Уроки Че Гевары

Фидель Кастро неоднократно с иронией замечал, что кабинетным ученым легко задним числом оценивать по­беды и поражения Героического партизана. Революцию, действительно, гораздо легче изучать, чем совершать.

Все ли уже сделано на поприще освоения идей Че Гевары? Ведь чтобы действительно глубоко понять идеи выдающегося латиноамериканского революционера-интернационалиста, необходимо, во-первых, знать все его работы; во-вторых, знать их в оригинале; в-третьих, изу­чить их в хронологическом порядке (это обязательное требование для понимания развития мировоззрения Че Гевары); и наконец, в-четвертых, иметь представление хотя бы об основных трудах «геварианы» - документах, воспоминаниях, исследованиях и тому подобное. Такой подход требует прежде всего издания академического полного собрания сочинений Э. Че Гевары. На Кубе дело постепенна движется в этом направлении. А вот нам по­хвастаться нечем. Кроме двух-трех ранних сочинений Че Гевары о партизанской войне и отдельных небольших разрозненных публикаций в СССР больше ничего не из­давалось. У советских читателей нет даже избранных про­изведений Че Гевары на русском языке.

А что мы реально имеем на сегодняшний день в активе? Две популярные книги И. Лаврецкого (И.Р.Григулевича), статьи Н.С.Леонова, К.Л.Майданика, В.Н.Миронова и не­которых других авторов, а также воспоминания товари­щей, работавших или встречавшихся с Че Геварой на Кубе, в СССР. Вот в общем-то и все.

Не останавливаясь на содержании названных работ, скажу, что ни одна из них не претендует на анализ развития идей Че Гевары. В большинстве случаев либо просто констатируется марксистско-ленинский характер его ми­ровоззрения, либо ему дается общая синхронная (едино­временная) характеристика. Сейчас, в конце 80-х годов, без документально обоснованного, скрупулезного исто­рического анализа наследия Че невозможен серьезный анализ, претендующий на показ его личности в развитии.

Возьмем для примера хотя бы период конца 50-х -начала 60-х годов, когда формировались коммунистиче­ские убеждения Че. Можно ли говорить, скажем, что уже в те годы у аргентинского врача-интернационалиста было сложившееся марксистско-ленинское мировоззрение? Вряд ли. Да, он действительно симпатизировал коммуни­стам, он писал стихи о Марксе и Ленине, он искал пути освобождения латиноамериканского общества от импери­алистического гнета, капиталистической эксплуатации и несправедливости... Всякий исследователь, который не поленится прочитать внимательно первые сочинения Че Гевары, убедится воочию, что на рубеже 50-х-60-х годов Че Гевара выступал с революционно-демократических позиций в духе Хосе Марти (т. е. с точки зрения борьбы за демократию вообще, за справедливость вообще); с кре­стьянской (а значит, мелкобуржуазной) программой. Вы­ступал не просто как сторонник военных методов революционной войны, но также как пропагандист кон­цепции «партизанского очага» и «окружения города де­ревней», как последовательный представитель идей «латиноамериканизма» (латиноамериканского патрио­тизма, уважающего индейские ценности), симпатизирую­щий «третьему миру «и «движению неприсоединения». В этой связи весьма любопытна забытая многими и недавно переизданная статья Че Гевары «Мачу-Пикчу – каменная загадка Америки», 1953 г. (Casa de las Americas. La Habana, 1987, N 163, p. 49-53.)

С середины 60-х годов Эрнесто Че Гевара начинает публично высказывать свое отношение к марксизму. Он, в частности, заявляет, что кубинская революция является марксистской постольку, поскольку она подтверждает действие объективных законов, открытых К. Марксом и Ф. Энгельсом. «Жизнь учит больше, чем любой из знато­ков книг и самый глубокий мыслитель» - вот кредо Че Гевары в это время. Конечно, нельзя сказать, что он имел тогда достаточно информации 6 жизни социалистических стран, советского общества, тем более что и мы сами многое узнаем лишь сейчас. Вот почему не надо удивлять­ся, что в 1960 году в статье «Заметки для изучения идео­логии кубинской революции» он пишет: «Вслед за революционером Марксом формируется политическое направление с конкретными идеями. Опираясь на гиган­тов - Маркса и Энгельса, развиваясь в соответствующие этапы вместе с Лениным, Сталиным, Мао Цзэдуном, а также новыми советскими и китайскими руководителями, оно выдвигает цельную доктрину и, можно сказать, при­мер для подражания». (E. Che Guevara. Escritos у discursos. La Habana, 1977, t. 4, p. 204).

