Папы и мамы делают своих детей наркоманами сами

"Мы смотрим на наркоманию не как на болезнь биологиче­скую, а как на болезнь духовную, ибо именно грех и грехов­ный образ жизни порождают страсть, которая приводит к формированию психических и соматических нарушений. Но на характер этих нарушений откладывает свой значитель­ный отпечаток преморбидный фон (подробно об этом пойдет речь в 3-й главе), имеющийся у пациента до развития грехов­ной страсти, и он может во многом способствовать ее разви тию. Однако, с нашей точки зрения, преморбидные личност­ные особенности наркоманов определяются не только и не столько биологическими причинами, сколько бездуховнос­тью семьи, неправильным воспитанием, например, гиперо-пека или тирания, неполноценная семья, создающая массу воспитательных проблем, дефекты воспитания в семье и школе, сопровождающиеся также значительным воспитыва­ющим значением улицы. Эти факторы могут способствовать развитию эгоцентрических или, наоборот, подавляющих личностную активность тенденций, что не может не сказать­ся на психическом развитии подростка.

Бездуховность, безрелигиозность семьи, отсутствие у детей элементарных понятий о религии, духовности, грехе красной нитью проходят через искалеченные судьбы наших молодых людей и девушек. Удивляешься, как далек стал мир от Бога, от Церкви, от Евангелия. О том, что такое блуд, не знал практически никто из наших подопечных. О том, что такое Закон Божий, Евангелие, также практически никто не знал. Некоторые слышали что-то о десяти заповедях Божи-их и на вопрос: "А что это такое?", чаще отвечали: "Ну, это когда воровать нельзя, убивать нельзя и что-то еще такое". На этом их познания заканчивались.

Проиллюстрируем на примере жизни одного из наших подо­печных значение бездуховности и отсутствия положительного семейного воспитания в становлении греховного образа жизни и естественного в результате этого "привития" наркомании.

Марк С., 20 лет: "Рос я в безрелигиозной семье. Поня­тия о Боге мне никто не прививал. Слышал что-то о Боге, но знаний о Нем никаких не имел. В Церковь не ходил. Не молился. Никто мне в душу не вкладывал понятий о Зако­не Божием, о том, что, соблюдая его, мы сможем стать нормальными людьми. Меня воспитывали, и это проявля­лось в том, что меня кормили, одевали, поили, ухаживали за мной, когда я болел. Учиться заставляли, но контроля ни за учебой, ни за моим поведением и развитием никако­го не было. По существу, меня воспитывала улица.

Именно улица приучила меня рано курить и выпи­вать, родители долгое время об этом и не догадывались. Уже в 1992 году, когда мне было всего 12 лет, как-то ле­том, сидя во дворе с друзьями и страдая от безделья, мы решили раздобыть денег на сигареты и выпивку. Слы­шав, что "молодняк" на мойке с каждой машины имеет неплохие деньги, мы решили, что неплохо было бы им по­делиться с нами. Подошли с приятелем к ним и спросили: "Много вы заработали?" Они ответили нам: "Да нет, не­много". Мы решили проверить, и оказалось, что действи­тельно - немного, но забрали у них все, что было. Через несколько часов к ним подошли другие наши приятели и отобрали у них то, что они успели заработать после нас. Это случайно увидела в окно одна из матерей по­терпевших ребят и вызвала "ментов" (жаргон оставляю авторский - Марка, как и в последующем его повествовании прим. авт.). Уже через полчаса мы сидели в отделении
милиции.

Когда нас выпустили, взяв наши данные, я решил ни­чего не говорить своим "предкам" и через пару дней уехал отдыхать в Крым (это 12-летний мальчик! – сам решил! А где же "предки"? О чем они думали, отпуская сына одного?-прим. авт.). Там я в первый раз попробоваланашу.Спу­стя месяц позвонила моя матушка в шоковом состоянии и сказала мне, что назначен день суда. Так я был судим впервые в возрасте 12 лет. Но судили, естественно, только одного из нас, которому было 14 лет. Ему дали год условно, а мы ~ трое - прошли по делу "боком".

Спустя год, когда мне уже было 13 лет, от безделья мы угнали машину, покатались на ней и бросили ее. В об­щей сложности мы угнали машин двадцать. Когда об этом узнали наши старшие пацаны, они предложили нам за деньги раздевать машины, брать магнитолы, колпаки, сиденья и т.п. Однако вскоре мы это занятие бросили.

Спустя полтора года (Марку было около 15 лет! -прим, авт.) мы начали колоть наркотики внутримышеч­но, а до этого баловались анашой.

