Студопедия
Случайная страница | ТОМ-1 | ТОМ-2 | ТОМ-3
АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатика
ИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханика
ОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторика
СоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансы
ХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника

Параграф 1. Право собственности как вещное право

Читайте также:
  1. I) Нормативно - правовые акты, которые были предоставлены
  2. I. Нормативно-правовые акты
  3. I. Право собственности
  4. I. Правовые основы организации исполнительной власти в Российской Федерации
  5. II. Избирательное право (ИП)
  6. II. Конституционные гарантии правосудия
  7. II. Право застройки

Раздел 2 ГК называется "Право собственности и иные вещные права". Уже по одному названию можно судить, что законодатель считает право собственности основным вещным правом. И это, очевидно, правильно. Ведь право собственности является системообразующим для всех остальных вещных прав. То есть иные вещные права, в большинстве случаев, могут быть образованы только от права собственности. Исключением является возникновение вещного права при отсутствии чьего-либо права собственности (например, право владения у добросовестного держателя существует до истечения срока приобретательной давности (ст. 240 ГК). В то же время следует отметить, что производность - понятие довольно условное. Если производность связывать с происхождением, то, например, в обязательственном праве все права (кроме прав требования и исключительных авторских прав) производны от собственности. В абсолютных же правоотношениях возможны ситуации установления вещного права вне зависимости от существования отношений собственности. При увязывании производности с наличием собственника, мы можем вспомнить случаи, например, секвестра, когда действительный собственник еще не установлен, а у хранителя уже возникло вещное право владения. Возможен и иной подход к производности. Если права последующего правообладателя могут возникнуть только при наличии соответствующего права у предшествующего правообладателя, то способ приобретения вещного права следует признать производным. В соответствии с данной трактовкой самостоятельным вещным правом будет считаться, например, право пользования держателя безнадзорного или пригульного скота, которое и возникло лишь в силу отсутствия или неизвестности собственника (ст. 246 ГК).

Особенности и место права собственности в системе вещных прав определяются его социально-экономической сущностью. Собственность есть определенное, исторически обусловленное общественное отношение, которое существует между людьми по поводу вещей. Основу общественных отношений составляют производственные отношения. Поэтому методологической базой к пониманию права собственности является постулат, согласно которому производственные отношения в их совокупности определяют политические и правовые отношения (80). Последние представляют собой лишь надстройку над первыми, складывающимися помимо воли и сознания человека, как результат деятельности человека, направленный на поддержание его существования. Объяснение политико-юридических форм надо искать в материальных жизненных отношениях.

В российской литературе было высказано мнение, что "собственность это не только и не столько отношения между людьми по поводу имущества (этот аспект отношений регулируется в большей степени нормами обязательственного права), сколько отношение человека к вещи как к своей, как к собственной" (81). По нашему мнению, данное положение является ошибочным. Ни одно явление не может быть объяснено само из себя. Сколько бы человек ни относился к понравившейся ему чужой вещи как к своей собственной, он не станет ее собственником, если у него нет законного титула. Иначе собственником можно было бы считать любого фактического держателя вещи. Другое дело, что владение (в соответствии с теорией Р. Иеринга) может быть связано с субъективным отношением субъекта к вещи как к своей, что может в определенных случаях повлечь правовые последствия (82). Например, защиту владения владельческими исками.

Правовые отношения собственности - в отличие от экономических отношений собственности - формируются в зависимости от человеческой воли, порождаются сознанием и волей их участников. Люди вступают в эти отношения как носители прав и обязанностей, которые регулируются и защищаются правом. И хотя правовые отношения собственности суть отражение экономических отношений собственности, они как любое явление надстройки существуют относительно самостоятельно (83).

Регулирование отношений собственности возможно осуществлять различными правовыми средствами. В зависимости от этого (а также от среза исследования проблемы) понятие права собственности многозначно. Мы остановимся на его понимании в двух плоскостях. Право собственности как правовой институт - это совокупность правовых норм, закрепляющих, регулирующих и охраняющих состояние присвоенности (принадлежности) материальных благ определенному лицу. В данном случае речь идет о праве собственности в объективном смысле. Закрепление же определенной меры юридической власти за собственником позволяет говорить о праве собственности в субъективном смысле (84). Оба подхода предполагают характеристику права как вещного. В праве собственности в объективном смысле речь идет только о присвоении тех материальных благ, которые имеют вещественную форму и которые индивидуально определены. Во втором случае право собственности предполагает закрепление юридической власти в отношении только индивидуально-определенной вещи.

Правовая система Республики Казахстан традиционно считает право собственности центральным институтом вещного права. При этом пределы существования вещного права собственности очерчиваются объектом, в отношении которого возникают правоотношения. Вещное право собственности может существовать только на вещи, неэлектронные деньги (наличные) и документарные ценные бумаги. Соответственно все остальное имущество (имущественные блага и права), являются объектом обязательственного, авторского, изобретательского и других прав.

Особым видом вещи являются земля и ее недра, воды, растительный и животный мир, другие природные ресурсы. В соответствии с п.3 ст. 6 Конституции Республики Казахстан они находятся в государственной собственности. Однако, земля может находиться также в частной собственности на основаниях, условиях и в пределах, установленных законом. В отличие от земли, нахождение недр в частной собственности невозможно в принципе, так как добытые на поверхность породы перестают быть недрами, а, значит, могут явиться объектом частной собственности. Устанавливая принадлежность остальных объектов, следует иметь в виду, что речь идет о водах, растительном и животном мире вообще. В этом смысле они находятся в исключительной собственности государства. В то же время, при выделении конкретное дерево или животное может быть объектом частной собственности в соответствии с законодательством Республики Казахстан.

