В19 Мужчина и женщина — тайна сакрального брака. СПб.: Речь, 21 страница

В то же время в современных прозападных семьях в той или иной степени пока еще остается доминирующим тип отношений супругов «женщина-.мать — мужчина-сын». Это самый незрелый вид супру­жеских отношений. В таких семьях происходит дозревание мужчины- мальчика, что сопровождается процессом его сепарации (отделения) теперь уже не от родительской семьи, а от жены -матери. Проявляется это отделение в изменах со стороны мужа, в протестном игнорировании мужчиной своей ответственности мужа и отца. Мужчина выражает это в форме подростковой борьбы за «свободу», но не столько со свои­ми родителями, сколько с женой и даже детьми.

Реже встречаются семьи с другим инфантильным типом супруже­ских отношений: женщина-дочь и мужчина-отец. Функция мужчины является здесь больше гияеротцовской, чем отцовской.

ГИПЕРОТЕЦ

На первый взгляд тип супружеских отношений «жена-дочь — муж- отец» производит впечатление крепкой семьи, поскольку кажется, что в основе таких отношений лежит фундаментальная мужская защита: мужчина-гилеротец либо сверхзаботлив и предельно внимателен, часто берет на себя многие функции жены, контролирует все уровни жизни семьи, либо деспотичен и уверенно царствует в семье, создавая режим явной или тайной тирании.

Можно предположить, что в основе гияеротцовской ответственно­сти лежит мужская зрелость. Браки, основанные на системе отношений «жена-дочь — муж-отец», в течение многих лет могут выглядеть вполне надежными.

Однако мужчина-гияеротец только кажется зрелым. С точки зре­ния архетипического строения личности гиперотцовская позиция — ре­зультат слияния Я (центральной области личности) реального мужчины с его внутренней гияерматеринской защитной структурой, а также с той областью мужского начала, которая принимает на себя наиболее силь­ное давление гияерматеринской защиты, то есть с областью внутренне­го Кощея. Как уже упоминалось, в этой наиболее сдавленной области мужского начала образуется огромное напряжение, сходное с гинерма- теринским (рис. 12). Эта мужская область (Кощей) вытеснена глубоко в бессознательное и обладает той же защитной стратегией захвата и удер­живания развивающихся мужских и женских аспектов личности, что и гилермать. Подобно сказочному Кощею, гияеротец пленяет женское и держит его взаперти, в изоляции, в тайне — как некое сокровище. Ис­тинным же, растущим мужским силам личности внутренний гияеротец противостоит так же, как и сказочный Кощей противостоит Ивану-ца- ревичу, стремясь победить и уничтожить его в ходе соперничества за Василису (см. раздел «Для чего нужны битвы?» — «Битва с Кощеем»).

Реальный гияеротец, как и реальная женщина с гияерматеринской защитой в структуре личности, часто страдает от различных страхов за своих близких и/или от ревности, поэтому он стремится оградить опекаемых им близких от внешнего мира, не давая им с этим миром

Истинное мужское Область Кощея — гиперОтца Истинное женское начало

Рис. 12. Гияеротцовский феномен с точки зрения архетипического строения личности

взаимодействовать. Реальный муж-гииеротец может самоотверженно трудиться на благо любимой жены и детей, но при этом неосознан­но удерживает их в детском состоянии. Его бессознательная защитная стратегия захвата и удерживания настолько тотальна, что он спосо­бен строить отношения только с инфантильными людьми. В отличие от зрелого отца, несущего в структуре своей личности опыт побед над сдерживающими развитие внутренними и внешними силами, иначе го­воря — успешный опыт проживания множества инициаций, гиперотец не способен инициировать своих подопечных. Он не заинтересован в том, чтобы создавать условия для роста и развития их личностной автономии, условий, в которых они могли бы обучаться выживать са­мостоятельно, творчески решать задачи, становиться более зрелыми. Гиперотец невольно хочет удерживать близких в своей символической утробе, чтобы ощущать свою наполненность и значимость.

