- Том, - Каулитц сглотнул вставший в горле ком, – это проклятие… его можно как-то снять?
- Если бы я это знал, то давно бы избавился от него. – Оборотень чуть приподнял рукав своей рубашки, обнажив половину предплечья, с навсегда оставшимися на нём следами от волчьих зубов – ещё один «подарок» от Адриана… - В письме Елены было указано, как снять проклятие Патриции. Но кому-то, кто, видимо, меня очень любил, - невесело усмехнулся он, - было не совсем выгодно, чтобы я узнал об этом. И потому эта часть в письме была уничтожена. Понимаешь теперь, почему я так избегал тебя? – он пристально посмотрел на Билла. – Не потому, что я проклят, что я зверь, а потому, что мне нельзя привязываться к смертным. Все самые близкие мне люди умерли больше столетия назад. Людям свойственно увядать и умирать, надо мной же время не имеет никакой власти.
- Но, Том, ведь ты живёшь…
- Живу? Я? – губы Томаса тронула странно-саркастичная улыбка. – Я умер сто двадцать лет назад, Билл. В тот самый день, когда я впервые превратился в волка. У меня нет души, пойми это. Есть только иллюзия жизни, которую лучше именовать существованием. И каждый день я просыпаюсь, принимаю душ, делаю себе завтрак, но не потому, что я этого хочу, а потому, что так надо. Если бы не бессмертие, коим меня наградило проклятие, я бы давно наложил на себя руки. Хотя… я и пытался сделать это… Но это было очень давно.
- Что ты такое говоришь? – округлил глаза Билл.
- Что слышал, - спокойно ответил Том. – Принять яд? Яд оказался для меня ничуть не вреднее самой обыкновенной воды. Всадить в себя нож? Да раз плюнуть. А стоило мне выдернуть его, как рана затягивалась за считаные секунды. Что ещё оставалось? Серебро? Почему бы и нет? Его всегда было легко достать. Да только… почему-то всегда при одном лишь взгляде на него меня охватывала такая паника, что хотелось лезть на стены, искать пятый угол – да что угодно... Одно, даже самое малейшее неосторожное прикосновение причиняло страшную, невыносимую боль, и я понял, что я не смогу сделать этого. Как бы мерзко мне от этого ни было… - Шеллер посмотрел в окно. – Но однажды вечером я перечитал письмо бабушки… Перечитал несколько раз и подумал – какой же неблагодарной тварью надо быть, чтобы допустить хотя бы мысль о самоубийстве? И это было бы моей благодарностью женщине, которая так свято верила в меня и в мои силы, что я смогу избавиться от проклятия? Наверно, я никогда не презирал себя так сильно, как тогда… Мои бабушка и тётя – они так хотели, чтобы я жил, а я? А я думал только лишь о себе, как последняя эгоистичная тварь. И я поклялся себе, что более такого не повторится. Что я обязан оправдать надежды Елены и Иллианы, и я буду искать разгадку этой чёртовой тайны. Потому что я не хочу быть зверем…
- Почему ты никак не поймёшь? - не в силах больше слушать это, перебил его Каулитц.
- Чего я не пойму?
Возможно, Билл почти не отдавал себе отчёта в своих действиях… Но сейчас ему не хотелось думать. Ему хотелось чувствовать. И поступать только так, как ему диктуют чувства, которые всегда берут начало от сердца. Он подался вперёд, придвинувшись к Тому почти вплотную, так, что можно было ощутить дыхание Шеллера на своих щеках. Так приятно, но и так волнительно…
- Что ты не зверь. Никогда им не был. И не будешь… - Билл легко коснулся пальцами следов-шрамов на предплечье Тома.
Том с трудом верил в происходящее. Неужели Билл здесь, рядом с ним? И даже после всего того, что он увидел, после всего, что он узнал, он не боится? И он не бежит, не презирает, не осуждает? Как же Тому не доставало этого тепла… Простого человеческого тепла, и этого чувства, что он может быть кому-то нужен. Ну хоть кому-нибудь… И как ему не хватало настоящих, человеческих эмоций, от которых сердце снова бьётся, как живое…
«Ты не зверь»…
Всего три слова. Три простых слова, но как много они значили для Тома… Как много значило то, кто произнёс эти слова, и какой смысл он в них вложил. Как он смотрел в глаза оборотня, когда произнёс это, как, не боясь, прикасался к нему – осторожно и почти трепетно, как к чему-то очень хрупкому и ценному… Неужели такое возможно?
