В19 Мужчина и женщина — тайна сакрального брака. СПб.: Речь, 23 страница

В норме мужчина, защищая свою землю, свою Родину, выступает в роли ее сына. Это более архаичный уровень мужской защищающей функции, инстинктивно встроенный в наиболее близкие к слоям коллек­тивного сознания пласты личности молодого или взрослого мужчины. Силы защитника Родины питают ресурсы родового сознания. Еще более зрелой архетипическая позиция Защитника становится после того, как коллективная мужская защищающая функция все больше включается в структуру индивидуального мужского Я и, словно крылья, раскрыва­ется не только над родной землей, но и над близкими людьми. У зре­лого мужчины есть осознанная потребность защищать непосредствен­но своих женщину и детей, а также — других представителей своего рода. Во внутреннем же мире зрелое мужское начало защищает женскую и детскую части личности. Так формируется отцовское сознание. Мы помним, что в эволюции любого мужского архетипического аспекта вер­шиной развития является достижение духовного отцовского уровня.

При зрелом, развитом Защитнике, вектор приложения сил которо­го — уже не только родная земля (мать), но и женское, и детское начала личности, внутренняя Амазонка занимает положение боевого резерва. Ее силы направлены не на обеспечение выживания, а лишь потенциально обращены в сторону Защитника на случай необходимой поддержки. Сам же внутренний Защитник не только оберегает территорию обитания, но и умеет передать свой опыт подрастающим побегам постоянно эволюцио­нирующего мужского слоя личности. Таким образом, если перевести это с символического языка на язык повседневной жизни, здоровое родовое сознание предполагает ответственность конкретного мужчины за благопо­лучие всего родового клана, за инициирование подрастающих поколений, особенно — мальчиков. В развивающемся родовом сообществе обязатель­но происходит инициирование более молодых мужчин более старшими.

В зрелой личности женский защищающий потенциал энергий Ама­зонки должен служить неким внутренним капиталом, резервом семьи и рода. В мирных условиях этот резерв используется как мощная систе­ма подстраховки в деле защиты и сохранения жизни.

Что касается функции Целителя, то в рамках родового сознания она отвечает за восстановление и возрождение рода, за осознание родовой духовной миссии. Функция Феи отвечает за эмоциональную атмосферу родовых отношений: от нее зависит способность помогать и прощать. Фея влияет на установление привязанностей и Душевного тепла в от­ношениях между членами семьи и родовых ветвей, а также отвечает за родовые традиции, праздники, развлечения и подарки.

Таким образом, родовое сознание имеет для личности человека огромное защищающее и инициирующее значение. Система родовых отношений, имеющая здоровую иерархию мужских и женских функций, где мужские правят и несут основную ответственность, а женские питают и восстанавливают мужские силы, неуязвима и полностью способна за­менить в случае необходимости отца и мать, то есть реализовать функции семьи, где формируется здоровая зрелая личность мужчины или женщи­ны. Иначе говоря, у ребенка, потерявшего одного или обоих из родителей, может тем не менее сформироваться достаточно здоровая структура лич­ности. Имея развитое родовое сознание, он меньше подвержен постграв- матическим последствиям. В здоровой родовой ветви или родовом об­разовании обязательно найдется группа людей, которая возьмет на себя функции утраченных родителей, распределив эти функции между собой.

Целитель и Фея отражают духовную суть родового сознания. Дело в том, что каждый род решает как свои частные, так и общенациональные духовные задачи. В одном роду, например, эстафетой из поколения в по­коление передается алкоголизм, в другом — определенные таланты и спо­собности. И в том и в другом случае члены рода сталкиваются с необходи­мостью преодолевать зависимость, кто — от веществ, кто — от признания со стороны других людей. В то же время в любом роду на уровне каждого поколения всегда найдется человек, который, обладает наибольшей спо­собностью к осознанию, к конструктивной переработке родового негатива и разрешению проблем рода. Такой человек является в роду светочем. Целитель и Фея работают во внутреннем мире светоча в полной мере.

Итак, в родовых процессах главная функция целительской архе- типической ступени, образованной дуэтом Целителя и Феи, — восста­новление и духовное развитие рода. Кроме того, на этой ступени на­чинает определяться и осознаваться, а главное — наиболее полно осу­ществляться предназначение рода: его духовная роль в эволюции нации и мира в целом.

