Елена Леонидовна Колоскова 10 страница

Он провел рукой по моей щеке, заставляя поднять лицо.

— Хочешь меня? — вкрадчиво допытывался он.

— И это тоже… — нехотя признала я.

Не буду отрицать очевидное. И лгать себе и ему тоже не буду. Я желала его, как женщина хочет мужчину. Он волновал и одновременно пугал меня, этот незнакомец, которого знало мое тело, и который совсем не знал меня.

Осмелев, я протянула руку и в ответ коснулась его лица, пробежала пальцами по гладкости темных волос, спустилась к шее и дальше, к вороту туники, вышитому защитными рунами. Пробуя, я поддела пальцем завязки и проникла ладонью внутрь, ощутив жар его кожи.

— Довольно! Смертная, ты забываешься, — перехватил он мою дерзкую руку за запястье, сжав так, что я зашипела от боли. Он тут же отпустил. Я отдернула руку, баюкая ее у себя на груди.

— Разве вы не этого хотели, данна? Так же, как и я, — выдавила я.

— Этого? — обманчиво ласково произнес он и рассмеялся, указав рукой на меня.

Не этого, это уж точно. Инициатива наказуема. Он посмеялся надо мной. Как я заблуждалась! Сид просто пришел посмотреть, что за зверюшка произвела переполох среди его стражи. Мой Рейвен хотел и добивался меня, а этому сиду я была безразлична.

— Значит, я ошиблась.

Я готова была признать свою ошибку. Надеюсь, его гнев не будет длиться долго, и он скоро уйдет. Извиняться не буду, чтобы не связать себя долгом. Нет вины — нет и долга.

«Кого ты обманываешь, Твиг?»

Конечно, теперь мне хотелось, чтобы он ушел. Но еще больше я хотела, чтобы он остался. Как глупо и самонадеянно! И как нелепо. Я злилась сама на себя за это желание.

— Не торопись, человечка… — вдруг сказал он, и его янтарные глаза угрожающе сузились. — Я передумал. Ты пришла на мое застолье и нарушила планы на эту ночь. Так что, пожалуй, ты мне должна.

— Что? — не поняла я.

— Вот это.

Он по-хозяйски, не спрашивая моего согласия, прижал меня к себе и просунул руки мне под бедра. Мгновение — и я взмыла наверх, как будто вдруг стала невесомой.

В несколько шагов он преодолел расстояние до стены и прижал меня к ней спиной. Даже сквозь одежду я ощутила шероховатость и холод камня. Не давая опомниться, мужчина задрал мне юбки до талии.

Треск разрываемого белья и прикосновение чужого тела в самом сокровенном месте… Его бедро вклинилось между моих ног, раздвигая их и не давая упасть на пол. А потом место бедра занимает его агрессивная плоть.

Он не хочет удовольствия. Я понимаю, что он просто хочет наказать меня. Раздавить и заставить пожалеть, что я нарушила его покой и лишила утех на сегодня. А теперь сама стала таким развлечением.

— Нет… нет… Пожалуйста!

Протесты тонут в его грубых и бесстыдных поцелуях. Он бесцеремонно приник к моим губам, сминая их, проникая внутрь и не давая сказать ни слова.

— О, да, — шепчет он мне прямо в ухо и продолжает.

А я… Я вдруг согнула ногу в колене и подняла ее, чтобы стало удобнее. Прижалась к нему, как в последней опоре в этом безумном мире, и обняла в ответ. Не приняла, но поняла его тягу. Я тоже хотела его. Я так скучала по нему все это время. Иллюзия, самообман… Пусть!

Удивленный, он на мгновенье замер, но не отпустил меня. Он словно раздумывал, что делать дальше.

— Поцелуй меня, — вдруг потребовал он.

До этого он целовал сам, не требуя ответа. Я потянулась к нему губами, неловко, как в первый раз. Облизнула губу и, ощутив вкус крови, поняла, что она треснула от его вторжения.

Его губы ответили на мой призыв. Жесткость его проникновения — и в противовес ей ласка поцелуя. Какая странная, горькая нежность… А потом он, не дождавшись меня, достиг пика, и все внезапно закончилось.

Я устало обмякла, а внутри не осталось ничего, кроме горечи и опустошения. Сид отпустил меня. Он заправил в брюки край туники из тонкого полотна. Застегнув камзол и поправив одежду, он, не оглядываясь, пошел прочь.

Такой знакомый. И такой чужой… Страдания плоти ничто по сравнению с этим. Эту боль и пустоту потери не унять ничем. Я надеялась, что смогу заполнить ее, но вышло иначе. Это поспешное соитие только разбередило раны. Силуэт мужчины расплылся от нахлынувших слез.

— Бренн, — едва слышно прошептала я, но он услышал.

Я совсем забыла о невероятном слухе сидов. Они чувствительны, как кошки, даже к слабому шороху. И еще я забыла, какими быстрыми они могут при желании стать. Смазанной тенью, легким вихрем он вдруг снова оказался подле меня.

— Маленькая пташка знает больше, чем ей положено… — произнес он.

Его голос, низкий и обманчиво ласковый, вызывает настоящий ужас. Его стальные пальцы крепко держат меня за подбородок, не давая увернуться, сжимая до боли и синяков. Как вдруг спасение приходит оттуда, откуда не ждешь.

Робкий солнечный луч, пробиваясь сквозь стекло, касается моей кожи и бьет прямо в глаза. Окна здесь выходят на восток.

— Данна… утро уже наступило, — сказала я. — Вы требовали возмещения только за эту ночь.

Я поймала его в ловушку его же собственных слов. Знала, что он не сможет изменить себе. Слово сказано, и сид будет его соблюдать, не смотря ни на что. Он не тронет меня, как бы сильно ему ни хотелось этого.

— Хм… А ты хорошо знаешь наши порядки. Удача сегодня на твоей стороне, — вкрадчиво сказал сид и провел большим пальцем по моей нижней губе, коснувшись ссадины. — Но не думай, что так будет всегда. Мы еще не закончили.

Рейвен отпустил меня, и я рухнула на пол у его ног.

«Что не закончили? Разговор? Или то, что после?» Я вздрогнула. Что, если он захочет продолжения? Я не была к этому готова. Этот чужак, настоящий незнакомец, вызывал у меня неприязнь.

— Я запомню, данна.

На сей раз он правда ушел и уже не вернулся. А я сидела, обхватив колени, сжавшись в комочек и беззвучно глотая горькие слезы разочарования.

Глава 22

Не знаю, сколько я так просидела. По крайней мере, все тело затекло. Когда я захотела встать, это было нелегко сделать.

Ну, вот и окончилась сказка… Бойтесь, что ваши мечты сбудутся. Надо было возвращаться в реальный мир.

Какой дурой нужно быть, чтобы назвать сида его истинным именем? Зная их натуру, я сомневалась, что он так просто отвяжется от меня. Это может помешать мне изменить прошлое.

Я нашарила на скамье шпильки и свернула волосы в узел. Потом затянула шнуровку и попыталась пригладить безнадежно помятое платье. Мне казалось, что любой из слуг может легко догадаться, чем я только что занималась.

«Силы… какое унижение».

Впрочем, их дело исполнять свои обязанности и помалкивать.

Когда я вернулась в свои покои, служанки засуетились, предлагая свою помощь.

— Госпожа, что случилось?… Госпожа, вам нужно принять ванну… Госпожа, вы не ели, принести вам с кухни легкий ужин?… Госпожа, вы бледны, позвать целителя?

Только одна из дам, старшая по имени Мэв, пресекла эти расспросы:

— Все прочь.

Она усадила меня в кресло, а потом просто и доступно объяснила, что обязана делать ежедневный доклад императору обо всем, что со мной связано.

— Что мне доложить повелителю? — спросила она. — Вы должны сказать, что случилось. Вас кто-то… оскорбил?

