дня спустя новообразованная Прогрессивная партия назвала Рузвельта своим кандидатом на пост президента.

Тафт еще взывал к консервативным представлениям о ценностях американцев, хотя сам уже не надеял­ся на победу в выборах. Так как он давно потерял доверие избирателей, его поражение можно было предвидеть. Вудро Вильсон победил на выборах с 6,3 миллиона голосов Рузвельта (4,1 миллиона). Тафт по­лучил 3,5 миллиона голосов и был третьим. В сенате и палате представителей демократы добились солидного большинства. Никогда прежде президент не проигрывал переизбрание так катастрофически.

Не беря в расчет безрадостных сопутствующих обсто­ятельств, уход с нелюбимой должности означал для Тафта большое облегчение. Вернувшись в Йельский универси­тет, он стал работать профессором права.

Умер Тафт 8 марта 1930 года. Хотя он и был лишен славы как президент, зато он вошел в историю как один из величайших научных судей Соединенных Штатов.

Дата добавления: 2015-07-10