Национальное сознание

Национальное сознание как система культурных и этнических цен­ностей напрямую влияет на формирование родовых и семейных тради­ций, являясь некой надсистемой, куда включены системы семьи и рода.

Самый большой прямоугольник архетипической мандалы образован четырьмя архетипическими позициями Творца (Божественного муж­ского начала), Богини (Божественного женского начала), Разведчика и Ведьмы. Они создают архетипические вехи национального сознания.

Разведчик выступает здесь символом внешних связей нации, пред­ставителем ее военной и дипломатической сторон. Ведьма и Разведчик представляют область когнитивного, познающего аспекта коллективного сознания, его ведающую часть. Это сфера всех форм науки — от тради­ционных до оккультных, в частности, эго сфера всех видов медицины — от ортодоксальной до народной. В то же время деструктивный полюс архетипических функций Ведьмы и Разведчика олицетворяют реакци­онные структуры общества — карающие социальные институты.

Современная наука, развиваясь как ведающий полюс познающей национальной функции, стремится сегодня преодолеть свое «застрева­ние» в деструктивной области Ведьмы и Разведчика. Особенно боль­шую революционную роль здесь играет квантовая физика, вышедшая на рубежи слияния духовного и научного знания. Что же касается «за­стревания» науки, то критичность ситуации очевидна — об этом говорят такие феномены, как апогей межнациональной агрессии в виде атомной бомбы и других видов оружия массового уничтожения. В западном мире признаки «ведьминского коварства» проявляются в наведении морока на общественное сознание. Этот морок виден в монополии фармако­логических способов лечения, в игнорировании ортодоксальной меди­циной духовных аспектов исцеления, в технократизации человеческих ценностей, уничтожении природы и пр.

Архетипическая функция Богини соответствует области нацио­нальной идеологии. В ней отражена система культурных и духовных ценностей нации. Архетипическая область Творца отражает духовный потенциал нации, ее религиозную, сакральную жизнь.

Интересы рода и нации неразрывно связаны между собой и взаим­но определяют друг друга. Племенная война, которая продолжается на планете и в наше цивилизованное время, порождает межнациональное напряжение. Семейные и родовые ресурсы привлекаются в интересах за­щиты нации, когда мужчины рекрутируются в армию, образуя социаль­ные защищающие силы. Степень инициированности внутренних архети­пических функций Разведчика и Защитника каждого реального рекрута (как воина племени) влияет на дух и положение дел в армии. Каковы от­дельные защищающие способности мужчин как представителей родов — таковы и возможности национальной армии. Если родовое сознание раз­вито достаточно хорошо, ответственность мужчин как водителей родов высока, и армия является здоровой инициирующей мужчин системой, эволюционирующей в сторону все более мирной защитной идеологии.

Понятно, что, когда архетипические области Разведчика и Защит­ника реальных мужчин и женщин истощены, родовое сознание слабеет, В этой ситуации активность сохраняют только негативные полюса этих воинских архетипических функций. Негативный полюс Разведчика — изменник, предатель, шпион; негативный полюс Защитника — наемный убийца. Неудивительно, что в современную армию проникает крими­нальная психология, превращая ее в антиинициирующий, подавляющий мужское начало патологический социальный пресс, напоминающий

Великого Дракона. Современная армия переживает дефицит здоровых мужских энергий и в определенных своих аспектах являет собой соци­альное отражение внутренней картины подавления истинного мужского начала гиперМатерью.

Инстинктивная защитная функция, отраженная коллективным бес­сознательным в архетипических персонажах Амазонки и Защитника, при­званных защищать свой род и территорию его обитания, может искус­ственно стимулироваться в социальном мире и использоваться в полити­ческих целях. Поскольку эти архетипические функции содержат огромный запас воинственных энергий, их легко запускать в действие при помощи провокаций на тему родовой, племенной и национальной безопасности. Нации, несущие потери в межнациональных столкновениях, инстинктив­но «ощериваются», проникаясь духом вражды и мести в адрес друг друга. И действительно, если в военном конфликте погибли люди, их родные за­ражаются ненавистью к тем, кто погубил их близких. Родовыми кланами, пораженными жаждой мести, легко управлять в ситуациях создания меж­национальной розни. Эти инстинктивные механизмы очень удобны для заражения сначала родового, а затем — национального сознания военной агрессией. При этом не важно, какого сорта «яблоко раздора» использует­ся при этом — экономическое, религиозное или политическое.