— Не… Не более, чем я его.

В глубине души я тоже этого хотела. В некотором смысле я сама его спровоцировала. Камеристка вздохнула, так как поняла, что ей не удастся больше ничего из меня вытянуть.

— Хорошо, госпожа. Я распоряжусь, чтобы вам приготовили ванну и успокоительный отвар, — сказала она и удалилась.

Спустя некоторое время она вернулась и протянула мне чашку с травяным отваром. Я уловила запах мяты и пустырника в ароматном паре, поднимавшемся над чашкой, и без колебаний выпила. На мгновение мне показалось, что вкус какой-то странный, но я не придала этому значения. Очевидно, зря. Меня прямо в кресле сморил сон без сновидений.

Сквозь сон я ощутила, как чьи-то заботливые руки раздевают меня, но веки были такими тяжелыми, что я не смогла открыть глаза и посмотреть, кто это был.

Какие-то приглушенные голоса, казалось, спорили о чем-то и мешали мне спать. Двое мужчин говорили обо мне. Первый — придворный целитель. Второй голос тоже показался мне знакомым. Самый приятный голос, какой я только слышала… Я с трудом разлепила веки и взглянула сквозь ресницы.

— Думаю, дело увенчалось успехом, — сказал император. — Или нет?

Он молниеносно нагнулся и прижал раскаленную ладонь к моему животу.

— Или нет.

Какой же странный сон мне приснился.

Когда я проснулась, полдень уже миновал. Наступил новый день.

«Два дня».

Что? Где я? Я резко села на постели и раздвинула полупрозрачные занавеси балдахина. Кажется, я отключилась, и меня перенесли в выделенные мне для сна покои. Я была в сорочке, и кто-то даже заплел мне волосы в косу.

«Осталось два дня», — ударила в виски мысль. Время бежало, и до битвы при Ламаре оставалось катастрофически мало времени. Сегодня, если верить хроникам, будет заключен Договор с сидами и Илонией. А завтра — война.

— Госпожа Мэв!

На мой зов тут же прибежала одна из служанок, а затем и старшая камеристка. Эта статная, немного грузная от возраста северянка с невозмутимым выражением лица и солдатской выправкой ничем не выдала своих чувств.

— Госпожа Мэв, чем вы меня опоили? — спросила я. — Почему вы молчите?!

— Простите, моя госпожа, — ровно ответила женщина и склонила голову. — Я просто выполнила указания повелителя. Еще раз простите.

Значит, он мне не приснился! Вечный Император был здесь и что-то сделал со мной, пока я ничего не соображала. Какая низость…

— И какие еще указания у вас есть на мой счет?

Моим голосом, кажется, можно было заморозить все вокруг.

— Прошу меня извинить. Я не имею права говорить об этом, — ответила служанка.

Что ж. Если она не хочет или не может говорить об этом, я сама спрошу того, кто отдавал приказы. Тем более, что мне и так нужно было поговорить с Императором о договоре.

— Мэв. Когда будете докладывать обо мне, передайте, что мне нужна аудиенция. Вам понятно? А теперь приготовьте мне ванну. И платье, то, пурпурное. Парадное.

Я так и не смыла с себя следы прошлой ночи. Илонцы говорят, что вода смывает все грехи. Может быть. Может быть… Но я просто хотела смыть воспоминания о своей ошибке.

Больше я не плакала. Напротив, я была собрана, как боец перед поединком.

Служанки натаскали воды и вымыли меня в четыре руки, высушили и уложили мне волосы и даже помогли нанести на лицо красками почти незаметные штрихи.

Одна из девушек, Тилли, оказывается, раньше прислуживала фаворитке герцога и знала в этом толк. Она очень умело помогла мне облачиться в полупрозрачную рубашку, пурпурное платье из шерсти тонкой выделки и затянула корсаж. Потом заставила развести руки в стороны и аккуратно продернула ткань рубашки в разрезы на рукавах платья, что смотрелось очень интересно. В мое время так не делали, а зря. В процессе переодевания девушка беспрестанно щебетала о том, о сем.

