В19 Мужчина и женщина — тайна сакрального брака. СПб.: Речь, 13 страница

По Ошо, в ходе эволюции каждого человека происходят два духов­ных соединения — сначала в осознанный союз вступают физическое и эфирное тела. Это первый союз мужского и женского начал. Затем происходит соединение астрального и ментального тел — это второй союз мужского и женского. «Второе слияние», или «второй сакральный брак», обусловливает переход сознания на такой высокий уровень, что человек больше не воплощается на Земле.

В свете вышесказанного очевидно, что инициационная терапия является не только методом психотерапии, но и уникальной духовной практикой, что следует учитывать в ходе непосредственной работы с инициациями. Выход на все более высокие уровни сознания связан не только с глобальными изменениями на всех уровнях личности, но и с физическими изменениями в теле. Поэтому инициационная работа, особенно на стадиях освоения мужских и женских функций архетипи- ческой области неба, неизбежно требует одновременной физической и духовной работы с телом. Стоит учитывать, что телесные измене­ния происходят медленнее, чем личностные, и телу в связи с этим сле­дует помогать, осваивая подходящие телесные формы духовной рабо­ты. Тело, таким образом, может быть как источником сопротивления в эволюционном восхождении Души, так и, если мы вовремя уделяем ему внимание, — верным нашим соратником на пути духовного развития.

* * *

Архетипическая манд ала показала себя как базовая система, до­статочно полно представляющая основу личностной геометрии мужско­го и женского пространств с точки зрения их архетипического строе­ния. В случае зрелой личности семь ее мужских и семь женских архе- типических персонажей гармонично взаимодействуют друг с другом на всех горизонтальных и вертикальных уровнях. Они оптимально напол­нены энергиями, соответствующими их функциям. Другими словами, архетипическая мандала представляет собой некий эталон внутренней гармонии, описанный на языке символов.

Не менее важно определить и те препятствия, которые мешают со­временному западному человеку приблизиться к этому эталону.

Глава З

ГИПЕРМАТЬ — ВЕЛИКИЙ ДРАКОН (ВЕЛИКИЙ ПАУК)

...Забытые боги превращаются в демонов.

Г. Бедненко

Практика инициационной терапии показала, что на начальных ста­диях инициационной работы в подавляющем большинстве случаев муж­ские персонажи, возникающие в сюжетах участников инициаций, страда­ют от слабости и дефицита энергии. Появляющиеся в образах воины или рыцари представляются либо неподвижно стоящими средь чистого поля, либо стремятся как можно скорее пополнить запасы своих жизненных сил: едят, спят, делают или добывают оружие (не имея его изначально). Таким образом, на символическом уровне видно, что в настоящее вре­мя — момент завершающего «витка» патриархата — истинное мужское начало у западных людей недостаточно инициировано. В то же время его главная задача — защита личности. Мужское ответственно за вы­живание и развитие человека.

В результате неполной активности мужского во внутреннем мире неиз­бежно возникает перенапряжение в пространстве незащищенного женского начала, а именно — перенапряжение его материнской области. Дело в том, что как только мужское не откликается на решение вопросов выживания, включается дублирующий его архаичный защитный механизм — внутрен­няя материнская структура. Она также ответственна за выживание и мгно­венно подменяет мужскую защищающую функцию, если та ослаблена.

Задачу защиты материнская структура решает инстинктивно и глубо­ко бессознательно. Незащищенное материнское стремится нарастить свои силы, непомерно раздуваясь и разрастаясь внутри личности, занимая собой ее основные пространства. Для этого она использует свое центральное поло­жение в структуре личности и быстро мобилизует на службу как «земные», так и «небесные» женские архетипические силы защитной природы. Это означает, что незащищенное материнское в целях выживания аккумулирует в себе энергии негативных полюсов всех женских архетипических функций. Так консолидируются наиболее агрессивные силы Ведьмы и Амазонки, используются эротические энергии Гейши, игнорируется содействующий мужскому статус Жены, активируются узурпаторская сторона Королевы, беспредельная самоотверженность Феи и карающая ипостась Богини.