Однако не только характер объекта права определяет его вещную природу. Исходя из признаков вещного права, определенных в главе 1 настоящей монографии, право собственности как один из видов вещных прав является установленным законом имущественным, абсолютным правом, которое характеризуется возможностью непосредственного воздействия на вещь и наличием правомочий владения, пользования и распоряжения. Кроме того, праву собственности сопутствуют права следования и преимущества.

В то же время нетрудно заметить некоторую неоднородность приведенных признаков вещного права. Видно, что они вычленены путем сопоставления между собой особенностей различных вещных прав. Например, право следования и право преимущества вытекают из абсолютности, а правомочия пользования и владения не обязательно находятся в наличии у субъекта вещного права в определенный момент (допустим, при передаче собственником вещи внаем). В определении особенностей правового явления более предпочтителен системный подход. В этом случае имущественные права можно разделить на вещные, обязательственные и исключительные. Тогда деление можно было бы осуществить по объекту и отношению к третьим лицам; только в вещных правах объектом является индивидуально-определенная вещь. Касательно второго признака следует отметить абсолютность вещного права, из которого вытекают все остальные его признаки. Абсолютность присуща и исключительным правам, но в них, как и в обязательственных, объектом являются действия.

Вещные права находятся в постоянной связи с иными типами прав. Носитель вещного права обычно вступает в обязательственные отношения, в т. ч. и в отношении своих объектов собственности. При этом возникает параллельное существование двух видов прав, определяемое, как правило, различными субъектными связями (например, если собственник сдал свое здание в аренду, то с арендатором его связывают обязательственные отношения). В отношении всех остальных третьих лиц он - носитель вещного права с соответствующими способами защиты. Поэтому недопустимо вести речь о смешении разновидовых прав или объединении их в новое комплексное право, которое может иметь смешанный характер. В нашем случае речь идет о переплетении вещного и обязательственного прав. Однако, сколь бы тесным и масштабным не было их переплетение, оно не порождает и не может породить качественно новое право, отличное и от вещного, и от обязательственного.

Характер признаков вещного права определяется его предназначением или, другими словами, внутренним критерием. Мы не считаем возможным в рамках данного параграфа развить данную проблему, но считаем необходимым из возможного многообразия выделить два различных сущностных подхода: вещное право как предназначение (отражение) владения и вещное право как предназначение (отражение) пользования. В первом случае основное значение имеет обладание вещью, во втором - возможность использовать ее. Не отрицая практичности и привлекательности последней позиции, мы все же считаем более строгим и соответствующим природе права формальный подход, при котором обладание определяет вещность и создает определенную "правовую среду". Поэтому обладание, как определяющий элемент владения, по-нашему мнению, является основным критерием вещности. Соответственно, отношение к вещи как к своей может иметь в отдельных ситуациях юридическое значение, но не имеет определяющего. Дальнейший анализ мы будем проводить, опираясь на эту позицию.

В отличие от других вещных прав, упомянутые ранее признаки вещного права проявляются в праве собственности в полной мере и не содержат существенных ограничений и оговорок. Обусловлено это тем, что над собственником находится только воля закона. Поэтому важным элементом является осуществление собственником своих правомочий по своему усмотрению.

Субъективное вещное право собственности есть признаваемое и охраняемое законодательными актами право субъекта по своему усмотрению владеть, пользоваться и распоряжаться принадлежащим ему имуществом (п. 1 ст. 188 ГК). Каждое слово данного определения является правовым признаком собственности в казахстанском гражданском праве. Хотя мы и не считаем удачными находками отдельные элементы процитированной нормы, но считаем необходимым дать им свое понимание.

Один из обязательных признаков вещного права - необходимость установления его законом. Данный признак расшифровывается через элементы "признаваемости и охраняемое законодательными актами" права собственности, приведенными в ст. 188 ГК.

Признак признаваемости права собственности вытекает из понимания собственности как отношений по поводу присвоения, урегулированных нормами права. Факт присвоения предполагает индивидуализацию и субъекта, и объекта. То есть казахстанское право признает право собственности определенного субъекта на конкретный объект. Возможно положение, когда иностранное право признает право собственности, а казахстанское - нет. В этом случае вступают в силу нормы международного частного права и возможна ситуация, когда в пределах юрисдикции казахстанского законодательства права собственности не существует.

Признак охраняемости права собственности означает возможность его защиты гражданско-правовыми способами. С точки зрения формальной логики признаваемость и охраняемость - разные категории, выполняющие самостоятельные функции: охраняемость вытекает из признаваемости. С позиций же права признаваемость - есть обязательная предпосылка и одновременно элемент охраняемости. Поэтому упоминание в ст. 188 ГК признака признаваемости выполняет архитектоническую, системную функцию, связывающую отдельные положения в единую диалектическую логическую нить. Данное положение является развитием конституционного принципа "собственность... гарантируется законом" (п. 2 ст. 26 Конституции РК).

Субъектом права собственности могут быть любые гражданин или юридическое лицо, а также государство. В случае ограничения дееспособности гражданина или даже ее отсутствия его интересы представляет представитель по закону или договору. Особенности государства как субъекта права собственности определяются тем, что реализация его права осуществляется через уполномоченные государственные органы или государственные юридические лица, а в случаях, предусмотренных законодательными актами, негосударственными юридическими лицами и гражданами.

Специфика вещного права собственности государства в Республике Казахстан присуща имуществу в вещественном выражении, находящемуся на балансе государственных юридических лиц. Заключается она в наличии у государственных предприятий и учреждений прав владения, пользования и распоряжения. Поскольку мы считаем признаком вещного права наличие правомочий владения и/или пользования и/или распоряжения, то следует признать, что одно и то же правомочие может быть у двух субъектов или собственнические правомочия могут быть разделены между собственником и иным субъектом вещного права. Не исключая при определенных условиях правомерности любой из двух приведенных схем, мы бы предпочли пойти иным путем и уточнить сам вещный признак обязательного наличия одного или нескольких вещных правомочий применительно только к изначальному состоянию права. Если это невозможно, то как выход из создавшегося положения можно было бы считать право собственности особым вещным правом, которое в принципе может существовать при отсутствии всех трех правомочий. Схема эта, конечно же, условна, поскольку законодательство во всех случаях оставляет за собственником в нормальном режиме работы хотя бы одно или даже часть одного правомочия. Но, пожалуй, законодательными актами или волей собственника (для частного собственника) может быть предусмотрена передача всех трех правомочий другому носителю вещного права с сохранением вещного права собственника. Пока же для наиболее распространенного случая - права хозяйственного ведения - достаточно толкования, при котором право распоряжения имуществом государственного предприятия поделено между государством и предприятием. Право пользования принадлежит предприятию, а право владения - государству или предприятию - в зависимости от того, какую концепцию вещного права мы примем за основу. Важный признак права собственности - осуществление правомочий владения, пользования и распоряжения по своему усмотрению. Причем осуществление прав по своему усмотрению в смысле независимости от воли собственника не принадлежит никакому иному носителю вещного права. Поэтому право собственности самое "полное" и самое "сильное" вещное право. Это означает, что собственник в своих действиях связан только казахстанским законодательством. В то же время следует заметить, что собственник сам по договору может ограничить свои собственнические правомочия. Пункт 3 ст. 188 ГК дает примерную расшифровку действий "по своему усмотрению". Так, собственник вправе по своему усмотрению совершать в отношении принадлежащего ему имущества любые действия, в т. ч. отчуждать это имущество в собственность другим лицам, передавать им, оставаясь собственником, свои правомочия по владению, пользованию и распоряжению имуществом, отдавать имущество в залог и обременять его другими способами, распоряжаться им иным образом.

Мы полагаем ошибочной точку зрения, в соответствии с которой усмотрение собственника ограничено только законодательством. Согласно п. 4 ст. 188 ГК, "осуществление собственником своих правомочий не должно нарушать прав и охраняемых законом интересов других лиц и государства. Нарушение прав и законных интересов может найти выражение, наряду с иными формами, в злоупотреблении собственником своим монопольным или иным доминирующим положением". Состояние доминирующего положения собственника определяется антимонопольным законодательством.

Таким образом, в вещное право собственника законом заложена пассивная обязанность. Помимо сказанного выше, собственник обязан принимать меры, предотвращающие ущерб здоровью граждан и окружающей среде, который может быть нанесен при осуществлении его прав. В соответствии с п. 2 ст. 6 Конституции Республики Казахстан, "собственность обязывает, пользование ею должно одновременно служить общественному благу". Конкретизация всех приведенных положений может быть и не закреплена в законодательстве. Поэтому можно сделать вывод, что собственник в своих действиях ограничен законодательством, правами и охраняемыми интересами других лиц и государства, служением общественному благу, а также непричинением ущерба окружающей среде.

По сути, ограничения сопровождают в той или иной мере любое право собственности. Другими словами, право собственности существует только в пределах установленных для него ограничений. Независимо от них право собственности и внутри своих пределов иногда ограничивается по различным основаниям, связанным с личностью отдельного субъекта права собственности, или с обстоятельствами, существующими помимо личности субъекта. Ограничение может касаться каждой из составных частей права собственности - владения, пользования и распоряжения, и при том может касаться или одной только составной части права собственности, или распространяться и на другие части (85).

В этой связи следует упомянуть о существующем соприкосновении права собственности с вещным правом на чужую вещь. Титульное право на чужую вещь может возникнуть и с согласия, и без согласия собственника; последний случай более интересен для правового анализа. Русское гражданское право обозначало его как право участия (86). Суть его заключается в ограничении собственника в праве его владеть и пользоваться своим имуществом. Права владения и пользования в этом случае переходят к государству или частному собственнику против воли собственника. Такое ограничение собственности существует и в наши дни и должно быть определено законодательным актом. Так, например, земельное законодательство считает публичным сервитутом доступ на неогороженные земельные участки и сбор плодов и ягод в лесу при отсутствии запрета на это. Мы не разделяем подобную позицию, и вот почему. Сервитут, с нашей точки зрения, предполагает определенность субъекта при его установлении и вещные способы защиты от третьих лиц и собственника. В нашем же примере мы не имеем ни того, ни другого, поэтому права пользователя в данной ситуации мы считаем правом участия. В этом смысле право участия это не вещное право, но его можно классифицировать как элемент права собственности, характеризующий его в части ограничения вещных прав собственника.

