ВОССТАНИЯ 90-х гг. XVI в.

В последней четверти XVI в. в Украине происходили значительные изме­нения общественно-политического и социально-экономического характе­ра. Они были тесно связаны с утверждением польско-шляхетского господ­ства на украинских землях после Люблинской унии 1569 г. между Литвой и Польшей, завершившейся образованием Речи Посполитой, и процессом дальнейшего закрепощения крестьянских масс. Все больше обострялись противоречия в национально-религиозной сфере, обусловленные распро­странением католицизма и дискриминационной политикой польских влас­тей по отношению к украинскому населению. В результате возрос поток беглых людей, которые уходили на свободные земли Дикого поля, попол­няя ряды казачества и усиливая среди него антипольские настроения.

Одновременно расширялась экспансия польских и литовских феодалов на украинские земли, особенно те, которые осваивались казаками, «уходниками» и беглыми крестьянами в Диком поле. Магнаты Вишневецкие, Острожские, Потоцкие, Конецпольские и другие добивались от правительства и сейма Речи Посполитой получения дарственных грамот на владение ог­ромными «безлюдными» территориями Левобережья и Правобережья. Это вело к столкновению интересов крупных землевладельцев с интересами массы казаков и вольных поселенцев, проживавших в данных регионах. Так как наступление феодалов угрожало самому существованию казачества, последнее было готово с оружием в руках защищать свои права и освоен­ные земли.

Усиливались антифеодальные настроения и среди мещанства, вызван­ные нежеланием магнатов и шляхты признавать за жителями многих горо­дов права на самоуправление (т. н. магдебургское право), захватом их зе­мельных наделов, увеличением налогов и повинностей, ограничением тор­говли и т.д.

Очаги крестьянских и казацких выступлений разгорались постепенно, пре­вращаясь затем в восстания. Так, например, в марте 1586 г. отряд, состоявший из несколь­ких сотен казаков и крестьян во главе с атаманом Лукьяном Чернинским на­пал на местечко Кодня (на Уманщине). В ходе этого выступления было разгромлено несколько имений феодалов, захвачено много имущества, драгоценностей, лошадей. В 1587 г. казаки вместе с крестьянами неоднократно громили поместья шляхты на Подолии, а в 1589 г. восстало население Белой Церкви, угнетаемое князем Острожским. Вооруженное выступление горожан удалось подавить только объединенными силами шляхты всего Киевского воеводства.

Первое крупное антифеодальное казацко-крестьянское восстание нача­лось в 1591 г. и продолжалось до 1593 г. Оно охватило Киевщину, Подолие и Волынь. Вместе с казаками и крестьянами в восстании активное участие принимали также мещане. Возглавил восстание Криштоф Косинский — мел­кий шляхтич родом из Подляшья. В 1586 г. он был принят в казацкое войско и вскоре стал занимать важные старшинские должности. За боевые заслу­ги ему, как и некоторым другим казацким предводителям, в 1590 г. польские власти дали в награду поместье Ракитное на реке Рось. В 1591 г. белоцерковский староста князь Януш Острожский, известный угнетатель казаков и крестьян, захватил владения Косинского, чем вызвал его ярость и негодо­вание. Подобное своеволие польских магнатов и шляхты были характер­ной чертой господства Речи Посполитой в Украине. Но в данном случае оно стало одним из поводов к восстанию. Не менее важным фактором, повли­явшим на начало вооруженного выступления, являлось глубокое возмуще­ние реестровых казаков невыплатой жалования польским правительством. В результате, совпадение личных мотивов мести Косинского с недоволь­ством реестровиков вызвало в Украине мощный социальный взрыв, охва­тивший широкие массы населения.

В декабре 1591 г. Косинский, избранный казаками гетманом, захватил Белгородку, Чуднов, а затем напал на Белую Церковь, являвшуюся резиденци­ей Я.Острожского. Повстанцы, поддержанные мещанами, овладели горо­дом и захватили значительное количество оружия, в том числе пушки, а также другие военные припасы, имущество, деньги. Были сожжены офици­альные документы на владение Я.Острожским землями в Белоцерковском старостве, разрушена усадьба князя и т.д. Вскоре в руках восставших ока­зались Переяслав, Триполье, Богуслав. Косинский требовал от жителей этих городов, а также Черкасс и Канева присягать казацкому войску и уплачи­вать денежные налоги на его нужды. Территория казацкой вольницы все больше расширялась и через некоторое время она уже охватывала Киевс­кое и Брацлавское воеводства. Таким образом, несмотря на то, какими бы соображениями ни руководствовался Косинский, размах его деятельности был, по меркам того времени, достаточно большим и целенаправленным. В действиях гетмана, казачества, крестьян и мещан, принимавших участие в восстании, сразу же проявилась глубинная враждебность к существовав­шим шляхетским порядкам и стремление перестроить их на свой лад.

Руководство Речи Посполитой, серьезно обеспокоенное размахом вос­стания, уже в январе 1592 г. распорядилось расследовать причины воору­женного выступления и подавить его. Шляхетское войско, собранное в Ки­евском и Брацлавском воеводствах, под командованием князя М.Язловецкого двинулось на отряды Косинского, которые укрепились в Трипольском замке. Не решаясь сразу же вступить в открытое сражение с повстанцами, поляки расположились лагерем около Фастова. Они предприняли попытку ослабить силы восставших, отколов от них реестровых казаков. Реестровикам было обещано прощение взамен на прекращение восстания и выдачу Косинского. После длительных переговоров было достигнуто соглашение о прекращении восстания, лишении Косинского гетманства, но без выдачи его в руки польских властей.

Удовлетворившись примирением, Язловецкий отвел отряды шляхты из-под Фастова и распустил их по своим староствам. Но после ухода польских войск восстание вспыхнуло вновь, и начало быстро разрастаться, увеличива­лось количество повстанцев. В июне 1592 г. они напали на Киев, где захва­тили пушки, порох и другие военные припасы. В течение второй половины 1592 г. — начала 1593 г. восстание распространилось на Брацлавщину и Восточную Волынь. Изгоняя шляхту, крестьяне и мещане провозглашали себя казаками, вводили казацкий строй, созывали рады, избирали атама­нов и судей, распределяли повинности и т.д.

Создание казацкой власти в виде альтернативных политических струк­тур на значительной территории Украины сильно встревожило правитель­ство Речи Посполитой. В середине января 1593 г. король издал универсал об организации шляхетского ополчения на территории Киевского, Брацлавского и Волынскою воеводств для борьбы с восставшими. Феодалам уда­лось собрать значительное, хорошо вооруженное и оснащенное войско под командованием киевского воеводы Константина Острожского, отца Януша Острожского. На помощь ему прибыли придворные отряды магнатов А.Вишневецкого, Я.Претвича и других, а также наемная пехота из Польши и Венг­рии. Силы шляхетского войска и казацко-крестьянских отрядов насчитыва­ли по несколько тысяч человек и были приблизительно равны. Но расчет К.Острожского строился на том, что в условиях суровой зимы войско Косин­ского, состоявшее в значительной мере из крестьян и мещан, уступавшее в вооружении, испытывавшее нехватку одежды и продовольствия, не сможет противостоять его силам. К тому же основной массе казацко-крестьянского войска — пехоте, не удастся окопаться в мерзлой земле, и она окажется беззащитной перед шляхетской конницей.

23 января (по другим данным 2 февраля) 1593 г. состоялось первое сра­жение между повстанцами во главе с Косинским и шляхетским ополчением около местечка Пятка на Волыни. На протяжении недели восставшие не только отважно защищались, но и наносили ощутимые потери своему противнику. Однако, события развивались так, как предполагал К.Острожский. Недостаточно организованное, слабо вооруженное и обученное повстанческое войско в суровых зимних услови­ях все же потерпело поражение. Восставшие вынуждены были начать со шляхтой переговоры, завершившиеся подписанием соглашения, в соответ­ствии с которым казаки обещали: снять Косинского с гетманства; находить­ся за порогами Днепра и не предпринимать походы «на волость»; не втор­гаться во владения князей Острожских, Вишневецкого и других магнатов; выдавать властям крестьян, бежавших от феодалов; возвратить захвачен­ные в замках пушки, а также имущество, лошадей и скот, отобранные у фе­одалов.

После подписания соглашения магнаты и шляхта возвратились в свои имения, а казаки отправились на Запорожье. При этом казаки не признава­ли своей капитуляции. Не был снят с гетманства и Косинский, что свиде­тельствовало о его большом авторитете. Вероятно, казачеству импонировала его целенаправленная деятельность по утверждению казацкой влас­ти «на волости», установлению собственной, казацкой системы налогообло­жения населения, что, по сути, вело к ликвидации польско-шляхетского ре­жима. Это отличало времена Косинского от анархичной деятельности каза­чества предыдущих и последующих лет.

В это же время начались преследования участников восстания, остав­шихся «на волости» под властью феодалов. В результате, многие из них бежали на Запорожье, пополняя повстанческие силы Косинского, который не собирался прекращать борьбу. Находясь на Сечи, он обратился с просьбой к российс­кому правительству принять казацкое войско и контролируемую им терри­торию под власть Москвы. Но сложное внутреннее и внешнее положение Московского государства не позволило ему активно вмешаться в события на украинских землях. Тем не менее, обращение Косинского не осталось без внимания. На Сечь были направлены деньги и продовольствие, в кото­рых казаки остро нуждались, а донским казакам предписывалось оказывать помощь Косинскому. Гетман вел переговоры и с крымским ханом, прося у него помощи татарской конницей, но закончились они безрезультатно.

В мае 1593 г. двухтысячный отряд Косинского выступил из Запорожья и через некоторое время взял в осаду Черкассы. Появление запорожцев «на волости» вызвало новую волну вооруженных выступлений крестьян и ме­щан против шляхты. В этих условиях черкасский староста Вишневецкий вынужден был пойти на переговоры с повстанцами, во время которых Ко­синского предательски убили. По другим сведениям, похожим на легенду, схваченный гетман был замурован в стене одного их католических монас­тырей.

Несмотря на гибель Косинского, шляхта не смогла сразу же подавить восстание. Черкассы продолжали находиться в осаде, а по всей Киевщине крестьяне и мещане громили поместья шляхты. В результате, в августе 1593 г. Вишневецкий вынужден был подписать с повстанцами договор со следу­ющими условиями: казаки имели право свободно уходить на Запорожье и возвращаться оттуда «на волость»; те казаки, которые находились «на воло­сти» могли избирать старшего и судью; запорожцам должны были возвра­тить отнятые у них лодки, лошадей, различное имущество. Интересно отметить, что со стороны восставшего казачества было только одно обяза­тельство — простить всех тех казаков, которые во время восстания высту­пали вместе с Вишневецким и разрешить им свободное перемещение за пороги.

Грушевский подчеркивал, что после подписания соглашения с Вишневецким «казаки сделались настоящими господами всей Восточной Украины… Казачество господствовало, но, слишком внезапно и быстро получив такую небывалую силу, оно не сумело найтись в новых условиях, не сумело упрочить свого положения. Занимаясь разными заграничными походами и добычничеством, казачество не использовало своего господствующего положения в Восточной Украине, чтобы организовать прочно свой казачий строй, не озабочиваясь своими отношениями к правительству, и вследствие этого было вытеснено из «волости» сейчас же, как только правительство направило против него свои силы»[6, с. 210].

Польские власти не считали нужным выполнять условия договора. Их дей­ствия были вызывающими, что и обусловило дальнейшую борьбу казаче­ства. Поводом к продолжению восстания стал арест киевским воеводой К.Острожским двух посланцев Войска Запорожского, прибывших в Киев с жа­лобой на Вишневецкого. Один из казаков во время пыток погиб. В это же время подчиненные воеводы захватили имущество других казаков, нахо­дившихся в Киеве. Возмущенные таким произволом властей, вооруженные пушками запорожцы двинулись на Киев. Вместе с присоединившимися к казакам крес­тьянами и мещанами численность восставших достигала 4 тысяч человек. Шляхта, напуганная приближавшимися повстанцами, не желая отвечать за действия Острожского, в панике начала бежать из города. Киев был окру­жен и взят в осаду. Начавшиеся переговоры с властями воеводства завер­шились уплатой казакам 12 тысяч злотых, как компенсации за притеснения и причиненные убытки, а также обещанием увеличить артиллерию реест­рового войска до 24 пушек. В это же время пришла весть о нападении крымских татар на Сечь и разрушении ее. Казаки вынуждены были прекратить осаду Киева и идти на Запорожье.

Под влиянием событий на Киевщине не утихало антифеодальное движе­ние и на Брацлавщине. Но в отличие от Киевского воеводства, где состоя­лось размежевание сфер влияния казачества и шляхетской власти (в лице князей Острожских и Вишневецких), за Брацлав, как стратегически важный приграничный пункт на южных рубежах, польские власти вели упорную борьбу. В это время в Европе возникла идея большой антитурецкой коалиции и польские феодалы планировали направить энергию казаков против турок. Международные события препятствовали развитию восстания, казацкая активность пошла на спад. Казачество переключилось на привычную для него борьбу с татарами и турками. Оно обеспечило себе проч­ные позиции в Южной Киевщине и Брацлавщине и поэтому, при отсутствии сопротивления шляхты в данных регионах, не имело необходимости вести активную социальную борьбу «на волости».

Такой исход развития событий 1591-1593 гг. не позволял дать ответ на основной вопрос — кто кого — во взаимоотношениях между казацко-крестьянскими массами и господствующим классом Речи Посполитой. Соци­альный конфликт, начавшийся в 1591 г., так и не был урегулирован. Следова­тельно, можно считать, что восстание под руководством Косинского явля­лось лишь первым этапом широкомасштабного казацко-крестьянского дви­жения 1591-1596 гг.

В начале 1594 г. положение в Украине, особен­но на Брацлавщине, обострилось в связи с возникшей внешней угрозой. Весной ожидалось нападение татар, которые по распоряжению султана Османской империи должны были направляться через Подолию в Молдову и Валахию для подавления антитурецкого выс­тупления воеводы Михая Храброго. Татарское вторжение угро­жало украинским землям большой бедой, но Речь Посполитая не могла за­щитить их, так как на границе имелось лишь незначительное количество войск. Собрать же быстро новые силы польским властям представлялось невозмож­ным.

На фоне назревавших грозных событий заметной фигурой становится сотник придворных казаков князя К.Острожского Северин Наливайко. Это был умный, красивый, гордый и честолюбивый человек, мастер на все руки, отличный артиллерист. Родился он в г. Гусятин на Подолии. Отец Севери­на был ремесленником-швецом и имел небольшой участок земли. Через некоторое время семья Наливайко вынуждена была переехать в Острог, так как слуги магната А.Калиновского, владельца Гусятина, забили до смерти отца и забрали землю. Старший брат Северина Демьян стал священником в Остроге при дворе князя Острожского. Сам же Северин ушел на Запоро­жье, где в походах против татар и турок приобрел боевой опыт. Вернувшись из Сечи он стал сотником у К.Острожского, был свидетелем поражения по­встанцев Косинского под Пяткой, видел кровавую расправу шляхты над без­защитным населением. Тяжелый гнет, который испытывал украинский на­род, вызывал у Наливайко ненависть к господствующему классу.

В сложных условиях надвигавшейся татарской опасности и отсутствия необходимых сил для обороны Наливайко предложил Острожскому собрать как можно больше добровольцев из казаков, крестьян, мещан и создать из них отряды, необходимые для защиты украинских земель. Князь согласил­ся, и достаточно быстро под командованием Наливайко было собрано вой­ско численностью около 2,5 тыс. человек. В мае 1594 г. оно дало отпор та­тарам, вторгшимся на Брацлавщину. Столкнувшись с казаками, татары по­вернули в Молдову. Отряды Наливайко, преследуя врага уже на молдавской территории, уничтожили большое количество татар и захватили около 4 тысяч лошадей.

После возвращения на Брацлавщину, Наливайко, стремясь сохранить свое войско, утверждал, что татары еще возвратятся. Под этим предлогом он разместил казаков в имениях брацлавской шляхты, которая, боясь татар, вынуждена была терпеть таких постояльцев. Одновременно на Запорожье были направлены посланцы и 2 тысячи лошадей. Прибывшие 1 июля 1594 г. на Сечь представители Наливайко, предложили запорожцам совместно предпринять поход в Молдову. В это же время на Сечи находился и австрийский посол Э.Лясота, который также пытался склонить казаков к борьбе с турками в Молдове. Часть казацкой старшины, не желая иметь дело с Наливайко, обвинила его в участии в битве под Пяткой на стороне князя Острожского. Посланцы Наливайко на казацкой раде заявили от его имени, что он готов в любое время объяснить свои действия и если запорожцы признают его виновным, пусть тогда отрубят ему голову. Сечевые и реестро­вые казаки, несмотря на сопротивление части старшины, согласились при­соединиться к наливайковцам и вместе с ними оказать помощь Австрии, предприняв поход на турецкие владения в Молдове. Наказным гетманом они избрали полковника реестрового войска Григория Лободу, который в недавних походах проявил себя умелым и способным предводителем. Лобода выражал преимущественно интересы зажиточного казачества, в то время как Наливайко представлял бедных нереестровых казаков, обездо­ленных крестьян и мещан. Это обусловливало неприязнь и даже вражду между руководителями казацких масс и их сторонниками.

Вскоре запорожское войско двинулось на Брацлавщину, где ситуация уже существенно изменилась. Казаки Наливайко начали забирать у шляхты ло­шадей и фураж, а крестьяне отказывались выполнять феодальные повин­ности и уходили в казацкое войско. Решив расправиться с непокорным на­селением, шляхта в сентябре 1594 г. стала собирать силы и съезжаться в Брацлав под видом сбора на «судовые рочки» (шляхетские судовые съез­ды). Но наливайковцы установили связь с жителями города и с их помощью разгромили собравшуюся шляхту, уцелевшая часть которой бежала на Во­лынь. Так, по сути, началось новое восстание, быстро охватившее значи­тельную часть Подолии.

Однако с приходом на Брацлавщину Лободы основное внимание казаков было обращено на борьбу с турками. Объединенное войско Наливайко и запорожцев численностью около 12 тысяч человек начало поход в Молдо­ву. Действуя в интересах Австрии, они разгромили армию молдовского гос­подаря Арона, захватили его столицу Яссы, а также вынудили отказаться от подданства турецкому султану и дать присягу на верность австрийскому императору Рудольфу II.

Возвратившись же на Подолие, казаки продолжили борьбу против шлях­ты. В ноябре 1594 г. они захватили г. Бар, центр староства. Созванная пос­ле этого казацкая рада приняла решение обратиться ко всему украинскому народу с призывом к восстанию против польских феодалов и просьбой ока­зать помощь повстанцам продовольствием и другими необходимыми для войны припасами. Население отозвалось на призыв и активно поддержало восставших. Вскоре в их руках оказалась Винница, а в начале 1595 г. от шляхты была освобождена значительная часть Брацлавского, Подольского и Волынского воеводств. В то же время в отдельных районах стихийные выступления крестьян и мещан подавлялись шляхетскими отрядами.

Весной 1595 г. повстанческое войско разделилось на две части: одна – под руководством Наливайко – двинулась в Белоруссию, другая – во главе с Лободой – в южное Приднепровье. Цель разделения состояла в том, что­бы поднять на борьбу население других регионов. При этом восставшие не случайно держались восточных окраин Речи Посполитой. Они надеялись на помощь Российской державы, а при необходимости и иметь возможность для отступления на Слобожанщину, где уже жили ранее переселившиеся туда украинские казаки и крестьяне.

Войско Наливайко, численность которого постоянно увеличивалась, в ус­ловиях весеннего бездорожья медленно продвигалось вперед. Были зах­вачены Староконстантинов, Кременец и другие города. Летом 1595 г. нали­вайковцы дошли до Петриковичей на Полесье. 6 ноября они овладели Слуц­ком, где захватили 12 пушек и другое вооружение, а через некоторое время в руках повстанцев оказались Бобруйск и Могилев, один из крупнейших го­родов Белоруссии. Успехи Наливайко вызвали волну крестьянских воору­женных выступлений по всей Белоруссии.

Иначе развивались события в Приднепровье. Несмотря на то, что были захвачены Черкассы и Канев, Лобода действовал не так активно, как Наливайко. Князь Острожский сообщал позже, что его владения не сильно пост­радали, так как «пан Лобода их жалел». Это привело к тому, что от войска Лободы отделился отряд казаков во главе с атаманом Матвеем Шаулой и двинулся вверх по Днепру на объединение с наливайковцами. В целом, действия повстанцев позволили им удерживать в своих руках всю Право­бережную Украину и Восточную Белоруссию. Крестьяне и мещане изгоняли шляхту и разрушали их имения, провозглашали себя казаками, созывали рады и избирали атаманов, вводили казацкие обычаи. В это же время борь­бу с феодалами начали и польские крестьяне, создававшие вооруженные отряды в Мазовии.

Успехам восставших способствовало то обстоятельство, что шляхетс­кое войско во главе с коронным гетманом Станиславом Жолкевским воева­ло в тот период в Молдове. Но после успешного завершения молдавской кампании армия Речи Поспопитой выступила против Наливайко. Активизи­ровали свои действия и литовские магнаты в Белоруссии, объединившись под руководством литовского гетмана Радзивилла. В начале декабря 1595 г. пятитысячное литовское войско подошло к Могилеву и попыталось его захватить. Несмотря на то, что с наступлением холодов многие участники восстания разошлись по домам, и в городе осталось лишь около 1,5 тысяч человек, нападение было отбито. Тем не менее, Наливайко понимал, что в Могилеве оставаться опасно, так как от Лободы и Шаулы не было никаких известий и ждать от них помощи не приходилось (Лобода находился тогда в Белой Церкви, а Шаула — в Пропойске на реке Сож). В 20-х числах декаб­ря 1595 г. наливайковцы оставили город и, отражая удары преследовавших их литовских войск, возвратились в Украину, где их уже поджидали главные силы поляков.

Ночью 28 февраля 1596 г. около с. Мациевичи на Волыни войско Жолкевского напало на передовой отряд повстанцев, состоявший из двух сотен казаков, и полностью его уничтожило. В это время Наливайко с главными силами находился в Чарнаве, в 100 км от Мациевичей. Он имел около 1300 человек, уставших от длительного перехода и не имевших достаточного для крупного сражения количества боеприпасов. Жолкевский же распола­гал 3 тысячами отборного войска. Не рискуя вступить в решающую битву с превосходящим по силе противником, Наливайко спешно повернул на Умань, стремясь быстрее достичь Дикого поля. Это был самый короткий и самый тяжелый путь в Приднепровье, где находились отряды Лободы и Шаулы. Преследовать повстанцев бросилась конница поляков, но была задержана около с. Прилуки вблизи реки Синие Воды. Это позволило казакам уйти в Дикое поле, куда шляхта не осмелилась углубляться.

Жолкевский, повернув обратно свое войско, начал подавлять крестьянс­кие восстания на Брацлавщине и юге Волыни. Польская шляхта жестоко расправлялась не только с крестьянами-повстанцами, но и с тем населением, которое подозревалось в оказании им помощи. На Волыни был разгром­лен отряд брата Северина — Демьяна Наливайко. Пленного Демьяна от­правили на расправу к князю К. Острожскому.

Ранней весной шляхта решила окончательно подавить повстанческое дви­жение. В Баре сосредотачивались основные силы Жолкевского. Польские магнаты договаривались с литовскими феодалами о совместных действи­ях. Одновременно прилагались усилия для раскола повстанцев. Этому спо­собствовало желание верхушки казацкой старшины сохранить шляхетские порядки, собственное благосостояние и расширить свои права. К старшине такого рода принадлежал и Лобода — собственник с. Сошники в Киевском воеводстве. Зимой 1596 г. он прекратил военные действия и, имея более 3 тысяч человек, расположил свой лагерь под Белой Церковью, в крепости ко­торой засел польский гарнизон старосты Млодецкого. Стремясь отмежеваться от Наливайко и крестьян-повстанцев, Лобода установил тайные связи с Жолкевским. Он писал коронному гетману: «а о том, Наливайко, человеке своевольном, который несет пагубу и разорение, мы ничего не знаем и не желаем знать». В конце зимы к Лободе прибыл посланец Жолкевского с пред­ложением убедить реестровиков перейти на сторону короля Речи Посполитой. Узнав о появлении в лагере тайного гонца поляков, казаки хотели его казнить, но Лобода отпустил польского посланца[4, с. 185].

В начале марта 1596 г. отряд Наливайко с большими трудностями, голо­дая, дошел Диким полем до Белой Церкви. Но Лобода и его сторонники, атаманы казацких отрядов Сасько и Шостак, не имели намерений объеди­няться с наливайковцами. Они выступили на Триполье — будто бы для объе­динения с Шаулой, который также шел от Киева к Белой Церкви. Казаки, наконец, поняли, что Лобода избегает Наливайко. Они созвали раду, сняли Лободу с гетманства и избрали гетманом Шаулу. Через несколько дней око­ло Белой Церкви произошло объединение повстанческих отрядов Наливайко и Шаулы, которые вскоре разгромили передовой отряд поляков под коман­дованием Ружинского. Но на подходе были основные силы Жолкевского, значительно превосходившие восставших. Руководители повстанцев вынуждены были уводить свое войско к Днепру. 23 марта в урочище Острый Камень вблизи Триполья польская конница настигла отступавших. Крово­пролитное сражение длилось целый день. Обе стороны понесли большие потери. У казаков погиб атаман Сасько, Шауле ядром оторвало руку, Нали­вайко был ранен. Ночью казаки отошли к Триполью, а затем направились в Киев.

Польское войско, потеряв много убитыми и ранеными, вынуждено было отступить к Белой Церкви. Вскоре к Жолкевскому прибыл с крупным отря­дом литовский подканцлер Карл Ходкевич. Командование поляков решило захватить Канев, где находилась казацкая флотилия, и тем самым разор­вать связь Запорожья с «волостью», которая осуществлялась по Днепру. Отряды Ходкевича, Ружинского и Вишневецкого напали на город, охраняв­шийся незначительным количеством казаков во главе с полковником К.Кремпским. Уяснив бесполезность сопротивления, Кремпский с казаками и час­тью мещан уплыл на челнах вверх по Днепру. Шляхта, несмотря на то что в Канев она вошла без боя, устроила в городе резню, убив около 400 человек.

В конце апреля Жолкевский выступил на Киев. В Василькове к нему при­соединился со своим отрядом каменецкий староста Потоцкий. Подойдя к Киеву, поляки остановились под Печерском. Казаки к этому времени оста­вили город и переправились на левый берег Днепра. Ночью к повстанцам перебежало двое слуг из лагеря Жолкевского. Они сообщили, что к Киеву идет литовское войско князя Огинского, а к Переяславу движется Потоцкий. Получив эту тревожную весть, казаки решили оставить свои позиции и доб­раться до Переяслава раньше Потоцкого. Для прикрытия отступления в лагере осталась сотня конных повстанцев. Чтобы задержать Жолкевского, Наливайко через Лободу, которого, благодаря поддержке казацкой старши­ны, после ранения Шаулы снова избрали гетманом, начал переговоры с поляками. Встреча Лободы с представителем Жолкевского закончилась безрезультатно, и коронный гетман приказал войскам переправляться на левый берег Днепра. Тем временем, прибывшие на челнах с Запорожья казаки под командованием Подвысоцкого внезапно напали на врага и в течение трех дней препятствовали переправе поляков.

В начале мая под Переяславом сосредоточилось более 10 тысяч чело­век. Из них только 3 тысячи казаков-повстанцев, а остальные были женщи­ны, дети и старики. Собралась рада. Одни предлагали сразиться с Жолкевским, часть старшины — наоборот — просить у него пощады, но большин­ство казаков решило уйти на российскую территорию. В соответствии с решением большин­ства, повстанцы и беженцы с имуществом двинулись на Лубны, в сторону российской границы. Жолкевский бросился вдогонку. К нему присоедини­лись литовские части князя Огинского. Чтобы не допустить переправы каза­ков через Сулу, коронный гетман направил к реке полк конницы под коман­дованием Белецкого. Но поляки опоздали, и повстанцы успели переправиться на левый берег Сулы.

До российской границы оставалось около 100 верст, но Наливайко дви­гался медленно, удерживаемый обозом с беженцами. За три версты до Лубен, в урочище Солоница, Жолкевский догнал повстанцев. Здесь казаки соорудили укрепленный лагерь, надеясь, что им на помощь придут запо­рожцы и выручат. Они поставили в четыре ряда возы, вокруг вырыли ров и насыпали земляной вал, внутри сделали деревянные срубы, на которые поставили пушки. Лагерь был окружен пятитысячным польским войском, хорошо вооруженным и обученным, имевшим дополнительные вспомога­тельные отряды и артиллерию.

Осада лагеря восставших началась 16 мая 1596 г. и продолжалась около двух недель. По несколько раз в день отряды шляхты бросались на штурм, но каждый раз отступали. Повстанцы также предпринимали смелые вылазки. Но с каждым днем положение в лагере становилось все тяжелее. Не хватало боеприпасов, продовольствия, воды, фуража, было много раненых. Вспыхнули эпидемии, умирали женщины и дети, начался падеж скота. В условиях майской жары в лагере стоял тяжелый смрад. Снова вспыхнула вражда между наливайковцами и сторонниками Лободы, которая доходила до кровавых стычек. Одна из них закончилась смертью Лободы, обвиненно­го наливайковцами в предательстве. Гетманом повстанцы избрали Кремпского. Несмотря на сложное положение, осажденные продолжали упорно сражаться, рассчитывая на приход под Солоницу других повстанческих от­рядов. Такие надежды были обоснованными, так как в тылу Жолкевского в это время активизировали свои действия запорожцы под руководством Под­высоцкого. В Приднепровье снова поднялись на борьбу казаки и местное население, запылали шляхетские имения.

Поляки, торопясь покончить с окруженными повстанцами, привезли из Киева осадные пушки. 25 мая (4 июня) начался массированный обстрел казацкого лагеря осадной и полевой артиллерией, продолжавшийся двое суток. Потери восставших убитыми и ранеными были значительными. Штурм лагеря намечался на 28 мая (7 июня). В этих тяжелейших условиях осаж­денные начали переговоры с поляками. Жолкевский выдвинул требование выдать руководителей восстания, а также пушки и припасы. Повстанцам же был обещан свободный выход из лагеря. Ночью 28 мая реестровые казаки, сторонники Лободы, схватили Наливайко, Шаулу, Шостака и других руково­дителей восставших, а затем выдали их полякам.

Получив предводителей восстания, Жолкевский не стал соблюдать ус­ловия соглашения и выдвинул новое требование о возвращении всех крес­тьян-беглецов феодалам. В ответ повстанцы заявили, что они будут защи­щаться до последней капли крови. Напавшая на лагерь шляхта устроила страшную резню, так как казаки не смогли оказать организованного сопро­тивления. Только часть восставших (около 1,5 тыс. человек) во главе с Кремпским сумела прорваться и уйти на Запорожье.

Наливайко и шесть других руководителей восстания были отправлены в Варшаву, где их в 1597 г. после нечеловеческих пыток казнили. На площади перед замком Наливайко сначала отрубили голову, а затем четвертовали. Части его тела развесили в разных местах для устрашения народных масс. По народной легенде Наливайко сожгли в медном котле (воле). Другая легенда гласит: «…его посадили на раскаленного железного коня, а на голову положили железную корону – за то, что он, будто бы, назвал себя «царем Наливаем» и хотел быть королем Украины»[5, с. 217]. Польская шляхта пы­талась запугать широкие массы населения страшной казнью, но не добилась желаемого результата. Образ Северина Наливайко стал символом борьбы украинского народа за свободу.

Последствия подавления восстания были тяжелыми. В 1596 г. в Варша­ве сейм объявил украинских казаков предателями и врагами Речи Посполитой. Реест­ровое войско было распущено. Усилился феодально-крепостнический и национально-религиозный гнет украинского населения. Вместе с тем, в пери­од восстания был нанесен ощутимый удар шляхетскому режиму Речи По­сполитой. Никогда прежде так массово не проявлялось стремление украин­цев освободиться от социально-экономического и национального угнетения.

Дата добавления: 2015-07-08