Материнское, будучи слепой и инстинктивной защитной функци­ей, обладает способностью накапливать и взращивать все, что попадает в ее символическую утробу. Когда внутренняя Мать лишена мужской защиты, она в первую очередь невольно переживает архаичный страх уничтожения — страх смерти. Внутренняя материнская структура взра­щивает и плодит страх смерти, превращая его во множество других стра­хов. Это образует порочный круг, так как порождаемые ею же страхи провоцируют Мать еще интенсивнее наращивать защитную активность, чтобы противостоять всем возможным и невозможным опасностям.

Таким образом, внутренняя незащищенная Мать непрерывно го­товится «к войне». Поскольку она неустанно посылает «сигналы БОБ» наиболее воинственным и агрессивным полюсам всегда готовых в бой архетипических функкций Ведьмы и Амазонки, манипулирует чарами Гейши, привлекает властную, экспансивную, захватническую часть Ко­ролевы, в личности образуется преувеличенный защитный механизм агрессивной женской природы — гиперМать. К. Г. Юнг считал, что материнский комплекс символизирует фигура Дракона. Огнедышащий Дракон гииерматеринской структуры является самым крупным внутрен­ним препятствием, встающим между мужским и женским началами.

Дракон гиперМатери непримирим, силен и агрессивен, внутри же он переполнен страхами и высокими напряжениями.

Таким образом, Дракон, включающий злую Ведьму, сверхвот- ственную и гиперответственную Амазонку, пленную Гейшу, собственно испуганную Мать и излишне властную недоКоролеву, гиперФею и ка­рающую Богиню, стремится активно дублировать мужские оборонитель­ные функции. При этом драконья стратегия остается исключительно жен­ским эшелоном защиты. Мы назвали такой тип защиты исевдомужским.

Привлечение в состав гииерматеринской структуры негативных по­люсов Феи и Богини смягчают ее. Дракон в этих случаях представляется внешне более лояльным и даже ласковым, но это не устраняет главной бессознательной стратегии гиперМатери — стремления подменять собой мужские энергии за счет своей исевдомужской защитной активности.

Итак, внутренняя гияерматеринская структура — Дракон — пере­полнена страхом не выжить, охватывающим все уровни жизни. Этот стрсх выражается в опасении не получить чего-либо вовремя, в тревоге и боязни не справиться, потерять, упустить и т. п. Страхи рождают большое внутреннее напряжение, которое компенсируется слепой арха­ичной агрессией. Заполняя основное пространство гииерматеринской структуры, а следовательно, и личности, такая агрессия подавляет ис­тинные мужские и истинные женские энергии.

Таким образом, внутренний Дракон обладает огромным воинствен­ным потенциалом лсевдомужской природы. Недаром в сказках он по­хищает прекрасное женское существо и держит его взаперти, вдали от суженного. Разлучая мужское и женское начало, Дракон-гиперМать пре­пятствует их сближению, взаимному познанию и как следствие — их са­кральному союзу (рис. 4).

Как и все защитные механизмы, гилд>материнская структура отлича­ется большой косностью. На рис. 5 можно увидеть, как мужское начало, пассивно защищаясь от давления со стороны гииджатеринского комплек­са, совершает ответное давление. В результате структура Дракона смеща­ется в сторону женского, еще больше подавляя его и не уступая ни пяди «собственного» пространства. Таким образом, истинно женское во вну­треннем мире подавляют сразу две инстанции: ущемленная гиперМатерыо мужская часть личности и сама гилджатеринская структура, Дракон. Они давят в направлении истинного женского одновременно, поэтому женское в западной культуре крайне подавлено, что и выражается в его нещадной эксплуатации как людьми, так и различными социальными институтами. Имея в виду беспощадную эксплуатацию женского, можно сказать, что за­падный мир продал свою Душу технократическому Дьяволу.