Том застыл, когда ощутил, как губы Билла мягко прикоснулись к его губам. Такое невозможно было допустить даже в своих самых смелых мечтах… Но всё, что происходило сейчас, было явью. Том задержал дыхание, сосредотачиваясь на чувствах… И он не торопился. Ему хотелось полностью распробовать невероятный вкус губ Каулитца. Хотя, Билл был настроен более решительно… Он поцеловал нижнюю губу Тома, чуть втянув её и проведя по ней кончиком языка, затем захватил и верхнюю губу, кладя ладонь на сильную шею Шеллера. Всё ещё будто витая в тумане, Том ответил на поцелуй, но уже забирая лидерство и инициативу в свои руки. Ещё больше развернувшись к Биллу, Том положил ладони на его талию и притянул к себе, но Каулитц, кажется, ничего не имел против такой вольности… Сердце его подскочило к самому горлу, когда он ощутил, насколько горячим было тело Тома. Просто невероятно… Билл опустил руки на его плечи, продолжая растворяться в поцелуе, забывая обо всём. Впервые за долгое время ему было так спокойно и легко, бесконечный страх наконец-то отпустил его из своих стальных тисков, давая возможность дышать полной грудью. Ведь теперь самая главная причина всех его тревог и переживаний здесь, рядом с ним… Ему так хотелось, чтобы Том понял, прочувствовал полностью, как Биллу не доставало его, и он надеялся, что Том сможет прочесть это в поцелуе, потому что знал, что слов будет мало…
«Разве смел я мечтать о таком?», - размыто думал Том, ощущая, как всё его существо наполняется странным непонятным чувством, чьё имя, как ему казалось, он уже давно позабыл.
Сколько лет он ждал этого, сколько лет он ждал того, кто, узнав его самую страшную тайну, не сбежит от него, не предаст и не оставит одного… И это был не сон, не мираж, не наваждение, порождённое отчаявшимся разумом…
Том впитывал запах и вкус Билла, наслаждался его успокаивающими прикосновениями к своим губам, шее, груди, плечам, спине…
- Только не оставляй меня… - тихо произнёс Шеллер сквозь поцелуй.
Билл чуть отстранился, взял лицо Тома в свои ладони и, серьёзно заглянув ему в глаза, так же тихо ответил:
- Даже не смей думать о подобном.
Часть XIX
Билл всё никак не мог заснуть. Он знал, что не спит уже третьи сутки, что и сердце, и разум его истерзаны бесконечными переживаниями за Тома, но теперь, когда Шеллер наконец-то нашёлся, у самого Каулитца словно открылось второе дыхание. Молодой человек стоял у окна в своей спальне, прислонившись к оконной раме и глядя куда-то вдаль сквозь стекло. Даже несмотря на кошмарную усталость и почти полное отсутствие сна, голове его было легко – впервые за неделю. Да, пожалуй, он был бы и не прочь вздремнуть хотя бы пару-тройку часов, но что-то подсказывало ему, что заснуть ему не удастся… Слишком много всего свалилось на него, подобно многотонной, безжалостной лавине. Жить двадцать четыре года в собственном, заботливо выстроенном мире, где царит холодная рассудительность и вечно трезвый материализм – и всё для чего? Чтобы в один прекрасный день всё рухнуло к чёртовой матери? Чтобы эти пресловутые стены безупречной защиты исчезли, будто их и не было вовсе? Все эти принципы, всё… Да просто всё. Всё оказалось хрупким песчаным замком, который смыло первой же набежавшей волной. Хотя, едва ли Билл смог бы сказать, что он расстроен или разочарован. Том нашёлся… И с ним всё в порядке, он цел и невредим. И Биллу от этого было так легко и спокойно, что он не жалел ни о чём. Всё случилось не напрасно… Ничего в этом мире не напрасно и не случайно. Теперь он это знал.