Таким образом, гилсротцовство, как и гнлерматеринство, неизбежно подавляет, а значит, тормозит развитие как истинного мужского, так и ис­тинного женского начал личности (рис. 12). Муж-гилдготец нередко замет­но старше жены, и, если он страдает от навязчивой ревности, то бессозна­тельно обесценивает женские качества жены, подчеркивая ее детские черты. Его жена, взрослея и испытывая растущую потребность реализовать свою женственность, начинает искать пути выхода на свободу из-под гияеротцов- ской опеки мужа. Из-за того, что женственность ее подавлена, она может страдать от гинекологических или других психосоматических нарушений.

Дочь таких родителей, выходя из семьи, может иметь трудности об­разования собственных отношений с миром мужчин, тайно оставаясь «вечной невестой» своего сверхзаботливого отца. То же ожидает дочь де­спотичного, авторитарного и жесткого отца, так как гиперзабота и деспо­тизм имеют одинаково удерживающую природу. Они являются результа­том пленяющей и подавляющей силы внутреннего Кощея - сверхподав- ленной мужественности. Выбор дочери, воспитанной гияеротцом, падает на мужчину с материнским типом заботы либо на мужчину-деспота.

Юноша, выросший в такой семье, с одной стороны, наследует очень ценные для семейной жизни способности гиперопекать и сверхзабо- титься, и поэтому имеет больше возможностей для создания достаточно успешного союза с женщиной. Но, с другой стороны, гиперзабота — ре­зультат его неуверенности в себе как мужчины: отец показал ему, как быть сверхматерью, но не как быть мужчиной. Поэтому юноша из се­мьи, возглавляемой гияеротцом, стремится к материнскому контролю над своей избранницей, а затем — над их детьми.

Союз «женщины-дочери» с «мужчиной-гияеротцом» основан, пре­жде всего, на инфантильной потребности обоих в безопасности, кото­рая выражается следующим образом: женщина по отношению к своему мужу занимает позицию «Я твоя дочь», а мужчина в адрес жены реа­лизует позицию «Я твоя мать». Развиваясь, их отношения неизбежно сталкиваются с кризисами роста. Первыми ласточками, сигналящими о том, что «пришла весна» и пора отделяться от «родителей», то есть выходить на более высокие уровни мужской и женской зрелости, могут стать сексуальные проблемы с обеих сторон.

Мужское и женское начала во внутреннем мире человека вечно стремятся к развитию своих содержаний, к созреванию, к активному энергообмену друг с другом и — к здоровому балансу мужских и жен­ских функций. Их успешный рост рано или поздно приводит к уменьше­нию внутренних областей гияерматеринской защиты (Дракона) и, как следствие, к разряжению напряжения во внутренней области гипер- отцовской защиты (Кощея). Поэтому все отношения между реальными мужчиной и женщиной, основанные на «дочерне-отцовской» филосо­фии, по мере уменьшения «массы» Дракона и ослабления его давления на Кощея приходят к естественному здоровому кризису, призванному дать мужскому и женскому началам личности мужа и жены новый ду­ховный статус.

Как мы выяснили, суть этого кризиса состоит в том, что, с одной стороны, гияерматеринская и гниеротцовская структуры, действуя как ригидные защитные механизмы, стремятся во что бы то ни стало удержать свою лидирующую позицию внутри личности. Удержать они стараются и передовые аспекты мужского и женского начал от развития и созревания, а также — от образования союза между ними. Ради этой бессознательной цели внутренние Дракон и Кощей порой готовы по­жертвовать даже здоровьем своего хозяина, его личным счастьем и дру­гими благами, нанося ущерб интересам целостной личности.

Однако этому бунту противостоит развивающееся истинное мужское начало. Ему свойственно вечное стремление находить и побеждать внут­ренних Дракона и Кощея, вырываться из-под их контроля и освобож­дать прекрасное женское, чтобы соединиться с ним в счастливом союзе.

В реальной жизни примером затянувшегося сопротивления вну­треннего Кощея может служить хроническая болезнь мужа-гиидютца, чаще возникающая на поздних этапах развития супружеских отношений «муж-отец — жена-дочь». Поверхностная причина в том, что болезнь является следствием перенапряжения мужа-гияеротца в режиме сверх­ответственности и/или навязчивой ревности. Но если заглянуть глубже, нам открывается пласт еще более веских причин — внутренний Кощей, то есть сверхподавленная мужественность мужа-гиле/ютца, пытается за счет болезни тела сохранить доминирующее положение не только в про­странстве его собственной личности, но и в семье. В самом деле, если чрезмерный защитный контроль над домочадцами становится гиперогт- цу не по плечу, так как они набираются сил и все больше стремятся к свободе, то, будучи больным, ему легче удерживать близких рядом. Они

Рис. 13. Схема отношений в паре, где отношения строятся по принципу «муж-отец — жена-дочь»

обязаны заботиться о нем, и их воля ограничивается их долгом быть рядом с больным. То же может происходить и с женщиной, личность ко­торой опирается преимущественно на гилерматеринскую структуру — она нередко неосознанно старается удерживать близких около себя с помощью болезни.

В других случаях о кризисе в браке женщины-дочери с мужчиной- гияеротцом сигнализируют измены со стороны супруги. Созревающую женственность супруги все больше влечет мир мужчин, которые воспри­нимают ее именно как женщину, а не как девочку, не как ребенка.

Все это неизбежный, богатый терниями и лаврами путь естествен­ных инициаций, предлагаемых самой жизнью. Так как дальнейшее созревание мужской и женской структур личности неизбежно, важно содействовать этому процессу, вовремя проживая необходимые инициа­ции, способствующие росту мужской и женской зрелости. В противном случае, когда эти инициации создает жизнь, мы нередко воспринимаем их как драматические события и не всегда можем разглядеть в них эта­пы личной эволюции.

«ОТЦОВСКАЯ» ПРОГРАММА

В инициационной терапии при участии ростовского психолога Тамары Семеновны Олешко создана стратегия последовательного формирования в архетипической структуре личности внутренней функции зрелого отца. Как мы уже определили, отцовское начало является фундаментальной основой для развития здорового мужского начала личности мужчины или женщины. Формирование зрелой фигуры Внутреннего Отца начинается с момента зачатия, а возможно, и раньше. От того, хотел ли, ждал ли отец своего ребенка, предпочитал ли рождение сына или дочери, как и насколь­ко заботился о матери в период ее беременности и во время родов, а также в период раннего детства ребенка, зависит структура наиболее архаичного слоя отцовской внутренней фигуры, формирующейся в личности человека. Еще раз отметим, что здоровье диадных отношений матёри и младенца, ко­торым посвящено большое количество психоаналитических и медицинских исследований, целиком и полностью зависит от полноты психологической и социальной защищенности матери со стороны отца ребенка. В отсутствие мужской-отцовской заботы с этой функцией может и должен справляться инициированный, зрелый Анимус женщины-матери.

Как мы уже определяли, существуют три стадии развития отцовства. Питающая и взращивающая, отцовская функция посвящена созда­нию и пестованию маленького ребенка и является наиболее архаичной стадией формирования отцовского начала личности. Две последующие стадии отцовства связаны с обучающей, инициирующей функцией ре­ального отца, адресованной подрастающему ребенку, и, наконец, — с бла­гословляющей, духовной отцовской функцией, необходимой вырос­шим сыну или дочери. Все эти этапы становления отцовской защищаю­щей функции можно активизировать в структуре личности мужчины или женщины с помощью целого ряда последовательных мотивов символ- драмы и специальных инициационных тем, которые строго учитывают последовательность ступеней развития внутреннего отцовского начала.

Стратегию создания зрелых защитных механизмов личности на основе здоровой внутренней отцовской функции можно рассматривать как перво­очередную и фундаментальную задачу глубинной психотерапии. Посколь­ку именно отцовские функции, как показала практика, являются первич­ной духовной питательной средой для формирования здорового детского, мужского и женского начал личности, терапию можно начинать и с форми­рования внутренней отцовской защиты. Важно отметить, что достаточно защищающие отцовские функции имеют свойство распространять во вну­треннем мире мужчины или женщины сигнал об отмене перенапряжения в области материнской гиперзащиты. Поэтому в результате последователь­ного нежесткого проживания инициационных тем «Отцовской програм­мы» у участников инициаций со временем полностью исчезают внутреннее напряжение, многие тревоги и страхи, появляются ощущения наслаждения жизнью и уверенности в своих силах и в гармоничном будущем.

В то же время в начале инициационной работы внутренний защит­ный гиперматеринский механизм участников инициаций может актив­но сопротивляться переменам в иерархии внутренних защит, ведущим к постепенному установлению приоритета мужской защиты отцовской природы. Сопротивление внутренней гиперМатери может выражаться не только во временном усилении у участников инициаций раздражи­тельности и страхов, но и в соматических реакциях в виде головных, сердечных и др. болей и т. п. Защитный гиперматеринский механизм как бы нападает на крепнущую во внутреннем мире отцовскую защищаю­щую силу, как в реальной жизни обиженная на мужа женщина напада­ет с упреками и претензиями на супруга. ГиперМать не хочет отдавать свою власть вместе со столь привычным главенством ее защитной функ­ции и поэтому как бы пугает личность своими содержаниями - в снах участников инициаций может появиться символика страхов и агрессии. Для смягчения и устранения этих реакций важно включать при работе с «Отцовской программой» инициационные темы, дающие женским за­щитным функциям возможность отреагировать их волнение, — здесь уместна работа с внутренними функциями «Ведьмы», «Амазонки» и др., а также темы исцеления женских и мужских архетипических персонажей.

«Отцовская» программа учитывает онтогенетические потребно­сти развития личности, начиная с раннего детства до зрелого возраста. В этом подходе мотивы метода символдрамы (автор — Ханскарл Лейнер) и специальные инициационные темы гармонично дополняют друг друга.

Так, для последовательной инициационной работы с природной ар­хаичной областью функции Внутреннего Отца, являющейся фундамен­тальной инстинктивной основной отцовских защитных сил, использу­ются широко известные символдраматические темы «Дельфин», «Кит», «Слон», «Бык», «Медведь», «Волк», архетипическая тема «Помогаю­щий волк», а также — мотивы символдрамы «Лев», «Лось», «Олень», «Конь», «Единорог», «Кентавр» и др. Символизируя архаичное отцов­ское начало, эти архетипические образы дают участникам инициаций возможность подключиться к мужским проотцовским силам, храня­щимся в коллективном сознании. Отцовские энергии берут на себя при­родную ответственность за спасение детского Я от любых опасностей. Использование вышеперечисленных тем позволяет воссоздать здоро­вую инстинктивную основу контакта детского начала личности — Вну­треннего Ребенка — с природными отцовскими силами. Перечисленные темы соответствуют наиболее ранним ощущениям, связанным с отцом, которые переживает плод, а затем — младенец и маленький ребенок.

Если образы дельфина, кита и слона, например, архетипически со­ответствуют защищающему, доброму, играющему с ребенком отцу, то образы быка или волка позволяют отреагировать и интегрировать в целостную структуру личности агрессивное мужское начало отцовской природы. Архетипически у образа дельфина есть еще одно сакральное символическое значение — дельфин как прообраз сперматозоида отра­жает физическую и духовную отцовскую инициативу в дарении жизни ребенку во время зачатия. Дельфин в человеческом восприятии неслу­чайно наделен свойствами спасателя — это символ мужской творящей силы, которая помогает душе ребенка «вынырнуть» из небытия, отвозя ее из бессознательности морских пучин к берегам физического мира. Что касается образа кита, то не зря сказочный кит дает приют целым селени­ям на своей огромной спине. Жители селений (как и реальный малыш) до поры до времени даже не подозревают, что земля, на которой они живут, это огромный кит: так символически отражается в архетипическом слое коллективного сознания ведущая роль отцовской защиты — функция соз­дания среды обитания, обеспечения жизни и несения главной ответствен­ности за жизнь. Реальный малыш, как и жители сказочных селений, тоже не имеет до определенного возраста ясного осознания, что фундамент, на котором построена его жизнь, как и спина сказочного кита, — это (бес­сознательная или осознанная) отцовская творящая и пестующая сила.

Работа с темами «Медведь», «Лев», «Волк», «Помогающий волк» и т. п. постепенно активизирует во внутреннем мире участников ини­циаций здоровые отцовские силы, последовательно переходящие от от­цовских агрессивных защитных аспектов к мужским защитным аспек­там. Образы медведя, льва, помогающего волка и т. п. несут значения хищного природного начала и одновременно обладают пушистостью и мягкостью. Они наполняют и питают детское Я ощущениями муж­ской оберегающей силы и отцовского тепла. Замечено, что в результате работы с этими образами у участников инициаций снижаются пищевая, химическая и эмоциональная зависимости.

Образы таких копытных, как лось, олень, конь и т. п., используемые в инициациях, привносят в сознание мужчин и женщин свойства собран­ности и точности, стремительности и скорости, свойства большей уверен­ности и внутреннего порядка. Символические образы самцов копытных имеют внутренний вектор, дающий не только скорость и стремление, но, будучи прекрасными, они указывают на стремление к красоте — к аспекту высшей женственности. Олень, несущий Герду к Каю, Король Олень, ска­зочные лоси и кони вызывают доверие, спасают, направляют, помогают героям любого повествования в их движении к цели. Единорог — символ соединения природных мужских сил с высшим божественным отцовским началом. Кентавр — наполовину конь, наполовину мужчина — мифиче­ское существо, символизирующее выход сознания из архаичного мужско­го мира в мир осознанного использования мужских природных сил. На­ряду с защищающими свойствами образы копытных имеют выраженную либидонозную окраску, что позволяет формировать в личности наиболее объемный архаичный мужской отцовский слой.

В самом начале инициационных сюжетов на вышеперечисленные темы участникам инициаций самцы животных нередко представляют­ся плененными. По мере развертывания инициационного образа самцы освобождаются, ломая загоны, совершая побеги из зоопарков и т. п., и рано или поздно оказываются на свободе в естественных для их оби­тания условиях. Это говорит о развитии архаичных мужских отцовских энергий, об их стремлении к свободе от внутреннего подавления. До­вольно часто в финальной части сюжетов участникам инициаций пред­ставляется, что самцы обзаводятся семьями и счастливо живут в окру­жении самки и детенышей. Реже в конце инициационных образов жи­вотные превращаются в людей.

В случаях недостаточной активности внутренней отцовской функ­ции в личности образы самцов животных представляются мультипли­кационными, картонными, фанерными или скульптурными и т. п. Если предлагать участникам инициаций подробно описывать облик самцов животных, а также ощущения от прикосновений к ним, то образы «ожи­вают*», а значит, наполняются энергиями жизни, становятся активнее и символизируемые ими отцовско-мужские внутренние функции.

Все вышеперечисленные темы соответствуют задаче воссоздания в структуре личности защищающей области питающего и взращиваю­щего отца.

Что касается инициирующей, обучающей отцовской функции, связанной одновременно с процессом сепарации, отделения от влияния отца, то эту задачу с успехом решают такие мотивы символдрамы и такие инициационные темы, как «В гостях у Гнома» (гном — антропоморф­ный волшебный дарящий отцовский персонаж, благодаря малому росту адаптированный к восприятию маленького ребенка), «Покорение остро­конечной горы» (остроконечная вершина — символ авторитета отца), «Машина» (символ динамичности и свободы мужских сил), «Побег из тюрьмы» (преодоление запретов), «Пистолет» (символ мужской власти и ответственности за жизнь), «Переход с контрабандой через границу» (преодоление запретов), «Меч» (символ мужской воли, решительности, инициативы, точности, победоносности), «Меч Великого Мастера» (при­влечение высших ресурсов и образцов коллективного сознания для осво­ения сакральной составляющей мужских силы и воли), «Путешествие за сокровищами» (обучение духовному искательству) и т. п.

Более высокий уровень обучающей отцовской функции, перехо­дящей в благословляющую функцию, инициируют темы «Садовник» (созидательное мужское начало), «Король» (управляющее, благослов­ляющее мужское начало), «Мудрец» (хранитель сакральных знаний и сил), «Дед Мороз» (дарящее отцовское начало), «Добрый волшебник» (творящее и благословляющее отцовское начало), «Духовный учитель», «Великий Учитель», «Бог на Олимпе» (высшие духовные обучающие, испытывающие и благословляющие отцовские функции) и т. п.