Рис. 4. Схема строения личности с точки зрения существования мужских и женских архетипических функций

ГИПЕРМАТЬ — «Великий Дракон» (Великий Паук)

(негативные полюса женских архетипических функций) у

(злая) Ведьма + (сверх) Амазонка + (пленная)

Гейша + (испуганная) Мать + (злая)

Королева + перегруженная

Фея + карающая Богиня

Истинное мужское — Истинное женское

Рис. 5. Образование «Великого Дракона» («Великого Паука») в архетипической структуре личности. Подавление гияерматеринской структурой истинных мужской и женской энергий (двойной ряд стрелок в области Дракона символизирует двойное подавление женского начала)

На рис. 5 показано, как во внутреннем пространстве личности муж­ское начало пассивно сопротивляется гияерматеринской структуре. По­давленное мужское не в силах победить Дракона, поэтому пытается лишь досадить ему. В результате, надавливая на драконью структуру, мужское только смещает ее, автоматически притесняя хрупкое истинное женское начало. Поскольку все агрессивные энергии женского призваны «в бое­вые ряды» гияерматеринской структуры и находятся во чреве самого Дракона, давление оказывается направленным на плечи наиболее без­защитных аспектов женского, лишенных какой бы то ни было агрессии. В символике сказок это положение женского отражено в образе падче­рицы, гонимой мачехой (гиперМать) и незащищенной отцом (пассивное мужское). Двойной ряд стрелок на рис. 5, направленных в сторону жен­ского в области гияерматеринской структуры, символизирует двойное давление, которое выпадает на плечи хрупкого женского начала.

Напрашивается простая стратегия проведения инициационных «битв» с Драконом, которая представлена во всех сказках и мифах как главное средство устранения препятствий к соединению мужского и жен­ского начал. Однако, когда инициационная терапия еще только нарабаты­вала свой начальный опыт и участники инициаций часто выбирали по­пулярную у них тему «Битва с Драконом» даже на самых ранних этапах работы, такая стратегия не была достаточно успешной — Драконы либо

оказывались непобежденными, либо состоявшиеся победы были непол­ными. Героя-освободителя накануне «битвы» нередко одолевало состоя­ние «морока», у него появлялись «гринписовские» настроения. «Освобо­дитель» (женщинам в такой инициации предлагается представить себя мужчиной, которому предстоит сразиться с Драконом и освободить его пленницу), увидев Дракона, вдруг вспоминал, что «зверушек убивать не­хорошо», и предпочитал битве разговор или другое приятельское взаимо­действие с Драконом, пытаясь задобрить его. В одном случае герой даже пригласил Дракона к себе на свадьбу, нимало не смущаясь тем, что его невеста в момент его светского разговора с Драконом все еще томилась в плену. В сюжетах других участников инициаций «освободитель», избегая битвы, норовил покататься на Драконе или даже выпить с ним пива.

Сегодня для нас очевидно, что описанные «битвы» были проведены пре­ждевременно. Судя по символике упомянутых выше образов, мужское начало личности еще не получило достаточного количества защищающих ресурсов, чтобы достичь уровня победителя, поэтому мужские персонажи пытаются договариваться с Драконом. Для достижения полной и абсолютной победы над Великим Змеем мужское должно пройти все необходимые этапы созре­вания и духовно окрепнуть. При недостатке мужских защищающих сил пол­ноценная битва неосуществима: Драконы либо уменьшаются до крошечных, псевдобезопасных размеров, либо принимают облик детской игрушки с рас­четом вызвать к себе жалость и избежать сражения. Так действуют включен­ные в драконью природу свойства негативной Ведьмы. Притворяться, одур­манивать сознание, наводить морок — ее характерные тактические маневры.

Очевидно, что, если детское Я еще не получило достаточно любви и принятия, если оно еще имеет пустоты как области, не наполненные безусловной любовью, — в этих случаях маленькие или безобидные плюшевые драконы, возникающие в сюжетах индивидуальных инициа­ций, символизируют состояние продленного детства и излишней зави­симости от родителей. Кроме того, родители, эмоционально удерживая детей от взросления и отделения от семьи, нередко поворачиваются к своим детям детскими сторонами личности, неосознанно стараясь вы­звать в детях чувство вины и долга в собственный адрес. «Виноватые» дети вынуждены оставаться возле родителей одновременно и в роли де­тей, и в роли родителей своих родителей. В таких условиях взросление затруднено, создание союза с противоположным полом бесконечно от­кладывается. Во избежание таких эффектов топтания на месте и хожде­ния по кругу детское Я должно пройти подготовку к успешным инициа­ционным сражениям в ходе специальной предварительной работы с дет­скими травмами, а затем — получить опыт сепарационных инициаций.

После проведения такой внутренней работы мужское начало личности становится готовым к тренировке его защитных функций.

Присутствие морочащего сознание негативного аспекта Ведьмы в структуре внутреннего Дракона выражается и в таких ситуациях, когда в групповой работе даже после успешных битв с Драконом участники иногда ощущают повышенную сонливость или отмечают, что их внима­ние не сфокусировано. Поэтому в инициационной терапии существуют жесткие правила безопасности — после «битв» с Драконом или Кощеем в течение 48 часов не следует садиться за руль. Что же касается отреаги- рования материала инициационных образов — рисования фрагментов сюжета и создания словесного описания «битвы», — это следует делать строго в день проведения инициации!

Итак, наиболее успешными «сражения» с Драконами становятся по мере вызревания мужских защищающих сил личности. Для дости­жения такого уровня зрелости следует использовать не только алгоритм восхождения инициационных тем по семи ступеням архетипической лестницы снизу вверх, но и многие дополнительные темы, тренирую­щие мужские защищающие функции («Витязь», «Доблестный рыцарь», «Рыцарский турнир», «Встреча со злодеем», «Три богатыря» и др.).

После успешных «битв с Драконами» у участников инициаций по­является уверенность в себе, исчезают или становятся менее выражен­ными зависимые формы поведения, рождаются новые цели, они стано­вятся более решительными, и главное — расширяется зона осознанной ответственности человека за свою судьбу. Инициированной личности легко совершать поступки, которые откладывались на протяжении дол­гого времени, легко распутывать застарелые узлы в отношениях с близ­кими, с представителями противоположного пола. Эти революционные перемены, имеющие иногда острый характер, по заключению самих участников инициаций, поднимают их на более высокий уровень авто­номии, делают более уравновешенными. Независимо от происходящих вокруг событий человек начинает переживать спонтанные состояния счастья.

Что касается побежденного Дракона, то победы трансформиру­ют его силы в полезные и дружественные защитные ресурсы. Он име­ет свойство появляться в сюжетах последующих инициаций уже «без приглашения». Здесь Дракон выступает в качестве верного друга или преданного слуги и с большой готовностью исполняет приказы и по­желания мужских и женских персонажей. Это говорит об интеграции огромного потенциала Дракона в целостную структуру личности. Та­кая интеграция — результат неоднократных символических побед над

Драконом: Внутренний Мужчина, как победитель, становится обладате­лем сокровища неисчерпаемых сил побежденного Змея.

Непобежденный же Дракон, даже (и особенно!) если он выглядит очень милым, является классическим препятствием, альтернативой са­кральному союзу мужского и женского начал, альтернативой целостности и зрелости личности. С одной стороны, существование такого препят­ствия совершенно естественно, поскольку соответствует законам разви­тия личности, по которым происходит освобождение мужского и женско­го аспектов Я от власти и опеки внутренних родительских фигур. Однако не побежденный вовремя Дракон приобретает слишком большие разме­ры. Такое гилфпрепятствие может тормозить достижение зрелости, не позволяя мужскому и женскому аспектам Я охватить и включить в себя материнскую и отцовскую фигуры. Мужское начало не может избегнуть решения своей наиважнейшей внутренней задачи — «оседлать», как ди­ких коней, бессознательные силы Дракона, сделав их своими ресурсами.

По своей природе Дракон является соборным символом внутренней агрессии, некой универсальной «силосной ямой», собравшей одновре­менно все отрицательно заряженные импульсы, рождающиеся во вну­треннем мире. Фигура Дракона переплавляет своем чреве эти энергии, в результате чего образуется некая заряженная магма. Ее пламя Змей извергает в случае необходимости.

После победы над Драконом магма становится уникальным резер­вуаром энергий и используется личностью в ее созидательных целях. Бу­дучи интегрированной, включенной в целостную структуру Я, эта сила становится управляемой. Она больше не давит изнутри, а служит за­дачам человека «верой и правдой». Побежденный Дракон представляет собой сокровище, пойманную суть некогда бушующей великой стихии, содержащей в себе все силы природы, силы самой жизни, а кроме того, тайные знания и вечную мудрость.

Таким образом, наиболее актуальной задачей современного муж­ского начала, является проживание важнейшей из инициаций — неот­ложной победы над внутренним Драконом. Речь идет не только о своевременной для каждого реального мужчины победе над внешними и внутренними препятствиями на пути к личному счастью, но и о по­бедоносных качествах Внутреннего Мужчины, которые целесообразно инициировать каждой женщине.

Пока женщина находится на самых ранних этапах развития своей женственности, то в ее отношении к мужчине доминируют самые архаич­ные материнские женские свойства: она излишне жалеет мужчину, жи­вет его жизнью, жертвует собой, берет на себя мужскую ответственность, по-матерински спасает и чрезмерно оберегает его. Робин Норвуд, автор книги «Не будьте рабой любви» [1999] называет ее «женщина, которая любит слишком сильно». По наблюдениям Р. Норвуд, подобная установка характерна для женщин, не получивших в родительских семьях признания именно их женственности. Их ценили за усердие в делах, за хорошую учебу, то есть «за подвиги», как мальчиков, а не безусловно — как представитель­ниц прекрасного пола. Поэтому хорошее отношение к себе девочка при­выкла завоевывать трудом и достижениями. Строить отношения она умеет, лишь опекая близких, жертвуя ради них собой, как свойственно матери.

Вот как символически проявился облик гиперматеринской структу­ры в образе одной из участниц инициаций.

Разведенная женщина 37 лет, работая с темой «Царевна-лягушка», представила себя огромной лягушкой, превосходящей по размерам всех остальных лягушек на болоте. Целыми днями она присматривала за мно­гочисленными лягушатами, которых приводили к ней на день другие ля­гушки. По ночам же на животе большой лягушки расстегивалась потай­ная змейка и оттуда выходила маленькая девочка, ростом с Дюймовочку. Девочка разминала ножки, гуляя по листьям кувшинок, но при малейшем шорохе пугливо пряталась обратно внутрь огромного живота лягушки.

Таким образом, гилерматеринская структура как фрагмент женско­го может быть расщеплена на грозную Мать (Мачеху) и испуганную Маленькую Девочку (инфантильную женственность).

Поскольку укоренившаяся в личности гипертрофированная ма­теринская позиция женщины питается многочисленными тревогами и страхами, поскольку гиперМать стремится сделать все «вместо» другого, «за» другого, поскольку, по ее бессознательному ощущению, все вокруг — «дети» и никто не в состоянии справиться с задачами так же хорошо, как она сама, это неизбежно подавляет и затормаживает все процессы развития. Отношения с миром по типу «мать—дети» исключает форми­рование эротического аспекта в личности женщины. Гиперматеринский защитный механизм реальной женщины ограничивает ее женственность, не допуская ее в зрелые отношения с реальным мужчиной. Но мы видим и безусловную логику этого запрета: при переразвитом материнском на­чале женственность находится на детской стадии развития, она предста­ет маленькой девочкой, которой рано и опасно вступать в отношения с мужчиной. Поэтому материнский аспект заменяет женское начало собой и строит материнско-сыновние, а не мужско-женские отношения в паре.

Итак, вследствие консервации женственности современная западная женщина часто страдает от острого дефицита женских качеств: здоро­вых эротизма и гедонизма, умения восстанавливать силы, используя свое природное целительское могущество, умения радоваться жизни и насыщать все вокруг этой радостью. Современную женщину как мать и маленькую девочку одновременно одолевают тревоги и страхи, которые не свойственны зрелой женственности, обладающей волшебными силами созидания и преобразования мира.

Доминантный гилерматеринский комплекс базируется на перераз- витии таких лсевдомужских качеств, как властность, жесткость, стремление к контролю и управлению через высокий уровень ини­циативы и активности, напористость и непреклонность. На пер­вый взгляд может показаться, что это эффективные и беспроигрышные защитные механизмы для любого Я. И действительно, все эти качества сопровождают высокую социальную успешность. Но более глубокий анализ открывает трагичность положения, в котором оказалось на за­кате патриархата женское начало западного мира: сила ясевдомужского приспособления к жизни лишает женское подлинной мужской защи­ты — единственного условия, при котором возможно свободное восхо­ждение женственности к ее божественным вершинам, а значит, великий праздник жизни: расцвет женственности.

Что касается гиперматеринской структуры личности, то она может проявляться не только в виде активной мужеподобной функции, но и в диаметрально противоположной форме. Если часть ее агрессии направ­лена вовне, на защиту личности от окружающего мира и людей, то дру­гая часть агрессии направляется внутрь самой личности. При более при­стальном рассмотрении можно увидеть оборотную сторону описанных выше лсевдомужских свойств пшерМатери. Здесь таится не только неосо­знанный страх смерти, который легче осознать как страх не выжить, не справиться с чем-либо, проиграть, но и чрезмерные чувства вины и долга. На уровне объеденного сознания это знакомая всем нам тревога, на флаге которой начертано: «Как бы чего не вышлоI» Важно, что гипер- материнская структура несет в себе и пресловутый страх перед будущим.

Сгущаясь, все эти виды внутреннего напряжения могут принимать вид непроизвольных яулюагрессивных действий: нечаянного нанесения вреда себе или имуществу, панических атак, болезней, депрессий, в том числе депрессии «в маске», проявляющейся через различные психосоматические провокации. Аутоагрессивные свойства гиперМатери могут выражаться у женщин и в тотальном самопожертвовании, в привычке во всем себе от­казывать, в потребности ограничивать, винить или жалеть себя.

Воздействие Дракона гиперМатери на личность мужчины может проявляться как в прямой или пассивной его агрессивности, адресованной прежде всего женщинам, так и в глухом погружении в себя, доходящем до аутичности, в самоограничениях контактов с реальностью. Мужчина в этом случае допускает вторжение и нарушение другими его личностных границ, может оказаться в ситуации, когда его подавляют другие люди. В частности, он чувствует себя подавляемым женщинами. При этом за­пас его бессознательной агрессии чрезвычайно велик. Очевидна простая закономерность: чем больше подавлен мужчина, тем больше его внутрен­ний Дракон. Для женщины же внутренний Дракон тем больше, чем более она конфликтна и агрессивна либо чем больше склонна к самозакланию и гипертрофированному самопожертвованию.

Нередко можно обнаружить оба вектора реализации агрессии ги- перМатери одновременно — как направленный наружу, на контроль и подчинение окружающего мира, так и аутоагрессивный, действующий против собственной личности и ее глубинных потребностей.

Возможно, излишние полнота или худоба, как и случаи булимии и анорексии, являются результатом подавления женского начала Вели­ким Драконом. Он символически пожирает женское в виде неконтроли­руемых объемов поедаемой снаружи пищи (булимия) как энергии жиз­ни, имеющей женскую природу. В другом случае Дракон (гиперматерин- ская защитная структура) может пленять женское не через поглощение его, а через ограничения и лишения, которым он подвергает женствен­ность. Дракон «запирает» женское, лишая его притока энергии — и то­гда мы наблюдаем отказ человека от пищи (анорексию).

Так, в некоторых сказках ведьма держит красавицу в башне, не по­зволяя ей взаимодействовать с окружающим миром. Подавляя женское начало. Ведьма консервирует и подавляет само явление жизни — воз­можность наслаждаться жизнью, радоваться и расцветать. Налицо фе­номен плененной женственности, действие сверхактивного запрета на женственность. Именно поэтому нервная анорексия наиболее часто возникает у подростков-девочек, реже — у фемининных (женственных) подростков — мальчиков.

Итак, когда личность женщины вынужденно опирается на экспан­сивную исевдомужественную природу внутренней материнской защиты, подменяющую собой ослабленный Анимус (мужское начало в личности женщины), женщина склонна к контролю и агрессивному поведению в адрес окружающих ее людей — к роли «злой мачехи», гилермаску- линной матери. Если же вектор агрессии материнской гиперзащиты направлен внутрь, на саму женщину — она переживает аутоподавление, отказывая себе в удовлетворении собственных потребностей и принося себя в жертву мужчине и семье, как делает мать по отношению к ма­леньким детям, — гмяерфемининная мать. Еще раз подчеркнем, что обе эти защитные стратегии Дракона (гиперматеринского феномена) могут сосуществовать в личности одной и той же женщины (одного и того же мужчины) одновременно.

ВЕЛИКИЙ ПАУК КАК РАЗНОВИДНОСТЬ ВЕЛИКОГО ДРАКОНА

Гиперматеринская защитная структура пронизывает внутренний мир такой многоуровневой системой связей, что все его элементы на­ходятся в зависимости от нее. «У меня такие связи, — говорит мачеха Золушки, — что сам Король позавидует!»

Однако можно говорить и о додраконовом периоде, когда формирова­ние гияерматеринской структуры относится к наиболее ранним материн­ским страхам, особенно к чрезмерным страхам беременных женщин по по­воду факта и протекания их беременности, родов и будущего материнства. Сюда относятся и недостаточная готовность или прямое нежелание иметь ребенка. Переживание матерью различных страхов и напряжений, связан­ных с сознательным и неосознанным отвержением ребенка, фиксируется в развивающемся сознании плода таким образом, что после рождения под­растающий ребенок нередко воспринимают их в образе Паука. Подобная символика встречается и в ходе психологической работы со взрослыми. Символ Паука олицетворяет не только сама фигура крайне испуганной ма­тери с ее нелюбовью или недостатком любви к ожидаемому ребенку, но и ее чувство вины перед ребенком. Такой букет негативных материнских чувств приводит к недостатку здорового контакта матери с ребенком. Этот недостаток до и после рождения воспринимается подсознанием ребенка прежде всего как нерозрешение жить. Возникает глубинный архаичный страх не выжить. После рождения этот страх превращается в ощущение собственной неполноценности, отвергнутости и ненужности. Именно в та­ких случаях в символике внутренних образов появляется фигура Огром­ного Паука, которого мы назвали Великим Пауком.

Если в ходе внутренней работы образ Великого Паука возникает спонтанно, можно считать это удачей и бесценным подарком бессозна­тельного. Отвержение ребенка и страх не выжить относятся к наиболее архаичным, глубинным чувствам, поэтому доступ к ним весьма затруд­нен. Символ Великого Паука целесообразно использовать как уникаль­ный ключ доступа к глубинным страхам перед жизнью и смертью.

Поскольку формирующееся сознание плода бессознательно вбирает в себя ощущение опасности бытия и чувство вины матери, а символиче­ское сознание человека склонно отождествлять эти внутренние процессы с образом паука, целебное решение заключается в инициировании сим­волических бите с Великим Пауком и — побед над ним. В противном случае страхи могут царить во внутреннем мире, подобно пауку в паути­не, оплетая личностные структуры клейкими нитями как добычу, чтобы в любой нужный момент воспользоваться ею. К сожалению, такая внутрен­няя «паутина» стремится стать невротической «опорой» личности, жестко скрепляющей ее части, и может являться ведущим защитным механизмом. «Паучья» структура делает личность «спеленутой», то есть весьма ригид­ной, а значит, хрупкой и уязвимой перед воздействиями внешнего мира.

В личности женщины, которую до ее рождения родители «не жда­ли», Паук как архаичный защитный механизм может даже выполнять функции Анимуса — Внутреннего Мужчины, так как при «слабом» не­защищающим мужском начале единственной опорой, единственной об­ластью с большими запасами энергии является именно область архаич­ных страхов (Паук). В случае наиболее крайнего отвержения ребенка Паук захватывает все пространства личности, чутко управляя своей гигантской паутиной. Внутренний Паук как бы узурпирует жизненную энергию человека и выдает ее остальным элементам Я по своему усмо­трению. Это задерживает развитие других личностных структур, кон­сервирует личность в инфантильном состоянии, как в коконе.

Дата добавления: 2015-11-04