В19 Мужчина и женщина — тайна сакрального брака. СПб.: Речь, 18 страница

В отношениях с внешним миром

1) это стремление к постоянному контролю над окружающими ради из­бегания всех возможных и невозможных опасностей, которым чело­век бессознательно заранее противостоит, коллекционируя при этом различные страхи и большой заряд бессознательной агрессии;

2) это потребность сделать все за других, не доверяя им и даже серьез­но перегружая себя, чтобы потом горько обижаться за то, что кто-то любит «прокатиться за наш счет»;

3) это «кормление и перекармливание» других с целью максимально приблизить их к себе и отбить у них желание «охотиться» само­стоятельно, что создает зависимые отношения;

4) это повышенная критичность и раздражительность, хроническое обе­сценивание окружающих ради ощущения собственной значимости;

5) это нарушение границ и вторжение на чужие личностные территории, в том числе с «благими намерениями», переходящее в конце концов в «топтание чужих посевов». Особенно страдают в этом смысле отно­шения, предполагающие эмоциональную близость, так как здесь для полноценного взаимодействия вторжения недопустимы — напротив, гармоничные отношения предполагают наличие у каждой из сторон собственного, никем не нарушаемого личностного пространства;

6) вторжения необходимы Дракону гиперМатери для наведения своего безопасного на ее взгляд «порядка» в реальности другого человека и установления там собственной логики по причине невозможно­сти тратить усилия на рассматривание внутреннего мира другого, то есть на установление контакта с другим человеком. Это исходит из неосознаваемого постулата «Мир опасен», откуда следует, что опа­сен любой мир, в том числе и внутренний мир другого человека;

7) гиперМатери всегда «некогда». Она «в ссоре со временем» — ее вну­треннее время замерло, как замирают от страха. Поэтому, убегая от небытия, она всегда очень торопится, невольно избегая состояний покоя и созерцания, как избегают смерти. Этот внутренний торопы­га не рискует расслабиться и довериться течению жизни, считая, что на решение задач выживания может не хватить времени;

8) постоянная тревога гиперМатери по поводу будущего не позволяет человеку находиться в настоящем, что крайне обедняет его контак­ты с миром.

В отношениях с внутренним миром

1) гияерматеринская структура враждебна и агрессивна по отноше­нию к другим частям личности, что проявляется в ее способности вызывать огромное внутреннее напряжение в виде чувства вины.

склонности к самоограничениям, самоотвержению и самобичева­нию, отчуждению от собственного тела, свойственных нашим за­падным современникам и современницам;

2) крайнее сгущение аутоагрессивных свойств внутреннего Дракона проявляется в психосоматических расстройствах, которые можно рассматривать как нападения Дракона на «мирные селения» соб­ственной личности. Психосоматические нарушения как головы Дракона усиливают механизм эмоциональной зависимости в от­ношениях, так как выступают неосознаваемым средством контроля и манипулирования окружающими.

Как обладатели гииерматеринской структуры, мы можем иметь ин­теллект любого уровня, вплоть до высочайшего, быть одареннейшими и даже гениальными людьми, обладать неподдельным обаянием, быть энергичными, располагать к себе людей, иметь высокий социальный статус.

Ощущения, которые вызывает у окружающих одаренный человек, управляемый Великим Драконом, можно описать в такой последователь­ности: сначала он распространяет вокруг себя облако комфорта и уюта, некое искушение, внушающее желание передать ему ответственность за решение собственных проблем, что снижает со временем чувство ва­шего собственного достоинства. Затем вы замечаете, что несвободны в своих проявлениях, и у вас растет непреодолимое желание как можно скорее освободиться от взаимодействия с этим человеком — желание вырваться на свободу.

В отличие от этого феномена, общение со зрелым человеком лю­бого пола, то есть общение с человеком, личность которого опирается на здоровое, защищающее мужское начало, вызывает у окружающих прилив уверенности в собственных силах, вдохновение и творческую активность. Зрелый человек неизбежно инициирует других, содействуя продвижению людей на более высокие уровни мужской и женской ду­ховной зрелости. При взаимодействии с ним у окружающих не только появляется больше энергии, но и возникает желание брать ответствен­ность. Рядом с таким человеком легко чувствовать себя самим собой.

