Пользования имуществом

Право ограниченного пользования чужим имуществом в юридической литературе часто обозначается как сервитут, сервитутное право, право сервитутного типа (157). ГК Республики Казахстан прямо не обозначает это право сервитутом и не оперирует этим термином вообще, кроме как упоминания о сервитуте в п. 2 ст. 118 (имеется в виду старая редакция). Понятие сервитута появилось в гражданском законодательстве Республики Казахстан с принятием Указа "О земле", где этому понятию дается специфическое содержание одной из разновидности права ограниченного пользования чужим имуществом - права на чужой земельный участок. Аналогичный подход по данному вопросу характерен и для гражданского законодательства России, в котором также законодательному понятию "сервитут" соответствует узкий гражданско-правовой институт - право ограниченного пользования чужим земельным участком, хотя в юридической литературе признается, что сервитуты могут устанавливаться не только в связи с земельным участком, и кроме земельных сервитутов существуют и иные вещные права сервитутного типа (158). В то же время необходимо признать, что применения терминов "сервитут", "сервитутные права", "права сервитутного типа" в отношении права ограниченного пользования чужой вещью общепринято в юридической науке, и неоправданно отказываться от них в связи с тем, что в законодательстве не имеется общего юридического понятия сервитута и имеется легальное определение сервитута только в отношении права ограниченного пользования чужим земельным участком (земельный сервитут). В связи с этим (для предотвращения противоречий с законодательными определениями земельного сервитута) необходимо, с нашей точки зрения, понятие "сервитут" применять в двух значениях: в широком смысле - как специфическое право ограниченного пользования чужой вещью, и в узком - как специфический гражданско-правовой институт, связанный с правом ограниченного целевого пользования чужим земельным участком, урегулированный, в частности, ст. ст. 47 - 55 Указа "О земле". Необходимо, с нашей точки зрения, иметь в виду и то, что понятие сервитута в узком смысле охватывается понятием сервитута в широком смысле, и сервитут в узком смысле слова также относится к ограниченным правам пользования чужой вещью. Для предотвращения каких-либо коллизий и четкого определения круга рассматриваемых вопросов, мы в дальнейшем будем придерживаться разграничения понятия сервитута в широком (сервитут, право сервитутного типа, сервитутное право) и узком смыслах (земельный сервитут, вещное право сервитута на земельный участок и т. п.).

В современных же работах, посвященным сервитутом, фактически дается при помощи догматического метода правоведения только анализ, комментарий норм законодательства, посвященных сервитутам в узком смысле этого слова, предлагаются признаки сервитутов на земельный участок на основе норм, регулирующих обращение земли в имущественном обороте, в частности, на основе правомочия владения и виндикационной либо негаторной защиты прав обладателя земельного сервитута, а также отмечается сложность разрешения однозначно вопроса, какие права, кроме перечисленных прямо в законодательстве, могут быть отнесены к вещным, в том числе и сервитутам (159). При этом не дается общего определения сервитута, не определяется его места в системе вещных прав.

В частности, в своей работе "Право собственности и иные вещные права" А. Т. Джусупов рассматривает только разновидность вещного права ограниченного пользования чужим имуществом - земельный сервитут, не определяя его правовой природы и не давая определения вещному праву ограниченного пользования чужим имуществом (160). И если можно согласиться с автором упомянутого учебного пособия, что Указом "О земле" впервые подробно регламентируется такая разновидность сервитутных прав, как право ограниченного пользования чужим земельным участком, то никак нельзя согласиться с утверждением о том, что правовое регулирование сервитутных прав впервые дано Указом "О земле", так как основой правового регулирования прав на чужую вещь, к которым, безусловно, относится и сервитут, является раздел 2 ГК "Право собственности и иные вещные права" и в особенности п. 6 ст. 188.

