— Далее, — сказал он. — Отмена гонений на уруков.
— А что не так? — удивилась я.
— Они союзники Тета! — бросил мужчина.
— Они переметнулись не просто так, — ответила я. — Вы основали Ламару, а герцог изгнал уруков с их земель. Этот народ просто желает вернуть утраченное. Я не прошу полного помилования. Но те, кто не участвовал… не преследуйте их! Пусть живут на ничьих землях у перевала Энны. Пока они не трогают имперцев — и они пусть их не трогают.
— Я подумаю над этим.
«Хоть что-то, Твиг».
— Ограничение прав Великого Леса! — ткнул он пальцем в очередную строчку. — Поражение в правах. Кто будет осваивать побережье и защитит удаленные поселения от островных дикарей?
«Да знаю, знаю…» Ильвы служили своеобразным барьером на пути островитян. Это было основным условием, с которым император разрешил им поселиться в Ламаре и взрастить свой лес. Они не имели гражданства империи. До того, как изучить историю, я не задумывалась, почему это так. Император после войны одним махом лишил их прав и привилегий. И никуда они не делись. Идти им было некуда, и свой лес они тоже не могли оставить.
— Хм… Ваше величество, а как насчет их предательства? — решила я зайти с другого конца. — Именно ильвы, насколько мне известно, передали на Тета информацию о передвижении имперских войск и сдали Ондерйодиск. Вы знаете, что ильвы не жалуют гномов! Те вынудили их к переселению.
— Вот как? — нахмурился повелитель. — Вы уверены?
— Я хорошо учила историю, ваше величество.
Теперь мой император был в настоящей ярости. Сила Смерти клубилась вокруг, выедая реальность. Накатила — и схлынула, как прибой. Я поежилась, хотя лично мне ничего не грозило. Значит, не знал. А я-то удивлялась, отчего такая мягкость к ушастым.
— Ваше величество, вы сделали уступку гномам. Помогли ильвам с переселением.
— Тогда это казалось наилучшим решением, — сказал он.
— Вы дали гномам слишком много воли. Так нельзя!
Я знала, насколько власть в Империи была завязана на эту расу. Все денежные потоки шли через систему гномьего банка. Передовые технологии тоже разрабатывались на Ондерйодиск. Вместо того, чтобы жестко призвать эту расу к порядку, Император пошел на компромисс.
— Моя госпожа, вы же понимаете, — примирительно сказал император. — Нужно поддерживать определенный баланс сил.
— Это не баланс, а уступка, — возразила я.
Он нахмурился, но не стал пепебивать меня. Я продолжила.
— В моем времени гномий банк полностью зависит от Гильдии вероятностных магов. А Гильдия — правая рука императора. Система переводов безупречно отлажена, — описала я привычную схему. — Только так можно достигнуть баланса, ваше величество.
— Ясно. Звучит разумно. Дальше.
— Запрет на брак девятого герцога Ламары и Бригит Бла, — зачитала я. — Если они поженятся, последует заговор с целью свержения с трона и последующее повторное вторжение Тета. Война. Вы, как император, можете наложить вето на этот брак.
— Бред какой, — сказал Джедия. — Вы серьезно?
— Даже очень.
Уж он-то был не менее серьезен, когда задумал свести нас с сидом. Чем я хуже?
— Мне нужно больше информации, моя госпожа…
Мы говорили больше часа. Уйма информации для размышления. Я не знала, что он решит, но надеялась на лучшее. Наконец повелитель заметил, как я устала. Да и он был не лучше.
— Может, прервемся и продолжим после того, как все закончится? — предложил Джедия. — У меня много дел, и хорошо, если удастся поспать хотя бы пару часов. Люди ждут.
«Подождут!» Я почти три года ждала этого разговора.
— Перерыв? Не думаю, что это хорошая идея, — ответила я. — Вдруг другого случая не представится? А вот от кофе не откажусь.