В качестве ответной реакции на ситуацию угрозы национальной безопасности в коллективном архетипическом сознании сначала вклю:. чается бессознательный слой механизмов выживания рода. В коллек­тивном архетипическом космосе активизируются агрессивные защища­ющие аспекты — негативные полюса Амазонки и Защитника как архе- типических функций родового и национального сознания. Как пожар, эта агрессия перекидывается, захватывая все больше родовых кланов. Ставшие широко известными шахиды — мужчины и женщины — живая современная иллюстрация этого процесса. Напрашивается вывод: что­бы не быть использованным в качестве оружия одного племени против другого, родовое и национальное сознание в ходе эволюции должно по­пасть наконец в осознаваемую область Я, доляяю быть интегрировано в целостную структуру личности современного человека. Национальное сознание должно управляться из центра личности, а не плыть щепкой по волнам политико-экономических штормов в обществе. Чем более осознаваемой областью коллективного бытия становится национальное сознание, тем больше у нас возможностей использовать эту могучую архетипическую систему выживания в мирных целях. Здоровое нацио­нальное сознание инициирует рост и многогранное развитие здоровых, миролюбивых поколений.

С целью гармонизаиии и оптимизации внутри- и межуровневых ар- хетипических связей семейного, родового и национального сознания в инициационной терапии существуют индивидуальные и групповые ини­циации: «Семейное счастье рода», «Благословение поколений», «Семья, род, нация», «Национальный совет», «Восхождение нации (рода, семьи) по ступеням развития», «Родовой совет», «Семейный совет», «Семейный архив», и др. Эти темы позволяют решать задачи расширения сознания, обретения высокой духовной компетентности и ответственности.

* * *

Подводя некоторый итог теоретической части этой книги, отметим ряд положений проделанного исследования.

Мы живем в технократическом мире, где сознание женщин про­питано мужскими ценностями, где женщины, получив доступ к дости­жениям цивилизации, имеющей глубоко патриархальный менталитет, овладевают все большим количеством лсевдомужских черт (не это ли причины возникновения феминизма?). Одновременно женщины от­чуждены от своего природного истинно женского начала, часто не по­дозревая не только о его неисчерпаемом потенциале, но даже — о его существовании. Западные женщины не проходят вовремя необходимых женских инициаций, пробуждающих женские свойства умиротворять все вокруг и сотворить мужчине.

Мы оказались в искусственно созданном мире, где во многом от­чужденные от своей естественной природы мужчины, лишенные воз­можности своевременно проходить глубокие мужские инициации, не­редко стряхивают со своих широких плеч бремя ответственности за вы­живание своих рода и племени. Они могут позволить себе сколь угодно долго не взрослеть, психологически оставаясь у груди своей мужествен­ной и героической матери, как реальной, так и символической — пред­стающей в образе современного цивилизованного государства, а так­же — в образе современной женщины.

Мужские и женские энергии расщеплены и отчуждены друг от друга в личности цивилизованного человека. Поэтому женщины часто чувству­ют себя покинутыми, лишенными мужской поддержки и защиты, а муж­чины стараются избегать ответственности там, где это возможно, неволь­но стремятся вырваться из-под пресса женского контроля и претензий.

Неудивительно, что естественное взаимное притяжение мужского и женского миров столкнулось с задачей преодолеть непонимание меж­ду ними, и даже — погасить откровенную и непримиримую вражду. Она проявляется не только вовне в виде набирающих обороты супружеских баталий, но и внутри — в глубинах человеческого Я, вечно сотворяемого мужским и женским началами.

«Не становится ли битва между полами все более и более су­ровой? Как патриархальность может влиять на психологическую дистанцию между мужчиной и женщиной? Почему пропадают зря наши усилия перекинуть мост через эту пропасть?» — спрашивает в своей книге «Опустошенный жених» юнгианский аналитик Мэрион Вудман.

Примерно те же вопросы волновали и нас, когда мы искали пути решения проблем во взаимоотношениях между мужчинами и женщина­ми вместе со многими людьми, которые обращались к нам как к прак­тическим психологам. Используя для достижения личностной зрелости мужские и женские инициации, пробуждающие активность базовых мужских и женских архетипических функций, а также — привлекая для тех же целей архетипические сюжеты сказок и мифов, мы убедились в важной закономерности. Побывав на месте сказочных или мифологи­ческих героев, преодолевающих различные препятствия на пути к свое­му совместному счастью, можно не только обрести недостающий опьгг строительства мужско-женских отношений, но и достичь более высокого уровня духовной зрелости — обрести более высокий уровень сознания.

Поскольку инициационная терапия является больше идеологией, чем технологией, она не просто дружественна по отношению к другим пси­хотерапевтическим методам, но и широко использует их методы в своей практике. Инициационная терапия успешно объединяет в своем арсенале технические возможности кататимной психодрамы, направленного вооб­ражения, гештальттерапии, телесной терапии, арттерапии, танцтерапии и другие. Инициации, таким образом, могут иметь самые различные фор­мы — от глубинного переживания образов до рисования и танцев. Прак­тически любой человек, имеющий желание воспользоваться глубинной силой инициационных тем, может создавать для себя индивидуально или в группе среду задач-испытаний, дающую возможность подниматься на все новые и новые ступени мужской и женской зрелости.

Как мы уже упоминали, особенно продуктивным для инициацион­ного опыта является архетипический мир сказок — этой универсальной кладовой коллективного бессознательного.

Глава 6 СПАСИТЕЛЬНОЕ ВОЛШЕБСТВО СКАЗКИ

Итак, пути к мужской и женской зрелости хрестоматийно отраже­ны в символике сказок. Известно, что сказки служат неисчерпаемой эн­циклопедией духовного опыта. В них подробно описаны этапы развития человеческой личности, пути достижения мужской и женской зрелости и тайны их гармоничного союза. «Сказка гораздо старше, чем искус­ство и наука психологии, и всегда будет оставаться старшим чле­ном уравнения, сколько бы времени ни прошло...» — пишет док­тор философии, юнгианский аналитик Кларисса Пинкола Эстес в своей знаменитой книге «Бегущая с волками», переведенной на двадцать пять языков мира. — «Сказки приводят в движение внутреннюю жизнь, и это особенно важно, когда внутренняя жизнь запугана, стесне­на или загнана в угол». По мнению К. П. Эстес, сказка рождает «...ве­тер, который швыряет Душу в лица слушателей».

Сказки можно использовать как руководство к действию, как богатей­ший справочник на каждый день, и именно благодаря символике сказок нам удалось осознать, каким образом мы тоже можем стать героями зна­менитой присказки «Они жили долго и счастливо и умерли в один день».

В ГОСТЯХ У «ЗОЛУШКИ»

В сказке «Золушка» отражены этапы созревания истинной жен­ственности. В начале истории женственность в лице Золушки находится на первый взгляд в беззащитном и подавленном положении.

Образ мачехи не зря усилен персонажами двух ее взрослых доче­рей. Такое «умножение» сил, подавляющих истинную женственность, символизирует тот самый пресловутый гилерматеринский комплекс, переполненный маскулинными чертами («Королевство маловато, раз­гуляться мне негде... Ничего, я поссорюсь с соседями! Это я умею!» — объявляет мачеха).

В архетипическом смысле Мачеха — это элемент негативной Ведь­мы, символ того аспекта материнского начала, который конкурирует с растущими энергиями высшей женственности. В образе Мачехи от­ражена та сторона матери, которая изгоняет выросшую дочь за преде­лы семьи. Мать инстинктивно поворачивается к взрослеющей дочери своей изгоняющей стороной, чтобы устранить ее как потенциальную соперницу — любимую дочку мужа. В структуре личности функция ма­чехи не только естественным образом включается во время сепарации для отделения подрастающей дочери, но и становится постоянным за­щитным механизмом, если другие защиты недостаточно сформированы. Как ригидный защитный механизм, внутренняя Мачеха способна захва­тывать личность и действовать подавляюще на остальные ее части.