Ю. К. Толстой, рассматривая в соответствии с действующим российским гражданским законодательством только правовое регулирование земельного сервитута, обращает особое внимание на ст. 277 ГК Российской Федерации, в соответствии с которой сервитутом могут быть обременены здания и сооружения вне связи с пользованием земельным участком. При этом к обременениям сервитутом зданий и сооружений должны применяться нормы, предусмотренные для земельного сервитута ст. ст. 274 - 276 ГК Российской Федерации. Помимо этого, Толстой отмечает, что российское гражданское законодательство "знает целый ряд личных сервитутов, хотя и не называет их собственным именем" (161).

И. В. Щенникова подробно рассматривает сервитут в историческом плане, применение сервитута в современном гражданском праве капиталистических государств. При определении же сервитута по законодательству России проводится преимущественно комментарий, анализ норм Гражданского кодекса о земельном сервитуте (162). Определяя сервитут как ограниченное вещное право, обосновывая это определение абсолютностью права сервитута, абсолютно-правовой защитой прав обладателя сервитута, И. В. Щенникова ограничивается только земельным сервитутом и сервитутом на недвижимость и не рассматривает системно вопрос о сервитуте в законодательстве и науке гражданского права, а также не раскрывает одной из важнейшей стороны этого вещного права объективной, экономической основы возникновения и существования сервитута.

В то же время сервитуты, в связи с переориентацией правового регулирования имущественных отношений на рыночные устои, появлением частной собственности на землю приобретают все большее значение в гражданском обороте. Хотя их число в настоящее время незначительно, но имеются все экономические и правовые предпосылки для появления новых видов сервитутных прав. Необходимость же систематизации и определения структуры вещных прав потребует определения правовой природы и раскрытия сущности ряда имущественных прав, традиционно не рассматриваемых советским гражданским правом как вещные, через известные науке гражданского права институты вещных прав. Это, в частности, некоторые имущественные права, связанные с наследственными либо рентными отношениями, традиционно рассматриваемые наукой гражданского права со времен римского права как личные сервитуты. Требуется новый подход при определении прав, связанных с землей, так как со времен римского права сервитуты наиболее часто связывались также и с правами на землю и рассматривались как способ установления необходимого для имущественного оборота экономического господства на чужую землю лица, обрабатывающего ее, при соблюдении прав и интересов собственника этого земельного участка. В этом плане большое значение имеет изучение и определение признаков вещного сервитутного права на основе существующих научных теорий о сервитутах и в соответствии с гражданским законодательством Республики Казахстан. В ходе развития теории вещных прав считаем необходимым дать характерные признаки сервитута и определить их место в системе вещных прав (в особенности в системе прав на чужую вещь). Эта работа необходима в первую очередь для легального определения в законодательстве сервитута, имеющего, безусловно, особенности правового регулирования по сравнению с иными разновидностями прав на чужую вещь (например, такими, как право постоянного землепользования, право пользования жилыми помещениями при найме жилья из государственного жилищного фонда, обладающими более широкими по сравнению с сервитутом правомочиями пользования).

Легальное определение сервитута необходимо и для разграничения их с внешне схожими с сервитутами ограничениями права собственности на основании закона, ранее называемыми дореволюционной цивилистикой правами участия (или ограничениями в силу закона). В отличие от сервитута, ограничения права собственности в силу закона не имеют конкретного субъекта, не наделяют возможного субъекта правомочиями пользования имуществом, что, безусловно, исключает их из системы вещных прав, предполагающих конкретного носителя права и правомочия пользования, хотя бы ограниченного в объеме или имеющего направленность на пользование отдельными качествами вещи.

Для определения характерных признаков сервитутных прав необходимо, по нашему мнению, определить признаки содержания этого субъективного права, основание возникновения сервитута, его объект, субъектный состав сервитутных правоотношений, а также рассмотреть правовое регулирование наиболее распространенных в имущественном обороте Казахстана видов сервитутов. Большое значение для определения сервитута, как разновидности вещных прав, имеет разрешение вопроса объективной, экономической основы их происхождения и существования в имущественном обороте.

Но первоначальной задачей при изучении сервитутов является определение его места в системе вещных прав (подробнее о системе вещных прав см. главу 1 настоящей работы). Для этого, в свою очередь, необходимо определиться с понятием и содержанием прав на чужую вещь, к которой и относится сервитут, и, соответственно, местом прав на чужую вещь в системе вещных прав.

Проблемы теоретического обоснования и юридического определения прав на чужую вещь. В соответствии с п. 6 ст. 188 ГК собственник в случаях, на условиях и в пределах, предусмотренных законодательными актами, обязан допустить ограниченное пользование его имуществом другими лицами. Именно правила указанной нормы являются основой установления большой группы вещных прав - прав на чужую вещь.

Несмотря на отсутствие в настоящее время прямого легального определения права на чужую вещь, кроме как ограничения правомочий собственника в пользу обладателя права на чужую вещь в соответствии с п. 6 ст. 188 ГК, данная группа прав объективно существует в гражданском обороте, охватываясь родовым понятием имущественное право. И одной из задач науки гражданского права является, с нашей точки зрения, теоретическое обоснование и определение права на чужую вещь, что должно стать первоначальным этапом для отражения его юридического определения в законодательстве.

Так, к правам на чужую вещь, как разновидности вещных прав, можно отнести, по нашему мнению, многие специфичные имущественные права, существующие и обозначенные законодательством Республики Казахстан. Например, это залог, право постоянного землепользования, земельный сервитут, право пожизненного проживания в жилом помещении, предоставленное в силу завещательного отказа либо в силу договора ренты, право хранителя по договору о секвестре либо по судебному решению об установлении секвестра, право кондоминиума на использование жилого помещения, находящегося в частной собственности его члена, для производства ремонта общих помещений, когда невозможно производство ремонта, кроме как с использованием этого помещения, право найма жилого помещения из государственного жилого фонда, право аренды государственного предприятия, когда арендатору предоставляется право последующего выкупа арендуемого имущества, права, вытекающие из негаторных исков и многие другие. Именно для четкого разграничения имущественных прав, относящихся или не относящихся к вещным, и необходимо, по нашему мнению, легальное определение прав на чужую вещь. Именно этой задачей продиктована цель нашего исследования.

Юридическое же определение прав на чужую вещь, объективно существующих в имущественном обороте и требующих легального определения в законодательстве, несомненно, будет способствовать развитию теории вещных прав, развитию науки гражданского права в целом, а также совершенствованию гражданского законодательства и достижению, в итоге, определенных качественных результатов правовой реформы Казахстана.

Право на чужую вещь можно определить, на наш взгляд, как разновидность вещного права, отличительной чертой, основанием выделения которой из общей массы вещных прав являются особенности объекта использование в качестве объекта чужой вещи, вещи, которая не относится к собственности правообладателя, не принадлежит ему на праве собственности. В этом плане именно особенности объекта позволяют разделить вещные права на две группы - право собственности, имеющее объектом свою вещь, и право на чужую вещь. Эти права принципиально ничем, кроме особенностей объекта, не отличаются друг от друга. И те, и другие права абсолютны, имеют в качестве объекта вещь, обеспечивают правообладателю господство над вещью путем исключительной возможности независимо от воли иных лиц воздействовать на объект. Именно поэтому, по нашему мнению, при классификации вещных прав независимо от источников, времени или авторов исследования этого института выделяют право собственности и права на чужую вещь (163).

Классификация вещных прав на право собственности и право на чужую вещь, безусловно, в какой-то степени противопоставляет их друг другу, несмотря на объединенность в единую группу вещных прав. В этом нет ничего противоречивого, так как не только эти права, но и все субъективные права, будь то абсолютные и относительные, будь то вещные, обязательственные либо иные, будь то однородные права, например, права сособственников, предыдущих и последующих залогодержателей, могут находиться в коллизии при их осуществлении в одно время. Для каждого конкретного случая существует свой путь решения создавшейся коллизии прав на основе их иерархии, степени их силы, либо на основе иного признака, вытекающего из содержания и правовой природы субъективных прав. Так, например, коллизия прав залогодержателей решается по старшинству возникновения права залога, что закреплено объективным правом.

Безусловно, существует и такая отличительная черта права собственности от права на чужую вещь, как степень фактического господства правообладателя над объектом-вещью и, следовательно, состав правомочий. Право собственности обеспечивает своему обладателю наиболее полное господство над вещью. В отличие от права собственности, право на чужую вещь обеспечивает обладателю этого права, как правило, меньший объем господства над вещью, чем обладателю права собственности. К тому же обладатель права на чужую вещь имеет господство над чужой вещью, в то время как право собственности предполагает господство над своей вещью (164). Но необходимо, по нашему мнению, сразу оговориться, что степень господства и состав правомочий имеет значение для определения отдельного субъективного вещного права. Для характеристики вещных прав в целом или их системы данный признак имеет не разделяющее, а объединяющее значение, так как содержание любого вещного права предполагает господство над вещью в том или ином объеме, и различие между степенью господства того или иного вещного права предопределено экономическими и иными причинами (социальными, политическими и т. д.), а также самим объектом права и его оборотоспособностью (165). Это же подтверждает и объективная экономическая основа происхождения вещных прав, в особенности прав на чужую вещь, которую мы рассматриваем далее. К тому же в совокупности право собственности и право на чужую вещь составляют объединенную объектом и характером абсолютности группу вещных прав в общей системе классификации имущественных прав (166).

Вещное право устанавливается в отношении определенной вещи безотносительно от каких-либо активных действий третьих лиц, равно как и осуществление вещного права не связывается с такими действиями, что вытекает из абсолютности этого вида права. Сущность абсолютности вещного права требует определенной законодательной конструкции, регулирующей вещное правоотношение и обеспечивающей осуществление субъективного права в отношении определенной вещи, безотносительно от действий третьих лиц, что обеспечивает абсолютность вещного права, а, следовательно, также абсолютно-правовую защиту и следование права на вещь за ее судьбой. В противном случае субъективное право не может быть признано вещным и объектом права не может быть признана вещь, а только определенные действия обязанного лица, выступающего серединным соединяющим звеном между обладателем субъективного (обязательственного) права и вещью или иным имуществом, на которое направлено воздействие правообладателя.

Для прав на чужую вещь конструкция вещного права обеспечивает: 1) возможность непосредственного, без посредничества третьих лиц, воздействия на вещь; 2) защиту своего исключительного права воздействия на вещь от всех третьих лиц, препятствующих этому; и 3) следование этого права за судьбой вещи безотносительно от права собственности или иного титула юридического обладателя господства над обремененной вещью (например, права постоянного землепользования обремененного сервитутом земельным участком).

Одним из важных и интересных вопросов является причина возникновения и существования вещных прав, в т. ч. и права собственности, в имущественном обороте. Не останавливаясь подробно на вопросах возникновения права собственности (подробному освещению этого права посвящена отдельная глава настоящей монографии), хотелось бы отметить только то, что, несмотря на существование во всех экономических формациях человеческого общества экономической категории собственности, хотя бы скрыто, в грубых формах, современная правовая категория собственности явление довольно позднее (167). Появление понятия собственности как субъективного права связано с развитием и утверждением идеи гражданского общества (значит и идеи правового государства), одним из краеугольных камней которого и является право собственности, его современная правовая трактовка (168). На территории России понятие о праве собственности в известном нам виде установилось довольно поздно, как результат законодательной деятельностью при Екатерине II (169).

В отличие от права собственности, появление и установление прав на чужую вещь всегда происходило при разрешении вопроса либо ограничения, либо усиления права собственности и, в зависимости от принятия решения по этому вопросу, решался вопрос о возникновении прав на чужую вещь, либо отказа от такой категории прав. Решение же этого вопроса лежит в плоскости экономической жизни общества, в плоскости создания в обществе условий для беспрепятственной деятельности различных категорий собственников, реализации ими своих прав и свобод, подчинения интересов отдельных членов общества интересам всего общества в целом, что достигалось как посредством установления прав на чужую вещь, так и развитием института общей собственности. В нашем гражданском законодательстве данная проблема, кроме упомянутого п. 6 ст. 188 ГК, как основы установления прав на чужую вещь, и вытекает из содержания ст. 8 ГК, устанавливающей общие принципы осуществления гражданских прав.

Права на чужую вещь, как вещные и абсолютные права, всегда противопоставляются правам собственника обремененного имущества. Установление законодательством прав на чужую вещь в имущественном обороте ведет к ограничению прав собственника в пользовании своим имуществом в целях учета интересов всех собственников данного общества.

Исторически происхождение и необходимость появления тех или иных видов прав на чужую вещь в тех или иных правовых системах обусловливается различными экономическими потребностями общества. Но несмотря на многообразие путей происхождения, видов прав на чужую вещь, все они имеют общие закономерности в виде экономического обоснования своего возникновения потребностями имущественного оборота в появлении особых абсолютных прав, находящихся в коллизии с правом собственности.

По большей части права на чужую вещь произошли из обязательственных отношений по найму или иному договору, либо обычаям, существующим в имущественном обороте. Так, первоначальное появление суперфиция и эмфитевзиса в римской правовой системе имело черты обязательственных прав. Эмфитевзис и суперфиций первоначально возникли по отношению к землям государства, городских общин и храмов в виде классического договора долгосрочной аренды. Появление этих институтов было продиктовано целью извлечения наибольшей пользы, выгоды из государственных, общинных и храмовых земель. С течением времени эти институты приобрели черты вещных прав - эти права приобрели черты абсолютных прав на определенную вещь - земельный участок, и их правообладателям, соответственно, было предоставлено право на вещные иски для защиты их пользования домами или землей. Впоследствии правила суперфиция и эмфитевзиса стали применяться и к частным землям. При этом распространению эмфитевзиса в виде вещного права способствовало крупное землевладение и неэффективность арендных отношений, необходимость учета интересов крупных землевладельцев и мелких сельскохозяйственных производителей, обрабатывающих мелкие земельные участки (170).

Историческое происхождение в России сервитутов, по мнению дореволюционных цивилистов, было продиктовано распадом общинного землевладения и возникновением мелкой поземельной собственности, и их задачей была необходимость обеспечения хозяйственных интересов мелких землевладельцев, так как без установления, например, сервитутов мелкая поземельная собственность была бы поставлена в безвыходное положение и земля утратила бы свое экономическое значение (171).

Как отмечал Д. И. Мейер по поводу возникновения прав на чужую вещь, "в некоторых случаях пользование чужой вещью столь существенно, что оно как бы необходимо для дополнения права собственности лица, которому предоставляется пользование чужой вещью. Понятно, что в таких случаях является стремление обеспечить право пользования от случайности перехода права собственности по вещи, состоящей в пользовании, придать этому пользованию значение господства над вещью. И вот почему в известных случаях пользованию чужой вещью естественно принимать характер права на чужую вещь" (172).

Происхождение прав на чужую вещь могут быть обусловлены невозможностью установления иного господства над вещью, кроме как в виде господства над чужой вещью в связи с невозможностью приобретения на эту вещь права собственности со стороны пользователя (например, в связи с государственной монополией на определенные вещи, т. е. в связи с ограниченностью оборотоспособности имущества). Точка зрения на права на чужую вещь, как на устанавливаемые в отношении имущества, на которое невозможно по-иному установить экономическое господство, кроме как в виде вещного права на чужую вещь, в частности, в отношении государственной собственности (государственных лесов), высказывалась Д. И. Мейером (173).

Все права на чужую вещь предполагают пользование ею в том или ином объеме или качестве. Мало того, все вещные права, в т. ч. и право собственности, предполагают пользование вещью, что предопределено экономической основой вещных прав и права собственности в особенности присвоением имущества в экономическом смысле этого слова с целью удовлетворения существующих имущественных потребностей.

В то же время различные вещные права, безусловно, имеют различную степень дозволенности воздействия на объект права, что проявляется в составе предоставленных обладателю вещного права правомочий. В связи с этим необходимо отметить большую сложность рассмотрения всех прав на чужую вещь одновременно в связи с большим диапазоном правомочий по различным его разновидностям.

Не останавливаясь подробно на праве собственности, которое подробно рассматривается в отдельной главе настоящей монографии, хотелось бы только указать на тот факт, что право собственности, предоставляя своему обладателю наибольшую степень возможности воздействия на вещь и, как правило, по содержанию более широкое, чем иные вещные права, тем не менее, также ограничено в своих возможностях воздействия на вещь объективным правом. Предоставляя собственнику право по своему усмотрению владеть, пользоваться и распоряжаться имуществом, законодатель все же оговаривает возможность ограничения права собственности нормами законодательных актов. И это свойственно любой правовой системе, не только казахстанской, любому определению собственности как в континентальной, так и в англо-американской системе права.

Выделяя права на чужую вещь из всей системы вещных прав, необходимо отметить и широкий спектр имущественных прав, входящих в эту группу вещных прав. При этом различные группы прав имеют такие яркие характерные особенности (например, право залога), которые предопределяют необходимость их выделения из прав на чужую вещь и отдельного их рассмотрения. Поэтому, имея много схожих черт, права на чужую вещь также можно классифицировать на отдельные группы с характерными признаками, объединяющие отдельно взятые их разновидности. Это же предопределяет и многочисленность и многогранность прав на чужую вещь, существующих в имущественном обороте Республики Казахстан, а также возможность дальнейшего расширения их числа в ходе экономических преобразований по переводу имущественных отношений на рыночные принципы и проводимой в связи с этим правовой реформы в Казахстане.

Как известно, права на чужую вещь обычно подразделялись на залог, сервитут, эмфитевзис и суперфиций. Возможно, не все виды вещных прав, присутствующие в имущественном обороте Республики Казахстан, имеют непосредственные прямые аналоги либо соответствующие характеристики, присущие характеристикам этих прав как по римскому, так и по дореволюционному гражданскому праву. Но, тем не менее, необходимо признать, что права на чужую вещь, существующие в имущественном обороте Республики Казахстан, имеют схожие характеристики с различными разновидностями прав на чужую вещь как по римскому праву, так и по дореволюционному гражданскому праву России.

Так, залог по законодательству Республики Казахстан, имея свои некоторые особенности, в сущности ничем не отличается от залога, существовавшего в римском праве, в праве дореволюционной России, в большинстве стран континентальной правовой системы. В то же время и иные имущественные права в соответствии с законодательством Республики Казахстан, которые можно отнести к вещным (абсолютным, имеющим в качестве объекта вещь), в той или иной степени имеют схожие черты либо с сервитутом (как особым правом с правомочием ограниченного пользования естественными свойствами чужой вещью), либо с эмфитевзисом и суперфицием: с более широкими, чем сервитут, правомочиями пользования чужой вещью, незначительно отличающимися по составу правомочий от права собственности и существующими наравне с "голым" правом собственности.

Поэтому для целей нашего исследования наиболее удачно было бы сгруппировать имущественные права по законодательству Республики Казахстан, которые можно отнести к правам на чужую вещь, в три группы по определенным характерным признакам. В одну из них, можно безусловно, отнести право залога. В другую группу, по аналогии с классической классификацией вещных прав по римскому праву, можно отнести права с резко ограниченными правомочиями пользования чужой вещью, и обозначить их сервитутами (правами ограниченного пользования чужим имуществом). В третью же группу должны войти все иные права на чужую вещь, имеющие более широкие правомочия пользования, либо даже максимально приближенные к правомочиям собственника имущества, соответствующие правомочиям по эмфитевзису или суперфицию, обозначив эту группу иными вещными правами пользования чужой вещью. Конечно, использование терминов для обозначения групп вещных прав весьма условно; не совсем удачно использование одновременно терминов "ограниченное пользование чужой вещью" и "пользование чужой вещью". Для преодоления этого неудобства можно группу прав по ограниченному пользованию чужой вещью называть просто сервитутами или правами сервитутного типа.

Сервитут, с нашей точки зрения, необходимо рассматривать как разновидность прав на чужую вещь. Классифицирующим основанием выделения сервитута из прав на чужую вещь является, по нашему мнению, ограниченный целевой характер и особый состав правомочия пользования - ограниченное, строго целевое пользование естественными свойствами чужой вещи.

Дата добавления: 2015-07-10