Эти наркотики мы употребляли около года. Но из-за нехватки денег пришлось опять пойти на криминал. Мы стали по вечерам грабить народ: снимать кожаные куртки, хорошие часы, забирать золото, деньги. Но это "развлечение" продлилось недолго. Спустя несколько ме­сяцев нас приняли "мусора". Через месяц - выпустили.

Шли как-то вечером от метро с приятелем, увидели идущего впереди мужика. В темноте мы не разобрали, как он одет. Накинувшись на него, мы стали его избивать. Выбежав на дорожку, чтобы посмотреть, нет ли кого-ни­будь поблизости, я услышал, как мой приятель крикнул мне: "У него пушка!" Через полминуты приятель выскочил из кустов с пистолетом в руках. Убежав от этого места, •мы остановились и решили спрятать пистолет в подвале одного дома. Спрятав ствол, мы вышли во двор и увидели мужика, он ходил и искал нас. Мы смогли пройти незаме­ченными и зашли к нашему старшему. Тот сказал нам: "Спрятали, и молодцы. Потом продадим".

На следующий день мне в дверь позвонили. Подойдя к глазку, я увидел оперов - человека три. Я не открыл. Спустя два дня, стоя с одним из дворовых друзей на ле­стничной площадке, мы услышали шум внизу. Посмот­рев вниз, увидели поднимавшихся к нам оперов. Нас за­брали в отделение. Оказалось, что мы совершили разбойное нападение на сотрудника милиции. В отделе­нии он опознал моего приятеля. Меня через сутки отпу­стили, а приятеля перевели в Бутырку.

Через несколько недель один из моих друзей по школе предложил мне попробовать винт (перветин). Находясь под дурманом анаши, я отказался от этого предложе­ния. Но когда план меня отпустил (то есть кончилось действие анаши), я сказал другу: "Давай!" Уколовшись первый раз, я не понял кайфа. Сутки не спал, не ел. По­явилось огромное количество психической энергии. На­утро меня отпустило, и я почувствовал дикую уста­лость. Винтом я прокололся около двух лет. Первые полгода кололся по три-четыре дня в неделю. Из-за такоого "винтового марафона" я похудел за полгода на 20 кг. Через полтора года настал день суда. На суд я не по­шел. На второй день суд вынес предварительный приго­вор моему подельнику по делу о разбойном нападении на милиционера: прокурор просил приговорить его на 5 лет, а двум другим подельникам по грабежам — по 3 года.

Однако в последний день суд вынес приговор: моему приятелю дали 3,5 года условно, остальным - по 1 году. Я опять прошел "боком", т.е. только как свидетель.

Через пару месяцев я попробовал героин: сначала ню­хал, а потом сел на иглу. За 3 месяца я разогнал дозу. Для того, чтобы раскумариться, мне надо было 0,5 г ге­роина, в день у меня уходило до 3-3,5 г, на что приходи­лось тратить до 300 долларов в день. За два месяца я проколол машину, гараж и 10000 долларов. Когда деньги кончились, мне пришлось вернуться к криминалу. Я вновь стал воровать, грабить.

Через 1,5 года я понял, что долго так не протяну. Я начал понимать, что жизнь моя с каждым уколом, с каждым днем все укорачивается и укорачивается. Ника­ких, интересов, кроме героиновых, у меня не осталось. И хоть я учился в университете (сумели-таки меня при­строить), меня эта учеба нисколько не интересовала, фактически я только числился студентом. Интересы мои сводились к одному: как и где достать наркотик, как похитрее обмануть предков и преподавателей, как избежать ломки. Иногда в минуты какого-то просвет­ления разума я начинал понимать, что деградирую, что как человек не состоялся, и жить не хотелось, жизнь вдруг потеряла всякий смысл и интерес. Что же делать? ~ вдруг возник у меня вопрос.

Я подошел к матушке и рассказал ей, что употребляю героин и что у меня уже развилась зависимость от него. Меня поместили в больницу. После снятия ломки матушка стала, водить меня в храм. Поначалу какая-то сила никак не допускала меня туда: выгоняла, я только огромным уси­лием воли заставлял себя войти в храм, но вскоре все же по­кидал его, Мне становилось плохо там, и я не мог понять -в чем же дело? Через полгода я попал на молебен в Душепо-печительский центр. В первый раз на молебне я ничего не понял, во второй раз не выдержал и ушел с молебна.

После третьего молебна я попал на исповедь. Испове­довался впервые в жизни. И вот исповедь перевернула всю мою жизнь. Я понял вдруг всю греховность и осатанелость моей жизни, осознал, что человеком-то я еще и не был. Мне открылись глубины духовной жизни, а после первого в жизни Причастия мою душу посетил какой-то непонятный мне Свет, который озарил ее, высветил все ее уголки. Так я стал верующим и понял, что можно стать человеком, только полностью изменив образ жизни. И я порвал все свой старые связи, стал стараться не совершать тех страшных грехов, которые были уже на моей совести. Теперь я с любым вопросом иду к духовни­ку, постоянно исповедуюсь, причащаюсь.

Если бы не та первая исповедь, я навряд ли отошел бы от старой жизни. Я переехал жить в другой район, не об­щаюсь со своими прежними дружками. Последнее, что слышал о них, это то, что кто-то из них сидит в тюрьме по второму разу, кто-то умер от передозировки. Я благодарю Бога за то, что Он не оставил меня и открыл мне Себя, перевернул мою жизнь, показал мне, что такое грех и что такое жизнь. Я благодарен Душепопечитель-скому центру и духовнику, сделавшим так много для мо­его исправления. Слава Богу за все!"

На примере жизни Марка мы видим, какое огромное значе­ние в становлении подростка в человека имеет семья, религи­озное воспитание. Если бы Марк воспитывался в духе Евангелия, если бы ему прививали любовь к Богу, к родителям, людям, разве могла бы случиться такая жизненная трагедия? Все это свидетельствует о том, что - родители были бездухов­ными в религиозном плане и вели сугубо материалистический образ жизни. Это хорошо видно, кстати, и из других приведенных выше примеров - исповедей бывших наркозависимых, особенно Александра С. ("Украденное солнце"). Родителей волновали дети, но только в том плане, как их получше накор­мить, напоить, одеть, дать им интересные зрелища и игрища -телевизор, видео, игровую приставку, компьютер. Они заботи­лись, конечно, и об их физическом здоровье. Но дальше мате­риальных их заботы не простирались. С изумлением вспоми­наешь при этом слова великого святого IV века Василия Великого, сказанные им о родителях; "Нерадение о детях есть величайшее нечестие". Вот это "величайшее нечестие", проявившееся в нерадении о душе ребенка, и привело к величай­шей трагедии в истории нашей державы Российской - гибели от наркотиков целого поколения детей и юношества. Так грех наказывает нас за наше нерадение о душе и духовной жизни. Действенны сегодня, как никогда, слова святого апостола Пав­ла: "Возмездие за грех - смерть" (1 Кор.).

На развитие наркомании влияет и неполноценная семья. В такой семье нет ни духовного, ни материального, ни воспи­тательного стержня. Апостол Павел сказал, что "семья это малая церковь" {...). Семья - это кирпичик общества и како­вы кирпичи, таково и здание, а неполная семья - это обло­мок кирпича. Из гнилых, разваливающихся кирпичей или обломков хорошего здания не построишь. Вот и выходит, что в нашем обществе, в котором брак девальвирован, а каж­дый второй распадается, в сохраняющихся же браках на 60% процветает прелюбодеяние - измена супружеской вер­ности, не может быть и речи о нормальном воспитании детей и юношества. В неполных семьях, как правило, нет нормаль­ного духовного воспитания детей.

В качестве примера приведем рассказ юной 14-летней наркоманки ("Смена", №9, 1992).

Галя А., 14 Лет, живет с матерью, без отца: "В 14 лет я познакомилась с одной взрослой компанией, стояла, ло­вила такси, и тут притормозила машина. Двое впереди, двое на заднем сидении, и там еще одно место было. До­везли меня до дома, взяли телефон. Я вообще люблю... Мне и сейчас, и всегда нравились взрослые мужчины до 30-35 лет. Они как раз такие и были. Через несколько дней они позвонили, мы стали встречаться, они даже до­ма у меня были. Правда, потом (обратите внимание: по­том! — прим, авт.) мать наорала на меня: "Нечего здесь блатхату разводить!", но сделать она ничего не могла, это было не в ее власти. Одного из тех. я полюбила, его Славиком зовут, ему 27лет (ей, обратите внимание - 14! - прим. авт.). Стала бывать у них. В Перове у них квар­тира трехкомнатная, блатхата. Там все в коврах, спе­циально для кайфа оборудовано, чтобы с комфортом. Там, ведь, как вмажут, все лежат с полотенцами на глазах. Так лучше на коврах, чем так.

Когда я первый раз туда пришла, мы просто напи­лись.. Ну и пошли со Славиком в ванную (простите меня, дорогие читатели, за развратный жаргон, но это все же "Смена"! - прим. авт.) тр... Он потом в комнату ушел, а в ванную другой входит..."

Обратите внимание: неполноценная семья, мать настоль­ко распустила дочь, что уже не в силах ею управлять ("Но сделать ничего не могла, это было не в ее власти"), в 14 лет дочь уже любит взрослых мужчин до 30-35 лет! И уже блуд, кайф (наркотик), выпивка - основа ее образа жизни. Поте­рянное детство, которого лишили свою дочь ее же родители.

Приведу другой пример из собственной пастырской прак­тики. Некто N, 20 лет. Живет с матерью и бабушкой. Про­шла уже "огонь, воду и медные трубы". С 15 лет стала блу­дить. Вскоре познакомилась с организованной преступной группировкой, стала любовницей главаря группы. Он поль-зовался ею около года, затем продал своему другу — главарю другой преступной группировки.

Этот "пахан", по существу, предоставил ее всей группировке, и она ежедневно "обслуживала" не менее 10 человек. Здесь ее приучили к героину, поскольку среди "братвы" не­которые были наркоманами, хоть это не только не поощря­лось, но и пресекалось.

Ежедневно был свальный грех (коллективный блуд), героин(она уже не могла без него), выпивки, мордобой, если она "куражилась". Так продолжалось почти год. После этого "пахан" продал ее сутенеру, и она стала "ночной бабочкой". Нар­котики ей стали доставаться гораздо легче и дешевле или во­обще бесплатно. Бывало за ночь она обслуживала до 10, а то и до 20 мужчин. Такая жизнь продолжалась более двух лет, шока ею не воспользовался один крупный бизнесмен, пред­ставитель также уголовного мира, но весьма авторитетный в деловых и мафиозных кругах. Она стала как бы его наложницей. Героин он ей приносил сам. Его не смущало то, что происходит деградация ее личности, а интересовали только ми­лое, почти детское личико и привлекательная фигура. С ней он вытворял немыслимые эротические трюки. При этом он был женат, имел двоих детей, которых "любил" и которым на­нял гувернеров, причем считал, что воспитание их должно обязательно проходить в христианском духе. Для нее он снял особую квартиру, оборудованную в евростиле, большой хо­лодильник был забит продуктами и напитками. В квартире вна жила одна, он держал ее постоянно на замке и ключа у нее не было. Телефона тоже не было, но был пейджер, по ко­торому он сообщал, когда приедет и что и как нужно пригото­вить. Через несколько месяцев он то ли охладел к ней, то ли заметил ее героиновую деградацию и отпустил ее на все четыре стороны. Вот тут и начались ее муки. К свободе она не была приучена, денег не было, к матери возвращаться не хо­тела. Она попробовала бродяжничать, но муки ломки заста­вили искать выход, который она вскоре же и нашла, имея бо­гатый блудный опыт. Она вновь оказалась в группировке, которая стала использовать ее не только в целях блуда, но и в качестве приманки в своих преступных деяниях. Однажды она попала в милицию, и друзья ее не выручили. В милиции она прошла ломку, и не только физическую, но и духовную, ибо доблестные стражи порядка вдоволь ею побаловались. И здесь, в милиции, видя наглость ее сотрудников и переживая ломку, ей стало страшно за ту жизнь, которой она жила. Она вдруг ощутила свою греховность, вспомнила о Боге, и слезы жалости к себе и раскаяния залили ее лицо. Выйдя из мили­ции, первым делом она пошла в храм. Там побеседовала со священником, и он предложил ей пойти в Душепопечительский центр. Глубина ее исповеди и сила ее раскаяния меня потрясли. Она вернулась к матери, и хотя больше не прихо­дила к нам, мы все же иногда перезваниваемся. Наркоманить перестала. Из дома почти не выходит, боится старой жизни. Встретившись с нею через 2 года, я узнал, что она резко из­менила образ жизни: со временем, отойдя от стресса, стала ходить в Церковь, молиться. Познакомилась там с верующим человеком, вышла за него замуж. Семья наркоманов. Вместе молятся. Ждут ребенка.

Отсутствие родительской заботы о духовном развитии сво­их чад - будущих наркоманов - с лихвой компенсируется уличным и телевизионным "воспитанием". Очень большое влияние на развитие детей и подростков оказывают нефор­мальные группы на улице, в школе. По данным А.А. Козлова (1998, с.199), в 26% полных семей (это более четверти се­мей!) отмечалось заниженное внимание к духовно-нравствен­ному воспитанию детей, а в 8 процентах влияние родителей сказывалось даже прямо потворствующим развитию отрица­тельных качеств у их чад, итого - 34 %! Это означает, что в каждой третьей полной семье родители не оказывали поло­жительного воспитательного влияния на детей, нередко даже способствовали развитию отрицательных качеств у них.

Приводим исповедь Александра С., пришедшего к нам в Центр в декабре 1998 года в возрасте 19 лет.

Дата добавления: 2015-07-10