Итак, гияерматеринская структура сама по себе полезна тем, что способна инициировать процессы отделения от материнского, роди­тельского мира, подталкивая мужское и женское начала к созреванию. Однако, если внутренний Дракон приобретает во внутреннем космосе патологически большие размеры, гораздо большие, чем необходимо для инициирующего эффекта, то он становится альтернативой развития, здоровья и личностной зрелости человека любого пола.

Глава 4

АНИМА И АНИМУС В ЗАПАДНОМ МИРЕ

СОВРЕМЕННЫЙ АНИМУС (МУЖСКОЕ НАЧАЛО В ЛИЧНОСТИ ЖЕНЩИНЫ)

Мы уже определили, что «сильные» женщины при ближайшем рас­смотрении вовсе не являются обладательницами сильного Анимуса. Их действительная опора — лсевйомужские свойства гиидшатеринской структуры. Истинное же мужское начало так называемой сильной жен­щины подавленно и ослабление. Поэтому «сильные» женщины вступа­ют в отношения со «слабыми», то есть недостаточно зрелыми мужчина­ми, которые с неизбежной точностью отражают инфантильное, деприви- рованное состояние истинного мужского начала «сильной» женщины.

Слово «слабый» при упоминании о мужчине попало в кавычки не­случайно. Теун Марез в своей книге «Мужское и женское» открывает одну мужскую тайну: слабых мужчин практически не бывает. По Т. Марезу, многим мужчинам просто выгодно притворяться слабыми, в то же вре­мя по-настоящему слабых мужчин очень мало. Дело тут лишь в той сте­пени, с которой мужчина проявляет или не проявляет свою мужскую силу, находится или не находится с этой силой в сознательном контакте.

На наш взгляд, самый точный и естественный индикатор зрелости Внутреннего Мужчины (Анимуса) в личности женщины — его от­ношение к ее женственности, а не качественные характеристики его мужской силы. Как уже не раз упоминалось, лишь защищая и оберегая женское (и включенное в него детское), мужское в полной мере проявля­ет свое истинное предназначение. Эта закономерность действует как во внутреннем, так и во внешнем мире. Если реальная семья страдает от де­фицита мужской, а следовательно, и женской зрелости, инициации муж­ского и женского начал личности даже одного представителя этой семьи позволяют сформировать более здоровую структуру личности и у других членов семьи. Они получают так называемую вторичную терапию, или вторичное инициирование. Обычно на изменения работающего над со­бой одного из членов семьи вся семья сначала реагирует активным сопро­тивлением, а затем — вторичными изменениями позитивного характера.

Итак, слабость Анимуса женщины проявляется в дефиците защищаю­щей функции ее Внутреннего Мужчины. Например, недовольство женщи­ны своим телом — это не только следствие доминирования во внутреннем мире женщины аспектов негативной Ведьмы (в сказках это отражается в уродливом и скрюченном облике ведьмы), но и результат холодного, от­чужденного отношения подавленного внутреннего мужского начала (трав­мированного фрагмента Анимуса) к ее женственности. Холодная, незащи­щающая позиция Анимуса может быть определена и причинами, описан­ными ниже.

Женщине 42 лет, имеющей опыт развода с мужем, в инициа­ции «Исцеление мужчины» ее Внутренний Мужчина представился в виде бездыханного тела, которое не имело сознания и не подавало признаков жизни. Он не видел и не слышал суетившихся над ним сердобольных женщин. По мере развертывания сюжета инициации на помощь несчаст­ному пришли Ведьма, Фея и Богиня. Они долго исцеляли его, наполняя его тело различными энергиями, и наконец достигли промежуточного результата — мужчина встал, смог ходить, обрел физическую силу. Но у него, по выражению участницы инициации, не было собственного Я, не было Души. Исцеление продолжили мужские персонажи — участнице инициации представилось, что по их инициативе мужчина долго учился в школе рыцарей, пока наконец смог отправиться на границы королев­ства, чтобы служить в пограничном рыцарском полку.