Короткий перерыв на кофе и подпитку от Источника — и я снова готова продолжить. Было несколько ключевых моментов. Это очень важно для предотвращения ошибок в будущем.
— Знаете, что, моя госпожа, — он мерно постукивал сапогом по полу. — Сейчас я ничего не могу сказать определенно. Одно могу сказать точно: все предатели будут уничтожены. Будь то мои подданные, ильвы или уруки. Никто не уйдет от расправы. Вы не смеете просить за них. И мне плевать на последствия!
— Но…
— Ни слова больше. Я решил, и так будет, — отрезал он.
Неужели все напрасно? Все мои труды, мое путешествие? Слезы, горе и боль? Стоптанные медные сапоги, съеденные стальные хлеба? Я прошла долгий путь впустую. Я посмотрела в его глаза и видела там «нет».
— Джедия, я прошу. Кажется, я первый и последний раз прошу тебя о чем-нибудь, не как мать сына, а как подданная своего Императора, — склонила я голову.
— Я не изменю свое решение. Все понесут достойное наказание.
Он длинными шагами прошелся по залу, взметая бумаги на низком столике полами плаща. Щелкнул застежкой, скинул плащ и вольготно расположился прямо на ковре, как кочевник. Жестом предложил мне место напротив. Я села на пятки, утонув в юбках. Мне это было привычно. Он тяжело вздохнул, устраиваясь поудобнее. Потом молча смотрел на меня, выбирая слова.
— Представьте на секунду, что я пощадил уруков, чьи следопыты встали на сторону Тета. Думаете, они поймут мое великодушие? Уруки ненавидят нас за колонизацию.
«И это я всему виной». Оракул предсказал, что я явлюсь сюда. Если бы не это пророчество, император бы не стал так стремительно осваивать этот мир.
— В будущем я потеряла своего мужа. Династия герцогов чуть не прервалась, а Ламара едва не пала от заговора уруков, ильвов и Тета, — сказала я. — Я не хочу, чтобы это случилось.
— Но вы здесь только потому, что это случилось. Что будет, если я вас послушаю?
«И правда, что?» Я сотни раз задавалась этим вопросом.
— Но…
Он поднял ладонь, останавливая мои возражения.
— Вот такой парадокс, и даже не один. Если не будет войны, вы не попадете сюда, и я не появлюсь на свет. Тета захватят все обитаемые миры, один за другим. Мир изменится. Одна реальность отделится от другой. Хьюго бы объяснил лучше. Вы этого хотите?
— Как все запутано…
Я была в растерянности.
— Но что же делать? — в безнадежности прошептала я.
— Жить.
— Легко сказать. Жить с этим знанием?
— Мы не в силах менять ключевые моменты. Можно изменить второстепенные, пожертвовать пешкой или спасти ее. Но крупные фигуры мы не можем трогать, — ответил император. — Это игра не нашего уровня.
— Предопределенность.
— Именно!
— Но я сижу здесь и разговариваю с вами, а значит…
— Да. Я не послушался вас. И все происходит так, как оно происходит, — улыбнулся он. — Исполню то, что случится, и не сделаю то, чего не было. И закончим на этом. Я устал.
Он вдруг устроился на ковре, как кот. Растекся и расслабился, отрешившись от забот.
— Можно? — спросил он, и, не дожидаясь ответа, положил голову мне на колени.
— Хм…
Я провела рукой по его лицу, а перехватил руку и коснулся ее сухими, горячими губами.
— Джедия!
— Сын. Зовите меня так, хотя бы иногда.
«Сукин… сын. Знает все наперед».
— А… отец? Как бы не отшить его ненароком, — пошутила я. — Это точно Рейвен? Что-то я не заметила между вами родственных чувств.
— Это как-то связано? Поступайте, как знаете, моя госпожа, — был его ответ.
Одно к одному… Как складно. Так не бывает в обычной жизни. Неужели это я натворила все это, связав нити Судьбы в том ритуале? Прозрение было внезапным. А теперь мне нужно было подумать о том, что делать с этим знанием.