С помощью завершающей инициирующе-благословляющей части «отцовской программы» осуществляется отцовское благословение жен­ского начала личности как пожелание женскому счастливой судьбы, ина­че говоря — благословение внутренней архетипической функции Жены. Что касается реального мужчины, то насколько его Внутренняя Женщи­на является зрелой как Жена, настолько зрелой будет и реальная жен­щина рядом с ним. Поэтому благословение женского начала реального мужчины со стороны его же внутреннего отцовского аспекта не менее важно, чем подобная инициационная практика для реальной женщины.

Для благословения женского начала проводятся инициации на темы «Морозко», «Аленький цветочек», «Двенадцать месяцев» и др. В целом же благословляющую функцию инициируют такие архетипические темы, как «Благословение юноши (девушки) королем», «Благословение юноши (девушки) священником», «Благословение юноши (девушки) Великим Учителем», «Благословение сына (дочери) отцом» и т. п. И для мужчины, и для женщины такой инициационный опыт одинаково важен. В случае необходимости в ходе работы с внутренней отцовской функцией могут быть использованы инициации на темы исцеления отцовского начала — «Исцеление отца», «Исцеление короля» и т. п.

В ходе работы с архетипическими образами «отцовской» программы участникам инициаций следует, как и при работе с другими образами, по возможности, в какой-то момент внутреннего сюжета представлять себя в роли исследуемых персонажей, говорить «я» от их имени.

Глава 5 СВОЙСТВА ДУХОВНОЙ ГЕОМЕТРИИ МУЖСКОГО И ЖЕНСКОГО

«ДУХОВНОЕ КРОВООБРАЩЕНИЕ»

Возвращаясь к целостному строению личности, описанному ар- хетипической мандалой, отметим, что связи между четырнадцатью архегипическими мужскими и женскими функциями личности имеют многоуровневый и многогранный характер. На продвинутых этапах инициационной терапии в ходе инициации на тему «Объединенный ар- хетипический совет» проявляется характер сакрального взаимодействия этой многоуровневой системы связей. Сюжет инициации «Объединен­ный архетипический совет» предполагает присутствие на внутреннем совете семи мужских и семи женских внутренних архетипических фи­гур, к которым участники инициации обращаются с просьбой о помощи в решении какой-либо насущной проблемы.

Например, во внутреннем сюжете инициации женщины 40 лет все архетипические фигуры на «объединенном совете» оказались сидя­щими в кругу. Из светового столба в центре этого круга они получа­ли потоки энергии, распространявшиеся от центра отдельно к каждой фигуре. Это напоминало светящиеся спицы колеса. По горизонтали между спицами также происходил энергообмен. Позже из содержания других инициаций на тему «Объединенный архетипический совет» вы­яснилось, что архетипические уровни личности связывает энергопоток, циркулирующий по траектории восьмерки.

В случае полного Душевного здоровья энергия движется от архети- пической позиции Творца (Духа) вниз по мужской диагонали, посылая живительную силу с Неба на Землю. При этом в области центра Муж- Жена (точка сборки, совместного творения) поток делает круговой виток по часовой стрелке (мужская энергия движется по часовой стрелке!), сле­дуя затем до самого конца мужской диагонали — до позиции Разведчика.

По мере движения этого духовного тока каждая из семи мужских архетипических функций посылает пучок энергии в сторону состоя­щих с ними на одной горизонтали женских позиций. Так, в «земной» области Разведчик посылает энергию Ведьме, Защитник — Амазонке, а Кормилец — Гейше. В «небесной» области Король дает энергию Ко­ролеве, Целитель — Фее, Творец (Дух) — Богине (Душе). Этот процесс, осуществляемый мужскими силами, мы называем «Великой защитой». Если он осуществляется бесперебойно и гармонично, внутренние жен­ские фигуры не знают лишений, не перерасходуют свой потенциал, не нуждаются в усилении своих маскулинных функций. Они мирно служат интересам личности. Ведьма охраняет ее внутренние интересы и здо­ровье, накапливает знания. Амазонка наслаждается физической сторо­ной мира, поддерживает красоту и физические силы человека, азартно способствует достижению целей. Гейша привносит в нашу жизнь момен­ты здорового гедонизма: отдых, эрос, созерцание, умение наслаждаться жизнью, искусствами, красотой, природой. Жена-Мать сотворит Мужу, Королева гармонизирует реформы Короля и совершенствует традиции, Фея помогает, дарит и радует, Богиня создает новое.