В 60-е годы Че Гевара значительно углубляет свое понимание марксизма-ленинизма. Широко известен тот факт, что, находясь на руководящих постах революцион­ного кубинского государства, Че систематически и глубо­ко проштудировал классические работы К. Маркса, Ф. Энгельса и В. И. Ленина, открыто и последовательно выступил с пропагандой коммунистических идей. Он при­знал за рабочим классом роль авангарда, призвал всех трудящихся объединиться вокруг пролетариата в антиим­периалистической борьбе. Страстный латиноамериканизм Че развился в пролетарский интернационализм. В своих выступлениях и статьях Че с классовых позиций проанализировал кубинский революционный опыт и по­казал его континентальное и всемирное значение, его ошибки и недостатки. Обобщив весь ценный опыт миро­вого революционного движения, Че выступил за сближе­ние Кубы со странами социалистического содружества во главе с СССР. Известно и то, что Че Гевара остался верен своей концепции «партизанского очага». Тактика «пропа­ганды оружием» (propaganda armada), доведенная до идеи тотальной вооруженной войны против империализма (см. его работу «dos, tres, muchos Vietnam»), привела партиза­на к трагическому военному поражению в Боливии.

Все это общеизвестно. Однако сегодня уже недостаточ­но лишь одного перечисления этих основных идей и фак­тов. Сегодня необходимо изучить подробнейшим образом каждый шаг революционного пути Че Гевары, каждый ход развития его мысли.

Есть у Че Гевары такие работы, которые заслуживают особого внимания. И среди них важнейшая, безусловно - «Социализм и личность на Кубе» (1964). В этой неболь­шой по объему работе Че поставил столько теоретических и практических проблем, что она до сих пор остается жизненно актуальной. Прежде всего, он творчески, по-ле­нински, взглянул на концепцию социализма. «Мы должны признать, - писал он в 1965 году - что перед нами не переходный период в чистом виде, как его описал Маркс в «Критике Готской программы», а новая, не предвиден­ная им фаза - первый этап перехода к коммунизму, этап построения социализма. Он протекает в условиях ожесто­ченной классовой борьбы, когда в основе общества еще сохраняются элементы капитализма, которые препятст­вуют ясному пониманию его сущности».

Ставя вопрос о новом человеке, о формировании ком­мунистического мировоззрения в социалистическом об­ществе, Че пояснял, что индивидуализм и вообще многие противоречия в обществе сохраняются не потому, что память людей сохраняет старые предрассудки буржуазно­го общества (пресловутые «родимые пятна капитализма»!), а главным образом, из-за «самого характера переходного периода, в условиях которого сохраняются товарные отношения». При социализме общественное со­знание людей постепенно начинает меняться, но оно не может быть в целом развито более, чем те экономические формы, которые господствуют в настоящий момент.

Часть противоречий, согласно Че, возникает из-за раз­рыва между авангардом и массами, который происходит оттого, что революционеры у власти пытаются волевыми, административными методами ускорить темпы преобра­зований.

Большой заслугой Че стало то, что вслед за Гегелем и Марксом он поднял проблему отчуждения. Знакомство с «Экономико-философскими рукописями 1848 года» по­могло ему избежать распространенного заблуждения о возможности полной свободы при социализме. Полно­стью она может быть достигнута на высшей, коммунисти­ческой стадии развития общества, когда исчезнет необходимость принудительного труда, когда труд станет первейшей жизненной необходимостью. «Мы свободны постольку, поскольку цельны, и цельны постольку, по­скольку более свободны», - делает вывод Че.

И, наконец, нельзя не учитывать важнейший тезис Че Гевары о неизбежном, к сожалению, упрощении культур­ного строительства при переходе общества от капитализ­ма к социализму. Из-за значительного несоответствия между общим уровнем развития марксистско-ленинской теории и уровнем развития подавляющего большинства населения обществу, строящему социализм, оказывается не по силам освоить сразу все достижения мировой куль­туры. Оно, как пишет Че, ограничивается для начала бур­жуазной культурой XIX-XX веков. Но даже и это требование долгое время остается лишь благим пожелани­ем. Возникает проблема так называемых «социальных мифов». В условиях малой образованности народа и не­посредственного капиталистического разделения труда религиозное, мифическое в своей основе общественное сознание не может быстро перерасти в научное, диалектико-материалистическое мировоззрение. Миф может за­менить только миф. Разрушение же мифа может привести к разрушению традиций, памятников культуры и деграда­ции общественного сознания в целом. Как поступить ре­волюционерам, чтобы избежать как нового мифотворчества, так и разрушения традиций? Как не до­пустить сведения всей культурной работы к воспитанию социалистического сознания и веры в коммунизм? Как сделать так, чтобы социалистические трудящиеся не чув­ствовали себя свободными, а действительно были свобод­ными? На эти вопросы Че Гевара и помогает нам найти ответ в своей работе «Социализм и личность на Кубе».

Из всех проблем, возникших в острой полемике вокруг наследия Че Гевары, я бы выделил следующие.

Истоки мировоззрения Че требуют детального изучения, чтобы его не выдавали ни за кантианца, ни за экзистенциалиста, ни за толстовца, ни за последователя идей А.Швейцера. Темы «Че и Марти», «Че и идеи Маркса, Энгельса и Ленина», «Че и Фидель», «Че - читатель Гете и Неруды» - ждут своих исследователей.

Диалектика теории и практики в революционной деятельности Че Гевары никак не может быть сведена к концепции так называемого «праксиса» («практической философии» и т.п.). Вопреки мнению Сартра о том, что революция не нуждается в идеологии, кубинские революционеры опирались сначала на револю­ционный демократизм Хосе Марти, а затем на идеи марк­сизма-ленинизма. Тут полезно вспомнить теорию практически-жизненного символа А.ФЛосева - крупней­шего русского и советского философа, теорию, которая подчеркивает в диалектической триаде (живое созерца­ние - абстрактное мышление - практика) особое значение второго звена. Без всесторонне развитой теории, без ис­пользования накопленных культурных богатств и дости­жений науки не может быть и речи о прогрессивных преобразованиях и построении действительно свободного общества.

Революция действительности - не есть революция только человеческого, и тем более не есть лишь революция чувств. Человек стремится в своем твор­ческом становлении переделать, преобразовать, преобра­зить не только «совокупность всех общественных отношений», но весь хаос и старый космос.

Че Гевара и Иисус Христос - сравнение, возникшее не случайно. Че Гевара действительно свойст­вен этически-нравственный подход к жизни. Мотивы жер­твенности можно без труда найти почти в каждом сочинении Че Гевары. Но если уж искать адекватные ми­фологические параллели такому яркому жизненному яв­лению, как Че Гевара, то необходимо вспомнить Прометея. Прометей как символ светоносного подвига богочеловека, совершенного во имя людей, символ муче­ника, поплатившегося за свою деятельную любовь, впол­не конкурирует с христианским мифом «непротивления злу насилием».

Свободу личности нельзя понимать ни лишь как сво­боду бунта, ни лишь как осознанную необходимость.

Не раболепствовать, но приобщаться

старейшим в небесах, а в них Тому,

Кто сам в богах и Сам в тебе, свободном...

Эти слова из монолога Прометея Вячеслава Иванова весьма удачно выражают идею необходимости преодоле­ния индивидуализма, титанизма, всякого дискретного действия, чуждого задаче восстановления изначального вселенского всеединства на качественно новом уровне и качественно новой основе. (См.: А. Ф. Лосев. Проблема символа и реалистическое искусство. М., 1976, с. 282-287).

Итак, произошла революция. А что дальше? Еще ре­волюция! А дальше? Снова революция? Нет! Мир - это не сплошная революция, а творческий эволюционно-революционный процесс. Творчество жизни - да, это посто­янный подвиг, но он вряд ли может ограничиться толь ко революцией.

Можно по-разному подходить к постижению личности Че. Можно повесить его портрет - и любоваться им. А можно, оценив героизм Че Гевары и изучив его труды, двинуться дальше: обогатить себя и окружающий мир высшими достижениями человеческого разума, учиться жить у Че и у других, таких же достойных людей, как Че. Вообще стремиться к жизни, к творчеству. Думается, только этот, последний путь и позволит нам воскресить личность Эрнесто Че Гевары в возможной полноте и определить его место в мировой истории.

Дата добавления: 2015-07-10