Каулитц устало вздохнул и потянулся, хрустнув позвонками. Сколько сейчас времени – он не знал. Ну, может быть, часов восемь утра - на востоке уж светлело. Скотти спал в гостиной, на полу, рядом с диваном, на котором спал Том. Сон всё-таки сморил его, хоть оборотень и до последнего сопротивлялся настойчивому призыву Морфея. А Билл понимал, что теперь ему будет очень сложно отпустить Томаса куда-либо. Не хотелось потерять его снова, ведь он только-только нашёлся… Страх за Шеллера? О, да, это был страх, как он есть. И почему-то Билл подумал, что он только сейчас узнал, что такое настоящий страх. И что же ему делать теперь? Что делать им…
- А мне, может, и впрямь надо поспать. Хоть немного… - прошептал Билл, потерев лоб ладонью и широко зевнув. – И как я только ещё с ума не сошёл?
Взгляд его упал на стоящую рядом тумбу и чуть задержался на ней. Каулитц протянул ладонь к ручке верхнего ящика и неспешно выдвинул его к себе. Только сейчас он почувствовал, какие холодные у него пальцы… почти ледяные. Он даже почти не ощутил прикосновения шершавого пластика ручки ящика к своей коже. Но это было не важно… Билл лениво изучал содержимое ящика, пока не остановился на пачке сигарет. Да, в юности он этим грешил – лет до двадцати сигаретные пачки были его непременными спутниками, но позже Вильгельм решил свести на «нет» пагубную привычку. А сейчас остались только отголоски… Иногда он покуривал, когда становилось совсем невмоготу. Как в эту самую минуту. Но Билл всё же надеялся, что однажды он распростится с сигаретами навсегда.
- Но, кажется, не теперь… - усмехнулся он сам себе, открывая картонную упаковку и извлекая терпко пахнущую сигарету.
- Что «не теперь»? – раздался за его спиной сонный голос Шеллера.
Каулитц развернулся к нему и чуть улыбнулся представшей его взору картине. Видеть заспанного, с растрёпанными волосами Тома было так непривычно…
- Я… вот, - Билл приподнял руку с зажатой меж пальцев сигаретой.
Но Тому, похоже, намерение Вильгельма по вкусу не пришлось. Оборотень недовольно нахмурился и, стряхнув остатки сна, решительно подошёл к Биллу.
- Тебе это не нужно, - он взял сигарету, положил её обратно в пачку и, смяв её в ладони, одним точным движением послал в урну. – Не надо.
- Да. Наверно, ты прав, - Каулитц прислонился к подоконнику, опустив голову. Как же он устал…
- Тебе нужно поспать, - Томас подошёл ещё ближе и пригладил длинные волосы. – Сколько ты не спал, Билл?
- Понятия не имею. Дня два, может, даже три… Не знаю. А ты? Ты выспался?
Шеллер смотрел на Билла, до сих пор не веря, что впервые за всё то время, что он существует, нашёлся смертный, которому стала небезразлична судьба оборотня. Смертные – они же такие слабые и хрупкие… Век их короток, все их мысли вращаются лишь вокруг них самих. А Каулитц? Он смертельно устал, он измучен и истощён – не столько физически, сколько морально, но он искал Шеллера, совершенно позабыв о себе. Том и предположить не смел, что кто-то из смертных способен на подобное… И ему хотелось провести пальцами по бледному лицу Билла, чтобы стереть усталые морщинки с его лба, щёк, уголков губ… Он цепко держался за ту вспыхнувшую искру, что мерцала обжигающими сполохами где-то глубоко внутри него, будто желая распалить её ещё больше, до исполинского пламени.
- Да, чувствую себя бодрее, - Том протянул руку к лицу Билла, заправив пряди чёрных волос ему за ухо, - таким, как я, нужно не так-то много времени, чтобы восстановить силы.
- Таким, как ты… - повторил Каулитц, покачав головой и одновременно прислушиваясь к ощущениям, проснувшимся в ответ на такое безвинное и мягкое прикосновение Томаса. – Я знаю, что ты хочешь сказать. Но я не могу думать так о тебе.
- Я тоже понимаю, что ты хочешь сказать, - улыбнулся Шеллер, - но ты же знаешь, что я слишком долго был один.
- Так и будем с тобой препираться, да? – Билл прижался лбом к плечу подошедшего к нему почти вплотную Тома.
- Сомневаюсь в этом, - длинные горячие пальцы оборотня сжали холодную ладонь Каулитца. – И руки у тебя холодные… Билл, тебе надо отдохнуть. Пойдём.
Билл уже не противился. Силы его иссякли полностью, он был беспомощен, словно малое дитя. Том знал и чувствовал это, и он не хотел, чтобы Биллу стало ещё хуже, ибо ощущал свою вину за то, что сейчас происходит с Каулитцем.
Билл опустился на диван, положив голову на подлокотник. Глаза его заволакивала сонная пелена, он уже почти ничего не видел… Тело его отяжелело, как свинцом налилось. Приятная тяжесть разлилась по рукам и ногам, и он почувствовал, как рядом, на край дивана, сел Том.
- Ты спи, а я, наверно, пойду, - тихо проговорил Томас, легко проведя ладонью по лбу Каулитца.
- Подожди, - Билл собрал жалкие остатки сил и сжал в пальцах ткань рубашки Шеллера. – Лучше… лучше останься тут… Мне будет спокойнее, если ты останешься здесь.
- Хорошо… - Том себе врать не привык - он ждал этих слов. - Засыпай.
Проснулся Билл только тогда, когда солнце почти скрылось за западным горизонтом. В доме стояла абсолютная тишина, и Каулитц, приподнявшись на локтях, медленно огляделся вокруг… Неужели Том ушёл? Но он же обещал остаться…
Молодой человек сел, преодолевая сонную слабость, и запустил пальцы в волосы, массируя кожу головы. Да, теперь он чувствовал себя намного лучше, но оно и немудрено. Настенные часы показывали начало десятого вечера – значит, Каулитц проспал больше двенадцати часов. Взгляд его, наконец, зацепился за полоску света, падающую на пол гостиной из-за прикрытой двери… Значит, Том всё-таки здесь! Билл встал с дивана, потянулся во весь рост, и чуть пошатнулся от накатившего головокружения. Сделав глубокий вдох и прогнав серую пелену с глаз, он двинулся к выходу из гостиной. Он, конечно, выспался, а вот ночью-то что делать?
Билл прошёл вперёд по коридору и заглянул из-за угла на кухню… Том сидел на полу, прислонившись спиной к стене у окна, а напротив него сидел Скотти. Том что-то тихо говорил лабрадору, держа его за мускулистую лапу, и пёс внимательно смотрел на оборотня. И Каулитц был готов поклясться, что Скотти понимает Шеллера, безмолвно отвечая ему одними глазами. Хотя, чему тут удивляться… Питомец явно был весьма доволен столь тёплым общением с Томасом. И, кажется, удовольствие от этой необычной беседы было вполне взаимным.
- Я поражаюсь тому, как вы понимаете друг друга, - Билл старался говорить тише, чтобы не нарушить эту идиллию. Он подошёл ближе и сел рядом с Томом, посмотрев на лабрадора, который по-прежнему не сводил преданного взора с Шеллера. – И что он тебе говорит?
- Он счастлив понимать, что тебе стало спокойнее, - оборотень потрепал Скотти по голове и обратил к Биллу пожелтевшие глаза.
- А это тоже необходимо? – улыбнулся молодой человек, уже без малейшего страха рассматривая золотисто-медные глаза Тома.
- Мне так легче понимать его, - он на секунду закрыл глаза, вернув им «человеческий» тёмно-карий цвет.
- И Скотти знает, что ты не такой, как все?
- Конечно. Он всё понимает, - уверенно ответил Томас. – Собаки – одни из самых необыкновенных и проницательнейших животных в мире. Скотти привязан к тебе намного больше, чем ты можешь себе представить.
- Тебе придётся быть нашим переводчиком, - тихо засмеялся Билл, ощущая смущение от пристального взгляда волка. – Том… Я могу тебя спросить?
- Что угодно.
- Как ты чувствуешь наш мир? Твои чувства наверняка отличаются от… чувств остальных людей?
- Я ощущаю этот мир, как волк. И чувства, и восприятие – они принадлежат волку. Это… сложно. До сих пор странно знать, что пока я человек, внутри меня заперт волк, а когда я волк, во мне скрыт человек. Я могу видеть дальше и зорче, могу слышать больше и чётче, могу различать в сотню раз больше запахов, чем обычный человек. По началу это казалось таким нереальным… Но теперь это стало чем-то совершенно обычным, обыденным. Я просто смирился с этим. Я уже давно забыл, каково это – чувствовать мир так, как обычный человек. Мне это кажется таким далёким и непостижимым, что в моей памяти почти не хранятся воспоминания из той части моей жизни, когда я был ещё человеком. Полностью.