Таким образом, Мачеха — это женская материнскаячасгъ, которая при слабой отцовской фигуре контролирует контакты мужской и жен­ской областей внутреннего мира. В сказке о Золушке Лесник не чувству­ет себя хозяином в собственном доме. Он и его родная дочь настолько запуганы Мачехой, что даже не смеют общаться в ее присутствии. Пре­словутые связи, которыми угрожает Мачеха, напоминают паука, кото­рый, сидя в центре своей паутины, чутко контролирует малейшие ее колебания. Перед этой властью робеет даже Король. Так вынужденно защищающий личность гииерматеринский комплекс рано или поздно превышает свои защитные полномочия и распространяет свое влияние, «оплетая» все структуры личности. Эти внутриличностные связи имеют ростовщический, зависимый характер.

Конкурирующие между собой сводные сестры Золушки отражают слой обыденного женского сознания, где доминирует женское стремле­ние к внешней красоте и знатности. Заметим, что у них нет родного отца, а мать не обучает их заботиться о близких. В этом смысле не Золушка, а именно родные дочери Мачехи находятся в печальном положении — они не проходят важнейшей женской инициации — не обучаются быть женами: не осваивают искусства ведения дома и семьи, не учатся созда­вать мир, где царит атмосфера уюта, отдыха, утешения и наслаждения. Другими словами, они не обучаются создавать пространство любви, не проходят испытаний на женственность. Поэтому неинициированные дочери остаются при матери.

Давайте рассмотрим влияние Мачехи с инициирующей стороны. Что именно велит делать Золушке Мачеха? Разобрать фасоль означает уметь разбираться в многосложных ситуациях, отделять одно от друго­го, то есть анализировать; намелить кофе на семь недель — заботиться об энергии будущего; выполоть грядки — оберегать полезное от вред­ного; посадить розы — выращивать высшую женственность... Добавляя сюда значения других хозяйственных забот Золушки, обеспечивающих комфорт и уют, нетрудно заметить, что Мачеха — это самая инициирую­щая, активно обучающая часть матери. Именно она готовит Золушку... в жены! Родные дочери (детско-женское стремление иметь безусловное признание — только за красоту) Мачехи не получают этого опыта.

Неслучайно Золушка перегружена большим объемом домашних обязанностей. Инициация — всегда испытание, приводящее внутренние силы к максимально активному поиску ресурсов. Поэтому, получая не­выполнимые задания, Золушка вынуждена включать весь потенциал ис­тинной женственности. В результате она все успевает, прибегая к скры­той в женственности волшебной силе творчества: она может создать три прекрасных бальных платья за одну ночь! Важно, что Мачеха как обу­чающая, инициирующая сторона матери обучает женское начало дочери уметь делать абсолютно все, что требуется для ведения дома, — форми­рует в ней ВСЕ, а не какие-либо отдельные навыки. И действительно, если в доме чисто, но нет вкусной еды, дом кажется пустым. Если в доме пахнет вкусной едой, но нет порядка и уюта — еда не в радость. Если чи­сто и вкусно пахнет, но женщина не умеет понять состояние мужчины, не может помочь ему увидеть его сильные стороны, домашнего уюта недостаточно, чтобы исцелить раны мужской души. Уметь удерживать в поле своей женской ответственности все, что необходимо для создания пространства любви, то есть пространства восполнения сил, отдыха, наслаждения жизнью, — все это функции зрелой жены. Если женщина выходит замуж и попадает в условия, где у нее нет необходимости де­лать все по дому самой, то все равно, будучи инициированной как жена, она обладает необходимой женской осознанностью и ответственностью зрелой жены, чтобы правильно распорядиться и управлять созданием целебного домашнего мира, восстанавливающего энергию. Иницииро­ванная женщина всегда сумеет не только правильно организовать свой дом, но и исцелять отношения, поскольку владеет женской творящей и питающей мужское начало силой.

Конечно, на первый взгляд читателю сказки кажется, что все эти способности Золушки нещадно эксплуатируются мачехой и сестрами, что несправедливо. Но даже такое естественное желание защитить пад­черицу отражает механизм, действующий в личности, — на защиту угне­тенной женственности поднимаются мужские освободительные силы.