— Мне нужно подумать… сын.
Он лежал с закрытыми глазами. Я посмотрела на него новым взглядом, оценивая внешность, строение костей, черты лица. Только волосы он стриг по имперской военной моде, и на этом все отличия.
— Понимаю. И спасибо, — ответил он.
— За что?
— Я все еще здесь, значит, вы приняли правильное решение. Жизнь слишком интересна, чтобы лишиться ее по чьей-то прихоти.
— Себялюбивый сукин… сын! — не осталась в долгу я. — Весь в отца. А он-то знает?
— Пока нет. Вы с ним в этом похожи. Не видите очевидного, пока не ткнешь носом, — сказал он.
— Ну, спасибо!
— Знаешь, — вдруг перешел он на неформальную речь. — Я в детстве не понимал, почему ты так крепко обнимаешь меня, хотя отсутствовала считанные дни. Казалось, для тебя прошла целая вечность. Думал, ты меня задушишь в объятиях.
— Я так делала? Почему?
— Ты говорила, что скучала. Наверное, поэтому. Может быть, там, где ты была, проходило больше времени? — предположил он.
Я опять не нашла слов. У его матери были другие, более важные дела. Что могло быть настолько важным, чтобы пренебречь родительским долгом? Если бы у меня был ребенок, я бы его надолго не оставила.
— Однажды ты снова исчезла, и тебя долго не было. Дольше обычного. И я тоже очень по тебе скучал, — продолжил Джедия. — Мне тогда было семь лет. Я не дождался и ушел в междумирье, чтобы разыскать тебя, и заблудился там.
«Кошмар!» Это не ребенок, а ходячая катастрофа. Интересно, как он вообще выжил и дожил до зрелых лет? И как вообще мне удалось взрастить такого сына? Вспоминая свое «детство», я по опыту знала, что воспитывать мага весьма непросто. Ма Шуанг стоило поставить памятник при жизни за ее терпение. Особенно, если учесть, что в моей приемной матери не было ни капли магии.
— А дальше? Что случилось потом? — захотела я узнать конец истории. — Тебе ведь удалось вернуться. Как ты это сделал?
— Удалось. Меня вернули.
Он сказал это так, что мне разом расхотелось спрашивать дальше. Так что я просто положила руку ему на лоб и сказала:
— Теперь отдыхай.
И он уснул, как маленький ребенок, доверчиво и спокойно. Просто погрузился в сон. Веки отяжелели, и он прикрыл глаза, а дыхание стало глубоким и редким.
«Спи, сын».
Глава 33
Император спит. Мои ноги немеют и совсем затекли от тяжести, но я не двигаюсь с места, чтобы не потревожить спящего. Если бы только я могла отхватить клинком край юбки и уйти! Мне надо было поговорить с вероятностным магом. Вместо этого я оставалась в покоях императора и размышляла.
Я знала, насколько велики были реальные потери даже при участии сидов. В военных хрониках все было подробно расписано. Убитые, раненые, потерянные без вести. Потери вооружения. Очистка территории после сражения. Разрушение города. Число погибших мирных жителей превышало несколько тысяч. Оружие Тета разило на огромных расстояниях.
Что же будет, если сиды не помогут?
Разве может быть хуже?
Что может быть хуже?
Только Хьюго из Хефе Примо мог дать ответ.
К тому же мне запали в сердце слова, сказанные императором. «Все происходит так, как происходит. Исполню то, что случится, и не сделаю то, чего не было».
Что произойдет, если сиды не подпишут Договор? Насколько сильно изменится история? Не будет посольства сидов. Я никогда не встречу Рейвена и не полюблю его. Не попаду в прошлое. Император не родится. Империя не будет основана. Значит, Тета без труда завоюет гниющую Третью Республику и захватит Тропу.
Потом они достигнут мира сидов. Будет еще одна война. Возможно, Рейвен погибнет в этой войне. А как же я? А Рэнс? Эйвинд? Мир-минус? Полная неопределенность. Изменится все. Парадокс. Еще один «клинок мироздания»?
Рука немеет и болит. Мой браслет снова ожил и дал о себе знать.
В некой полудреме мне вдруг привиделась зеленая крона, полная спелых яблок. Целые миры раскачивались надо мной, и каждый норовил упасть, сорвавшись с ветки… Я… я могу подобрать это яблоко.
Близится буря. Испуганные звери со всех ног бегут прочь. Легконогие дани и олени, волки и рыси, белые лисы и северные мыши устремляются прочь от того, что идет извне! Даже издали слышен глухой гул, в котором смешался топот копыт, шум механических повозок и человеческие крики. Они все ближе и ближе! Я сижу у корней древа, а у подножия холма беснуется вражеская армия…
— Ваше величество!
Я вскинула взгляд на распорядителя и очнулась.
— Ваше величество, вас ждут, — поклонился мужчина и приоткрыл дверь.
Император резко сел и устало потер переносицу.
— Совет уже начался? — бросил он.
— Скоро начнется. Вы просили напомнить, — кивнул распорядитель.
— Хорошо. Я иду.
Император легко встал и помог мне подняться. Он резко потянул за руку, и я невольно прижалась к нему, покачиваясь на неверных ногах. Джедия придержал меня и осведомился:
— Вы получили все ответы, моя госпожа?
— Не все, но многие, — ответила я.
— Хм… — улыбнулся он. — Почему мне кажется, что вас это не радует?
Я не ответила. Да и нужно ли? Он бы не понял.
«Упертый ильвийский олень». Оценивал возможные военные потери и не желал понять, что без военного союза существование вселенной было под вопросом.
— Ваше величество. Я думаю.
Отчего у меня такой сварливый голос? Как у старой карги, которая бранит своего мужа… или сына. К счастью, повелителя это рассмешило, а не разозлило.
— Ладно, времени нет. Подумаете в своих покоях. Но я бы советовал вам немного поспать, — сказал император.
Мужчины решают судьбы мира. Женщины пакуют вещи. Крыса шуршит и попискивает в своей клетке, перепутав день с ночью. А я сижу в прострации и ощущаю, как моя жизнь стремительно катится в пропасть… Как сложно решиться! Но кто-то же должен этим заняться. Почему все приходится делать самой? Разгребать за другими?
«Хочешь сделать хорошо — делай сам».
— Госпожа! Что с вами? — обеспокоено спросила госпожа Мэв.
— Ничего, — ответила я. — А что такое?
— Вы уже целый час так сидите.
Ох! Надо прогуляться, иначе я просто сойду с ума. Я встала с кресла.
— Свои вещи я уже собрала. Госпожа Мэв, не желаете составить мне компанию?
— Куда вы собрались? — удивилась та. — Сейчас не время для прогулок.
— Кто это сказал? — рассмеялась я.
Кому дано решать, время или не время? Только Небеса знают, что может случиться. Я могу делать все, что угодно, и идти туда, куда мне угодно, если так угодно Судьбе.
Тилли снова была на высоте, а я соответствовала своему высокому статусу, хотя бы внешне. Пока она приглаживала складки на платье, я краем уха уловила странные звуки, доносившиеся через окно.
— Госпожа Мэв, что это за шум снаружи? Не похоже на сборы в дорогу, — спросила я.
— Госпожа, это во внутреннем дворе, — ответила она. — Наверное, воины тренируются.
«Воины?»
— Не поздновато ли для тренировки?
Я вдруг вспомнила, как порхали мечи в руках у Рейвена. Так — и вот так! Блеск и рябь на воде, почти неразличимые движения смертоносной стали. Когда я смотрела, то забывала обо всем. На мгновение я снова увидела его, как тогда, во время поездки с труппой. При этой мысли браслет на запястье снова потеплел, подавая признаки жизни.
— Мэв, я хочу посмотреть.
— Но, госпожа…
— Я настаиваю.