Этот сюжет обнажает глубокую травму в области Анимуса. Отец участницы инициации вырос в семье, где было трое детей, лишенных отца. С подросткового возраста он страдал от алкогольной зависимости, на почве чего отец и мать участницы инициации развелись, когда ей было 10 лет. В 41 год живущий отдельно от семьи отец получил череп­но-мозговую травму, стоившую ему жизни. Дочери в момент его смерти было 13 лет. В результате Анимус женщины получил множественные травмы, подобные недугам ее отца, — отсутствие жизненных сил и муж­ского самоосознания. Такая «мертвенность» в области Анимуса привела к тому, что первое замужество стало возможным в жизни этой женщины только после 35 лет, причем ее муж страдал сниженной мужской ответ­ственностью и отказывался кормить семью.

Сознание участницы инициации предприняло в ходе этого сюжета символическое исцеление травмированного мужского аспекта. Как ви­дим, мужские и женские персонажи, пестовавшие слабую, безжизненную мужскую фигуру, представлены одновременно и фигурами индивидуаль­ного бессознательного (сердобольные женщины, обучающие мужчины), и образами, пришедшими на помощь из архетипического слоя коллек­тивного сознания (Ведьма, Фея и Богиня как архетипические функции личности стали активно действовать в сюжетах участницы инициаций в результате инициационной терапии).

Если в описанном случае мужское начало женщины сформирова­лось на основе «впитывания» (интроецирования) образа ее отца-ал- коголика, «слабого» в плане мужественности и отцовства, то в других случаях слабость и незрелость Анимуса может выражаться в жесткой, подавляющей позиции отца, когда он выступает «злодеем» по отноше­нию к дочери или сыну. В таком случае сюжет инициации разворачива­ется в противоположном ключе.

В сюжете инициации на тему «Освобождение от чар для мужского Я» женщина 34 лет, переживавшая развод, увидела, что в качестве жены прислуживает грубому и жестокому мужчине, который обращает­ся к ней лишь с помощью крика и оскорблений.

В реальной жизни отец этой женщины был груб и жесток с матерью, а дочь старался не замечать. Чтобы купить дочери новую одежду, мать должна была обманывать отца, собирая в тайне от него деньги для дочери. Это говорит о крайне подавленном положении женского в личности отца.

Швейцарский психоаналитик Мария-Луиза фон Франц в своей книге «Психология сказки» [1998] отмечает, что «угрожающее воздействие Ани­муса и женскую защитную реакцию на него обычно трудно разделить, так тесно они слиты, и это лишний раз напоминает нам о двойственном ха­рактере, который носит деятельность Анимуса. Анимус способен либо пре­вращать женщину в парализованное в своих действиях пришибленное су­щество, либо, наоборот, делать ее очень агрессивной. Женщины становятся или мужеподобными и самоуверенными, или, наоборот, демонстрирующи­ми в своем поведении склонность к рассеянности, как если бы их Душа во время общения была где-то в другом месте, что, возможно, и делает их очаровательно женственными, но несколько похожими на сомнамбулу...»

Как мы уже не раз отмечали, агрессивной женщину делает деструк­тивно-агрессивный компонент гиперматеринской защиты (Дракон). Этот компенсаторный механизм включается в ответ на незащищающую позицию Анимуса. Развивающаяся женственность при этом становится жертвой сразу двух внутренних злодейских фигур — гиперматеринской структуры как «злодейки»-мачехи и «злодея» — незащищающего Ани­муса. Дважды подавленная женственность попадает, таким образом, в эволюционную ситуацию «в лесу под елкой», где ее оставил слабый «старик отец». Из-за отсутствия в области Анимуса защищающих сил, то есть за неимением во внутреннем мире Ивана-царевича, который встретится красавице и станет ее супругом-защитником, женственность может оставаться «в лесу под елкой» бесконечно долго. Там она поне­воле становится той самой сомнамбулой — очаровательной, но заворо­женной, спящей красавицей.

Тем не менее «слабость» неинициированного, подавленного гипер- материнской структурой мужского начала в личности женщины сама по себе не может представлять большой проблемы, поскольку мужское, в каком бы состоянии оно ни было, продолжает содержать в себе неис­сякаемый могучий потенциал в непроявленной форме.

Сказки — сокровищница сакрального знания — показывают нам, что «слабость» мужского преодолима, и это преодоление является од­ним из этапов развития мужественности — доблестный освободитель так или иначе однажды все-таки спасает красавицу. Важен здесь лишь параметр времени — насколько рано или поздно это происходит.

Современная проблема западной цивилизации кроется в том, что процесс созревания мужского и женского начал в личности западного человека часто затягивается на более долгий срок, чем предполага­ется в сказках. Одна из причин этого «застревания» — пресловутые ги­гантские размеры, которых достигла гипсрматеринская структура в кол­лективном бессознательном западной цивилизации, имеющей огненную драконью ментальность. Сказки указывают на молодость соединяющих­ся в счастливом союзе персонажей. Влюбленные герои в сказках сим­волизируют как духовные начала, так и потентное состояние мужского и женского, их силу и богатейшие ресурсы. В то же время молодость сказочных героев — указание на то, что достаточно зрелыми мужчина и женщина могут быть и в молодом возрасте. В реальной жизни мы на­блюдаем сегодня духовный инфантилизм куда более взрослых, хотя и весьма адаптированных в социуме людей.

Из тех же сказок известно, что истинное мужское пребывает в инфантильном состоянии до тех пор, пока не придет его час отправить­ся с освободительной миссией в глубины бессознательного и победить там пресловутого Дракона ради освобождения плененной женствен­ности. Заметим, что уже сам момент начала движения в направлении освобождения женского является достаточным, для того чтобы мужское перестало воспринимать себя как слабое и начало проявляться как ис­тинное. Важно только, чтобы, погрузившись в глубины Я, в «царство теней», в знаменитое «тридевятое царство», мужское не забыло, зачем туда отправилось, а осознанно продолжало свой освободительный марш вплоть до полной победы над темной стороной Я.

Мы уже отмечали, что истинное мужское может стартовать как в облике Ивана-царевича, так и в виде Иванушки-дурачка. Последний символизирует наиболее глубокие слои развивающейся части Анимуса. В каком облике Анимус отправляется к своей заветной цели, зависит не только от степени его травмированности, но и от объема свободного от

подавления потенциала, то есть от объема той части Анимуса, которая V содержит идеальный здоровый мужской компонент. Он формируется за счет «вбирания» героических черт отца, а также реальных людей и персонажей, созданных коллективным сознанием — идеальных муж­ских фигур эпоса, героев фильмов и литературных произведений.

Что касается огромного потенциала истинного мужского, Ивануш- ка-дурачок (подавленная часть Анимуса) и прекрасный Иван-царевич (здоровая часть Анимуса) обладают им в равной мере. Почему этот по­тенциал символизируют такие разные мужские персонажи? Вероятно, заложенное в сказках сакральное знание стремится сообщить нам таким образом, что достичь полноты мужской зрелости возможно из любого стартового положения.

Образ Иванушки можно рассматривать и как подростковое недо­развитие мужского, а образ Ивана-царевича — как отражение гораздо более зрелого, чем Иванушка-дурачок, стартового состояния мужского начала личности. Иван-царевич — это не юноша, а молодой муж, кото­рому следует лишь «проверить» свои силы. Иван-царевич уже способен вступить в контакт с истинным женским началом, потому что уже до­статочно инициирован как победитель, он смело идет в бой и способен выиграть освободительную битву за женственность.

Иванушка же в начале сказки обычно лежит на печи и слывет «дурач­ком» в мужских делах, хотя скрытый заряд его силы не вызывает сомне­ний — это истинные мужские энергии! Доказательством тому неизменно становится конец сказки, где Иванушке-дурачку удается преобразиться в добра молодца и вступить на более высокую мужскую ступень зрело­сти — стать мужем царевны и получить «полцарства в придачу» (символ мужской половины личности), то есть стать Царем — зрелым мужчиной.

Итак, женское в личности женщины способно развиваться гар­монично только под защитой целостного (интегрированного), то есть зрелого Анимуса. Вот что говорит об этом Роберт А. Джонсон в сво­ей книге «ОНА. Глубинные аспекты женской психологии»: «Развитие женщины может продолжаться, если Анимус, осознанный как таковой, займет положение между сознательным эго и бессозна­тельным внутренним миром и станет посредником между ними, помогая, где только сможет (курсив наш. — Примеч. авт.)*.

Мы рассмотрели, что в идеальном случае здоровый Анимус формиру­ется во взаимоотношениях дочери со зрелыми отцом и матерью. Вполне зрелым может считаться отец, который осознает ответственность не толь­ко за благополучие семьи, но и за судьбу своего рода. Здоровая мать сво­бодна от претензий к своему мужу, являющемуся отражением ее зрелого

мужского начала. Такая женщина инициирует дочь своим примером, вовре­мя осуществляя «вынашивание» (восполнение мужских сил) в адрес мужа и таким образом обучая дочь поддерживающей и сотворящей мужскому женской роли. Для формирования зрелого Анимуса в личности девочки при отсутствии отца достаточно и внешней фигуры любого заменяющего отца зрелого мужчины, который заботится о ее матери и о самой девочке.

Как ни парадоксально, мы считаем, что, если девочку воспитывает одна мать, Внутренний Мужчина которой является достаточно зрелым (инициированным), и следовательно, защищающая функция которого достаточно сформирована, а его контакт с женской частью личности до­статочно гармоничен, у дочери формируется здоровый Анимус.

Универсальный путь формирования у женщины зрелого Аниму­са — осознанная духовная работа, осуществляемая ею в этом направле­нии. Гармоничные условия для такой внутренней работы может предо­ставить инициационная терапия.

СОВРЕМЕННАЯ АНИМА (ЖЕНСКОЕ НАЧААО В АИЧНОСТИ МУЖЧИНЫ)

Как мы уже выяснили, мужчина, выросший в условиях дефицита мужской защиты и гипертрофированного материнского начала, имеет инфантильную (незрелую) мужественность, от которой страдает и он сам, и современное общество в целом. И поскольку многим мужчинам с детства достается искаженное, суррогатное женское начало (Анима), де­прессивное и подавленное, с одной стороны, а с другой — перегруженное маскулинными чертами матери, эти искажения в области Анимы остро проявляются в нарушении формирования природной мужской потреб­ности защищать, брать ответственность, управлять и т. п., поскольку ав­торитарную женщину (и внешнюю, и Внутреннюю) такому мужчине хо­чется скорее победить или уничтожить, чем оберегать. Мужчина в этом случае либо избегает принятия решений и не берет на себя инициативу, либо принимает решения, но делает это преимущественно в подавляю­щем (гилерматеринском, сверхконтролирующем) стиле, лишая тем са­мым других свободного пространства для инициативы и творчества.

Армия играет для профессиональных военных роль той же подавля­ющей гиперМатери. Будучи подчиненными жесткой армейской иерархии, обязанные чаще исполнять чужую волю, чем принимать собственные решения, а следовательно, лишенные во многом возможности свободно реализовывать свое мужское начало и самостоятельно создавать что- либо (то есть лишенные пространства для мужского созидания), военные российской армии находятся в многолетней ситуации, когда большая часть ответственности за их семьи (жилье, стабильное финансирование) делегирована, по сути, армейской администрации. Здесь скрывается ме­ханизм прямой психологической зависимости, основанной на зависимо­сти социальной. В результате, несмотря на то что военные выходят на пенсию в самом творческом для мужчин возрасте, они часто оказываются не в состоянии адаптироваться ко множеству требований гражданского мира и полностью взять на себя мужскую ответственность за свою семью и род. Внешним проявлением этой внутренней зависимости от гиперш- теринского начала нередко становятся алкогольная зависимость, психо­соматические заболевания и ранняя смерть отставных военных.

Подобное зависимое положение наблюдается и у мужчин, принад­лежащих к того или иного рода мафиозным кланам.

Главное здесь в том, что в описанных ситуациях оказываются муж­чины, имеющие в структуре личности достаточно перенапряженный ги- иерматеринский феномен. Они проецируют его на институт профессио­нальной армии или мафиозную семью, а также на другие общественные институты, оказываясь психологическими пленниками этих социальных образований — эдаких социальных Драконов.