Эксплуатация женственности (Золушки) нередко происходит и в са­мой личности. Реальная маскулинная (мужественная) женщина склонна сама беспощадно эксплуатировать свою женственность (красоту, эро­тичность, творческую одаренность), желая обрести принятие со сторо­ны мужчин. Гипертрофированная ставка на внешние атрибуты красоты (приводящая к пластическим операциям), умение очаровывать других в конечном итоге является нападением на собственную истинную жен­ственность с целью добычи красоты, как некой валюты, за которую яко­бы можно купить счастье.

Осваивая роль «мачехи», опытная участница инициаций стала спо­койно, но непреклонно требовать от уже довольно взрослой дочери делать по хозяйству абсолютно все, что было раньше для дочери не­привычно. Сначала девушка сопротивлялась, но через некоторое время сказала матери: «Я благодарю тебя, ты помогла мне понять, что хозяй­ственные дела — это не повод ссориться из-за них с будущим мужем. Я теперь не боюсь их — убедилась, что могу все по дому делать сама».

Возвращаясь к сказке о Золушке, отметим, что главная героиня не­случайно не имеет родной матери, но любима отцом (Королем, Прин­цем). Отсутствие родной матери символизирует здесь не только момент, когда девушке пора оторваться от материнской опеки, не только указы­вает на важность отцовской роли при переходе девушки к статусу неве­сты и жены. Отсутствие матери говорит и о том, что во внутреннем мире женственность сама может отправиться однажды на мужскую сторону личности, чтобы установить с ней контакт. Чистота истинных женских энергий особенно видна при отсутствии материнских сил. Мы говорим о чистоте женственности не в этическом и не в нравственном смысле, а в смысле отличия природы женского и материнского начал. Там, где устремляются ввысь ростки истинной женственности, материнское оста­ется питающей эти побеги почвой. Такое метафорическое препариро­вание внутреннего мира, в данном случае — мира женского начала, — традиционно для сказок и мифов. Оно помогает линейному обыденному сознанию человека глубже проникнуть в слои личности, от которых за­висит его благополучие, помогая лучше «познать самое себя».

Лесник — отец Золушки — мужчина сильный и бесстрашный. Он легко может по-мужски победить разбойников или дикого медведя. Однако он настолько подавлен «ядовитым характером» жены, что не в силах защитить от нее родную дочь. Более того, Лесник поначалу отвер­гает женское в подросшей дочери, когда в ответ на предложение Короля взять Золушку на бал отвечает: «Что вы. Государь, она совсем еще крош­ка!» Несчастливому в отношениях с женой мужчине выгодно оставлять дочь маленькой, удерживая ее подле себя как источник излучения жен­ской любви, вдохновляющий его как мужчину.

Если рассматривать сказку как символическое описание развития одной и той же личности, то Лесник — это не просто мужская часть личности, а недостаточно сформированная отцовская область мужско­го, некий гипоотец. Парадокс состоит в том, что, даже обладая боль­шой истинно мужской (воинской) силой, недостаточной зрелый отец не функционирует как защитник, он не является опорой для развивающей­ся женственности до тех пор, пока представляет собой отщепленную.

разлученную (не контактирующую) с женским началом мужествен­ность. Не потому ли первая жена лесника умерла, а со второй отноше­ния не ладятся? Такая разлученность длится, пока мужское не одолеет препятствующее мужско-женскому контакту влияние внутренней мате­ринской структуры — Мачехи-Дракона. Для победы над Драконом ги- перматеринской структуры мужскому немаловажно получить истинную поддержку-подпитку со стороны истинной женственности. Это, в свою очередь, вдохновляет мужское защищать женское. Такую поддержку дает Леснику преданная любовь дочери.

Получив максимальное принятие дочери, готовой пожертвовать своим счастьем ради его спокойствия (Золушка по приказу мачехи на­девает свою хрустальную туфельку сестрице Анне), и получив таким об­разом недостающую ему «порцию» женской любви, Лесник справляется наконец с робостью перед строптивой женой. Отец открывает расцве­тающему женскому началу дочери путь к новому, неродительскому виду защиты — ответственности за нее другого мужчины. Когда Золушка на­девает туфельку сестрице Анне, чтобы избавить отца от притеснений его жены, женское совершает вынашивание мужского. Женское на­чало дочери питает отцовское сердце женской исцеляющей силой. Это момент самоотверженного служения женственности мужскому началу. Любовь дочери позволяет Леснику прозреть и увидеть полную безза­щитность Золушки. Он преодолевает свой детский страх перед грозной фигурой «властной матери» — своей второй жены. Наконец, мужское поднимается на ступень зрелого отцовства, где оно в полной мере об­ладает защищающими отцовскими качествами и осознанно оберегает женское — Лесник при всех заступается за родную дочь, оплакивающую оставшуюся у нее единственную хрустальную туфельку. Он благослов­ляет дочь на женское счастье, когда сам приводит Золушку во дворец, к Королю и Принцу. Теперь ничто не мешает соединиться двум великим началам личности — молодым побегам мужского и женского, Принцу и Золушке. Ничто больше не сдерживает формирование их союза.