— Госпожа, вдохните поглубже! — попросила она.

— Хм… а разве не надо выдохнуть? Всегда так считала, — наконец смогла улыбнуться я.

— Наоборот! Вы же не хотите упасть в обморок? И потом, у вас и так тонкая талия, не то, что у некоторых дам. Тем нужна утяжка от груди до середины бедер, — закатила глаза эта чернявая хохотушка. — Ну, вот. Готово. А теперь туфли, и полюбуйтесь на себя в зеркало.

Вторая служанка помогла мне встать и пройтись в новой обуви, и я решила оценить приложенные усилия. И мои ожидания полностью оправдались!

— Госпожа, вы великолепны! Повелитель не устоит, — выдохнула Тилли и тут же зажала руками рот, но было видно, что она довольна произведенным эффектом.

Та, что сейчас отражалась в зеркале, была прекрасна. И странным образом похожа на герцогиню из Ламары. Не столько обликом, сколько сочетанием рафинированной придворной красоты и интеллекта. Такая тонкая и воздушная, в броне придворного платья, с обманчиво простой прической.

Даже седину обыграли так, что она не старила меня, а придавала зрелость и какую-то изюминку. Волосы забрали наверх, закрепили, заплели в косы и перевили их жемчугом, чтобы потом свернуть в узел на макушке, открыв уши и длинную шею.

Брови и губы стали ярче, но ни намека на то, что здесь приложил руку художник, а слегка подведенные глаза навевали мысли вовсе не о хинцах, а о лесных ильвах. Лишь едва заметная россыпь золотистых веснушек на переносице немного смягчала и приземляла это нереальное совершенство.

— Годится.

Госпожа Мэв вернулась через пару часов, и сказала, что Император меня примет. Она вызвалась сопровождать меня к нему в покои.

— Госпожа, вам нужна дама для сопровождения в мужские покои, — чопорно сказала она. — Я просто обязана…

Я тихонько фыркнула и чуть не пролила чай на платье. Что она сделает, если повелитель пожелает ее отослать? Ничего. Но все равно мне была приятна ее забота о моей репутации. Хотя по факту тут спасать было нечего. Что знают слуги — знает весь дворец.

— Хорошо, я не возражаю, — сказала я, и лицо этой женщины тотчас прояснилось.

«Почему они все так переживают за меня?» Сначала Тилли, теперь Мэв. Мы, в сущности, чужие люди, знакомые несколько дней. Но почему-то она хотела помочь. Возможно, она просто заглаживала вину? Не знаю.

— Ну, что ж, — отставила я чашку. — Откладывать и заставлять Императора ждать не стоит.

Госпожа Мэв вела меня неизведанными путями, минуя преграды в виде охраны. И чем ближе к покоям владельцев и тронному залу — тем этой охраны было больше. Раньше меня не допускали в эту часть дворца, вежливо, но непреклонно заворачивая обратно.

Я старалась не утратить вновь обретенной уверенности. Пусть камеристка пока решает за меня, я позволяю ей это. Вслушиваюсь в гулкое эхо наших шагов, отражающееся от сводов замка, любуюсь батальными сценами и дивной работой мастериц на гобеленах. Пытаюсь дышать в этом красивом, но абсолютно непрактичном платье. Думаю о том, что спрошу у повелителя.

А он знает… О, я уверена, он знает ответ. Но вот ответит ли он? Этого я не знала. Так же как не знала, готова ли я принять это знание. Но я шла вперед, ничем не выдавая сомнений.

И люди расступались передо мной. Имперцы, гвардейцы герцога, личная охрана императора — все они принимали как должное мое право находиться здесь, в святая святых власти. Неважно, что я самозванка. Не знаю, кем они меня считали…

Но скоро узнаю.