Итак, мужчина, Анима которого содержит переразвитую гипериа- теринскую структуру, страдает от неосознанного навязчивого желания освободиться от ее влияния и отторгнуть ее контролирующую суть. Он застревает на этапе сепарации — отделения от родительской семьи. Та­кое застревание может принимать не только облик депрессии, алкоголь­ной или наркотической зависимости, но и выглядеть как невротический нигилизм (отрицание любых ценностей, норм, правил), либо оборачи­ваться частой сменой мест работы и жительства. Этот протест мужчина неосознанно может выражать через серию неудачных браков, неустанно сражаясь со своими женами вместо того, чтобы победить подавляющий женский аспект внутри себя. Используемые мужчиной способы подавле­ния женщин часто имеют пассивную форму и сводятся к обесцениванию женщин, лишению их своей поддержки и пр. Такой мужчина, страдая от безответственности, страхов и агрессивных фантазий, может на протя­жении десятков лет проецировать свой подавляющий материнский ин- троект на реальных маскулинных (мужественных) женщин. Причины своих неудач он видит именно в них. Другими словами, недостаточно зрелые мужчины бессознательно воспринимают женщин с враждебно­стью и/или осторожностью. Им кажется, что от женщин, завоевав их признание, им следует либо отделяться, освобождаться, поскольку жен­щина неосознанно воспринимается прежде всего как контролирующая мать, либо выигрывать у них в конкурентной борьбе, если женщина неосознанно воспринимается как сестра.

Желание победить внутреннего Дракона, освободиться от его дав­ления может стать хроническим и, доходя до невротической навяз­чивости, проявляться в потребности «мстить» не только женщинам, но и миру в целом. В западной культуре немало мужчин, которым еще предстоит пережить удивление и восторг при встрече с волшебной, все преобразующей силой высших слоев своей внутренней женственно­сти — встречу со своим полным истинного понимания и принятия, пол­ным волшебных восстанавливающих энергий божественным женским началом, встречу со своей Душой. Состоявшись однажды во внутреннем мире мужчины, эта встреча состоится и в его внешнем мире — зрелый мужчина однажды встречает зрелую женщину. Но это не сделает муж­чину слабым, зависимым и уязвимым, как опасаются многие мужчины, а напротив, зрелый мужчина воспримет встречу с гармоничной женщи­ной как норму.

Таким образом, для достижения полной зрелости мужскому началу необходимо инициирование не только мужских, но и истинных жен­ских энергий. Подлинное возмужание происходит благодаря инициаци­ям, в ходе которых мужское во внутреннем мире человека любого пола учится воинским и духовным премудростям ради служения женскому.

Развитие цивилизованного общества шло таким путем, что, пода­вляя на мегакультурном уровне истинное женское начало, мужчины и женщины оказались не только в ситуации его крайнего дефицита, но и в эпицентре кризиса духовности и нравственности, так как это неотъ­емлемые свойства женственности. Похоже, нам стало нечего впитывать с молоком матери, кроме гиперматеринского комплекса. Анима (жен­ское в мужчине), которая должна представлять собой гармоничный феномен «истинное женское + зрелая мать», как мы уже определили, претерпела деформацию в сторону нездорового увеличения материн­ского начала. Это произошло из-за инфляции мужских защищающих сил, которая тормозит формирование истинного женского и здорового материнского начал.

И пока высшая часть Анимы, концентрирующая истинные, чистые женские энергии, находится все еще за пределами осознающей области Я, и пока защита женственности не досчитывается многих воинов, женствен­ность остается неким бесплотным желанным идеалом, к которому запад­ный мужчина всю жизнь жадно стремится, меняя женщин. Он стремится отыскать и — не находит в них пленительного, исцеляющего Душу вол­шебства блоковской «незнакомки»... Так будет продолжаться до тех пор, пока реальный мужчина окажется готовым бесстрашно заглянуть в себя и встретиться с женственностью именно там — в своем внутреннем мире.

Коллективное сознание западной культуры находится еще только в поиске чистой женственности, еще только страстно желает контакта с ней, а та пока еще только манит из туманной дымки бессознательного.

Р. Джонсон, анализируя в своей книге «ОН. Глубинные аспекты мужской психологии» миф XII века «О Священном Граале», принад­лежащий перу Кретьена де Труа, обращает особое внимание на сцену, в которой описано, как в Замке Грааля каждый вечер на торжественной церемонии прекрасная дама обносит гостей, предлагая им сделать глоток из Чаши Грааля. Эта Чаша — священный сосуд, содержащий неисчерпа­емый волшебный напиток божественной женственности. Единственный в замке, кто не может встать и отведать волшебного напитка, — ране­ный Король-Рыбак. Он стонет и корчится от боли, подданные глубоко сочувствуют ему, но Священный Грааль неизменно проплывает мимо него каждый вечер, так как Король-Рыбак не может даже сесть — он ранен в пах (символ раненого мужского достоинства, по другой, менее откровенной версии. Король ранен в бедро). Этот эпизод — глубокий прозападный символ сакральной разлученности доблестного мужско­го начала с животворящим и исцеляющим потоком истинных женских сил. По Р. Джонсону, вступая во взаимоотношения с реальной женщи­ной, реальный мужчина ощущает пьянящую близость божественной женственности: близость Грааля — излучаемых им тепла, уюта, красо­ты, эстетики, атмосферы любви и исполнения желаний. В то же время мужское начало «корчится от боли» и оказывается не в силах отведать из Священной Чаши, даже находясь на расстоянии вытянутой руки от реальной женщины. Потому что нельзя обрести истинный контакт с женственностью, не вступив в контакт со своей Внутренней Женщиной, со своей Душой. Женственность томится в глубинах бессознательного, ожидая заветного часа избавления из эволюционного плена, ожидая прихода освобождающего мужского начала и знакомства с личностью в целом. Женственность ждет своего расцвета. Соединение мужского и женского сначала, осуществляясь во внутреннем космосе, рано или поздно проявляется в гармонии внешнего союза мужчины и женщины.

Сегодня реальные мужчины и женщины неизбежно проживают не­обходимые на этом пути многочисленные инициации непосредственно в реальных отношениях друг с другом. Подводные камни этих отношений могут быть устранены с помощью направленного и осознанного опыта проживания мужских и женских инициаций, предлагаемых инициаци­онной терапией.

(«Иван-дурак») Анчмус («падчерица»)

Рис. 8. Формирование незрелого Анимуса (внутренний круг и левый полумесяц) женщины по формуле: «гиперМать + подавленное мужское»

Рис. 9. Формирование незрелой Анимы (внутренний круг и правый полумесяц) у мужчины по формуле «гиперМать + подавленное женское»

Подводя итог архетипическому анализу современных Анимы и Анимуса, еще раз отметим следующее.

Вынужденно перегруженная воинственными лсевдомужскими устрем­лениями гилерматеринская структура относится к женскому началу

личности мужчины и входит в состав его Анимы. Анима многих со­временных мужчин, таким образом, может быть представлена формулой «гиперМать + подавленное истинное женское», то есть она расщеплена на две части — мужеподобную «мачеху» и «падчерицу». Мунсское же нача­ло личности многих мужчин сводится к значению «подавленное истинное мужское» (рис. 9).

Лилерматеринский комплекс приводит в реальную жизнь мужчины типичных для западной культуры авторитарных контролирующих жен­щин. Кроме того, такой мужчина вынужден черпать из экспансивного по своей природе гииерматеринского комплекса всю свою суррогатную «мужественность», получая там вместо искомых мужских заменяющие их маскулинные женские черты. Поэтому в сложных ситуациях муж­чина невольно прибегает к деструктивным формам защиты. Это выра­жается в реализации интересов в форме пассивной агрессии: интриг, конкуренции с женщинами с применением коварных стратегий Ведьмы, неожиданных вторжений Амазонки, гипероконтроля Мачехи и непри­ступного карающего стиля недоКоролевы.

Реальную женщину такой мужчина неосознанно воспринимает как экран для проекций своего гилерматеринского комплекса (Дракона) и постоянно атакует ее в инфантильной пассивной форме.

Женщина же, имея в структуре своей личности гилерматеринский комплекс, работающий как защитный механизм лсевдомужской при­роды, получает за счет него основу ее Анимуса (мужское в женщине). Он формируется по формуле «ослабленное истинное мужское + гипер­Мать» (рис. 8). Внутренний Мужчина в личности многих современ­ных женщин также расщеплен на две части — лсевдомужественную авторитарную гиперМать и подавленную ею инфантильную мужскую фигуру. Другими словами, Анимус современной женщины представля­ют такие части, как Иванушка-дурачок и Дракон, которого можно также сравнить с вооруженным до зубов Злодеем в юбке.

Дата добавления: 2015-11-04