Интересно, что подобные явления происходят и в ходе инициаций при работе с внутренними сюжетами. В психодраматической сессии, по­священной общению 42-летней женщины с ее давно умершим отцом, состоялся диалог, где она говорила с отцом, находясь то в собственной роли, то в роли отца. Женщина была поражена тем же феноменом, что описан в сказке о Золушке. Когда женщина обратилась к отцу с прось­бой благословить ее на счастливую женскую судьбу, в роли отца она ощутила, что он не может, не имеет сил сделать это. Когда же, находясь в своей роли, женщина почувствовала и сказала отцу, что, несмотря ни на что, все равно любит и будет всегда любить его, тут же в роли отца стала переживать нечто удивительное — по телу разлились тепло и ра­дость, на глазах появились слезы. Ей захотелось в роли отца обнять дочь и немедленно благословить ее!

Что же касается гииерматеринской структуры в лице мачехи и ее родных дочерей, то когда наполненное любовью мужское начало берет ответственность и власть в личности, гиперМать теряет свое влияние — когда власть берет мужское начало, в избыточной материнской власти нет больше необходимости.

Интересны те варианты сказки о Золушке, где ее крестная, Фея (ду­ховная, исполненная волшебных сил женственности, благословляющая часть матери) появляется в сопровождении мальчика-пажа. Паж пре­подносит Золушке хрустальные туфельки (туфелька — чаша, символ женского начала) со словами: «Я не волшебник, я только учусь». Так зарождается защищающая мужская функция личности. Пока мужская защита только формируется, мужчина говорит женщине: «Я не защит­ник (не мужчина?), я только учусь». Такую позицию занимает любой мужчина, ограничивающийся по отношению к женщине ролью лю­бовника. Известно, что любовник выполняет защищающие функции в адрес женщины только частично, как бы не достигая еще всей полноты мужской ответственности.

Судьба Золушки изменяется благодаря наставничеству Феи, то есть благодаря могуществу сил высшей женственности. Волшебство Феи олицетворяет духовную силу чистой женской природы. Одновременно Фея выступает в качестве другой инициирующей части матери, благо­словляющей дочь на счастливый союз с ее избранником.

Но благословения Феи недостаточно для полного разрешения кризиса развития женственности. Поэтому в полночь бальное платье и карета перестают служить своей прекрасной владелице. Как мы уже выяснили, женственности для ее полного расцвета в королевстве лич­ности необходима защита влиятельной мужской структуры. Это не только любовь, но и благословение отца, готового передать свою ответственность за дочь достойному представителю мира мужчин.

Важно, что сам момент благословения содержит в себе акт пере­дачи ответственности. Он очень важен и полон сакрального смыс­ла, ведущего к вопросам о жизни и смерти. В известном мифе Апулея «О Психее и Эросе» Афродита приговаривает Психею, самую прекрас­ную девушку на земле, к браку со Смертью, распорядившись приковать Психею к скале и оставить одну в ночи. У той скалы ее впервые и уви­дел сын Афродиты — бог любви Эрос. Психея становится полноправной женой Эроса не сразу, а лишь пройдя испытания-инициации нечелове­ческой сложности, которые назначила ей Афродита. Так божественная мудрость матери (Афродита) помогает невестке стать зрелой женой. Чем более суровые испытания устраивает невестке свекровь — тем больше усилий требуется невестке для того, чтобы достичь осознанности зрелой жены. Обретая от испытания к испытанию все больше мужской защиты, Психея из смертной превращается в Богиню, а женское сознание вос­ходит к своим божественным высотам.

Дата добавления: 2015-11-04