Мы спустились на первый этаж и прошли мимо охраны во внутренний двор. Нас здесь никто не ждет. Если встать в галерее у опорной колонны, как посоветовала Мэв, то нас не увидят. Негоже отвлекать воинов во время боя. Особенно тех, кто встретился на покрытой песком площадке.
«Вот же… сукин сын!» В круге сошлись двое — посланник сидов и мой император. Он все-таки решил вызвать Рейвена! Не прислушался ко мне или здравому смыслу, наплевал на то, что рискует жизнью и судьбой страны… Почему? Что случилось на военном совете или после него? Почему они сражаются боевым оружием?
Я пошатнулась на месте.
— Госпожа, нам лучше уйти, — вполголоса сказала мне камеристка.
— Нет! — прошептала я. — Я хочу это видеть. А вы узнайте, на каких условиях поединок.
Рейвен был без доспеха, в брюках и тунике, а император сбросил верхний дублет и плащ, облегчив себе движения. В руках у Рейвена была пара памятных мечей, а у Джедии — необычный, слегка изогнутый двуручник. Соперники пока присматривались друг к другу.
Император выжидал, а Рейвен, как обычно, играл с добычей. Изучал императора и не спешил атаковать. Джедия был быстр, почти как сид. Он то замирал, будто в раздумье, то перемещался экономными движениями. Вот он стоит на месте и наблюдает за движением клинков противника, а потом вдруг оказывается на пару шагов слева или справа, удерживая прежнюю дистанцию.
— Госпожа, поединок на общих основаниях, — доложила мне камеристка, вернувшись обратно.
«Силы! Он сошел с ума!!!» Поединок на общих основаниях, до смерти одного из противников. Император выбрал весьма экзотический способ самоубийства.
— А… повод? — подняла я взгляд.
— Честь женщины, — ответила она. — Госпожа, прошу вас, уйдем. Не надо вам на это смотреть.
Да-да… Смотреть на самоубийство императора точно не стоит. Он умрет сам или убьет своего несостоявшегося отца, породив парадокс. И вселенной конец! Конец.
Но я осталась стоять, прикованная к месту. А они наконец кончили игры и начали по-настоящему биться. Рейвен, вопреки обыкновению, первым атаковал «зеркальным щитом». Как оригинально! Он использовал «щит» не для обороны, а для нападения!
Однако этот ход не смутил противника. Рейвен не смог выбить меч из рук у Джедии. Тот разрушил стройное попеременное движение пары мечей, обвив один из них своим двуручником и замедлив его. В «щите» главное — синхронность и слаженность движений обоих мечей. Замедлив один, император замедлил и второй.
«Да! Так его!»
О, Силы! Кажется, я однозначно болела за императора. И вообще, о чем я думаю?
Джедия контратаковал. Этого приема я не знала. Было похоже на те штуки, которые я видела в черно-белых фильмах Лорейна. «Мифунэ!» — вздыхал тот, когда небрежно одетый узкоглазый воин с узлом на макушке убивал очередного злодея. Для такого меча вполне. Но Рейвен явно считал иначе. Что случилось позже, я не поняла. Сид просто поднырнул под клинок, закрывшись скрещенными мечами. А император отлетел на несколько футов и согнулся, прижав руку к печени.
Кажется, сид врезал ему ногой по животу. Джедия опустил меч, и сид тут же этим воспользовался и рассек… Силы! Кровь… Нет, не рассек. Только ранил. Джедия успел уклониться, и меч полоснул по тому месту, где он только что был. Но все равно он был недостаточно быстр. По предплечью императора текла темная кровь, пропитав нижнюю рубаху из светлого полотна.
«Венозное кровотечение», — отстраненно мелькнула мысль.
Рейвен оскалился и заработал мечами, а Джедия, как будто и не был ранен, забегал по кругу, не давая себя коснуться. Кровь между тем полностью окрасила его одежду до пояса. Он не левша, но все равно это его ослабит.
— Я убью тебя, человек. Убью, — напевно произнес Рейвен. — Из твоей кожи я сделаю ленты и окрашу в свои цвета. Я заберу все, что у тебя есть.
Удар! Джедия парирует, уклоняется и избегает ловушки.
— Нет! Это ты проглотишь свои слова, — шипит он в ответ. — Что мое — мое!
Нельзя! Нельзя так злиться. В бою голова должна оставаться холодной. В этот миг я как никогда боюсь за его жизнь.
Они бьются, клинки тупятся друг о друга, движений почти не видно. А песок в каплях крови. У Рейвена потекло по лицу. Порез был рядом со ртом, как будто император хотел его изуродовать… или исполнить свою угрозу. А Джедия уже весь в мелких царапинах, которые, впрочем, ничем не грозят.
Оба замедляются, не выдерживая такой темп. Но я-то знаю. Видела, как Рейвен ускоряется на тренировках. Сейчас он усыплял бдительность. Делал вид, что тоже устал, как мой император.
«Осторожно!» Не верьте ему! Меч уже занесен!
Если зов крови есть, я хочу, чтобы он услышал. Но услышал другой. Браслет на руке просто раскалился, и я зашипела. Рейвен вдруг обернулся и поискал глазами кого-то. Он видел меня?
Эта заминка сыграла на руку императору, который взмахнул мечом, поранив сида. Сид в последний момент изогнулся, уходя от смертоносного металла, который вспорол кожу и мышцы, но не попал в живот, куда метил император.
«Колото-резаное ранение, косые мышцы живота».
Рейвен выдохнул сквозь зубы и отскочил с опорой «левый бок к бою», выставив мечи в линию, перекрывая путь возможной атаки.
— Щенок показывает зубы, — выплюнул он.
Выражение, дословно означающее «щенок морака» на высоком наречии. Этих тварей Хаоса сиды не жаловали.
— Эй! — громко окликнула я на высоком наречии, привлекая внимание. — А вот и мать этого «щенка». Не желаете объяснить причину ссоры? А потом продолжите, если вам угодно.
Оба остановились, оглянувшись на меня.
— Моя госпожа, — первым откликнулся император. — Что вы здесь делаете? Я думал, вы отдыхаете.
— Было слишком шумно для отдыха, — улыбнулась я и начала спускаться по ступеням вниз.
Люди и сиды у лестницы расступились. Лайэм кивнул мне, а я ему, что не укрылось от взгляда Рейвена. Они с Лайэмом тоже переглянулись.
— Не смотрите на меня так, — сказала я, остановившись у самой линии, но не пересекая ее. — У всякого действия есть причина. Не хотите ее назвать?
Отчего император насупился, а Рейвен хмыкнул? Он не смутился, но свое привычное остроумие явно где-то забыл. Отчего они сцепились, как два оленя во время гона, забыв про свой долг?
— Госпожа, это между мной и посланником сидов, — натянуто ответил император.
— И все-таки… — я снова перевела взгляд на Рейвена.
— Пусть тот, кто вызвал, и оправдывается, — ответил тот. — Он нарушил закон гостеприимства.
— Но было что-то, что заставило его это сделать, — заключила я, пытливо изучая окровавленного сида. — Гость сделал что-то, что оскорбило хозяина? Или то, что ему было дорого?
— Я все сказал.
— Это не ответ! — почти выкрикнула я и снова обернулась к императору. — Поединок на «общих основаниях»! О чем вы вообще думали, ваше величество?
Я должна это закончить. Должен быть способ. Должен.
— Вы хотите умереть, так или иначе, — продолжала я. — Любой исход поединка означает одно. Знаете что? Я закончу это сейчас, за вас.
Выпростав швейный нож из поясной сумочки, я взмахнула им, прижав к горлу. Никто не считает это опасным предметом, а зря. Он целитель, но и я тоже. Я точно знаю, где и как резать, чтобы наверняка. Я не лгу. Не торгуюсь и не шантажирую. Просто делаю то, что задумала!