Как было отмечено выше, в соответствии с одним из признаков вещных прав собственник в отношении своего имущества осуществляет владение, пользование и распоряжение. Впервые упомянутая триада была использована в работах средневековых комментаторов римского частного права, последнее не знало исчерпывающего перечня правомочий собственника. В российском законодательстве она впервые появилась в 1832 году (87).

Определенная угроза обязательности одного из правомочий собственника как одному из центральных критериев вещного права исходит от некоторых "реставраторов" концепции права собственности. Научная мысль в западных странах предлагает существенно расширить данный круг правомочий (88). Такое, якобы общее для всех "зрелых" правовых систем определение "полного", "либерального" права собственности, охватывающее не три четыре основных правомочия, а одиннадцать "элементов", выдвинул в 1961 г. А М. Оноре. Он считает, что каждый элемент "полного" права собственности может иметь много вариантов - в зависимости от конкретного определения задач объекта данного права и т.д. Ни один из элементов не является настолько необходимым, чтобы можно было говорить о реально существующих правах собственности (выделено нами. - И.Ж.). Такие права на один объект могут одновременно принадлежать разным лицам. Каждое из этих прав не обязательно включает какой-либо или какие-либо из названных элементов (89).

Наиболее часто классическую триаду ученые-юристы дополняют новыми правомочиями управления и контроля. Однако такая позиция нигде в мире не находит законодательной поддержки. И это правильно, так как искусственное конструирование любого нового правомочия означает либо переход из правовой плоскости в иную (обычно экономическую или управленческую), либо наложение на уже существующее правомочие под каким-либо иным углом зрения.

В то же время следует заметить, что широкий набор правомочий собственника в западных странах, используемый в специальной литературе, как правило, не подкрепляется законодательно. Но термины "владение", "пользование", "распоряжение" и "контроль" встречаются в отдельных правовых нормах. Более того, понятие права собственности законодательно за пределами бывших стран социалистической ориентации раскрывается только в странах Западной Европы и странах, перенявших их правовую систему. Причем их диапазон определяется через степень свободы собственника. Наиболее консервативная позиция изложена в Гражданском кодексе Франции, где собственность определена как "право пользоваться и распоряжаться вещами наиболее абсолютным образом с тем, чтобы пользование не являлось таким, которое запрещено законами или регламентами" (ст. 544) (90). Однако общая тенденция развитых стран последнего столетия направлена на последовательное ограничение прав собственника интересами других граждан и государства. Поэтому государственное вторжение в частную собственность - дело довольно обычное. В этой части казахстанское законодательство занимает даже более строгую позицию по охране частной собственности и созданию условий для предпринимательской деятельности.

Содержание права собственности выражается в конкретных правомочиях владения, пользования и распоряжения. Право владения сопутствует вещному праву и представляет собой юридически обеспеченную возможность осуществлять фактическое обладание имуществом. В обыденном понимании данному правомочию ближе всего соответствует понятие "держание". С правовой же точки зрения на сегодняшний день законодателю не удалось выявить правовые сущностные признаки права владения (91). Поэтому на практике исходя из "принципа исключения" - то, что не покрывается правами пользования и распоряжения, является правом владения. В то же время владение имеет существенное значение, которое позволяет отличить его от всех иных прав (особенно обязательственных). Если в иных правах правомочия владения может по общему правилу и не быть, то в вещном праве это, как правило, обязательный элемент.

В то же время понимание одного из элементов вещного права - владения как физического "держания" или "обладания" не позволяет достаточно логично объяснить такое вещное право, как сервитут. Держание (обладание) земельным участком осуществляется и собственником и держателем сервитута, в основном, потенциально. То есть, речь идет скорее всего о наличии правового титула сразу у двух субъектов. Но реализация этого титула осуществляется обоими только в момент нахождения их или уполномоченных ими лиц (физического обладания) на данном земельном участке.

В ходе дискуссии о вещных правах в литературе было отражено и иное понимание владения. К примеру, Ю. К. Толстой считает, что "правомочие владения - это юридически обеспеченная возможность хозяйственного господства собственника над вещью. Речь при этом идет о хозяйственном господстве над вещью, которое вовсе не требует, чтобы собственник находился с ней в непосредственном соприкосновении. Например, уезжая в длительную командировку, собственник продолжает оставаться владельцем находящихся в его квартире вещей" (92). Это соответствует позиции Германского Гражданского уложения. В соответствии с п. 1 ст. 854 ГГУ, "владение вещью приобретается действительным господством над вещью" (93). Изложенная позиция оставляет открытым вопрос, что понимать под термином "господство". Неудачность использования данной категории определяется ее крайней неопределенностью. Кроме того, непонятно, кто осуществляет хозяйственное господство над арендованной вещью. С вышеизложенной позиции следует считать, что и собственник, и арендатор имеют законное право владения, т. е. аналогичное право двух субъектов на одну и ту же вещь. Такой подход, по нашему мнению, существенно затрудняет понимание правовой ситуации. Поэтому, очевидно, более строгим и логичным следует считать подход, в соответствии с которым владение связывают с обладанием или держанием. Из этого следует, что в случае спора титульным (законным) предполагается держатель вещи до тех пор, пока не будет установлено иное. Однако следует понимать, что право собственности не связано жестко ни с обладанием (держанием), ни даже с владением в данный момент.

Право пользования является наиболее характерным элементом как вещного права вообще, так и права собственности - в частности. По существу, это органическое продолжения владения в своем интересе. И с позиций права собственности, и с позиций права на чужую вещь право пользования индивидуально-определенной вещью неизбежно несет признак вещности. Право пользования представляет собой юридически обеспеченную возможность извлекать из имущества его полезные естественные свойства, а также получать от него выгоды. Выгода может выступать в виде дохода, приращения, плодов, приплода и в иных других формах. Для наглядности возьмем пример с велосипедом: если собственник на нем катается, то он извлекает из велосипеда его полезные естественные свойства. Первый постулат, конечно же, не вызовет ни у кого сомнений. Представим более сложное с правовой точки зрения действие - собственник забивает велосипедом гвозди. Может быть это и неудобно, но приносит собственнику выгоду. Это в соответствии с данным выше определением будет идентифицировано как осуществление права пользования. А вот если собственник покрасил велосипед или переставил его из одной комнаты в другую? По нашему мнению, данные действия относятся уже к осуществлению правомочия владения. То есть, действие, не являющееся распоряжением, использованием полезных естественных свойств вещи и не приносящее прямой выгоды, может быть отнесено к сфере права владения.

Историческим является вопрос - может ли быть в вещном праве право пользования без права владения? По нашему мнению, ответ на данный вопрос зависит от того, что понимать под владением. В изложенной нами концепции, по общему правилу, право пользования предполагает наличие физического держания. То есть сдача, например, машинного времени в аренду означает появление права владения на компьютер в момент его использования по договору.

Более сложной для установления правовой природы вещного права собственности является ситуация, когда трудно определить само понятие владения для отдельных специфических объектов. Например, некий субъект права вырабатывает определенные радиоволны. В соответствии с корпускулярной теорией они материальны, хотя принятое нами определение в данном случае владения не позволяет его обнаружить. Передача радиоволн в пользование, которое выражается в приеме их радиоприемниками различного типа, очевидно, происходит без передачи правомочия владения. Для аналогичных случаев, определяемых спецификой объекта, очевидна возможность пользования без владения. Однако мы склоняемся к мысли об отсутствии права собственности в данной и аналогичных ситуациях. Считаем необходимым ограничить понимание вещи как предмета материального мира, имеющего социально-экономическую ценность. Поэтому считаем правомерным использование в англо-американской системе права термина "осязаемое имущество". Таким образом, мы утверждаем, что вещное право собственности может возникнуть только на индивидуально-определенные, осязаемые вещи.

Право распоряжения не является определяющим для установления вещности права, но оно является наиболее характерным правомочием, "по которому собственник обычно легко отличается от иных титульных владельцев (носителей вещного права. - И.Ж.), хотя и последние в определенной собственником или законом мере обладают возможностью распоряжения" (94). Право распоряжения представляет собой юридически обеспеченную возможность определять юридическую судьбу имущества. По этому определению право распоряжения корреспондирует такому критерию вещных прав, как "непосредственное господство над вещью". Определение юридической судьбы, по нашему мнению, неизбежно связано с уменьшением объема прав собственника на объект собственности либо с полной потерей всех прав. Чаще всего юридическая судьба имущества определяется сделкой. Но обыденными являются случаи распоряжения имуществом посредством иного юридического факта (например, действия, не являющегося сделкой).

Вещное право собственности может прекратиться ввиду особенности его объекта. Мы имеем в виду случаи, когда правомочия пользования и распоряжения сливаются. Обычно это происходит при потреблении потребляемых вещей, например при съедении продукта питания. В этом случае процесс осуществления права пользования приводит к реализации и правомочия распоряжения, а, следовательно, и прекращению вещного права. Иной позиции придерживается Ю. К. Толстой. По его мнению, "если право собственности прекращается в результате однократного использования вещи (например, вы съедаете яблоко или сжигаете дрова в камине), то воля собственника направлена вовсе не на то, чтобы прекратить право собственности, а на то, чтобы извлечь из вещи ее полезные свойства. Поэтому в указанном случае имеет место осуществление только права пользования вещью, но не права распоряжения ею" (95). Это мнение увязано с пониманием в российском законодательстве права распоряжения как юридической возможности определять судьбу вещи путем совершения юридических актов в отношении этой вещи. Конечно же, отнесение факта поедания яблока к юридическим актам не является однозначным. Казахстанское законодательство со своей стороны, с нашей точки зрения, более обоснованно оперирует понятием "возможность определять юридическую судьбу", т. е. совершать любые действия, которые не обязательно должны классифицироваться как сделка.

Как это ни покажется странным на первый взгляд, на классификацию действия собственника, как носителя вещного права, влияет его намерение. Допустим, собственнику вещь перестала быть нужна, и он ее выбросил: собственник осуществил право распоряжения. Право собственности на нее прекратилось только потенциально. De jure же право собственности прекратится, только если право собственности на нее возникнет у нашедшего по правилам ст. 245 Гражданского кодекса "Находка". Продолжим развитие гипотетической ситуации. Если собственник на другой день изменил свое намерение и решил подобрать брошенную вещь, то его действие по выбросу вещи может быть уже квалифицировано как осуществление правомочия владения.

Следует отметить ситуацию, в которой собственник может быть на некоторое время лишен всех трех правомочий. Например, при аресте имущества за долги. Что остается у собственника в этом случае? Мы предполагаем, что сохранение права собственности в течение ограниченного времени может быть связано не с наличием хотя бы одного правомочия, а с правовым титулом. Речь идет о вещно-правовом титуле собственности. К сожалению, законодатель не воспринял эту конструкцию, которая позволила бы логично объяснить любое состояние собственности. В то же время существует и другая точка зрения, в соответствии с которой при аресте имущества за долги права владения, пользования и распоряжения собственника не исчезают, а приостанавливаются (96).

Как бы то ни было, мы считаем необоснованной позицию, при которой все вещные правомочия могут одновременно принадлежать и собственнику, и иному лицу. Так, А. Т. Джусупов считает, что "собственник сохраняет свои правомочия в полном объеме даже при передаче имущества другому лицу, например, в аренду (97)". В таком понимании возникает два владельца, два пользователя и два распорядителя. Принятие данной позиции, по нашему мнению, внесло бы хаос в правоприменительную практику.

Особым объектом вещного права являются деньги, но не все, а только наличные. Вопрос этот не решен законодательно, а в юридической литературе вызывает ожесточенные споры. Предопределено это экономической многофункциональностью денег, множественностью их форм, усложнением денежных и расчетных потоков, а также недостаточной разработанностью концепции вещных прав. Наличные деньги являются вещью, имеющей социально-экономическую ценность. Но поскольку одна из основных их функций - мерило меновой стоимости, то возникает соблазн считать их документом, подтверждающим обязательственные права. Тем более, что в прошлые времена они в немалой части представляли собой кредитные билеты. Другой момент, "играющий" против их вещности - крайняя условность их индивидуализации и легкая возможность превращения в обязательство путем перехода в безналичное состояние. Кроме того, они чаще всего не имеют самостоятельного потребительского значения, а их пользование происходит опосредованно через потребительскую ценность приобретаемых иных вещей. И, тем не менее, все приведенные доводы против вещности наличных денег, по-нашему мнению, уравновешиваются их осязаемостью и возможностью применения к ним всех признаков вещного права (хотя определенную условность в сравнении с иными вещными правами приходится допускать).

При подобной посылке важной теоретической проблемой становится судьба вещного права на наличные деньги, вложенные в банк. С точки зрения прав клиента на переданные банку деньги все объясняется довольно просто. Право собственности на наличные денежные средства у клиента прекращаются, но появляются обязательственные права требования. Что касается прав банка, то здесь возможны два подхода. По одному - неэлектронные денежные средства являются собственностью титульного держателя. В этом случае банк является собственником, если не передает наличные деньги в Национальный банк или иную организацию.

Если же банк второго уровня передает деньги в Национальный Банк в связи с существованием норматива на хранение наличных денег, отсутствием специально оборудованного помещения или по другим причинам, то, исходя из отсутствия материального объекта, мы не можем признать вещного права банка второго уровня на электронные деньги. В этом случае, поскольку поступившие от клиента деньги составляют активы, то достаточно бесспорным является вывод о том, что они представляют собой невещественные имущественные права. То есть мы делаем вывод, что банк, так же, как и клиент, в результате принятия вклада приобрел обязательственные права. В том и заключается специфика наличных денег, что право собственности на них существует только у их титульного держателя. В нашем примере собственником денег, вложенных в банк второго уровня и находящихся физически в Национальном Банке, признается государство.

Второй подход заключается в том, что наличные деньги во всех случаях являются собственностью государства. Это обусловлено тем, что государство их выпустило, поддерживает (проводит определенную финансовую политику), обеспечивает (допустим, золотовалютным запасом), защищает (предусматривая уголовную ответственность за подделку или уничтожение денежных знаков) или уничтожает. Государство может в любой момент изменить их курс или аннулировать. Деньги - это эквивалент для обмена; за этими пределами они не имеют самостоятельного значения. Поэтому можно допустить, что все стороны, вступающие в отношения по поводу денег, имеют только обязательственные права.

Аналогичные права у сторон возникают и при доверительном управлении денежными средствами, когда юридическое лицо (чаще всего банк) размещает денежные средства на небалансовых счетах. Однако, если доверительным управляющим неэлектронных денежных средств является гражданин, то у него в противовес обязательственным правам учредителя доверительного управления возникает в русле первой концепции, изложенной выше, право собственности. Поэтому корректнее говорить не о доверительном управлении имуществом, а о доверительной собственности. При признании права собственности на деньги у государства во всех случаях объектом сделки являются обязательственные права, и право доверительного управления в этом случае нельзя признать вещным правом.

В соответствии с казахстанской концепцией право собственности бессрочно. В качестве общего принципа с этим положением, пожалуй, никто спорить не будет. В основном по этой причине казахстанское законодательство не восприняло ни российскую концепцию срочного траста, ни классическую англо-американскую. В период с 1993 г. и до принятия Общей части ГК РФ на территории Российской Федерации действовал Указ Президента "О доверительной собственности (трасте)". В соответствии с п. 3 данного Указа "при учреждении траста учредитель передает имущество и имущественные права, принадлежащие ему в силу права собственности, на определенный срок (выделено мною. - И.Ж.) доверительному собственнику, а доверительный собственник обязан осуществлять право собственности на доверенное ему имущество исключительно в интересах бенефициария в соответствии с настоящим Указом, договором об учреждении траста, а также законодательством Российской Федерации". По нашему мнению, два момента в этой конструкции слабы. Помимо срочности доверительной собственности это - наличие двух собственников на одно и то же имущество. В то же время признание утраты собственности учредителем и бессрочность договора, возможно, открывают путь для обсуждения конструкции доверительной собственности. Такая модель существует, например, в провинции Квебек (Канада). Сначала учредитель уступает свою собственность доверительному собственнику, сам переставая быть им. Затем доверительный собственник утрачивает право собственности в момент ее передачи выгодоприобретателю. Конечно, право доверительной собственности имеет существенные особенности. Основное отличие от обычного, традиционного понимания права собственности - действие доверительным собственником по своему усмотрению только в пределах, оговоренных учредителем траста. Жизнь предоставляет нам факты использования подобной конструкции. Например, классической иллюстрацией можно считать образование благотворительного фонда, которому имущество дается под условием в интересах выгодоприобретателей, но в собственность и безвозвратно. Признание описанной формы означало бы появление нового вещного права. Однако признание права собственности без использования "по своему усмотрению" зависит от занятой позиции. И, естественно, авторы, считающие оборот "по своему усмотрению" обязательным элементом права собственности, не согласятся с нашим осторожным предположением.

В соответствии с п. 3 ст. 26 Конституции Республики Казахстан "никто не может быть лишен своего имущества, иначе как по решению суда. Принудительное отчуждение имущества для государственных нужд в исключительных случаях, предусмотренных законом, может быть произведено при условии его возмещения". Речь идет о реквизиции; вопрос о реквизиции разрешен ст. 253 Гражданского кодекса.

В случае стихийных бедствий, аварий, эпидемий, эпизоотии и при иных обстоятельствах, носящих чрезвычайный характер, имущество в интересах общества по решению органов государственной власти и управления может быть изъято у собственника в порядке и на условиях, установленных законодательными актами, с выплатой ему стоимости имущества (реквизиция). Оценка, по которой собственнику была возмещена стоимость реквизированного имущества, может быть оспорена им в судебном порядке. Лицо, имущество которого реквизировано, вправе при прекращении действия обстоятельств, в связи с которыми произведена реквизиция, требовать по суду возврата ему сохранившегося имущества. Данные положения соответствуют п. 5 ст. 188 Гражданского кодекса РК, в соответствии с которым "право собственности на имущество может быть принудительно прекращено только по основаниям, предусмотренным настоящим Кодексом". Однако не все основания прекращения собственности прямо предусмотрены в самом Гражданском кодексе. В этой связи хотелось бы обратить внимание на введенное, при активном лоббировании Национального Банка, необычное основание для прекращения права собственности. Пункт 6 ст. 86 Гражданского кодекса гласит, что "законодательными актами могут быть предусмотрены возможность и основания принудительного выкупа акций банков и организаций, осуществляющих отдельные виды банковских операций, в случае наличия у них отрицательного размера капитала, рассчитываемого в установленном законодательством порядке". Такое положение является антиконституционным, поскольку в процитированной выше ст. 26 Конституции Республики Казахстан прекращение собственности возможно только в судебном порядке. За пределами такого порядка находится только прекращение собственности для государственных нужд.

Продолжая анализ рассматриваемой нормы, заметим, что формулировка п. 6 ст. 86 Гражданского кодекса предполагает реквизицию. В то же время механизм прекращения собственности отослан к банковскому законодательству. В соответствии с п. 8 ст. 16 Указа Президента Республики Казахстан, имеющем силу закона, "О банках и банковской деятельности" от 31 августа 1995 г., "при установлении отрицательного размера капитала у банка Национальный Банк вправе по согласованию с Правительством Республики Казахстан принять решение о принудительном выкупе доли его акционеров (акций) в уставном фонде банка и незамедлительно реализовать их новому инвестору по цене приобретения, на условиях, гарантирующих увеличение капитала банка и его нормальное функционирование с учетом взятых инвестором обязательств. Принудительный выкуп Национальным Банком акций банка осуществляется по цене, определяемой исходя из размера его фактического капитала на дату принятия им решения о принудительном выкупе акций (долей акционеров) банка в целях их последующей реализации новому инвестору. Реализация выкупленных акций банка производится Национальным Банком незамедлительно по цене их приобретения" (98).

Из этого следует, что поскольку капитал отрицательный, то цена выкупа акций равна нулю: мы имеем в наличии не реквизицию, а конфискацию. По этой же нулевой цене Национальный Банк должен (в соответствии с законом) продать "реквизированные" акции новому инвестору. Можно только представить, какой простор для злоупотреблений предоставляет данная норма. Казахстанская практика уже знает случай применения данной нормы. Национальным Банком слиты банки второго уровня - Туранбанк и Алембанк, имевшие на дату принятия решения отрицательный капитал. Акции акционеров были конфискованы и до настоящего времени не реализованы их теперешним держателем - Министерством финансов. Конечно же, получение с помощью Министерства финансов бесплатно или почти бесплатно мощной сети банков, имеющих разветвленную структуру во всех областях Казахстана, является лаковой добычей для любого предпринимателя. Более цивилизованно было бы признать банки банкротами, санировать их или ликвидировать. При этом со стоимости реализованного с торгов имущества (которое включает в себя высокоценную недвижимость по всему Казахстану) можно было бы удовлетворить требования кредиторов. Как бы то ни было, но обращение взыскания не на должника - банки второго уровня, а на их акционеров, которое имеют статус самостоятельных собственников и никому ничего не должны, является нонсенсом в мировой практике. Если говорить прямо произволом, несовместимым с понятием не только правового, но и любого иного государства.

В случаях, на условиях и в пределах, предусмотренных законодательными актами, собственник обязан допустить ограниченное пользование его имуществом другими лицами. В настоящее время только Указ Президента, имеющий силу закона "О земле", от 22 декабря 1995 г. устанавливает внедоговорные случаи сервитута. Таким образом, сервитутные ограничения права собственника в силу закона возможны только в отношении собственника земельного участка.

Гражданский кодекс подразделяет право собственности по субъектному признаку на частную (ст. 191) и государственную собственность (ст. 192). Как видно, законодатель при классификации избежал использования терминов "формы" и "виды". Это сделано сознательно, поскольку данные понятия по своей сути многозначны и теоретически применительно к праву собственности не разработаны. Очевидно, такая позиция верна. Тем не менее, следует отметить два возможных подхода к этому вопросу. В соответствии с первым право собственности едино и однородно и подчинено общим правилам рыночной экономики. Но исключение из него составляет право государственной собственности, которое существует в минимальных пределах для поддержания функций государства и обеспечения нормального функционирования права частной собственности. То есть, частная собственность является не видовым, а родовым понятием, тождественным понятию собственности.

При втором подходе право собственности - родовое понятие, а право частной и государственной собственности - видовые. Мы разделяем последнюю точку зрения. Обоснованием ей служит разный правовой режим имущества, установленный законодательством для частной и государственной собственности. Вытекает это из специфики функций государств и обусловлено также особенностью субъекта.

Как и в отношениях с участием юридически лиц, в отношениях с участием представителей государства приходится исходить из наличия абстрактного субъекта - Республики Казахстан или административно-территориальной единицы. От их имени в гражданском обороте участвуют уполномоченные лица - юридические или физические. Причем юридические лица, как правило, являются государственными органами, наделенными статусом учреждения. И в этих случаях важно различать, когда такое государственное учреждение выступает от своего имени, а когда - от имени государства или административно-территориальной единицы. Но в любом случае надо иметь ввиду, что государство и административнотерриториальная единица непосредственно распоряжаются тем государственным имуществом, которое не закреплено на балансе государственных юридических лиц. С другой стороны, реализация государственной собственности осуществляется государственными юридическими лицами (предприятиями и учреждениями) только в отношении имущества, находящегося у них в хозяйственном ведении или оперативном управлении.

При более глубоком анализе нетрудно заметь, что функции собственности определяются ее характером - публичным или частным. Подобное деление на сегодняшний день имеет чисто научное значение, однако позволяет установить различие между целевой установкой субъектов. Публичная собственность отражает интересы всего или направлена на удовлетворение потребностей значительной части общества. Частная собственность предназначена преимущественно для личного потребления и получения прибавочной стоимости.

Количественное соотношение частной и государственной собственности определяется Программой по приватизации государственной собственности. Процесс этот идет, пожалуй, активнее, чем где-либо в ином месте на постсоветском пространстве, и конечной целью, по сообщениям в официальной печати, имеет сведение государственной собственности примерно до 25%.

Отказ от приоритета государственной собственности, вовлечение имущества в рыночный оборот и развитие вещных характеристик права собственности находит отражение в разных группах норм, в т. ч. и регулирующих возникновение права собственности. Исходя из акцентирования вещности права собственности, в последние годы наметилось направление на признание собственности за добросовестным владельцем в случаях неизвестности собственника. Кроме того, намечается общая тенденция на отказ от обязательной передачи в государственную собственность имущества, не имеющего собственника или собственник которого неизвестен, и на установление судебного порядка признания права собственности. Это касается новых в казахстанском законодательстве оснований возникновения права собственности в связи с приобретательной давностью (ст. 240), в связи с обращением в собственность общедоступных для сбора либо добычи вещей (ст. 241 Гражданского кодекса). Господство над вещью и обращение с нею как со своей в этих случаях ведет к появлению нового собственника. В данном контексте осуществлен подход законодателя к определению собственника бесхозяйного имущества, безнадзорных животных и находки (ст. ст. 242, 245 - 247 Гражданского кодекса). Принцип здесь один - у кого вещь, тот и собственник, если, конечно, соблюдены все законодательные требования.

Таким образом, мы можем отметить, что нормы о праве собственности усиливают свою вещность и приближаются по своему существу и по стратегической направленности к соответствующему законодательству развитых стран. Однако большой теоретический багаж цивилистики, приобретенный в советский период, не утрачен, а развит в действующем законодательстве, что позволяет говорить о праве собственности Казахстана как об одном из наиболее разработанных институтов в мировых правовых системах.


Дата добавления: 2015-07-10; просмотров: 220 | Нарушение авторских прав


Читайте в этой же книге: Глава 1. Понятие и виды вещных прав | Введение | Параграф 1. Понятие вещных прав | Параграф 1. Владение в римском праве | Параграф 2. Владение в современном гражданском законодательстве | Параграф 3. Место владения в системе вещных прав | Пользования имуществом | Понятие сервитута | Объект права ограниченного пользования чужим имуществом | Субъекты сервитутных правоотношений |
<== предыдущая страница | следующая страница ==>
Параграф 2. Виды вещных прав| Параграф 2. Экономические основы права собственности

mybiblioteka.su - 2015-2024 год. (0.018 сек.)