Счастье

После концерта не зная, как совладать с распирающим тебя счастьем, горем, любовью и чем-то еще невыразимым и огромным, которое вселила в тебя эта великая - не просто, а гениальная - не передать - и она сама не виновата, но без чего ты больше не можешь существовать ни дня, ни минуты и тебе этого нужно больше и больше и сейчас и всегда, а прям здесь особенно проявлять свою любовь тоже, которая из тебя лучится и струится ты, конечно же, должна немедленно и для этого тебе срочно нужно видеть Звезду.
И ты прешься вместе с толпой обреченных за кулисы, чтобы восхититься и, замерев на цыпочках, не спускать глаз с ЕЁ двери и при каждом открытии вытягивать шею как паук, у пауков нет шеи, зато они могут прицепиться к стене, потолку: пролезть к ней в гримерную, спальню, в глаза, уши и незаметно наблюдать, можно скользнуть на стропе паутины и замереть на секунду в шаге от ложбинки между грудей. Потом не выдержать и прыгнуть, прям в мягкую блажь…Нет, испугается. Вот если бы ночью, незаметно, пока спит, облазать её всю, ощупать, протопать лапами по рукам, по ногам, по упругому животу, дотянуться до губ, измерить глубину блаженства по периметру, затянуть их в невидимую сеть, скользнуть по самой щелочке, поймать дуновение похотливой слизи.
Стараясь прицепить хоть кусочек из того, что ЕЙ принадлежит. Платье, прядь волос. Тень руки с сигаретой. Запах - что-то из Кристиана Диора с чем-то, от чего щиплет щеки и.. О, Божественная!
Мои трусики подмокали каждый раз, когда, переминаясь с ноги на ногу, я дрожащими ладонями подхлопывала в такт припевам.

Под конец концерта, я уже обычно заливалась от возбуждения. Снять кого-то после такого восторга было просто невозможно. Никого не хотелось кроме НЕЁ самой или просто Чуда, и, придя, домой, я остервенело, дрочила, пока моя юная плоть не опустошалась от отчаяния добиться тайной страсти, счастья Быть с ЕЁ Величеством.

Мне кажется, я помню ЕЁ Высочеством.
Ей Было двадцать восемь, когда мы познакомились. МЫ – это я впервые лицезрела Пугачеву, проходящую мимо, в барашковой шубке, с каким-то Стефановичем, желтые Жигули, и розоватые волосы. Запах духов. Я нюхала ручку, которой она подписывала мне автограф, нюхала три дня – пока тонкий запах не стал совсем неуловимым, а мои гениталии не распухли от невероятных усилий выжать из запаха Королевы все, что, по моему представлению, считалось материализацией счастья.

Каждый день, около шести часов вечера Великий Зов, поднимет мою задницу. С дивана, кровати, кресла, унитаза, бабы, хуя, седла, школьной скамьи - в воздух, подмыться, в штаны, вытолкнет на улицу, посадит в автобус, потом в метро, довезёт до станции Маяковская и выбросит на Площадь Поклонниц Звезды.

Дата добавления: 2015-07-08