Борискова

Про Борискову хорошо бы написать отдельную книгу или хотя бы сборник её высказываний. Она, безусловно, была лидером. Она собрала вокруг себя лесбиянок, чтобы не спиздеть – человек пятьсот. Все знали «Кирпичи», квартиру у метро Аэропорт, хозяйку квартиры Капу и безусловную душу московской тусовки - Ирку Борискову. Но это потом, как и голодная на водку перестройка, хоть и все «точки» в округе знали, и демократия, завалившая наши души дерьмом типа западного, как и героин их сраный, превращение «Кирпичей» в наркопритон и «золотой» иркин укол.
Это потом, а пока – концерты, веселая и денежная распродажа плакатов, билетов, обувание кого бы то ни было, да суд. Ирке не везло, и её раз пять чуть не посадили по разным причинам, вернее, везло, потому что все-таки, не посадили. Самое большее, на что посадили, было месяца два в Ярославской тюрьме, а потом мы её выкупили. И Мегафона тоже, они обокрали девку какую-то, которая из Ярославля на Улицу Горького на такси приехала. Ненормальная.
«Это ж надо было в Ярославль поехать, чтоб шапку украсть и в тюрьму там сесть»,- сокрушалась Елена Николаевна, которая собственно все это затеяла с выкупанием и благополучно провернула, и девок выпустили, прям из зала суда и они с нами вернулись. В Ярославле это очень просто оказалось. Елена Николаевна не была поклонницей, но кто-то из её детей был, и она нас всех, я так понимаю, как своих детей и жалела.
А Ирка рассказывала на суде про историю с шапкой, и как эта дура - потерпевшая их из Москвы сдернула, обещала с химиками познакомить, они сначала не поняли, думали, ученые, а оказались каторжники, которые захотели их выебать, а девки наши, как бы, честные, они сначала домой к потерпевшей вернулись. Но потом чего-то испугались и решили бежать, но собирались в темноте и поэтому прихватили много лишнего. Судьи и присяжные лежали от хохота, все это было гораздо смешней и не так. Просто они на девку завелись, вроде с виду ничего, а она их притащила в Ярославль, при этом тупо, уже на месте, уперлась и никому не дала, а потащила к химикам пить, но там, правда, было стрёмно, и наши пить не стали, а вернулись, и от обиды собрали, что увидели, и попиздюхали обратно до Москвы. На поезде.
Ирка работала в своей жизни крайне мало, больше воровала или мутила, любила выпить, была верным другом.
- Я так и знала, будет что-нибудь хорошее. – Радостно встретила она меня на пороге. – Сахар сегодня с утра просыпала.
И скрывала меня, на свой страх и риск, потому что появилась я не откуда – нибудь, а из тюрьмы, и оттуда меня не выпустили, а я сбежала, а Ирка сама на съёмной квартире, да уже нахулиганили и менты приходили, а ёще эта ублюдина – Кишинёв, которая меня, собственно, и сдала, ходит под окнами орет, прознала, что я тут, и хоть уже и ногу ей кто-то сломал, а может и не ей, а её отвратительной любовнице Люде-Жопе, которая тоже в моей посадке участвовала, и от этого стала еще мерзопакостней, а не лучше ничуть, хоть и очень хотела, я не помню точно, чью ногу сломали, но поделом.
И если бы не я сама, и не мой Юпитер, и не столько народу хорошего кругом, то поехала бы я как минимум на трёшку за хранение и употребление, а так же, возможную перевозку.

Дата добавления: 2015-07-08