Глава 34
Или не сделаю?
Лезвие уже вошло под кожу. Главное — не повредить крупных сосудов, особенно артерий, где бешено бьется пульс. Острие проходит рядом с яремной веной. Не смертельно. Однако боль самая настоящая, как и кровь! Ее предостаточно.
— Нет!!!
Император уже тут. Жесткие пальцы безжалостно выворачивают запястье, и нож падает на землю. Повелитель обнимает меня и помогает сесть. Холодный и колкий гравий на утоптанной площадке впивается в ладонь. Все кружится и вертится. Темное небо над головой раскачивается, как и масляные лампы, и факелы…
Вокруг столпились праздные зеваки. Их голоса отдаются эхом в ушах. Госпожа Мэв суетится, выполняя поручения. Среди наблюдающих за поединком был придворный медикус. Краем глаза я увидела, как он роется в сумке в поисках лекарств. Не нужно, любезный, разве что, нюхательные соли не помешают.
«Получилось! Получилось!!!»
Император вышел из круга. У меня получилось. Он понемногу вливает Силу Жизни, исцеляя порез, и я позволяю ему это, хотя могла бы и сама себе помочь. Наверно, выглядит ужасно. Я подняла руку и осторожно потрогала бугристый край. Эпителизация уже вовсю идет, скоро не останется и следа от пореза.
— Хорошая работа, ваше величество, — похвалила я. — Шрама не останется.
— Зачем?! — прорычал император и встряхнул меня. — Зачем вы это сделали?!
Кажется, я его напугала и заставила поволноваться.
— Ну… — задумалась я, как лучше объяснить. — Если рука делает вас слабым — отрежьте ее.
Вдруг из-за спины послышался хрипловатый звучный бас с сильным акцентом.
— Не ожидал! Ваша императрица верит в Единого?
Я встала, опираясь на руку Джедии, и обернулась. Керрик Илонский, Просветитель! Передо мной стоял статный седой мужчина с окладистой бородой. Воин, политик и талантливый хроникер, который оставил подробные записи о своем правлении. Тот, с чьим уходом закатилась звезда Илонии и настала эпоха церковников. Он был в поддоспешнике, легкой кольчуге, прикрывающей мощные плечи до локтей и ноги до бедер. Тяжелая, должно быть, штука. Всегда готов к бою? И тяжелый меч на поясе — совсем не та игрушка, что у Джедии.
— Императрица — не верит, — ответила я. — Но слова верные. Повелитель должен быть сильным ради своих людей. У него не должно быть слабостей. Даже если это его мать.
— Императрица… Гвинэйр, — окликнул Рейвен, который по-прежнему стоял в центре круга. — Ты недоговариваешь.
Чувствует ложь, так или иначе. Его не проведешь.
— Правда ваша, — вздохнула я. — Я хотела закончить поединок, и я это сделала.
— Что ты имеешь в виду?
— Что?!
Сид и повелитель уставились на меня.
— Повелитель покинул круг, — просто сказала я Рейвену. — Поединок окончен. Вы победили.
Формально я была права. Кодексы писались без учета оснований поединка, будь то до «красного цветка», или первой крови. Или до смерти. В любом случае, победителем теперь считался сид, поскольку император пересек черту.
— Ты! Нашла лазейку в законе, — ткнул в меня пальцем Рейвен. — Мы продолжаем!
— Если император пожелает вернуться в круг, — прищурилась я, и Джедия вдруг широко улыбнулся, уловив ход моих мыслей. — А он, мне кажется, не хочет.
Повелитель остыл, и он не дурак. К счастью, он умел проигрывать. Я была рада этому.
— Празднуйте свою победу, данна, — обманчиво спокойно сказал император.
— Мне не нужна такая победа, — заявил сид.
— Данна, вам не нужна победа? — поймала я его на слове. — Что ж. Вы сами это сказали.
Я подняла руку.
— Герольд, объявите победителя поединка!
— Победителем объявляется Вечный император Джедия, да правит он во веки веков! — проблеял, срывая голос, юный герольд.
Бедный паренек. У него от страха и волнения просто тряслись поджилки. Еще бы! История вершилась на его глазах.
Рейвен замер на месте и смежил веки, скрыв все эмоции. Но я-то понимала, что под внешней невозмутимостью кипит расплавленная лава. Его только что провели в типичной манере сидов. И кто? Жалкие людишки!
Керрик Илонский отсалютовал императору.
— Где вы прятали ее раньше? — рассмеялся он. — Не давайте ей много власти, иначе она будет править вместо вас. С женщинами нужна твердая рука.
«Эй! Я здесь!» Мне не нравилось, когда меня обсуждали в моем присутствии, особенно в таком ключе. Хотя для Илонии это обычное дело.
— Не вам судить, ваше величество, — закрыл тему Джедия. — Это наши внутренние дела.
— Данна? — все-таки сообразила я. — Как ваши раны?
Я была уверена, что император исцелится. А как насчет сида, я не знала. Его регенерация должна быть лучше человеческой, но все равно внутри кольнуло беспокойство. Порез был довольно серьезный, хотя крови не так много, как должно. Я не предлагала помощь, чтобы не оскорбить его. Просто интересовалась.
— Желаешь помочь? — вдруг широко улыбнулся он. — Подойди.
«Уж лучше вы к нам». Я молча покачала головой, и он плавно и грациозно, как танцор, приблизился к нам с императором. Значит, на время смирился с тем, что его провели. Но не думаю, что навсегда. Что он задумал? Линию он так и не пересек, оставаясь в круге. Сквозь порез на одежде виднелись «кубики» мышц на животе и бледно-розовая полоса молодой кожи на месте ранения.
— Вижу, вы в отличной форме, — констатировала я.
— Это так.
Император напрягся. Они оба смотрели друг на друга как… В общем, смотрели. Неприятное ощущение. Лица ничего не выражают, но воздух вокруг электризуется, как перед грозой. Я отпустила руку императора и сделала несколько шагов вдоль круга, увеличивая дистанцию и отвлекая внимание на себя.
— Значит, он «щенок». А я «сука»? — я использовала выражение, соответствующее «самке морака» на высоком наречии. — Вероятно, мне следовало бы обидеться. Но мораки — весьма полезные животные. Поэтому годятся на что-то большее, чем ленты в волосах.
Рейвен тоже прошелся вдоль линии и замер передо мной.
— Гвинэйр… Кто ты такая? — вдруг спросил он. — Почему так много знаешь? Что за вещь ты носишь? Я ее чую. Это вещь Западного клана. Почему на тебе наши цвета?
— Теперь уже нет, — я указала на кровь, запятнавшую платье. — А что до остального… Данна, это ваш вопрос?
— Чего ты хочешь?
— Еще не решила, — тихо-тихо ответила я, глядя в его янтарные глаза. — Но я подумаю.
— Думай, — так же тихо, многозначительно сказал он. — Но не слишком долго.
— А долго и не получится, данна. Завтра война.
— Что ты знаешь?
— Больше, чем вы думаете, данна. А теперь я вас покидаю, — кивнула я ему.
Я приподняла юбки чуть выше положенного, на мгновение обнажив лодыжку и ажурный чулок. Вот так… Провела ногой по песку, разрушая отмеченную белым линию круга. А потом обернулась к императору, который с интересом наблюдал за нашим обменом любезностями.
— Ваше величество… — сказала я ему, а потом отвесила легкий поклон Керрику Илонскому. — И ваше величество. Было приятно познакомиться.
«Воистину. На редкость насыщенный день».
— Мэв, проводите меня.
«Герцогиня» помогла мне удалиться с достоинством и уверенностью, которых я на самом деле не испытывала.
Ох… Эти двое сведут меня в могилу раньше, чем я соизволю сойтись с одним и родить второго. А надо ли?
Дата добавления: 2015-11-04; просмотров: 28 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |