Создание фильма о Матушке.

Из воспоминаний Священника Сергия Гусельникова

Осенью 1995 года я вдруг почувствовал, что при­шло время сделать фильм о старице. Вернее, даже не фильм, а просто по-хорошему запечатлеть образ Марии Ивановны на профессиональную видеока­меру. Донести до потомков обаяние ее личности. Ведь лет она преклонных, о смерти то и дело заго­варивает, ну как отдаст Богу душу - и люди уже не смогут увидеть живого праведника, лишатся того счастья, которого мы сподобились... За фильм я брался именно с «мемориальной» целью. Един­ственный знакомый мне оператор, Александр Ев­сеев, в то время обучал технике операторской работы ребят в кружке при каком-то клубе. К нему я и отправился с предложением начать работу. Он согласился; заснять на видеопленку пророка – не многим в его ремесле удавалось... Забегая вперед, скажу, что он с задачей справился - и вскоре получил от Ма­рии Ивановны нечаемую награду. Его семейные обстоятельства неожиданно изменились к лучше­му — вскоре после съемок он женился.

Но прежде чем начать съемку, надо было зару­читься согласием самой блаженной.

Я поехал к ней в Воскресенский собор, что на рабочей окраине Самары, попросил ее благослове­ние на работу над фильмом. Она сразу же согласи­лась, благословение дала. «Много света!» — сказа­ла она о будущем фильме, видимо, прозревая его дальнейшую судьбу. Я почувствовал, что от нашей работы должен быть прок.

Съемки велись три дня (два дня в Самаре и один день в Кинель-Черкассах, уже без участия Марии Ивановны). Было во время работы тяже­лое неожиданное искушение (нелепая ссора с предполагаемым режиссером фильма), но в це­лом «Господь был с нами» в те незабываемые дни. Фильм о святом человеке рождался в потоке не­прекращающихся то едва заметных, то явных Божьих чудес. Во время съемок приходили никем не званные, но необходимые для фильма люди. Возникали ситуации, которые «не подстроишь», но которые разукрасили наш фильм так, что ни­какому сценаристу не придумать... А главное - сама Мария Ивановна в те дни «позировала» нам лучшим образом, то есть вела себя совершенно естественно, словно не обращая на видеокамеру никакого внимания.

Нам действительно удалось запечатлеть буд­ничную жизнь «пророка в своем отечестве». Запечатлеть на пленке ее неповторимый облик, донес­ти до зрителя обаяние этой удивительной, свето­зарной личности. Пусть в режиссерском отноше­нии фильм слишком прост (мне об этом говорили специалисты), но мы и не претендовали на «худо­жественность». Зато цель, ради которой мы взя­лись за работу, была достигнута - у нас теперь есть запечатленный на пленке (и растиражированный!) облик старицы. И лучше нас никто не справился с этой нелегкой задачей.

В фильме присутствует один «незапланиро­ванный» момент (да и что можно запланировать, когда идет съемка юродивой во Христе?) - дол­гий пророческий монолог старицы. В нем в чере­де как бы бессвязных слов то и дело сверкают жемчужины великого пророческого смысла. Так, я услышал в ее словах нечто, касающееся только меня. Быть может, и кто-то другой, также прини­мавший участие в съемках, услышит в бормота­нии блаженной некое «видеопослание», адресо­ванное лично ему... Но есть в этом монологе ста­рицы нечто такое, что все мы не имеем права ос­тавить без должного внимания. Это - «большое» пророчество о всех нас, о России. И не в этих ли скупых словах блаженной ключ к пониманию при­близившихся к нам грозных очистительных собы­тий? Вот что (дословно) сказала она в тот день, глядя в будущее через глазок видеокамеры: «Люб­лю, люблю... И землю вашу люблю... Будете есть землю пополам с песком - и спасетесь...» — словно произнесла завещание!

А на третий день съемки матушки Марии уже не состоялись. Она занемогла и слегла. Сказалось напряжение двух предыдущих съемочных дней. Если уж мы, молодые и здоровые, после съемок буквально валились с ног (приходилось ведь пре­одолевать и невидимое сопротивление), то можно предположить, каково пришлось ей - девяносто­летней старице, проведшей столько времени под прицелом видеокамеры... Мы не настаивали, по­няли: хватит! Все отпущенное нам время мы чес­тно «отработали». Теперь надо ехать в Кинель-Черкассы и потом приступать к монтажу.

У меня сохранилась дневниковая запись о той поездке. Привожу ее целиком.

«2 декабря 1995 г. Неделю назад пришел к Ма­рии Ивановне в ее домик возле Воскресенского храма взять благословение на поездку в Кинель-Черкассы для съемок фильма. Она болела, лежа­ла. Даже не поднялась, когда я вошел, а только пе­рекрестила. В дорогу благословила, сказала: «Иди и ничего не бойся...» Она многим так говорит -«ничего не бойся». Это значит, что она молится за тебя и, что бы ни случилось, не даст тебя в оби­ду. Я поехал с оператором в Кинель-Черкассы. Поездка была благодатнейшая. Все удалось зас­нять, что мы хотели. И погода была чудная — мо­розная да сухая.

Интересно, как меня вызвала к себе старица на­кануне поездки. Я не собирался к Марии Ивановне за благословением на дорогу, счел это излишним, так как она дала благословение в целом на фильм и я посчитал ненужным «специальное» благосло­вение на командировку. Но это оказалось неверно! Без ее благословения страшно в такой путь пускать­ся! Ночью накануне мне приснилось, будто Мария Ивановна выпала из двери автобуса прямо мне в руки - она оказалась легкая, почти невесомая. Я положил ее на асфальт, а она как будто умирала, едва дышала... Я проснулся в трепетном волнении. Подумал: надо срочно ехать к ней. Приехал. Она, слава Богу, живая, хотя и нездоровая. Так она меня вызвала. Она многих «вызывала» к себе в те дни, видимо, состояние у нее было тяжелое, и она осо­бенно нуждалась в наших молитвах.

Приехали в Кинель-Черкассы. Там отец Алек­сандр Телегин, матушка Мария Михайловна и Анастасия Федоровна (бывшая «хожалка» ста­рицы) много интересного рассказали для фильма. Анастасия рассказала нам, как однажды Мария Ивановна в носках вышла из сторожки - пошла к заборчику, а Анастасия вышла следом за ней. И вот села Мария Ивановна на пенечек и стала го­ворить с пророком Илией и Енохом: «Ой, тяжело мне, обступили меня... нет сил терпеть...» — «У меня, - рассказывает Анастасия, — от таких слов мороз пошел по коже. Поняла я, с кем она разгова­ривает...» Сама Анастасия небесных посланников не увидела, но присутствие чего-то особенного, необычного возле сторожки ощущала...[1]

А отец Александр говорил, что когда во время службы Мария Ивановна входила в храм, ему ста­новилось легче молиться. Словно какой-то свежий ветерок, некое благодатное дуновение от нее исходило…

Я походил по тем местам, где еще так недавно была старица: храм, сторожка, дом Агнии.. Все это мило, промолено, благодатно. Но блаженная ушла отсюда навсегда. У нее новое служение, другой этап.

...Фильм наш распространялся Братством святителя Алексия, и его приобрели сотни почитателей старицы. Часть ленты демонстрировалась по самарскому телевидению в православной про­грамме «Путь» (автор и ведущий Алексей Соло­ницын).

«Много света» — сказала о нашей несовершен­ной работе старица. И этот дивный свет действи­тельно льется с экрана, ведь на пленке изображена та, которую «весь мир недостоин», - блаженная Мария Ивановна.

Дата добавления: 2015-07-10