Во внутренних покоях находился кабинет герцога, который, как мне сказала Мэв, отвели для императора Джедии. Все лучшее — императору. Без вариантов.

У меня имелись бумаги, которые я могла предъявить как доказательство своего путешествия сквозь закрытые миры. Чтобы оставить руки свободными, я поручила их служанке:

— Когда мне понадобится, я спрошу о них.

— Да, госпожа, — поклонилась она. — Что-нибудь еще?

— Вы ведь не уйдете, госпожа Мэв? Если вас отошлют, ожидайте меня поблизости, — попросила я. — Если меня не… не будет слишком долго, под каким-нибудь предлогом зайдите в кабинет или пошлите слуг с прохладительными напитками.

— Хорошо, госпожа. Слишком долго — это сколько? — только и спросила эта замечательная женщина.

— На ваше усмотрение. Думаю, здравый смысл и опыт вам подскажет.

Я опасалась. Слишком странно все выглядело, и слишком мало я знала. Одно я понимала: по какой-то причине мой император решил поиграть в сводника. Зачем он сталкивал меня с посланником сидов? Что ему с этого? Почему в моем времени он интересовался у целителя насчет детей? Тот давний разговор с ректором академии не шел у меня из головы.

Полный чувства собственного достоинства распорядитель поприветствовал нас с Мэв. Повинуясь его указаниям, охрана у дверей расступилась и пропустила нас внутрь. А внутри…

Внутри, кроме императора, был еще и господин Хьюго, тот самый неуловимый вероятностный маг. Очевидно, он наконец устал бегать от меня.

«Как удачно». Подозрительно удачно.

Император и маг сидели за большим деревянным столом для совещаний. Ни Джедия, ни Хьюго, казалось, совсем не меняются. Что же они за люди такие?

Маг — все такой же, как я помнила, малозаметный мужчина с пегими пепельно-русыми волосами и усредненными чертами лица. Необычными были только глаза разного цвета. Во всем остальном, встретишь на улице такого — и не запомнишь. Головная боль любого стража порядка!

Что до императора, он отвлекся от документов, когда объявили о моем приходе. Кажется, он хотел что-то сказать, но при виде меня осекся. А потом, словно не узнавая, смерил взглядом с головы до ног. Хьюго тоже не остался равнодушным.

Обменявшись с ними взглядом, я вздернула подбородок чуть выше. Веки мои опустились, чтобы скрыть победный блеск в глазах. Спасибо, Тилли! Нужный эффект был достигнут. «Герцогиня» осталась довольна произведенным впечатлением.

Затем я прошла ровно половину ковровой дорожки, остановилась в нескольких шагах от мужчин и присела в поклоне, утонув в своих пышных юбках.

— Приветствую, мой император. Да правите вы вечно!

Камеристка, остановившаяся чуть позади меня по мою правую руку, склонилась еще ниже и эхом повторила мои слова.

— Встаньте!

Мой император встал со своего места, приблизился и поднял меня, как и в первый раз. А я, вспомнив, вдруг вздрогнула.

— Не бойся… э-э… не бойтесь, — сказал Джедия. — Такого больше не повторится. Я сам виноват.

На мгновение моя маска чуть не дала трещину. Силы! Что вообще происходит? Почему император извиняется передо мной? Должно быть, мои уши меня обманывают.

— Ох!

— Что такое? — спросил он, пытливо глядя в глаза.

— Как вы себя чувствуете? — не ответив, спросила я, а он удивленно округлил глаза. — После резонанса…

— А-а! Неплохо, — взмахнул он рукой, словно случившееся ничего не значило для него лично. — Вы дольше приходили в себя.

— Ясно.

Ясно, что ничего не ясно. Но время поджимает. Мэв говорила, что скоро прием по случаю заключения Договора. Значит, надо говорить. Но я не могла выдавить ни слова.

— Госпожа? С вами все в порядке? — вполголоса спросила Мэв, перестав изображать предмет мебели и придержав меня за локоть.

— Да, пожалуй.

— Оставьте нас, — велел повелитель, как только услышал наш разговор.

И я осталась одна наедине с двумя самыми странными и загадочными персонажами в истории Великой Тропы. Император проводил меня и усадил за стол. Он сидел во главе стола, Хьюго по правую руку, а я — по левую, напротив мага.

Я не могла спросить. Боялась истины? Возможно. Зато моя «герцогиня» могла.

— Мой повелитель? Я просила аудиенции по одному очень важному для меня делу. Могу я задать вам вопрос?

— Спрашивайте! Если смогу — я отвечу, — сказал он.

— Скажите мне. Скажите, если знаете…

— Что сказать?

— Кто я?

И он ответил.

Глава 23

Теперь я знала все. У нас с императором был недолгий, но тяжелый разговор. Правда всегда тяжелая и горькая, тогда как ложь приятна и сладка.

Возможно, мы родственники. Вернее, возможно, я его мать. Он так считал.

— Мы не знаем точно. Хьюго рассчитал вероятность, и она крайне высока, — сказал император. — Но когда и как все произойдет, мы не знаем. Оракул предсказал, что явление будет именно здесь, так что я повелел основать город и просто ждал.

— Это так? — зачем-то потребовала я подтверждения у мага.

— Можно проверить опытным путем, — улыбнулся он, и это изменило его неприметное лицо, сделав его на редкость приятным. — Но в том, что касается вас, я ни в чем до конца не уверен. Ваше семейство вообще весьма… своеобразное.

— Семейство?

Силы! У меня что, есть семейство? И что значит «опытным путем»? Если это то, что я думаю, они оба — аморальные, беспринципные ублюдки. Должно быть, на секунду я дала себе слабину, и эмоции отразились у меня на лице.

— Я не совсем правильно выразился, — ответил мне маг. — Я знаю только двоих таких. Это мой император и вы.

Какое облегчение. И в то же время еще один повод для размышлений.

— И все равно я не понимаю. Почему вы не удивились, когда я явилась к вам в шатер?

— Я принял вас за вдовствующую императрицу, — ответил император.

— Что, так похожа?! — не поверила я.

— Просто одно лицо. В первый момент я обманулся. Хотя теперь я вижу, что вы старше. Кстати, у нее тоже нет пупка.

Он что, наблюдал, как меня переодевали? Или узнал у целителя? Какое бесстыдство!

— Избавьте меня от подробностей, — попросила я.

Неужели это я породила его на свет? Может быть. А, может, и нет. Но в воспитании точно не я принимала участие.

— Кстати, имена не совпадают, — отметил Хьюго. — Так что я до сих пор в сомнениях.

«Как там звали вдовствующую императрицу?» Я мучительно пыталась вспомнить, но ничего, кроме титула, не припоминала. Если честно, я никогда не относила эту информацию к разряду важной. Для всех нынешняя династия начиналась и заканчивалась Вечным императором.

— Простите мое невежество, — сказала я. — Как полное имя вдовствующей императрицы?

— Гвен из Хефе Примо, — с каким-то странным выражением лица ответил маг.

— Хм…

«Не благородная? Как такое возможно?» Теперь я понимала, почему ее имя так редко упоминалось в официальных хрониках. Его просто вымарали отовсюду, заменив на титул. Политика, как она есть. Цензура.

Маг явно был неравнодушен к этой женщине. А что до императора… Он побелел и снова постукивал об пол сапогом, но совсем не от скуки.

— А где же императрица? Вы не пробовали спросить об этом у нее самой? — задала я вполне закономерный вопрос. — Может, мы вообще разные люди, просто у нас общие предки. Вы, кстати, даже не знаете, откуда я явилась.

«И из когда». Это я, правда, пока не стала озвучивать. Не хватало еще заявить, что я нарушила уложение императора, совершила путешествие во времени и могла уничтожить привычную вселенную, вмешавшись в ход истории.

— И откуда же? — вдруг заинтересовался Хьюго.

— Давайте, я лучше покажу.

Вот ему я могла сказать. Показать часть правды, самый ее краешек. И указать верный путь. Он вероятностный маг и поймет. Я встала и потянула за шнур, прикрепленный к колокольчику для вызова слуг. Дверь открылась, и я окликнула:

— Госпожа Мэв! Где то, что я вам дала?

Служанка протянула мне конверт с переписанным дневником Хьюго. Я отослала ее и протянула магу конверт. Тот нацепил очки и с любопытством заглянул внутрь. Он листал тетрадь и с каждой страницей мрачнел все больше и больше. В конце маг вообще замер, перечитывая записи. Двадцать две попытки. Я и Хельги скопировала дневник слово в слово, включая и это.

А после этих записей шел мой личный подзаголовок: «Двадцать три». И далее краткие заметки о путешествии в закрытые миры, попытке спасти Эйвинда, петлях времени и отбытии с Земли в мир Ламары.

— Откуда это у вас? — отрывисто бросил он.

— Неважно.

— Настолько неважно, что вы прогулялись… так далеко?

— Все даты указаны на полях. Подсчеты о перемещениях и координаты для ввода тоже, — пояснила я для него. — Мне требуется ваша помощь, чтобы это прекратить. Вы понимаете, насколько это важно?

— Более чем.

Император тоже потянулся к дневнику.

— Нет! Не делайте этого, — воскликнула я. — Это только для господина Хьюго.

— Почему нет?

Император преспокойно взял в руки бесценный документ, но маг не отпускал.

— Потому что тогда вселенная никогда не станет прежней, — за меня ответил Хьюго. — Тебе точно не следует это читать.

Удивительно, но повелитель его послушал и выпустил из рук тетрадь.

— Кстати, а почему вы так уверены, что я — та самая? Мне тридцать девять лет, и у меня не было детей, хотя я была с мужчинами.

— Вот как… ясно.

Мне чудом удалось не покраснеть. Император пребывал в задумчивости. Конечно, я могла ему признаться, что виной всему имплантант, но не сделала этого. И вот почему. Я тоже хотела изменить историю, но мироздание все решило за меня. Я, такая самоуверенная, вообразила, что могу вершить чужие судьбы, и запуталась еще больше. И у меня был целый год на размышления о своих ошибках.

Я не хотела, чтобы император попался в ту же самую ловушку. Раз не получается — отступись! Он существовал здесь и сейчас, значит, где-то и когда-то его мать сделала правильный выбор, и вселенная дала ему шанс родиться. Но, Силы, при чем здесь я??? Где моя свобода воли?

Для меня гораздо важнее был господин Хьюго. Его помощь…

Мой план был таков: не вмешиваться в события и изолировать двадцать две попытки, просто переписав дневник. Я знала, что Храм Двуликой был построен уже после битвы при Ламаре, когда город подвергся масштабной реконструкции и восстановлению. Фреска была написана примерно в тот же период. Тогда он и оставил дневник в библиотеке Гильдии. Очевидно, у него были для этого веские причины.

Наверное, я слишком пристально его рассматривала. Маг вопросительно изогнул бровь и улыбнулся.

— Знаете, а я ведь уже встречала вас раньше, — вдруг выдала я.

— Когда?

— В том времени, незадолго до путешествия.

— Вот как… — Хьюго ненадолго задумался. — Это многое объясняет.

— Но вы не ответили на мой вопрос, — напомнила я магу.

— Какой?

— Не пытайтесь увиливать! Я спрашивала про императрицу. Что она может сказать об этом?

— Ничего, — ответил за мага вдруг помрачневший император, который с интересом прислушивался к нашей перепалке. — Ничего не может. Она нас покинула.

— Я… правильно вас поняла?

— Да.

Кажется, для меня было слишком много событий на сегодня. Узнать, что я, возможно, умерла… где-то и когда-то. Что ж, все мы смертны. Я не обольщалась на этот счет, несмотря на свою «вечную молодость».

Мне выпало тридцать девять лет насыщенной жизни. Многие к этому возрасту уже начинают сдавать и превращаться в развалину, но не я. Уже за это я была благодарна мирозданию.

К тому же в глубине души я все равно не поверила в то, что сказали эти двое. Не ощутила зова крови. Говорят, сердце матери подскажет, что ее ребенок рядом. Я не чувствовала ничего подобного. И потому не стала спрашивать, как она умерла…

Император почувствовал мое настроение и попросил Хьюго уйти. Какие странные отношения между этими двумя! Хьюго по-отечески потрепал императора по плечу, взъерошил его короткие темные волосы, попрощался и ушел.

— Я возьму это с собой? — спросил он напоследок, взяв дневник.

— С возвратом! — с неохотой разрешила я. — Вернете сегодня вечером.

«Завтра — война». Это слишком опасно, если учесть, что город не защищен магическими щитами. Если получится, я уйду в другой мир. У меня еще остались артефакты перехода. Но для этого нужен дневник для ввода координат.

Или можно попытаться использовать артефакт как локальный портал, чтобы просто скрыться в предгорье и переждать. У перевала Энны в любом случае безопаснее, чем тут. Я рассматривала этот вариант на случай, если мне не удастся попасть к Вратам.

— Простите. Я не хотела причинить вам боль, — сказала я императору.

— Ничего. Вы же не знали.

Он пересел со своего места на соседний стул, оседлав его и облокотившись руками на спинку, в своей излюбленной манере. Совсем мальчишка! Не верится, что он уже шесть столетий правит миром. Или он, как сид, рыщет по сопредельным мирам с другим током времени, а правят наместники? Например, этот Хьюго. Очень уж просто он ведет себя с повелителем.

И… кажется, мне не нравится взгляд, которым на меня смотрит император.

— У меня что, на лице грязь? — вдруг спросила моя «герцогиня».

— Простите. Просто я… скучал.

— Я — это не она.

Резкая, но правда. Я не могла иначе.

— Может быть. Но мне все же хочется верить. Расскажите о себе, — попросил он. — Почему вы нас не помните?

— Если бы я знала! Меня втянули во все это помимо моей воли. Я просто жила своей жизнью, пока не встретила… того, кого встретила. И понеслось. Перемещения во времени, парадоксы! — вспылила я. — Наверное, зря я все это затеяла.

— Значит, не расскажете, — констатировал он.

«И не подумаю». Рассказать и, возможно, создать еще один парадокс? Он и так теперь будет знать в будущем, что я — это я. Но и тогда он не был уверен, что я действительно его мать. Выяснял. Сверялся. Пусть так и остается. Если расскажу подробности про нашу встречу — события переменятся еще сильнее.

Мое молчание говорит сильнее любых слов, а повелитель досадливо вздыхает. А я начинаю говорить. Но не о себе. Я решаюсь поведать о том, что вскоре произойдет. Что случится завтра.

— Ваше величество, как вы планируете эвакуировать жителей? Мне хотелось бы уехать до начала военных действий? — для начала я решила спросить о насущном.

— Время еще есть.

— Чушь! По хроникам Бойня при Ламаре датируется четырнадцатым днем от летнего солнцестояния. А это завтрашний день.

— Не может быть! — не поверил он и встал со своего места.

— Еще как может.

— Жаль. Я думал, время еще есть, — сказал император. — В таком случае, надо сегодня же заключить Договор.

На сегодня тема была исчерпана, и я покинула императора. Ему нужно было спасать мир, а мне — освежиться и перекусить.

На меня словно снизошло какое-то затмение. Фатализм? О, нет! Просто я была уверена, что до завтра время есть. А до тех пор со мной существовала некая двойственность. Если я мать императора, то я обязательно выживу, чтобы он появился на свет. Если умру — то я самозванка. Но, пока ключевой момент не наступил, я пребывала в состоянии неопределенности.

Дата добавления: 2015-11-04