Лесбиянки и не очень

И чего меня туда понесло – наверное, выпито было, немерено. Мой семнадцатилетний организм, не отягощенный алкогольной практикой, выдержал ровно настолько, чтобы донести мое бессмысленное тело до 49 квартиры и бросить его на дверной звонок..
Тогда Звезда меня спросила: Вот, ты меня любишь, ты что - лесбиянка?
Я возмутилась до предела.
Ну и что, что я ебу девок я вырасту все пройдет я тоже выйду замуж и не один раз может быть, а может и один и рожу детей и я тоже хочу быть как ВЫ и я нормальнааааая. Примерно такое я несла певице, сидя у нее в квартире и с отчаянием понимая, что ничего умного или хотя бы трезвого я сказать, не могу, сексуально я ЕЁ тоже не привлекаю, и интерес певицы ко мне тает на глазах. Тогда, отхлебнув еще из бутылки из горла и, с трудом, сохраняя равновесие, я вывалилась обратно в подъезд, где и провела последующие годы своей жизни. Подъезды менялись, менялись ЕЁ мужья и музыканты, менялся - не сильно - наш состав, но мы были неизменны. Мы были неизменны в том, что мы были. Нас было больше или меньше, мы были трезвее или пьянее, мы были из разных городов и все хотели быть звёздами, но, приближаясь к заветному объекту, подчинялись одному закону Вселенной. Мы были частичкой однородной массы, составляющей шлейф Звезды - поклонники.
Не понимая и не осознавая того, что происходит, не разобравшись и не прочтя ни одной научной книги, ни о какой сексуальности, не классифицируя себя ни на какие активные и безактивные подвиды, не будучи возглавлены и ведомы, в силу воспитания или природной особенности, мы собирались у дома Аллы Пугачевой и в перерывах между поклонением, ебались. Мы ебали друг друга и ебали нас. Девушки ебали девушек, тетеньки постарше – девочек совсем юных. Юные и шустрые, пацанского вида девчушки таскали каких-то невест и одноклассниц, следом за ними тащились женихи и одноклассники, которые потом тоже ебали и тетенек и девушек помоложе. Мы ебали абсолютно всех новеньких приезжих, еще не отмытых, прям на стройке, где пили. Нас ебали абсолютно все, кто просто понравился, предложил выпить, пустил переночевать, подвез куда-нибудь, просто заплатил.

Работа

Вообще, место около «алкиного дома» было хлебное. Посольства, дипкорпуса. Хватало всем, кто научился там кормиться. Многие просто отдавались за деньги, за джинсы, за импортное пиво и сигареты. Кто-то предпочитал риск, игру.
Мы «работали» втроем – я, Мегафон и Борискова. Девки молодые, красивые. Мы могли вдоволь натрахаться между собой, развлекая какого-нибудь вожделеющего араба и, уморив его совсем (иногда и при помощи клофеллина), прихватывали все, что видели ценного. Не забывали сделать фото хозяина дома с высунутым членом, и оставить ему на полочке, чтобы знал, что у нас, может быть, еще такие фоты есть, и в его случае лучше не ходить в милицию.
Наш творческий порыв, вдохновленный Божественным пением, переработанный любящими душами, мы выплескивали, разрабатывая планы, расписывая сценарии нашей «работы».
Всегда разные, в зависимости от обстоятельств, но сводились они к следующему:
Мы втроем заходим к клиенту, смотрим, что есть. Если совсем голяк, то интересуемся насчет денег, обычно просим, хотя б полтинник, но чаще соглашаемся и на четвертак, что тоже неплохо. Если хата богатая и что-то есть, то две усиленно поят клиента, третья ходит по квартире, восторгаясь произведениями искусства на стенах, если клиент не пьет, то тогда его трахают втроём, чтобы не продохнул. В общем, в зависимости от клиента, иногда от их количества, решается - одна или две партнерши с ним, третья в тот момент пакует вещички в другой комнате и аккуратненько спускает их за окошечко. Поблагодарив и расплатившись, если в состоянии, если – нет, то мы сами, клиент нам дает, по крайней мере, первые полчаса чтобы собрать трофей и благополучно прыгнуть в такси. Потом его взгляд наткнется на опустелую полку, где вроде бы, стоял магнитофон, да, совершенно верно, и фотоаппарата нет, только палароидная карточка с теми же двумя присосавшимися девицами. Зная нравы нашего КГБ особо такими уликами не похвалишься. Чем и были хороши фирмачи – они, не смотря на своё абсолютное законопослушание, совершенно не хотели связываться с нашими правоохранительными органами, что нас всех «горьковских» абсолютно устраивало. Русских кидать было опасно, они потом могли искать, чтоб наказать. В легкой форме, такое наказание могло быть предложено в виде того же минета. Опрокинутых таксистов, к примеру, это устраивало, но, если что-то серьезное, то могли вломить, и сильно. Но, в общем, времена были благодушные и неголодные, так что настрелять пять рублей занимало полчаса, это на две бутылки сухого, примерно по рубь девяносто или по два пятнадцать, можно свадебное или какой-нибудь кисляк, типа рислинга на пару конфеток и яблоко.

Дата добавления: 2015-07-08