Что касается земного аспекта «Великой защиты», то есть тех посы­лов мужских энергий, которые осуществляются на «земном» уровне, то мы полагаем, что именно здесь зарождается естественное доверие жен­ского начала мужскому. Доверие возникает' как ответ «земных» женских сил на участие и поддержку со стороны мужского потока.

Когда основной поток энергии, идущий сверху вниз по мужской ди­агонали, достигает самой «земной» точки — позиции Разведчика, он на­правляется к женской диагонали, а именно — в область Ведьмы. Отсюда начинается восхождение основного потока по женской диагонали снизу вверх — от Земли к Небу. Причем в центральной области Муж—Жена энергия также делает круговой виток, но теперь уже против часовой стрелки (женская энергия вращается во внутреннем космосе против часовой стрелки!) и затем направляется дальше по женским ступеням вверх, к позиции Богини.

По мере этого восхождения каждая женская фигура тоже направ­ляет порцию энергии в сторону мужской позиции, состоящей с ней на одной горизонтали. Этот процесс мы называем «Великим вынашивани­ем». Так, Ведьма питает Разведчика, Амазонка — Защитника, Гейша — Кормильца, Жена-Мать — Мужа. Королева дает поддерживающий по­ток Королю, Фея — Целителю, Богиня (Душа) — Творцу (Духу).

Питающая функция высших женских позиций архетипической об­ласти Неба играет здесь особую духовную роль. Если «земные» женские силы дают мужским восстановление физических сил, могут подсказать направление и исцелить раны, то высшие женские инстанции — позитив­ные Королева, Фея и Богиня — обладают мощными духовными ресурса­ми, силами, вдохновляющими мужское начало. Когда потенциал «небес­ных» женских фигур надежно обеспечен «земными» женскими функция­ми, «небесные» женские области работают только в позитивном ключе.

При гармоничном протекании процесса вынашивания мужское не только восстанавливает силы, регулярно уходящие на выполнение его многочисленных и трудоемких задач, но такое восстановление сил про­исходит вовремя. Это очень важно, поскольку в деле восполнения муж­ских сил нужна природная точность. Иначе можно не заметить, когда истощение мужского приведет к перенапряжению женских защитных сил. Если же женское все же оказалось незащищенным и вынужденно вступило в фазу защитных действий, то есть «ощетинилось», то оно уже не подпускает никого к себе близко, в том числе и не доверяет и муж­ским силам. Это приводит к блокаде обмена энергиями между мужской и женской областями личности, чем в той или иной степени страдают представители западного мира.

Вынашивание мужского женским — не только вечный источник вдохновения для мужского начала, не только источник его уверенности в своих силах, не только резервуар здоровья и любви, но и залог сохра­нения правящей, главенствующей позиции мужского начала, несущей основную защитную ответственность в зрелой личности.

Из позиции Богини основной духовный ток напрямую по горизон­тали направляется к позиции Творца, и все повторяется сначала.

Поскольку при такой циркуляции духовная энергия описывает веч­ную восьмерку, мы полагаем, что символическая картина постоян­ного обмена энергиями между мужским и женским началами в нашем внутреннем мире (картина сакрального брака) может выглядеть именно таким образом — это восьмерка, символ вечности.

Что касается двойного круговорота энергий, вращающихся в проти­воположных направлениях в центре личности (в так называемой точ­ке сборки Муж—Жена), то этот встречный круговорот образует особую область, где мужские и женские энергии не просто вращаются навстречу друг другу, но и пронизывают друг друга в ходе вращения. Благодаря этому взаимному духовному движению мужское и женское начала сози­дают, сотворят. Здесь сознанию открываются его новые уровни, стано­вится возможным переход в другие измерения, в новые миры. На Вос­токе это явление, как уже упоминалось, называют меркаба. Считается, что инициирование взаимно противоположного вращения мужского и женского потоков позволит человеку не только исцеляться от любых недугов и гармонизировать события жизни, но и... достичь бессмертия.

Дата добавления: 2015-11-04