- Мне почему-то стыдно перед тобой… - почти шёпотом проговорил Билл после минутного молчания.
- Почему? – удивлённо воззрился на него Томас, придвигаясь вплотную.
- Мне хочется… я не знаю. Сделать так, чтобы ты смог почувствовать мир через меня, но я не знаю, как это сделать. И от этого только хуже. Я чувствую себя бесполезным из-за того, что ничего не могу сделать для тебя.
- Это не так, - твёрдо возразил Шеллер, положив ладонь на его предплечье, и тем самым словно прося Каулитца посмотреть на него. – Ты за эти несколько дней сделал для меня больше, чем кто-либо ещё за все сто двадцать лет моего существования. Ты и представить себе не можешь.
- И что же, например? – недоверчиво-грустно усмехнулся Билл.
- Ты знаешь, кто я. И ты не бежишь от меня, не боишься. Ты не убегаешь от того, кем я являюсь на самом деле. Поверь, это… Это дорогого стоит. Для меня.
- А ты боишься чего-нибудь? – спросил Билл, расслабляясь от приятного тепла, исходящего от сильного тела Тома.
- Боялся. В тот вечер, когда на нас напал медведь, и ты узнал, кто я… Тогда мне было страшно так, как до этого никогда не было. Я боялся, что ты отвернёшься от меня.
- Но я же слишком настырный, правда? – чуть улыбнулся ему Каулитц.
- Это верно, - засмеялся Том. – Настырности твоей можно только позавидовать. Я всё опасался, что ты всё-таки раскусишь меня раньше, чем я сам решусь рассказать тебе обо всём.
- Но я даже не знал, что думать… - несколько растерянно пробормотал Билл. – Живу себе, живу – и тут появляется помесь человека с суперменом. Каждый раз, когда я узнавал о тебе что-то новое, я
старался думать что ты или не тот, за кого себя выдаёшь, или… Нет, я, скорее, свихнулся бы. Я был очень близок к этому. Особенно, когда обратился в архив… Я никогда не верил в оборотней. Но теперь это звучит просто смешно. – Он виновато глянул на Тома. – Прости.
- Я понимаю, - посерьёзнел Том. – Я и сам не знаю, что я бы думал, окажись я в твоём положении.
- Да… чёрт! – Вильгельм хлопнул себя ладонью по колену. – Я не могу поверить, что тебе на самом деле сто сорок два года!
- Да уж, - ехидно посмотрел на него Шеллер. – А меньше чем через полгода – так вообще все сто сорок три исполнится. В это ты тоже поверить не можешь?
- Прекрати, - закатил глаза парень и рассмеялся.
- Если тебе станет легче, - хитро продолжил Том, вслушиваясь в его смех, - можешь считать, что мне двадцать два – только уже на протяжении ста двадцати лет.
- Ты прав, мне стало намного легче.
- Отрадно это слышать. - Шеллер запрокинул голову назад, остановив взор на потолке. – Что будешь делать ночью? Ты, я смотрю, неплохо выспался.
- Понятия не имею, - Билл пожал плечами. – Что-нибудь… придумаю ещё.
- Может, ты хочешь побыть один?
- А тебе так хочется уйти? – вопросом на вопрос ответил Каулитц, пытливо глянув на оборотня.
- Нет, - признался Том. – Но, может, ты устал, а я буду мешать.
- Не говори глупостей, - Вильгельм встал и протянул руку Томасу, помогая встать и ему. – Если честно, мне даже страшно теперь отпускать тебя куда-то.
- Ты знаешь, кто я, и всё равно боишься? – улыбнулся Том.
- Не исключено, - мрачно и как будто несколько обиженно отозвался молодой человек.
- Я никуда не уйду, если ты просишь.
Билл только кивнул и повернулся к подвесному небольшому шкафчику.
- Я дико хочу есть… Вот, чего я хочу, - он пробегал взглядом по полкам, изучая содержимое шкафчика. – Не составишь мне компанию?
- Пожалуй, - Том понял, что и его желудок уже давно пустует.
- Вчера я был у родителей, - Каулитц достал с самой верхней полки бумажный свёрток. – Мама снабдила меня домашними пирогами на неделю вперёд, кажется… Ты любишь корицу?
- Стыдно признаться, но… - замялся Томас. – Я уже почти забыл, какая она на вкус. Да и я тогда ещё был ребёнком.
- Настолько давно? – удивился Билл, извлекая на свет пирог с корицей.
- Да. В городе, где я жил с тётей Иллианой и братом, была прекрасная пекарня. Каждые выходные тётя приносила нам свежеиспечённые булочки, среди них были и булочки с корицей. И мне корица запомнилась, как что-то… сладко-терпкое. Наверно…
- Что ж, сейчас и вспомнишь, - Каулитц включил кофеварку и вытащил из того же шкафчика купленный накануне молотый кофе.
- И кофе я не пил примерно столько же, сколько не ел булочки с корицей, - виновато улыбнулся Том, садясь за стол.
- С тобой я скоро уже перестану чему-либо удивляться, - однако, то, как округлились глаза Билла, говорило совершенно об обратном.
- Одно время я проводил в волчьем обличии намного больше, чем в человеческом. И мне было вполне достаточно одной воды. Тем более что в лесных и горных ручьях она намного чище и вкуснее, чем вода из-под крана.
- Я даже не знаю, что сказать, - Билл потёр виски пальцами и прислонился к разделочному столу, вытянув ноги и скрестив их в лодыжках. – Я же вижу, что ты человек, но я понимаю, что сейчас ты говоришь, как волк, и это… - он запнулся. – Прости меня. Наверно, я веду себя, как на редкость бестактная скотина.
- Вовсе нет, - возразил Том, склонив голову набок. – Мне нравится, что ты не боишься говорить со мной, не боишься спрашивать. Я уже больше века не говорил так открыто с кем-то… И мне это нужно. Если ты хочешь спросить о чём-то – спрашивай.
- Ладно… - Билл засыпал кофе в кофеварку. – Скажи, а ты… часто охотился? Ну, как волк?
- Почти каждый раз, когда я оказывался в лесу. Есть-то тоже надо, - лицо Тома озарила широкая улыбка.
- И ты хочешь сказать, что ты ел сырое мясо? – Каулитц в ту же секунду забыл о пироге и развернулся к Тому.
- А ты что думал, что я буду просто стоять и смотреть на свой добытый потом и кровью обед? – Шеллер изо всех сил сдерживался, чтобы не засмеяться, глядя на обалдевшее лицо Каулитца.
- И как такое мясо на вкус?
- Вкуснятина! – Томас даже мечтательно облизнулся, явно вспомнив одну из таких своих плодотворных охот.
- Господи Иисусе… - Билл вздрогнул и вновь вернулся к разделочному столу, а Том, не выдержав, расхохотался в голос. – Что тут смешного? – буркнул он, не отвлекаясь от нарезания пирога.
- Ничего, - смеясь, ответил Шеллер. – Я всё же наполовину хищник, Билл, и иногда этот хищник тоже хочет есть. Но ему по вкусу совершенно другая еда, нежели та, что более привычна моей человеческой половине. А уж когда дело доходит до охоты, тут уже не время для выяснения гастрономических предпочтений. Волк – это волк. И ему нужно мясо.
- Ну, сейчас я сырого мяса пообещать не могу, но могу попробовать угостить волка пирогом с корицей, - молодой человек поставил на стол широкую тарелку с аппетитно пахнущим пирогом, а затем отошёл к кофеварке, чтобы налить им обоим по чашке ароматного кофе.
- Я думаю, волк не будет против, - Том глубоко вдохнул сладкий запах корицы.
Билл сел напротив Шеллера, пододвинув к нему дымящийся кофе. Каулитц с любопытством наблюдал, как Том пытливо рассматривает пирог, будто это был и не пирог вовсе, а какая-то неведомая ему доселе диковинка.
- Что тебя смущает? – теперь смеяться пришла очередь Билла. – Это можно есть. И даже нужно.
- Я знаю, - заворчал Томас, взяв кусок пирога с тарелки, - я четыре дня одним мясом питался, мне нужно привыкнуть.
Ещё раз оглядев пирог со всех сторон, он, наконец, откусил кусок. А Билл, кажется, и вовсе забыл о своём куске, он просто наблюдал, как Том с аппетитом поглощает десерт. Похоже, угощение пришлось оборотню по вкусу…
- Что? – пробурчал с набитым ртом Шеллер, заметив, что всё внимание Вильгельма приковано исключительно к нему.
- Ничего, - молодой человек с улыбкой покачал головой, принимаясь и за свою часть пирога.
- Ты ужасен, - вынес вердикт Том. – А вот пирог очень даже вкусный. - Он отщипнул небольшой кусочек и угостил подошедшего к нему Скотти.
- Ты мне так совсем пса разбалуешь, - заметил Билл, но в голосе его не слышалось даже намёка на упрёк. – У тебя были когда-нибудь домашние животные?
- Только когда я был подростком. У тёти жили кошка и пёс. Но я уже давно забыл, как их звали, как они выглядели… Помню только, как была расстроена тётя, когда кошка умерла – она была очень стара. Я и был бы рад завести себе кого-нибудь, но боюсь, что у меня просто не будет времени на питомцев. Но я надеюсь, что однажды возьму себе собаку. Или, может, и собаку, и кошку. Вопрос только в том, когда это случится.
- Я думаю, что скоро, - не задумываясь, произнёс Каулитц.
- Почему ты так считаешь? – Том взял чашку с кофе и сделал глоток.
- Не знаю, - простодушно изрёк парень, - но мне кажется, что скоро.
Томас хотел что-то сказать, но замер… Он вглядывался в кофейную гладь в его чашке, будто пытаясь увидеть там что-то, что было бы понятно только ему одному. В глазах его поселилось растерянно-задумчивое выражение, а пальцы механически поглаживали гладкий белый фарфор, зажатый меж ладоней. Билл непонимающе смотрел на оборотня, ничего не понимая – неужели его слова могли вызвать такую реакцию? Разве он что-то сказал не так?
- Мне нужно тебе кое-что показать, - понизив голос, сказал Том и одним глотком допил свой кофе. – Думаю, да… Нужно.
- Прямо сейчас? – Каулитц даже не почувствовал особого удивления. Кажется, на сегодня это чувство уже исчерпало себя.
- Да. Если ты, конечно, не против.
- Едва ли я имею право иметь что-то против. Но что именно ты хочешь показать мне?
- Это хранится у меня, и одних слов будет мало, чтобы объяснить.
- Хорошо. – Билл поднялся с табурета, оставив на столе недопитый кофе. – Идём прямо сейчас.
Том знал, что он должен сделать это. Если не Биллу, то кому ещё он может довериться? Больше вокруг него никого не осталось, а единственный близкий человек, родной брат – и тот отвернулся от него, выбрав свой путь и оставив младшего брата на перепутье неизвестности. За век одиночества Том отучился доверять людям, сомнения стали его постоянными спутниками. Зато он научился доверять своему чутью. Волчьему чутью. И оно никогда его не подводило…
Не накидывая куртки, Билл вышел следом за Томом на ночной холод. Они пересекли тёмный двор и поднялись по поскрипывающим под их шагами ступеньками крыльца. Особняк Шеллера стоял, погружённый в темноту, как и всё вокруг, и Биллу на какой-то момент стало неуютно… Отчего-то ему вспомнился Адриан, пронзительный взгляд его серо-стальных, безжалостных глаз.
«Взгляд убийцы…», - подумал Каулитц и невольно вздрогнул от этой мысли.
- Что с тобой? – услышал он голос Тома, наклонившегося к дощатой площадке крыльца, чтобы извлечь из-под одной из половиц ключи от входной двери.
- Ничего, - как можно беспечнее ответил Билл, - просто очень холодно.
- Неправда. – Последовал спокойный ответ, но больше Томас ничего говорить не стал.
А Биллу стало понятно, что Шеллер говорил совсем не о холоде…
«Может, он знает, о чём я думаю?»
Хотя, и этому он не стал бы удивляться, что греха таить. Кто же может знать, на что действительно способен человек с волчьей душой? Или волк с душой человека?
Каулитцу стало легче, когда в прихожей и в зале вспыхнул приглушённый свет, и за ними обоими закрылась дверь. Парень повёл плечами, привыкая к успокаивающему теплу после колючего холода, и расслабленно выдохнул. Он прошествовал в зал за Томом и чуть прищурил глаза от света.
- Располагайся, - бросил Шеллер через плечо, - я подойду через минуту.
Билл послушно сел на диван, откинувшись на мягкую спинку. Он и представить не мог – что такого хотел показать ему Том? Что заставило его подорваться прямо посреди ночи? Впрочем, сейчас Билл был уверен, что он готов ко всему. Как будто у него был другой выбор…
Дата добавления: 2015-08-28; просмотров: 25 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |