Глава 12 Настоящий

Нера

Солнце прогрело поляну достаточно для того, чтобы снять башмаки. Сабине не терпелось пощекотать голые пятки травой. Капельки росы остались только у самой земли, и зеленые кончики весело плясали на солнце.

Сабина села на землю и разулась, вытянула ноги, зарыла голые пальцы в траву, откинулась назад, и закрыв глаза потянулась. Можно было отдохнуть. Все возможные дела на сегодня сделаны.

Солнце приятно ласкало кожу, просвечивало сквозь тонкие веки. На ее лицо легла тень. Она открыла глаза и увидела Версенеса. Он стоял перед ней с шапкой в руках.

- Я искал тебя.

- Зачем?

- Хотел накормить земляникой.

Девочка села и радостно захлопала в ладоши.

- Обожаю землянику.

Версенес опустился рядом с ней и поставил шапку на землю. Она была полна ягод. Они стали жадно есть, пачкая пальцы в алом соке. Но когда аппетит был утален и остатки безжалостно выбросили.

- Где ты достал столько?

- Гулял по лесу с рассвета.

- Зачем?

Они легли на землю и стали любоваться облаками.

- Я никогда не видел таких красивых мест. Никак не могу привыкнуть. Все здесь так ярко, так живо.

- Ага.

- Почему ты никогда не гуляешь?

- Мне некогда.

- Чем же ты занята?

- Помогаю по дому. На мне много забот.

- Ты же дочь старейшины.

- Ты думаешь, что семья, которая правит этим местом уже не одно поколение бездельники?

Сабина вскочила на ноги и гордо вздернув нос зашагала прочь.

- Постой, башмаки забыла. – Версенес побежал за ней.

Он нагнал ее, помог обуться и пошел рядом.

- Сабина, чего ты так злишься?

- Ты глупый.

- Почему?

- Потому что один ты не замечаешь, как много всего делает моя семья. Ты не понимаешь, почему я не могу с тобой бегать по лугам и удить рыбу. – Она остановилась и вложила в следующую фразу всю еще ни разу не высказанную горечь. – Потому что ты бездельничаешь, а я работаю, как взрослая.

Она села и заплакала. Он обнял ее своими детскими ручками и прижал к себе.

Я проснулось. Интересно что будет в продолжении истории? Может стоит обратиться к врачу в этими странными снами?

- Мне надо уехать… На пару недель.

Я внутренне напряглась. Не хотелось опять оставаться одной.

- И… я хочу чтобы ты поехала со мной.

Внутри все запело от радости. Мы едем вместе.

- Куда?

- В Европу. У меня будет уйма свободного времени, погуляем, посмотрим достопримечательности. Не бойся, больше не буду таскать тебя по скучным приемам. Так что, ты за?

- Конечно!

Ближайшие пару дней я порхала как бабочка, собирала вещи, интересовалась местами куда поедем, что посетить, что посмотреть… Остин срочно делал мне загранпаспорт и визу. Как у него это получилось, мне думать не хотелось. Ясно, что способ был либо нелегальный.

Наконец, мы стартовали в аэропорт. Накануне отлета, как и любит Остин. Расположились в отеле неподалеку. Номер люкс с двумя спальнями. Интересно за границей он тоже будет спать отдельно?

Это начинало понемногу обижать. Что же так и будет дальше? А как же под одним одеялом, рядышком, греться друг о дружку? Надо будет что-то придумать.

Может из-за этого я никак не могла уснуть в номере. А может меня будоражило то, что я, наконец, увижу те места о которых мечтала с детства. Ни разу не была за пределами Родины.

С утра все было как в тумане. Быстрый подъем, аэропорт, где Остин таскал меня за собой по всему терминалу и я слабо понимала зачем и куда мы сейчас идем. Только уже в полете, я поняла, что вот оно, свершилось.

В первый день я была совершенно сбита с толку, поэтому никаких определенных впечатлений не получила. Да и мало что может оставить о себе аэропорт и такси. Пока добрались до отеля уже стемнело. Зима все-таки. Остин устроил меня в номере и, извинившись, уехал на деловую встречу.

Я распаковала чемодан и принялась изучать номер. Да, конечно, и здесь было две спальни. Обе просто роскошные. Все что мне представлялось при мыслях об этом городе, было собрано здесь. Шик, золото, бархат, шелк, меха, хрусталь… Я начинаю к этому привыкать.

Желудок дал о себе знать голодным урчанием, и я пожалела, что не стала есть в самолете. А Остина все нет, и не известно, когда он будет, а я не знаю как заказать ужин...

Я села ждать в гостиной. Через какое-то время в номер постучали. Парень из обслуги, как их там называют, вкатил тележку с едой. Он что-то сказал, но я не поняла, он повторил и видя мое замешательство, ушел. Наверное, он хотел чаевых, ему не повезло, Остин не оставил мне денег. Неудобно как-то. Я подошла к сервировочному столику и сняла крышки с тарелок. Блюда были мне не знакомы, но вкусно пахли. Я взяла приборы и накинулась на еду.

Вошел Остин и я сразу сказала ему все что думаю, по поводу того, что он бросил меня здесь одну.

- Остин, ну как ты мог. Я голодная, денег нет, языка не знаю. А этот молодой человек… он хотел чаевых.

- Извини, не думал, что так задержусь. Это не повторится.

Я кивнула.

- Постой, когда ты успел дать чаевые? Он наверное полчаса назад заходил.

- Я и отправил его сюда с ужином. Просто устраивал наше пребывание с большим комфортом.

- Куда уж больше.

Остин сел рядом и принялся за еду. Было видно, что он тоже проголодался.

- Остин, мы ведь завтра куда-нибудь сходим? – осторожно начала я. – Ты ведь, не оставишь меня опять скучать в номере?

- Что? – истинный мужчина, так занят едой, что меня уже с трудом воспринимает. – А, да, конечно, сходим.

- Твои деловые встречи, ведь вечером?

- Да, да. Не волнуйся.

Как-то его ответы были слегка невпопад. Ну да ладно. Завтра посмотрим, что будет. Я отправилась спать, сорвав с его губ поцелуй.

Мы и правда на следующий день отправились гулять. Я ожидала, что мы начнем осматривать исторические памятники и музеи, но не тут то было. Мы просто гуляли. Садились на автобус и ехали пару остановок, выходили и шли дальше, стараясь при этом не покидать исторического центра. Мы плутали по узким улочкам, заходили в кафе, магазины, накупили кучу всякой ерунды, которой нет у нас в стране. Остин был для меня и гидом и переводчиком. Было так приятно возложить всю инициативу прогулки на него и просто расслабиться. Я повисла у него на руке и глазела по сторонам. А незнание языка, оказалось пикантным дополнением. Словно маленький ребенок, я говорила чего хочу, а Остин помогал этому исполниться. На закате мы вернулись в гостиницу, но и тут мне не пришлось скучать, я стала разбирать покупки. Теперь обслуга знала, что я не владею языком и при необходимости мне найдут переводчика.

На следующий день мы удовлетворяли мои интеллектуальные аппетиты – посещали музеи. Остин и здесь оказался «своим». Везде находил черный ход, о котором не знают туристы, но через который можно пройти без очереди. Ни произведения искусства, ни исторические ценности его особо не интересовали. Он с энтузиазмом рассказывал обо всем этом, переводя меня от экспоната к экспонату, но во взгляде его была скука. Было видно, что все это ему уже прискучило и здесь он только ради меня. Когда я напрямую спросила об этом, он сначала попытался меня разубедить, но потом признался что я права и, что речи быть не может, чтобы остановить осмотр. Если мне интересно, значит это важно.

Через пару дней я сама пресытилась музеями. Все впечатления стали слипаться, подобно жвачке, в большой комок. Хватит. И мы решили продолжить слоняться по городу. Один из вечеров был особенно приятен. Было тихо, снежинки кружили вокруг прохожих, вытанцовывали в свете фонарей, мы забрались в квартал с узкими улочками и старинными домами. В этот день Остин, вопреки своим и моим ожиданиям, был занят весь день и мы встретились только под вечер. Я подпрыгивала от нетерпения в вестибюле отеля, когда он спустился ко мне. Ноги сами понесли на улицу. Взяв Остина за руку, я повела нас подальше от шумной площади.

- Куда ты так бежишь? Мы куда-то опаздываем? – он был искренне позабавлен моим поведением.

- Просто я весь день просидела в четырех стенах. Не терпится размять ноги.

- Ну хорошо, - он остановился. – Давай. Только сделаем это по моим правилам.

Я засмеялась.

- Разве есть для прогулки какие-то особые правила?

Он склонил голову, и в свете фонаря его лицо приобрело странное, неуловимое, потустороннее выражение.

- Для начала расслабься и возьми меня под руку. И позволь мне вести.

- Это так просто…

На этот раз засмеялся он.

- Ты так думаешь. Ты все время ведешь.

- Не может быть! – Я, конечно, знала, что люблю доминировать, но чтоб настолько.

- Может, может. Позволь на этот раз себе расслабиться.

Я последовала его указаниям. Мы прошли с десяток шагов, и он резко остановился.

- Что такое?

- Ты опять ведешь. Перестань.

- Хорошо.

Я сосредоточилась на своих ощущениях.

- А тебя не обижало, что я раньше вела?

- Нет. Было даже забавно.

Мы опять остановились.

- Я веду? Да?

- Да.

- Зачем ты это делаешь? – оказалось чертовски непросто перестать вести.

- Я хочу, чтобы ты научилась плыть по течению. Иногда это очень приятно. – Он повернулся ко мне и опять на его лице появилось это выражение. – Ну, еще мне хочется вести. Хочется, чтобы ты доверилась мне.

- Я доверяю тебе.

Мы остановились.

- Так дело не пойдет. Закрой глаза.

Я кивнула и послушалась. С закрытыми глазами оказалось все куда проще. Я не видела дороги и осторожно переступала ногами, поймав ощущение полной расслабленности и безынициативности, открыла глаза.

Я полностью превратилась в пассивного зрителя. Остин вел меня, и я разглядывала окружающие дома, ограды, лавочки. Полностью пропало желание подойти к чему-нибудь и разглядеть получше, я перестала думать, куда мы идем. Мы вели неспешную беседу об истории этого города, о том, как он родился, какие изменения претерпел, какие в нем живут люди.

С удивлением я обнаружила, что мы уже гуляли здесь и место мне очень знакомо. Позволив ему «водить» меня, я полностью отключилась от внешнего мира. Мы приближались к перекрестку. Основную дорогу пересекала узенькая улочка, совсем не освещенная.

- Остин, что там?

- Постой, схожу посмотрю.

Он оставил меня под фонарем и пошел вперед. На перекрестке остановился на минуту и наполовину погрузился во мрак. Фонарь слепил мне глаза, а тьма исказила черты Остина, вновь придав им потусторонний налет. Я поежилась, эта иллюзия начала надоедать. Его силуэт приобрел странные контуры, руки превратились в ужасные клешни с длинными когтями. Я вздрогнула, и оказалось, что это шарф, который своими кистями закрывает его пыльцы. Я пришла в себя, но нервы были натянуты как струны.

- Там темно и не интересно.

Я уставилась на него, вспоминая о чем говорили до этого.

- Может, вернемся в гостиницу?

- Как пожелаешь.

Только в ярко освещенном холле ко мне вернулось самообладание. Остин либо не замечал моего состояния, либо по каким-то причинам не хотел ничего предпринимать.

В лифте я не выдержала и заглянула ему в лицо, чтобы понять, о чем он думает. Его глаза блуждали по моему лицу, а мысли были где-то далеко. Было неудобно говорить, что тени так напугали меня. Попросить… о чем? Сказать «мне страшно»? Я уже не ребенок. Я продолжала смотреть на него, в надежде, что он и сам все поймет.

И он поняла. Его глаза расширились, руки потянулись ко мне. Я зарылась в его пальто и, крепко зажмурив глаза, вцепилась в него дрожащими пальцами. Он ничего не спрашивал, просто гладил меня и обнимал.

Больше я не хотела отпускать его от себя. Будто, стоит нашим рукам разойтись, как он обратится в чудовище. Даже во время ужина я прижималась к нему всем телом. Он по-прежнему ничего не спрашивал. И хорошо, я не знала что ответить.

Утро встретило нас неожиданной новостью. Нам нужно было уехать. На восток. В страну, в которую я никогда бы не поехала, так там строги были порядки, особенно, в отношении женщин.

Остин просто пришел и сказал, что мы уезжаем на следующий день. Я была так ошарашена, что не догадалась отказаться и поехать домой. Вторая новость выбила меня из колеи.

- Тебе придется носить никаб.

Знаю, что женщинам там принято его носить, но я не могла себе представить, что одену это на себя. Уж слишком разные у наших стран порядки и традиции.

Но меня ждала и третья новость.

- С нами поедет Винсент. Он будет помогать мне.

- Я не хочу видеть Винсента. Когда мы втроем собираемся, у меня ощущение, что я… словом нехорошие у меня ощущения.

- Да, да. Помню. Выбора нет. Я не могу никого другого взять, кто бы не подвел меня и кто мог бы вступиться за тебя при случае.

- Сомнительно, что он это сделает. Помнится, тебе пришлось защищать меня от него.

- Да, а потом он искал встречи с тобой, чтобы объясниться.

Тоже верно. Расклад получается интересный. Посмотрим, что из этого выйдет.

Вещи были погружены в такси, а мы предельно собраны. Винсент уже присоединился к нам. Никаб мне полагалось надеть перед посадкой, чтобы не возникало лишних вопросов в аэропорту.

Винсент и Остин были напряжены. Один шел впереди меня, другой позади, и я понимала, что лучше мне не отходить ни на шаг.

Я поняла, что превратилась в невидимку. Под тканью было жарко и неудобно. Она мешала, каждое движение было скованным, но ничего не поделаешь. Только так я могла быть в безопасности.

Мы поселились в небольшом особняке. Я чувствовала, что это было сделано специально для меня. Все было обставлено с не меньшим шиком, чем в нашем номере в Европе. Восток, что и говорить.

На улицу мне выходить в одиночестве запрещалось категорически. Остин отлучался очень надолго. Первые пару дней по несколько часов, а потом я его практически не видела, почти, как когда он перевел работу из офиса домой.

Винсент все время был рядом. Очень ненавящиво. То заходил под каким-нибудь предлогом в библиотеку и садился у дальнего окна с книжкой, то выходил в сад с прохладительными напитками. Я его почти не замечала, но знала, что стоит осмотреться и мой взгляд натолкнется на него. В разговор он вступать не спешил. Ограничивались простыми приветствиями.

Я сидела за книгой и пыталась отогнать от себя мысли об Остине. Так скучно без него. Когда мы уедем? Куда? Видимо я вздыхала не только в мыслях.

- Он делает все возможное, чтобы закончить здесь дела.

- Так заметно, что мне скучно?

- Да.

- Я хочу домой.

- Я тоже.

Мои брови поползли вверх. Нет, было ясно, что вот так нянчить меня тоска зеленая, но на откровенный ответ я не рассчитывала. Видимо и Винсент окончательно «спекся».

- Я тут только ради тебя.

Я улыбнулась.

- Значит, ты здесь, чтобы проводить со мной время.

Винсент поморщился.

- Я бы так это не назвал. Вряд ли моему боссу понравится, если я слишком тесно буду общаться с его девушкой.

- Я не думаю, что он хочет, чтобы мне было настолько тоскливо.

Он задумчиво посмотрел на меня.

- Возможно.

- Ну же, давай тогда займемся чем-нибудь. Поиграем, поболтаем.

- Ладно. На счет поболтаем – имей в виду, ничего про работу Остина я говорить не буду, так как не знаю, во что он тебя посвятил. А играть… Кажется здесь противозаконны азартные игры.

- Борьба на пальцах?

Самой стало смешно от такого предложения. Я этого со школы не делала. Винсент пожал плечами и протянул руку. Увы, успех меня не преследовал. Хоть реакция у меня была лучше, но пальцы длиннее у него. Проиграв подряд столько раз, сколько смогла позволить себе моя самооценка, я предложила найти еще какое-нибудь занятие. По аналогии стали вспоминать детские игры. Но ни прятки, ни салки не подходили, так как нас всего двое. Остался один вариант – шахматы.

Ни он, ни я толком играть не умели. Немного подумав, мы скачали в интернете пособие. Игра увлекла нас. Потихоньку мы вспомнили правила и как весьма неумелые шахматисты сыграли пару-тройку партий. Последняя партия особо затянулась. Каждый выработал свою стратегию и становилось все интереснее и интереснее.

Я уже собиралась взять конем его ладью, когда на доску легла тень.

- Вы безнадежны.

Я подняла голову. За моей спиной, склонившись стоял Остин. Я так обрадовалась, наконец, он пришел раньше, чем я легла спать. Я обвила руками его шею, он обнял в ответ.

- Спасибо, Винсент.– Остин Бросил сухую фразу, развернулся и мы пошли в дом.

Мне хотелось обернуться, ведь сегодня мы провели время хорошо. Ничего предосудительного, просто как друзья. Но я почему-то этого не сделала.

Мы дошли до моей спальни. Неужели он проведет эту ночь со мной?

- Ты так рано сегодня…

- Ты рада?

- Кончено, я же почти тебя не вижу.

- Прости, все должно было быть по-другому.

Я не стала отнекиваться и разубеждать его. Это правда.

Мы вошли в комнату, и я привычно плюхнулась на низенький диван, так излюбленный мною за эти дни. Теперь я понимаю, откуда у восточных людей такая любовь к низкой мебели и диванным подушкам.

Остин остался стоять передо мной.

- Зачем ты сюда меня привез? Почему не отправил домой? Здесь жарко и скучно.

- Меня срочно вызвали. – Его тон был виноватым, что ж он вполне это заслужил.

- Зачем ты повез меня с собой? Я в состоянии долететь самостоятельно домой.

- Ну ладно, - он решал сколь многим может со мной поделиться. – Люди на которых я сейчас работаю, работают по другим принципам. У них другие нравы и другие понятия о жизни. Привезя тебя с собой, я закрепил за собой право на тебя. Ты сопровождаешь меня, значит у нас все официально и серьезно. Значит ты – моя.

- Я более отвратительного признания в любви в жизни не слышала.

- Это так для них, не для меня.

- А как это для тебя?

- Я люблю тебя. – Он опешил, я, если честно, и сама от себя такого не ожидала.

- Остин, я тоже тебя люблю, но совсем не хочу маркировать тебя как племенного быка. Посмотрите, вот идет Остин, он мой, видите у него на лбу так и написано. ОН МОЙ. Это же мерзко. Мы же не вещи.

- Поэтому я и говорю, что все это не для меня или тебя, а для них. Так я сохраняю твою свободу.

- Сажая меня в клетку.

- Я не сажал тебя в клетку. Ты свободна. Делай что хочешь. Я создал для тебя все условия.

- Какие условия? Ты привез меня в эту страну, где у меня прав не больше чем у тыквы. Ты заставил одеть меня это… покрывало, ты приставил ко мне человека, которого я не хочу видеть, особенно видеть вас обоих вместе. Я сижу здесь безвылазно. Здесь только палящее солнце и скука!

- Так выходи наружу!

- Как и самое главное зачем? Внутри этих стен у меня остаются по-крайней мере остатки свободы. Я не хожу завернутая с ног до головы в ткань и не шарахаюсь от местных жителей.

- Да что тебе сделают местные жители?

- Ты даже не представляешь на сколько разные взгляды на меня бросают охранники когда ты здесь и когда тебя нет. Я чувствую, что окажись я за оградой и права голоса я буду лишена.

Он содрогнулся.

- Что же делать? – это был не риторический вопрос, он выжидающе смотрел на меня.

Я поморщилась, понимая, что только что была самая бесполезная ссора.

- Остин, ничего. Просто решай свои дела быстрее. Я не могу отсюда уехать без тебя, так как ты будешь волноваться, и развеять мою тоску здесь ты бессилен. Все это просто мучительно. И поменять пока ничего не получится.

- Может тебе с Винсентом уехать?

- Нет, - я покачала головой. – Раз ты решил, что так безопаснее, так тому и быть. Зря я все это сказала.

- Не зря. Теперь я знаю, что ты чувствуешь.

- Тебе от этого легче?

- Мне от этого лучше, потому что я могу разделить с тобой это.

Я усмехнулась:

- Да уж.

Пора было переключиться на другую тему, а то недолго и вторая «волна» пойдет.

- Почему ты сегодня рано?

- Наступил переломный момент, я еще пригожусь пару раз, правда скорее всего ночью, так что ты моего отсутствия не заметишь.

Я улыбнулась и протянула к нему руки. Он присел на пол и положил голову мне на колени.

- Ты такой сильный и такой ручной… Как прирученный хищник.

- Это я с тобой ручной. С другими, не со всеми, я другой.

- Я знаю, - сказала я вспоминая потасовку его и Винсента.

Он понял о чем я подумала.

- Забудь про это. Это уже прошлое.

- Осадок остался.

Он поднялся, навис надо мной, положил руку мне на щеку и сказал:

- Какой осадок? Сегодня, сейчас есть только чистый лист. Нет ничего ни до, ни после. Есть только этот момент. Только это важно. – Он завораживал, его взгляд поглотил всю меня. – Ты маленький огонек, который вот-вот готов разгореться в полноценное пламя, и только прошлое не дает тебе раскрыться. Отпусти все. Будь здесь и сейчас.

- Здесь и сейчас. – Повторила я, пробуя эти слова на вкус.

- Почувствуй то, что есть в настоящем.

Он уложил меня на диван и стал целовать. Его губы скользили по коже, оставляя огненную дорожку, одним резким движением он сорвал с меня блузку. Я погрузилась в настоящее от макушки до кончиков пальцев и полностью взяла то, что давала мне жизнь.

После мы вспомнили про ужин. За ним я и узнала интересную новость.

- Завтра мы выезжаем вглубь страны.

У меня кусок в горле застрял. Если здесь, в столице такая атмосфера, то что же будет в глубинке, где нравы более «традиционные».

- Зачем?

- Я выполню там заказ, и мы поедем назад. А эту резиденцию сдадут новым постояльцам.

- Чем мне грозит поездка?

- Я приложу все усилия, чтобы ничем не грозила.

- Да неужто я смогу без никаба путешествовать?

- Нет.

- Долго ехать?

- Несколько часов.

- Где мы будем жить?

- Нас поселят в промзоне, на территории бывшего завода. Охрана будет состоять из европейцев.

- Мы там надолго?

- Два-три дня. Не думаю, что дольше.

Радовало, что это утомительное путешествие подходит к концу, и скоро мы вернемся домой… или, у меня оставалась робкая надежда, назад в Европу, в шикарный отель, в городе моей мечты.

Утром нас ждали машины. В одну загрузились мы втроем, еще в двух ехала наша охрана. Они на самом деле все были белыми, но вот их внешность не внушала доверия. С первого взгляда понятно, что они головорезы. Остин держался с ними строго, Винсент старался даже не смотреть в их сторону.

Пейзажи за окном были прекрасны, но жара портила все впечатление. Кондиционера в машине не было, а открыть окно означало впустить внутрь пыль. И все это в душном покрывале. Как мне объяснили, должна быть полностью исключена возможность того, что мое лицо засветится где-либо.

Мы приехали в маленькую полупустую деревню и поселились на территории заброшенной промзоны. В глубине за забором стояли куча пустующие здания. В одном из них мы и заняли комнату на пятом этаже. Охрана заняла свои места. Все напоминало голливудский боевик с некислым бюджетом.

Спать легли с Остином в один спальник. Винсент лег у дальней стены. Вечером следующего дня после продолжительного и трепетного прощания Остин уехал выполнять задание.

Мы с Винсом не выходили с этажа почти целый день. Под вечер мы устали бояться и вышли. Вокруг было запустение. Казалось, что весь мир вымер. Бетонные конструкции, заросшие травой и кустарником. Несмотря на то, что вокруг была экзотическая флора, нас ничего не привлекало. Страх совсем запрятал в нас желание воспринимать окружающий мир. Мы бы наверное так и топтались у входа в здание, если бы охранник не подошел и не сказал нам где мы можем безопасно гулять.

Еле заметная тропинка привела нас к заброшенному фонтану. Прямоугольный бассейн наполовину заполняла прозрачная вода. Дно покрывал слой грязи и листьев. Мы сели на парапет.

- И что дальше? Долго мы еще здесь будем?

Винсент неопределенно покачал головой.

- Ты знаешь не больше меня? Ведь, правда?

- О длительности нашего визита –да. Но, поверь, здесь я хочу быть меньше чем ты. Потому что раньше я предпочитал работать в офисе. А все эти командировки не для меня.

- Чем же занимается Остин?

- Он лучший в своей области.

- В какой? Почему мне никто ничего не говорит?

- Потому что когда секрет знают двое – это уже не секрет.

Во мне поднималось раздражение. Почему со мной поступают, как с безвольной куклой? И Винсент мог рассказать мне все, ну хотя бы часть, но упорно молчал. Я встала и пошла назад. Лучше принять свою «кару» со смирением, чем безуспешно пытаться себя чем-то занять.

Не долго думая, я легла в спальник и, прилично поворочавшись, уснула. Винсент так и не появился.

Когда я проснулась за окном светила луна. Видимо она меня и разбудила. Последней картинкой из сна были большие желтые глаза, которые пристально вглядывались в мое лицо. Где-то вдалеке, слышался голос:

- Нера, Нера…

Он затихал и удалялся. Я открыла глаза и вернулась в реальность. В теле чувствовались легкость и бодрость. Судя по тишине, предрассветный час. Или мне хотелось так думать. Я решила пройтись. На этаже никого не оказалось, кроме спящего в соседней комнате Винсента. Не встретила я охраны и на лестнице. Оболтусы, за что им только платят? Спят поди вповалку, пока хозяина нет и мы не видим.

На лестнице не было окон, она освещалась слабыми лампочками, и я случайно забрела в подвал. Почему-то днем я не заметила, что лестница ведет ниже первого этажа. Помещение было маленьким, напротив лестницы находился дверной проем, забранный решеткой. Света не хватало, чтобы осветить помещение внутри и я подошла поближе. Вертикальные прутья пересекали горизонтальные на уровне пояса. Мои руки сами легли на холодный металл. Во тьме раздавался мерный тихий шорох, должно быть система вентиляции. Я стала всматриваться вглубь, пытаясь различить хоть что-нибудь, уши сами стали выискивать звуки. Мне начало казаться, что лопасти вентилятора вздыхают, перешептываются и зовут меня по имени. Воображение разыгралось.

Я закрыла глаза и потрясла головой. Все эти странные сны. Моей кисти коснулось что-то гладкое и влажное. Я открыла глаза. Тьма сложилась в фигуру. Надо мной возвышалось нечто черное, покрытое блестящей черной шкурой, лица видно не было, существо подняло голову к потолку. С гротескной, чрезмерно массивной нижней челюсти с внушающим набором зубов капала слюна. Голова наклонилась и на меня уставились два глаза, кажущиеся неуместными на шлепомодобном черепе. Мои пальцы оказались в плену конечностей создания. Носа я не заметила, но явственно слышалось хриплое, отрывистое дыхание. Челюсти щелкнули, губы поползли вверх…

Я рванула что есть силы прочь, вверх по лестнице.

Вслед мне послышалось хриплое «Нера», но я решила, что это мозг в лихорадке дорисовывает жуткую картину. Я выскочила на улицу и побежала не разбирая дороги. Натыкаясь на кусты, оскальзываясь в траве, пока не ушиблась о парапет фонтана и не упала. Страх сковал, и я не могла двинуться дальше. Не смотря на холод,я уснула.

Меня преследовали липкие черные сны, где за мной кто-то гнался и пытался разорвать. Я постоянно падала, кричала, мне казалось, что я просыпаюсь, но снова попадала в сон и снова за мной гнались.

Проснулась окончательно от собственного крика. В окно било солнце. Я была в комнате. Одна. Как я тут очутилась? Я же убежала…

Из коридора донеслись голоса и вошли Остин и Винсент, с улыбкой ведя какую-то неторопливую беседу. Я вскочила и стала сбивчиво рассказывать о событиях ночи. Они недоуменно посмотрели на меня и сказали, что я всю ночь провела здесь, иногда ворочаясь и бормоча что-то, а теперь они услышали шум, и пришли посмотреть, что случилось.

- Но я же бежала, падала… - Я протянула к ним руки ладонями вверх. На них должны были остаться следы. Но они были чисты. – Как же так?

Остин сделал знак Винсенту уйти и подошел ко мне. Его руки пробежали по моим волосам, плечам…

- Эта поездка утомила тебя сильнее, чем я мог представить. Сегодня возвращаемся домой.

Домой! Наконец то. Все вопросы тут же были забыты. Я стала быстро собирать вещи, весело щебеча о всякой ерунде. Остин, как всегда, внимательно слушал меня. На этот раз слишком внимательно, взгляд его периодически останавливался на моем лице, словно силился прочитать мысли. Я решила, что это результат короткой разлуки.

Обратная дорога казалась короче, пустынные пейзажи пестрили красками, а небо было самым чистым и красивым. Воодушевление чувствовалась у всех. Кто-то из охраны весело насвистывал песенку, Остин, зарывшись лицом мне в волосы рассказывал интересные факты о здешних местах, Винсент пересел в другую машину и нашел какую-то общую тему в одним из наемников.

Полет обещал быть долгим. Сразу после взлета Остин уснул. Я даже удивилась, зная его нелюбовь ко сну в присутствии третьих лиц. Как всегда во сне он начал слегка порыкивать. Раньше я считала это таким особым храпом, теперь мне это напомнило кое-что. То существо в подвале, оно издавало похожие звуки. Я внимательно всматривалась в спящего, но ничего подозрительного не было, кожа чиста, лицо покрывала щетина, а голову каштановые чуть вьющиеся волосы. За губами, я знала, прячутся ровные белые, вполне человеческие зубы.

Та ночь не давала мне покоя. Но проснувшийся и повеселевший Остин не давал мне погрузиться в свои мысли. Он был так весел, так внимателен, что я растаяла как ириска. Дальше все пошло как по маслу. Даже пробки по пути домой не было. Доехали на такси за полчаса. Вот она судьба жителей мегаполиса: там, где ночью можно проехать за тридцать минут, днем можно тащиться три часа.

Остин внес меня в квартиру на руках мотивируя это тем, что… Хотя я не помню чем он это мотивировал, так как пришла моя очередь отсыпаться. Уже лежа в кровати, я лениво отметила, что в правом колене «простреливает», как и каждый раз, когда я им ударюсь. Давняя травма.

Лориан

- Ну что начнем? – Лейла соорудила незамысловатую прическу и заколола ее кисточкой, вымазанной синей краской.

Честно признаться, мне все еще эта идея казалась глупой. Ну зачем ей мой портрет? Почему вторая картина триптиха должна быть именно такой?

Лейла скрылась за холстом, смотреть что она там рисует мне запрещалось. Первый сеанс прошел вполне успешно. Я порядком устал, но Лейла была счастлива. Уже хорошо. Если так пойдет и дальше то и я тоже смогу получать от этого удовольствие.

Дата добавления: 2015-07-10