— Твигги?!!
Этого мгновения вполне хватило его противнику. Эйвинд пропустил удар. Кинжал не смог удержать меч, только чуть-чуть изменив траекторию движения.
Эйвинд еще пытался увернуться. Разворот на пятках, как у танцора, легкий и стремительный для такого мощного мужчины. Но бритвенно острая кромка клинка уже полоснула по горлу. В стороны плеснула кровь, забрызгав все вокруг и опустошая сердце.
Вторым ударом, описав в воздухе восьмерку, нападающий почти обезглавил Эйвинда, тело которого упало на колени и, наконец, рухнуло на пол.
Лошади в стойлах испугано ржали, почуяв запах крови. Любимый гнедой жеребец мужа встал на дыбы и несколько раз ударил копытами в ограду загона.
Все казалось таким нереальным, как будто это происходит не со мной, а с кем-то другим. Совсем как зрелища, записанные на кристаллы. Я отлично помнила, что мне рассказал дознаватель. Эйвинда зарубили, но до этого он успел убить одного из наемников. Однако оружие, которым он защищался, так и не нашли. При нем был только кинжал.
А это значит… значит… его убил не он, а я.
Северянин переступил через уже безжизненное тело, присел и не спеша вытер об одежду Эйвинда свой меч. Потом он поднялся, сорвал со стены масляную лампу и с размаху швырнул ее в стену. Масло растеклось по дереву и соломе, которые тут же занялись от огня! Тут я наконец очнулась и испуганно выдохнула.
— Нет!!!
«Лошади! Надо спасти лошадей», — билась в висках кровь. Уже загорелась одна из потолочных балок, и огонь грозил перекинуться на крышу. От паники мысли о случившемся на время отступили на задний план. Северянин, сделав свое дело, пошел на выход. Я испуганно попятилась.
— Женщина Эйвинда Секиры, — протянул убийца и осклабился. — Все беды от женщин. Он нарушил гейс, и это его погубило.
— Какой гейс?
— Он умер в бою, так что это почетная смерть, — словно не слыша, продолжил он. — Жена должна следовать за мужем в его посмертии.
Я всматривалась, запоминая это лицо со шрамом, который змеился по левой щеке и скрывался под бородой. Не убил сразу. Почему? Попробовать самой? Эффект внезапности уже потерян. Едкий дым ел глаза, подгоняя и заставляя думать о другом. А воин, все еще улыбаясь, прошел мимо, вышел с конюшни и прикрыл дверь с той стороны.
«Проклятье!!!» Я зачем-то подергала за дверную ручку, хотя и так было ясно, что бесполезно. В одно из узких оконцев я увидела, что северянин немного постоял у входа и пошел прочь.
Опустившись на пол, чтобы не дышать дымом, я всем телом приникла к деревянным дверям. Все чувства обострились до предела. Внутренним зрением я видела структуру дерева. Я хотела разрушить древесину анти-стасисом.
Трухлявое дерево легко поддается, когда я с силой налегаю на дверные створки. В конюшне вовсю бушует пламя. Обернув голову накидкой, я практически на ощупь шла вдоль прохода и открывала стойла, выпуская лошадей. Пару раз я чудом увернулась от копыт обезумевших животных.
— Бегите! Ну же!!! — кричала я на них, понукая и подталкивая к выходу.
Лошади выбегали в распахнутые настежь двери. Последней наружу выскочила я, едва живая от жары и дыма. Одежда на мне уже тлела. Я принялась скакать на месте, пытаясь затушить ткань на юбках. А вдалеке уже виднелись огни и слышался шум людских голосов.
Надо было уходить, и чем скорей, тем лучше.
Мне повезло, что я знала эту местность, как свои пять пальцев. Уйти, разминувшись со стражей и праздными зеваками, явившимися посмотреть на пожар, не составило труда. Я сделала крюк к окраине Хальтэ и вернулась в Рэнс по окружной дороге. Путь сам по себе был более длинным, чем по прямой, так что ни стражи, ни пожарных я не встретила.
Однако городские ворота были закрыты до рассвета, так что пришлось ждать в роще неподалеку от города. К рассвету у меня от холода уже зуб на зуб не попадал. Я не знала, как выглядела, однако, стирая с лица соленую влагу, я поняла, что оно черно от копоти, так же как и руки.
«Нет! В таком виде меня не пустят в город».
С учетом поджога меня вполне могли задержать до выяснения, и я не знала, как объяснить свой внешний вид. Пришлось прогуляться до обмелевшей речушки, чтобы смыть с себя следы ночных событий. Кромку обгоревшей юбки я просто оторвала и выбросила, а мелкие ожоги на руках залечила.
Утром я вошла в город, удачно пристроившись к прибывшему из Хины каравану. Торговец разрешил мне присесть на телегу, так что стража сочла, что я еду с ними. Я низко опускала голову, чтобы лица не было видно, и делала вид, что сплю.
В гостинице я, не откладывая, забрала вещи и сдала ключи от номера, спешно покидая город.
Теперь я понимала, почему меня так настойчиво допрашивали после пожара, применяя артефакты Истины. Понимала, почему дознаватель решил, что я снимала номер в гостинице, чтобы встретиться с наемниками, убившими мужа. Он был до такой степени уверен в своей правоте, что пренебрег моим алиби и тем, что я не могла быть в двух местах одновременно.
«Неужели те северяне остановились в той же гостинице, что и я?» Странно. Все, кого я нанимала для поисков, первым делом проверяли именно постоялые дворы. В списках прибывших в этот мир их тоже не было. Вполне возможно, что они подделали документы и изменили внешность во время контроля прибывающих. Но теперь я знала, как выглядит один из убийц. Что дает мне это знание?
Мне до сих пор мерещился взгляд Эйвинда в тот миг, когда его покидала жизнь. Значит, я сама все испортила, своими руками. Если бы не я, Эйвинд, вполне возможно, был бы жив. Если бы он не отвлекся, увидев меня, его бы не убили. Если бы его не убили, я бы не вернулась в прошлое, чтобы все изменить, и он бы не умер. Замкнутый круг!
Это напоминало одну историю, рассказанную Дине. Легенда о падишахе, которому предсказали падение от руки собственного сына. Правитель велел избавиться от наложницы и ее сына, бросив их без воды и пищи в пустыне. Женщина погибла, но ребенок выжил и преисполнился мстительных помыслов. Когда он повзрослел, то вернулся и сверг своего отца с трона. Так падишах, поверив в предсказание, сам его воплотил в жизнь.
«Вопрос. Что было раньше: яйцо или курица?»
Вдруг, если я попытаюсь спасти мать Дине, как раз мое вмешательство приведет к тому, что она попадет в плен и станет рабыней?
«Пока не вмешаешься — не узнаешь». Получается, сейчас ситуация была неопределенной. Я не узнаю, пока не окажусь в том варианте истории, из которого и пришла. Значит, пока лучший выбор — невмешательство.
Я заплатила пошлину, ввела координаты и ушла в междумирье…
Итак, я снова оказалась в «мире-минус» неподалеку от дороги. Только в этот раз, с учетом коррекции во времени, я должна оказаться примерно на двадцать дней позже, чем в первый раз.
Небо тут все такое же ярко-синее и безоблачное, земля такая же желто-рыжая и растрескавшаяся от жары, а солнце такое же безжалостное и палящее…
Когда я дошла до автозаправки, то долго не решалась открыть дверь. Если там Литл Хаук, это может породить еще один парадокс. Через стекло я увидела, что за стойкой был другой коротко стриженый паренек. Отлично!
Я зашла внутрь и купила воды. Когда я взглянула на стойку с газетами, то узнала точную дату. Ровно двадцать один день до моего первого визита в этот мир. Потом я дождалась попутной машины, водитель которой согласился подвезти меня до города.
У меня были местные деньги, и весьма немалые, наличными. И у меня были вполне легальные на вид документы, так что я сняла комнату в местной гостинице и наконец отпустила зажим, который сводил мои внутренности.
Когда думаешь, что падать ниже уже невозможно, всегда находятся более глубокая пропасть. А если узнаешь, что сама вырыла эту яму, ставшую могилой для близкого человека, то не хочется жить…
Но жизнь продолжается. Солнце не погаснет и мир не перестанет вертеться оттого, что случилось с моей никчемной жизнью. Сколько бы слез я ни пролила, сколько бы ни кричала, обвиняя Судьбу.
А потом — только усталость и опустошение. Недовольный служащий, который барабанит в двери комнаты и требует прекратить шуметь. Смятые простыни на чужой постели, которая знала тысячи других постояльцев, и затягивающий в свои тенета сон… Спасительное забвение.
После которого — отрезвляющее пробуждение. И лишь одна фраза, которая вертится в голове: «Ты — и причина, и путь. Просто сделай это!»
Такие знакомые слова. Где-то и когда-то я их уже слышала.
Глава 18
До боли знакомые слова.
И воспоминания о пророчестве обрушиваются на меня, сметая возведенные преграды. Я вспомнила! Магда и сестры-гадалки, горький вкус напитка и последовавшие за этим видения. Все они вели к моей смерти или падению Ламары.
Вспомнила, как спасала ребенка Амелии и Сиграна из взятого врагами города. Вспомнила, как Рейвен занес надо мной кривой кинжал! И содрогнулась.
А потом вспомнила, как изменила историю. Я сплела узор в единый рисунок, ленту за лентой. «Нить через нить плетется, судьба человеческая, как пояс, вьется…» То, что предлагалось в самом начале, было намного страшнее. То, что у меня вышло в итоге — наиболее благоприятный исход, который приняла вселенная и Судьба.
Наверное, про это и говорил магистр Ульфр. Предопределенность и неизбежность. Он инстинктивно это понимал и не вмешивался.
До этого я хотела дождаться появления себя самой в этом мире и поговорить по душам. Отговорить от безумной авантюры и поездки в Рэнс, пусть даже ценой возникновения очередной парадокса. Но теперь почти с облегчением поняла, что это невозможно.
Это тоже было предопределено. У судьбы найдется тысяча причин, чтобы мы не встретились. Я могу подвернуть ногу на ровном месте или что-нибудь похуже. Лучше не рисковать.
Мне открылись истинные ключевые моменты Судьбы.
Я узнала, где можно снять комнату, и через пару дней съехала из гостиницы. Мне нужно было три месяца отсидеться там, не пересекаясь с самой собой, а потом просто забрать ключи у домовладельца и вернуться в прежнюю комнату.
Но просто сидеть дома было скучно, и я, пользуясь отсутствием самой себя в городе, беззастенчиво его обследовала.
Я нашла место, где варят по-настоящему вкусный кофе, и часто туда захаживала. Внутри помещения стояло устройство; если заплатить, оно играло различные мелодии. Я делала заказ, выбирала музыку и усаживалась за «свой» столик.
О, любовь моя, дорогая.
По твоим касаниям изголодался я…
Одиночество долгое, а время тянется так медленно и может так много…
Ты все еще моя?
Благослови Единый твою любовь ко мне…
Одинокие реки в распростертые моря объятья текут…
Одинокие реки вздыхают:
«Жди меня…»
Эта песня мне особенно нравилась. Хозяин кофейни говорил, что ее пел король Элвис. Что за странный мир, где короли становятся менестрелями! Или менестрели — королями? Проникновенный, глубокий голос затрагивал какие-то скрытые струны у меня в душе.
Иногда я просто сидела в кофейне под уличным тентом и разглядывала прохожих. Некоторых я быстрыми мазками зарисовывала тушью или делала набросок грифелем, чтобы дома перенести в альбом.
Уруки в их привычных кожаных нарядах с бахромой или из текстиля, но похожего вида… Беременная женщина, несущая свой большой живот, как целый мир, и с полуулыбкой прислушивающаяся к чему-то внутри… Морщинистые лица стариков, которые привлекали меня больше, чем молодые. Может быть, оттого, что на изборожденных морщинами лицах были написаны все перипетии судьбы.
Изучая свои ладони, я пыталась разглядеть в узоре линии Судьбы, о которых говорили хитаны, но ничего необычного, кроме ненормально длинной «линии жизни», я не увидела. Точки, линии, крестики и кружочки: что они означали? Неужели все, что случится, и правда записано у нас на руках? Это было бы слишком просто. Плетельщица Судеб устала бы чертить на людских ладонях.
Однажды, задумавшись, я не заметила, что моя рука сама выводит на бумаге линии, в которых проступают знакомые черты. Это был Рейвен, только почему-то с короткими волосами. Я поспешно скомкала бумагу, бросила на столе остывший кофе и ушла.
Порою ко мне подсаживались местные и интересовались, чем я занимаюсь. Мне даже пришлось подарить хозяину кофейни одну из своих работ, иначе бы он не отстал. Там я в манере, принятой в Хине, набросала его портрет.
Я спрашивала себя, почему не забилась в нору, как мышь, чтобы не встретиться с будущими знакомцами — Литл Хауком, Мигелем, Марией и многими другими. Наверное, я слишком сильно уверовала в предопределенность, которая разведет меня с ними в разные стороны, не позволив изменить то, что должно случиться.
Мне нравилось читать книги по медицине и делать заметки об этом мире. Потом я купила карту города и, постепенно расширяя круг, решилась выйти и обследовать городскую окраину. Там я однажды я столкнулась с той стороной жизни, о которой не принято говорить вслух.
Вечерело и жара уже спадала, но света было достаточно. Самое время для прогулки, чтобы она не стала мучением! Я оделась попроще, в юбку-брюки и свободную рубашку, надела обувь на плоской подошве и взяла бумагу для заметок.
Вниз по течению реки — ни души. И океаны неструктурированной силы, которая никому и даром ни нужна…
Однако я ошибалась, когда думала, что совсем одна. Моих ушей коснулся необычный звук. Два приглушенных хлопка, как от вылетевшей пробки игристого вина. Я насторожилась и стала вглядываться в сумерки. У реки были люди. Откровенно говоря, я не была уверена, что здесь в такое время могли быть добропорядочные граждане.
«Скорее, разбойники с большой дороги, Твиг!»
Если я спрячусь за настилом, под которым кто-то хранил лодки, то меня не увидят. Что я и сделала. Двое мужчин, вооруженных огнестрелами, поспешно покидали это место. Один все еще держал в руках оружие, поглядывая по сторонам, а второй открутил с дула какую-то надстройку и убрал огнестрел в футляр. Я почти физически ощутила, как рядом скользнул колючий чужой взгляд, и затаила дыхание.
Когда преступники ушли, я немного выждала и решила посмотреть на то место, откуда они пришли. Интересно, в кого они стреляли?
«Тебе это нужно, Твиг?» Я хорошо обдумала этот вопрос и решила: не нужно. Однако мой долг целителя призывал проверить, не остался ли кто-то живой. Если он мертв окончательно и бесповоротно, я просто пойду своей дорогой. Но если жив, не брошу умирать.
В грязи у самого берега лежало тело. На первый взгляд человек был мертв, но внутреннее зрение показало, что Искра его не покинула, и я, подвернув юбки и скинув обувь с чулками, спустилась по склону.
Повозившись, я вытащила мужчину на берег и осмотрела. Ему выстрелили в спину, и пуля чудом прошла мимо сердца. Второй выстрел был в голову. Я проверила зрачки, по очереди приподняв веки: они реагировали на свет. Потом провела углубленную диагностику.
Что за везунчик! Кусочек металла прошел между мозговой оболочкой и теменной костью, не причинив фатальных последствий, и застрял. Если бы пуля прошла насквозь, его было невозможно спасти. Да и сейчас… Отек мозга или легких — на выбор.
Если бы не было рядом целителя, все бы так и обернулось. Конечно, он будет долго болеть, но выживет, если прямо сейчас оказать ему помощь.
— Приятель, ты родился «в рубашке», — сказала я, останавливая кровотечение. У меня с собой не было ничего для оказания первой помощи. Зато была Сила. Я существенно облегчила его состояние. Несмотря на пугающий вид ран, я не решилась на Великое исцеление. Рыться в чужих мозгах я еще не пробовала.
Надо было придумать, как транспортировать его. Сообщать местной страже о случившемся я не собиралась. Во-первых, у меня поддельные документы, и это сразу выяснится. А во-вторых, пока я буду бегать за помощью, пациент может умереть. Кроме чужих лодок, тут больше ничего не было. Решено! Придется тоже стать преступницей и позаимствовать лодку.
«Безумие! Это просто безумие, Твиг». Он может умереть просто оттого, что его двигают с места на место. Но придется рискнуть.
Я вернулась к настилу, где лежали лодки, обмотанные цепью с навесным замком. Возня со шпильками не помогла: замок явно был с секретом. Поэтому я применила анти-стасис и сбила заржавевший и рыхлый как губка замок первой попавшейся палкой. Потом я покатила лодку к берегу, подбрасывая под нее палки. Так обычно делали уруки, перетаскивая тяжести волоком.
Не зная местных течений, я не рискнула грести. Просто погрузила раненого в лодку и вела ее вдоль берега на веревке, не позволяя сильно удаляться от себя. У самого города я подтащила лодку к берегу, перенесла мужчину на сушу и стала думать, что делать дальше.
«Твигги, ты просто тупица!» Не догадалась обыскать его. Недолго думая, я пошарила в его карманах. Во внутреннем кармане короткого черного камзола обнаружился кошелек, полный денег, устройство связи и бумажная карточка, на которой было что-то написано. Значит, это точно были не грабители, а наемники, раз они не взяли ничего ценного.
Я наугад нажала на клавишу устройства связи. Экран загорелся, и появилась надпись на инглез: «Нажмите 159 для разблокировки». На клавишах были непривычные цифры из Халифата, которые здесь применялись повсеместно. Я нажала.
Что теперь? Надо ввести цифры с карточки. Наверняка этот человек знает раненого и сможет доставить его туда, где окажут помощь. В трубке заиграла протяжная мелодия, а потом кто-то ответил на эспаньоль:
— Маурисио, чего тебе?
— Простите. Здесь ваш человек. Ему нужна помощь, — сказала я.
Мужчина на том конце немного помолчал, а потом отрывисто бросил:
— Что с ним?
— Он болен и может умереть.
Дальше мне не хватило словарного запаса, чтобы описать, что произошло. Ладно. Когда приедет, сам поймет, насколько все серьезно.
— Где вы? — спросил он.
Я сверилась с картой местности, которую носила при себе, и назвала место.
— Ждите. Я скоро приеду.
Приехавший мужчина оказался тем, кто обеспечил мне проблемы с законом, море головной боли и стабильный заработок на весь оставшийся год.
Пока я ждала его прибытия, то вливала Силу Жизни в раненого и старалась регулировать его кровообращение.
Я просто обомлела, когда на обочину дороги, сверкая огнями, вырулили две огромные черные повозки, похожие на чудовищных зверей. Словно не замечая, что под колесами дороги уже нет, они стремительно неслись вперед и резко остановились в нескольких шагах от меня, приглушенно порыкивая моторами.
Уф-ф… Я уж было решила, что нас раздавят.
Из повозок выбрались люди в таких же строгих черных костюмах, как у раненого. Все четверо — южане, смуглые и темноволосые. Трое с огнестрелами озирались, выискивая врагов, а четвертый, по всей вероятности, главный, подошел ко мне.
Это был представительный мужчина в годах, не обрюзгший и в хорошей форме. Привыкший отдавать приказы. Он что-то коротко скомандовал, и его люди рассредоточились, вокруг. Двое охраняли, третий проверил лодку.
— Это с вами я говорил? — спросил главный.
Немногословный. Это хорошо. Мне сейчас не нужны расспросы.
— Да, со мной, — ответила я ему, не отнимая рук от раны на груди пациента.
Я уже чувствовала, как плоть начинает выталкивать пулю. Еще немного, и она выйдет сама! Трюк был весьма рискованным, но я не могла начать заживление, пока внутри раны было инородное тело.
Мужчина присел около раненого без страха испачкать свой дорогой с виду костюм.
— Вы доктор? Что вы делаете? — спросил он.
— Да. Подождите, мне нужно время, — сказала я и снова сконцентрировалась на деле.
«Вот она!!!» Я развела ладони, и в ране показался блестящий кончик. Скользкими от крови пальцами я ухватила смятый кусочек металла и показала мужчине.
— Вот это, — он машинально подставил ладонь, и на нее упала извлеченная пуля. — Еще одна в голове.
— Как вы это сделали? — спросил он.
Кажется, он был сильно удивлен тем, что я только что сделала. Ах да, здесь же нет магии… Я неопределенно пожала плечами и указала на машину:
— Надо ехать в больницу. Голова… — я изобразила рубящий жест, — надо резать.
— Ясно. Вы поедете с нами.
«Дело дрянь», — отозвался мой внутренний голос.
Глава 19
И мы поехали…
По дороге я познакомилась с этими представителями преступного мира. Главного звали Диего Гарсия, а его подручного, который вел машину — Санти. Раненого, которому я залечила рану на груди, погрузили на заднее сиденье.
— Где вы его нашли? — спросил господин Гарсия, подавая мне влажные салфетки, чтобы я могла стереть с рук кровь.
— Рядом с рекой.
— Вы видели, кто это сделал?
— Да, — не сразу ответила я.
Сначала хотела промолчать, но я не любила лгать в ответ на прямой вопрос. К тому же, лучше быть ценным свидетелем. Пока я им нужна, меня точно не тронут. В такие моменты я задумывалась, а не лучше ли было обратиться к властям… Но дело сделано, и никуда теперь не деться. Остается только положиться на его благородство. Мне почему-то показалось, что господин Гарсия — человек чести.
Везде одно и то же. Нередко бывало, что стражники пятнали себя преступлением, а жители городского дна были по-настоящему честными друг с другом. В этом тоже мире нет черного и белого в чистом виде.
«…люди все те же». Данна, данна… Все-то вы знаете.
Сердце кольнула боль.
Мы приехали на загородную ферму, куда уже вызвали местного медикуса. В доме было все необходимое для оказания помощи пациенту. Я с интересом наблюдала, как с раненого кладут на носилки, переносят в дом и срезают одежду. Люди были удивлены, что рана на груди пациента почти полностью зажила.
Пациент лежал под капельницей, и я поняла, что их врач больше ничего не может сделать.
— У него пуля в голове. Здесь невозможно залечить такие повреждения. Нельзя сделать… Надо везти его в больницу, — сказал он господину Гарсия.
— Это невозможно, — отрезал тот. — Если узнают, что он жив, то устроят… в больнице.
Вероятно, они опасались покушения. Да-да, наверняка.
— Может быть, поставить охрану? — предложил Санти, но его господин отрицательно покачал головой.
— В таком случае он умрет, — категорично заявил медикус.
Хм… не для того я его спасала и влезла в это дело, чтобы он умер у меня на руках. Может быть, я знаю то, что ему нужно? Он сказал, что здесь нельзя провести необходимые исследования. Если я правильно поняла. Я осторожно кашлянула, привлекая к себе внимание.
— Что вам нужно, чтобы резать его? — спросила я. — Рисунок? Я знаю, что у него в голове.
Все уставились на меня. Медикус был настроен скептически, но осекся под тяжелым взглядом Гарсии и объяснил, что им надо. Он имел в виду устройство, которое дает возможность видеть людям, лишенным Силы. Оно давало множество изображений поврежденных органов и тканей.
«Ясно».
Ну, что ж, рисовать я умею. Я достала свою тетрадь для заметок и карандашом изобразила череп и мозг пациента в трех проекциях, как я его видела. Воображаемая линия проходила там, где было повреждение. Было видно все, включая и место, где засела пуля.
— Хм… — вдруг улыбнулся медикус и затушил курительную палочку, которой до этого дымил. — Не знаю, как вы это делаете, но… еще несколько рисунков. Это поможет… — сказал он.
«Проклятый языковой барьер!» Я понимала его через слово. Однако, когда он начертил то, что ему нужно, я изобразила более десятка срезов мозга пациента. Только после этого медикус остался доволен и начал отдавать указания. Затем он ушел за ширму намывать руки и приступил к делу.
Сбрил волосы, отделил лоскут скальпа и умудрился вскрыть череп Маурисио специальным электрическим диском, вращающимся с бешеной скоростью. Извлек пулю. Все шло хорошо, пока на устройстве, регистрирующем сердцебиение, вдруг перестали появляться пики и пошла сплошная линия. Сердце остановилось!
Медикус выругался сквозь зубы. Однако он не был удивлен или разочарован. Очевидно, для него такой исход операции был предопределен с самого начала.
«Ну, это мы еще посмотрим!»
Теперь, не связанная куском металла в голове больного, я смогла провести ритуал Великого исцеления. Мы все-таки спасли его! Вернее, я. Я спасла. Ни к чему скромничать. Правда, не без помощи того язвительного медикуса.
Он привел меня в чувство, сделав инъекцию какого-то лекарства. Я отстраненно подумала: надо изучить, что это был за препарат. Обычно после ритуала я сутки лежала, не приходя в сознание. А сейчас даже что-то соображала. Но сил пока не было… Не хотелось даже шевелиться.
— Маурисио? — прошептала я.
— Он жив, — ответил за врача Гарсия, присев рядом. — Моя благодарность…
«Граница… безграничный», — догадалась я по смыслу, запоминая новое слово. Забавно. В этом мире моему дару тоже нашлось применение. Я снова лечу людей.
— Хорошо. Помогите мне встать, — сказала я и села с его помощью.
Я потянулась к постели и дотронулась до руки пациента. Да, он прав. Жив, здоров и просто спит. Маленькое чудо! Думаю, теперь мне не надо описывать тех убийц. Их несостоявшаяся жертва сделает это за меня. Я расслабилась и откинулась назад, расположившись на груди у господина Гарсии.
«Хм… живая подушка, Твиг?» Не стоило расслабляться раньше времени.
— Я могу ехать домой? — спросила я.
— Разумеется! — ответил Гарсия.
Через несколько дней состоялась перестрелка людей Гарсии и тех, кто напал на Маурисио. За мной заехали и посреди ночи подняли с постели, чтобы отвести на ту самую ферму, или, как они говорили, «ранчо». Господин Гарсия хотел, чтобы я вылечила его человека и еще одного из враждебной банды.
Если бы я знала, зачем он просит меня об этом, никогда бы не стала лечить! Его вылечили, чтобы допросить и с удовольствием еще раз убить. Он был одним из тех двоих, кто стрелял в Маурисио, но это не оправдывает их действия.
Гарсия меня не предупредил! После этого я поставила ему условие. Никогда, ни при каких обстоятельствах я не лечу для того, чтобы человека после этого сразу же убили.
— Хм… А если не сразу? — мягко усмехнулся господин Гарсия, глядя на меня, как на неразумного ребенка.
«Смотря насколько не сразу, крючкотвор». Кажется, в этом мире нашелся тот, кто думал, как самый настоящий сид. Но и я поднаторела в словесных поединках.
— Если не сразу — говорите, когда будет это «не сразу». Я буду думать, лечить или нет, — сказала я, наконец сумев правильно построить фразу.
— Договорились.
Итак, я штопала порезы и лечила огнестрельные ранения преступников и помогала тем, кто не хотел прибегать к услугам официальной медицины. За это время «первая Твигги» прибыла в Паркер, провела там около двух месяцев и ушла в Рэнс.
Однажды я не справилась с искушением и издали пришла посмотреть на нее… на себя? Как странно говорить о себе как о постороннем человеке.
Как только комната «той Твигги» освободилась, я забрала ключи и вселилась туда. Мария даже не поняла, в чем подвох. Только спросила:
— Что случилось? Ты же говорила, что надолго уезжаешь.
— Все изменилось. Пришлось вернуться, — ответила я, забросила в комнату вещи и вошла следом.
В комнате ничего не изменилось. Только «та Твигги», преисполненная надежд, ушла, а я пришла. Слез уже нет, только горечь…
Постепенно обо мне узнали и другие члены общины. Первым был Мигель. Он однажды отозвал меня к себе в машину и напрямую спросил:
— Что у тебя за дела с Гарсией? Мне не нужны проблемы.
— Я доктор. Лечу его людей.
— Тогда ладно. Но… Твигги. Он очень… человек, — сказал Мигель.
«Опасный?» Знаю, знаю. А куда деваться? Мне осталось несколько месяцев, и я не хочу ссориться с местным преступным миром.
Мигель уловил идею, а, быть может, решил, что я нуждаюсь в деньгах, поскольку начал поставлять мне клиентов. Я не отказывала и не дорого брала за свои услуги. Отказала я лишь однажды, когда мне предложили нелегальное прерывание беременности. Кровь женщины имела некую особенность, которая могла помешать ей родить второго ребенка.
Обычно в таком случае первый же ребенок оказывался и последним. А прерывание или выкидыш сулили бесплодие. Однако убедить женщину и ее любовника не делать этого я так и не смогла.
Были и другие, не менее интересные случаи. Одну молодую женщину во время диагностики я посчитала беременной. Но Искры я не ощутила, да и «пульса беременной» тоже не было. В чем же было дело?
— Госпожа, с вашей кровью что-то не так. Ваш женский цикл в порядке? — решила я уточнить у самой пациентки.
Женщина заверила, что все в полном порядке. Однако она принимала какие-то местные лекарства, предотвращающие нежеланную беременность.
В результате я заинтересовалась репродуктивной медициной этого мира. Я по полдня проводила в библиотеке. Позже я купила себе устройство, выполняющее ту же функцию, что и считыватель кристаллов с Тета. Туда можно было загружать разные видеозаписи и тексты.
Я уже знала, что в этом мире довольно свободные нравы, но не осознавала, насколько. Женщины вступали в свободные связи с мужчинами, не особо опасаясь заболеть или забеременеть. Медицина помогала избежать проблем, оставив только удовольствие от «процесса».
Средства предохранения были самые разнообразные. Даже были устройства, которые вживлялись в тело и через определенный промежуток времени впрыскивали в кровь препарат или медленно рассасывались…
«Проклятье!»
Меня точно по голове ударило. Это было озарение и ужас осознания. Я поняла, что за странная вещь была внедрена у меня под лопаткой. Это было еще одной из моих странностей, вроде отсутствующего пупка. Я знала о предмете, но сочла, что это не опасно, и не трогала его.
Дата добавления: 2015-11-04; просмотров: 26 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |