Семь долгих лет длилась эта осада. Все эти годы жители Андерфелса под руководством Серых Стражей постоянно отражали атаки противника. Заставляя орду отступать, они порой умудрялись подарить себе несколько месяцев обманчивого покоя. Однако Мор неизменно возвращался новыми волнами ужаса, заставляя людей снова прятаться в безопасности стен, оружия и пылающих баррикад из пропитанной смолой древесины.
Если бы не Серые Стражи, город пал бы уже давно. Несмотря на то, что за несколько месяцев передышки фермеры Хоссберга успевали соскрести скудный урожай с неплодородных земель, окружавших город, а охотники — выследить несколько тощих испуганных оленей, чудом уцелевших в лесах, город не мог самостоятельно обеспечить себя продовольствием. Хоссберг выстоял только потому, что Стражам удавалось доставлять запасы из менее разоренных земель по воздуху с помощью грифонов.
Сейчас Иссея как раз участвовала в подобной доставке. Калиен, маг из Антивы, сидел позади нее в пассажирском седле Ревас, Амадис вместе с Гараэлом были где-то на другой стороне обнесённого стеной города. За последние годы все четверо потеряли бесчисленное количество друзей и товарищей, в то время как им самим — благодаря удаче ли, или мастерству — удалось выжить.
Сегодня их общей задачей было выманить порождений тьмы к восточной стороне баррикад, чтобы настоящие посыльные могли сбросить припасы над западными укреплениями Хоссберга.
Работа в качестве приманки по понятным причинам всегда была опаснее. Как правило, порождения тьмы не обладали обширными познаниями и не имели реального понимания тактики. Сама Иссея за годы сражений с Мором видела всего двух эмиссаров, демонстрировавших проблески более высокого уровня интеллекта, чем у остальных, и слышала донесения лишь о нескольких других им подобных. Стражи всегда выискивали и уничтожали таких порождений тьмы, как только им становилось известно об их существовании.
Без надзора подобных одаренных лидеров и прямого руководства Архидемона порождения тьмы были немногим опаснее взбесившихся диких зверей. Заманить их в неправильном направлении было несложно: все, что для этого требовалось — несколько низких пролетов, пара огненных шаров, а также град стрел, чтобы привлечь их внимание.
Правда, пережить роль наживки нужно было еще постараться.
Если грифоны будут лететь слишком высоко, порождения тьмы потеряют к ним интерес и перестанут преследовать. Если лететь слишком низко, огры могут сбить их, метко кинув валун. Генлоки и гарлоки могут сбить грифонов, сделав удачный выстрел из своих осквернённых черных луков. Даже если ни один удар порождений тьмы не достигнет цели, остаются костры. Костры представляли собой не меньшую опасность: дым и свет могли оглушить грифонов, а потоки горячего воздуха, поднимавшиеся от пламени, могли помешать взмахам их крыльев, что заставило бы их потерять равновесие и предпринять вынужденную посадку, а приземление на вражеской территории было равноценно смерти.
Но если им удастся держаться ровно, у них будут все шансы выкосить значительную часть порождений тьмы и несколько облегчить долю осажденных защитников Хоссберга. А это того стоило.
Летящий впереди грифон Фелиссы сложил свои тёмные крылья и нырнул в сторону ощетинившейся волны врагов. Они потянулись к нему, словно металлические опилки к магниту. Некоторые генлоки и гарлоки размахивали в воздухе своими грубыми мечами, ревели и подпрыгивали, будто могли совершить прыжок на двенадцать метров, отделявшие их от Фелиссы и её грифона.
В девяти метрах над их головами грифон выровнялся и пронесся над верещащей толпой, уводя их вдоль горящих баррикад от укреплений. Напарник Фелиссы, Страж по имени Йорак, обрушил на порождений ливень стрел с белым оперением, вынуждая гарлоков завизжать еще яростнее. Некоторые из тварей от разочарования разрывали на части собственных упавших товарищей, но большинство погналось за Стражами.
— Наш черёд, — сказала Иссея Калиену, командуя Ревас повторить маневр Фелиссы. Краем глаза она успела заметить, как маг кивнул, прежде чем они стали снижаться, и всё её внимание оказалось приковано к порождениям тьмы.
Как только Ревас достигла самой низкой точки своего пикирования, скользя над ордой так близко, что Иссея могла почувствовать холодное зловоние скверны, Калиен принялся жалить воющую толпу магическими молниями. Они столпились достаточно близко для того, чтобы маг мог уничтожить их более мощными заклинаниями, если бы захотел, но огненный шар или буря рассредоточили бы противника, а Стражам было необходимо, чтобы порождения тьмы держались не просто близко, а настолько тесно, чтобы тварям пришлось карабкаться по головам друг друга.
Впереди третий отряд пикировал вниз, предвосхищая траекторию, которую Фелисса и Иссея собирались пересечь. Когда грифон пронесся над порождениями тьмы, один из двух его всадников перевернул тяжелый мешок прямо над пронзительно вопящими головами гарлоков. Грохочущий каскад бутылок, мерцающих в тусклом огненном свете, будто град отравленных жемчужин, вывалился наружу.
Молочная жидкость плескалась внутри каждой из этих бутылок, и, едва стекло разбилось в толпе порождений тьмы, эта жидкость выпарилась в густой непроглядный туман. Алхимическая дымка вызвала у врагов дезориентацию и тошноту. Даже огромные рогатые огры мучительно заревели, когда туман добрался до них. Пока гарлоки и генлоки натыкались друг на друга, вопя и воя от тошноты, Серые Стражи пускали в ход стрелы и заклинания.
Йорак, Фелисса и лучник, сбросивший тот мешок с бутылками, расстреляли все свои колчаны настолько быстро, насколько это было возможно, направляя карающий град из стрел на порождений тьмы. Огр, утыканный стрелами словно кусок ветчины, на который налипла гвоздика, упал на землю. Падая, он придавил собой двух генлоков. Под его огромной тушей их конечности дергались в судорогах, будто лапки умирающих пауков.
Рядом с рухнувшим огром гарлок-эмиссар открыл свою пасть, пытаясь произнести заклинание, когда одна из стрел Стражей пронзила его челюсть сверху вниз, пробив безобразный язык и пригвоздив её к его груди. Древко не помешало эмиссару издать ужасающий пронзительный визг, но две другие стрелы вскоре заставили его замолчать.
Вокруг них подыхали другие порождения тьмы, окутанные темнотой и туманом. Те, кто не умер сразу, падали ранеными под ноги своих собратьев и скоро были затоптаны ими же, превратившись в кровавое месиво.
Иссея закрыла уши, чтобы не слышать их шипящих воплей. Побеждая или погибая, порождения тьмы издавали одни и те же звуки. Сплошная какофония из мучительного рева и бульканья, отвратительная до самого конца.
Позади неё Калиен полностью открылся Тени. Окутавшая мага вихревая энергетическая аура была настолько мощна, что её сияние было хорошо видно даже невооружённым глазом. Она могла бы напугать даже порождений тьмы, если бы они были в состоянии осознать исходящую от неё опасность.
Но им было не до этого. Они лишь крутились в тумане и стонали от ран, пока третий Страж-маг швырял огненные шары по краям толпы, обжигая уродливых тварей и тем самым сгоняя их все ближе друг к другу. Воздух вокруг Калиена был пронизан электричеством, из-за чего волосы на голове мага встали дыбом. Искры танцевали вокруг прядей, сверкающих от невероятно сильной связи с Тенью.
Иссея ослабила поводья Ревас. Грифоне придётся самой пройти сквозь надвигающуюся бурю. Эльфийка потрепала грифону по шее, давая понять, что передает управление, и, потянувшись к Тени, начала создавать своё собственное заклинание.
Колкий зимний воздух вокруг неё стал ещё холоднее. Мягкие снежинки превратились вдруг в хрупкие ледяные кристаллики, и со звоном крошечных колокольчиков стали отскакивать от её перчаток для верховой езды. Вокруг отряда выросли вращающиеся столбы ветра, бросая Ревас из стороны в сторону. Ей было не привыкать, и грифона держалась ровно, как могла, но Иссея знала, что самая большая опасность была ещё впереди.
Она направила своё заклинание на порождений тьмы прямо под ними, и по их рядам ударила завывающая снежная буря. Как только первая волна магического холода накрыла их врагов, превращая черную кровь раненых гарлоков в лёд и разрывая их суставы с омерзительным хрустом, Калиен направил в зимнюю бурю свое собственное заклинание.
Сверкающими белыми линиями, молния пронеслась сквозь ряды порождений тьмы, скашивая их один за другим. Иссея мельком увидела, как с десяток истыканных стрелами чёрных тел неестественно выгнулись, поражённые ударом электричества. Когда заряд закончился, они замертво упали на землю.
Ревас пронеслась мимо них, лавируя в турбулентности, созданной заклинаниями её наездников, и поднялась высоко в небо, оставив поле боя позади. Иссея позволила себе дышать и стала разминать оцепеневшие от холода пальцы. Калиен разорвал свою связь с Тенью – буря вокруг него исчезла.
Это была отличная вылазка. Они не потеряли ни единого всадника, никто серьёзно не был ранен. Их атака выкосила большую часть армии порождений тьмы, и где-то на другом конце города солдаты короля Торадена собирали соль, сушеное мясо и запасы ячменя для раздачи благодарному населению Хоссберга.
Это была абсолютная победа. И она ничего не значила.
Всего лишь через несколько недель, если не дней, на место каждого убитого порождения тьмы придут двое. Армия Архидемона была бессчётна. Тактика Стражей «собрать-и-уничтожить» была доведена до совершенства за бесчисленное множество битв, но порождения тьмы всё равно десятками лезли на смерть. Прошлые поражения их ничему не учили, им это было и не нужно – у них не было недостатка в солдатах.
Мор будет продолжаться до тех пор, пока не падёт Архидемон. Все это знали. Пока он жив, порождения тьмы будут приходить снова и снова.
- Если только они не смогут пробираться сюда, - пробормотала вслух Иссея.
- О чём это ты? – спросил Калиен.
Иссея слегка повернулась в седле и посмотрела на старшего мага через плечо. Волосы Калиена вернулись в свое обычное состояние легкой беспорядочности. В мелькающем свете далёких огней Хоссберга они казались чёрными, а не темно-каштановыми, какими они были на самом деле. Его серых глаз тоже было не разглядеть, лишь их отблеск.
- Порождения тьмы, – ответила она. – Мы хорошо поработали сегодня, но это не имеет значения. Можно убивать их тысячами, но ничего не изменится. Их будет больше и больше, пока не падёт Архидемон.
- И?
- А что, если мы сможем отрезать эти подкрепления? Заблокируем ту часть Глубинных Троп, по которой они проникают в Хоссберг? Тогда борьба с ними будет иметь смысл, и мы сможем снять осаду.
Калиен задумчиво покачал головой.
- И как это сделать? Входы на Глубинные Тропы бесчисленны. Это и древние ворота гномов, и трещины, и расщелины от землетрясений и эрозии; наверняка, есть и дыры, проделанные самими порождениями тьмы. Никто не знает, откуда именно приходят эти твари, и даже если найти такой вход и заблокировать его, они просто придут через другие.
- Откуда ты знаешь? – парировала Иссея. – Все так говорят, и никто даже не пытается что-то сделать. Все сдаются, не сделав и попытки. Я думаю, мы должны хотя бы попытаться. Всё, что мы должны сделать – последовать за каким-нибудь порождением тьмы под землю.
- И как ты предлагаешь это сделать? Ни один следопыт за это не возьмётся. Даже если бы ему удалось зацепиться за какого-нибудь одного гарлока из всей этой массы, и этот гарлок случайно пошел бы обратно на Глубинные Тропы – что может произойти в очень солнечный летний день, но никак не зимой – этого следопыта поймают и разорвут в клочья, едва он нападёт на след своей цели.
- Я и не предлагала следопыта, - ответила Иссея. – Я имела в виду тебя.
- Меня? Ха-ха, смешно, - уголок рта Калиена приподнялся в совершенно невесёлом подобии усмешки. – С чего ты взяла, что я смогу это сделать?
- Ты знаешь магию крови, – сказала Иссея невольно упавшим голосом. Они летели высоко в воздухе, и зимний ветер уносил её слова, но Калиен всё равно уловил их смысл. Огни Хоссберга были далеко, а лунный свет, слабый и скудный, почти не проникал сквозь бесконечные грозовые облака Мора, но даже в почти кромешной темноте Иссея увидела, как мужчина побледнел.
Это было опасное обвинение. Магия крови – малефикария – была запрещена во всеём Тедасе испокон веков. Тех, кто её использовал, ждало наказание – смерть, причём не всегда быстрая.
Но Иссея сражалась бок о бок с Калиеном уже долгие годы. Бесконечное множество раз она спасала ему жизнь, и он отвечал ей тем же. В горниле Мора было скованно их полное доверие друг к другу, и она знала, что он знал – если бы она хотела раскрыть его тайну, она сделала бы это уже давно.
- Как ты узнала? – Калиен задал вопрос так тихо, что она едва услышала его.
- Я тоже маг, Калиен. Я вижу, когда ты творишь заклинания, не касаясь Тени.
Он делал так лишь пару раз в её присутствии, всегда в самых отчаянных ситуациях, и только когда уже был ранен порождениями тьмы, чтобы можно было объяснить кровь, необходимую ему для заклинаний… но она заметила. В этой магии что-то было не так.
Иссея немного помолчала.
- Ты сможешь это сделать? Сможешь проникнуть в разум одного из них, и проследить за ним до самых Глубинных Троп?
Он надолго замолчал, но затем кивнул головой. – Могу. Когда нужно это сделать?
- Сейчас. Сегодня вечером. Когда никто не сможет нас увидеть. Скажем, что увидели отставшего от своих раненого воина, ведущего себя странно, и последовали за ним на Глубинные тропы.
- Нам нужно будет порождение тьмы.
- Ну так найдём. – Иссея снова взяла поводья Ревас. Наклонившись к пушистому уху грифоны, магесса перенесла вес вперед, командуя лететь быстрее, и приказала:
- Охоться.
С радостным свистом грифона повернула на север и опустилась пониже, то опускаясь, то возвышаясь над облаками, как нить, прошивающая ткань. Ревас склонила голову, осматривая опустошённые Мором земли, пытаясь выследить необычное движение, которое указало бы на порождение тьмы.
Зрение грифоны было острее, чем у её наездницы. Когда Ревас захлопала крыльями и стала лететь быстрее, Иссея поняла, что грифона заприметила жертву. Через несколько секунд Ревас сложила крылья и быстро и гладко ринулась вниз.
Когда тень грифоны накрыла небольшой отряд генлоков, те бросились врассыпную, но было уже поздно бежать. Ревас приготовила когти, сжав их в подобие кулака, и врезалась в задние ряды генлоков, свернув двоим из них шеи. Их пальцы все ещё дергались, когда грифона уже налетела на остальных.
Тщательно обученная, с отличными природными инстинктами, Ревас никогда не использовала клюв против генлоков. Кровь порождений тьмы была смертельным ядом для всего, что не могло противостоять скверне. Благодаря ритуалу Посвящения сами Серые Стражи были защищены от её воздействия, но не их ездовые животные. Грифон, даже слегка укусивший порождение тьмы, был обречён на мучительную смерть.
Зато Ревас могла свободно пользоваться своими когтями, и меньше чем за минуту она разорвала в клочья шесть или семь генлоков.
Выжил лишь один – тот, которого Иссея заключила в сияющий магический шар. Заклинание защищало генлока от когтей Ревас и, одновременно, держало его парализованным. Страшные желтоватые глаза твари, отделённой от неё переливающейся стеной барьера, растерянно уставились на грифону.
- Тише, - стала успокаивать её эльфийка. Она осторожно отвела грифону в сторону от пленённого генлока. Сначала Ревас сопротивлялась, яростно и раздражённо протестуя, но когда Иссея не ослабила поводья, грифона неохотно подчинилась.
Когда Ревас отошла подальше, и Иссея стала спокойна, что грифона не набросится на генлока, она повернулась к Калиену.
- Можешь это сделать?
- Да.
Маг приготовил кинжал и сделал пару шагов вперёд. Он сделал неглубокий порез на ладони, позволяя нескольким каплям крови пролиться на землю лишь в паре дюймов от ног неподвижного генлока. Уродливое, плоское лицо порождения тьмы не выражало никаких эмоций, но сама Иссея почувствовала какое-то беспокойство. Что бы она ни говорила тогда, работа малефикара вызывала в ней тревогу.
Но это было необходимо. Эльфийка взяла себя в руки, не зная, чего ждать дальше.
Силовое поле вокруг генлока исчезло, лопнув словно пузырь. Тварь мгновенно бросилась на них. Ревас напряглась, готовая к атаке, но сдерживалась, получив тихий приказ Иссеи. Когти передних лап грифоны яростно сомкнулись, оставляя за собой глубокие следы на земле. В горле грифоны зародился жалобный вой. Но Ревас сдержала себя.
Как только генлок ринулся к ним, Калиен резко вытянул руку вверх. Ничего не понимая, порождение тьмы, рыча своим безгубым ртом, застыло на месте. Затем оно закрыло свои водянистые желты глаза, потрясло головой, словно очнувшись от плохого сна, и, повернувшись к ним спиной, зашагало к голым камням.
- Оно идет на Глубинные Тропы, - сказал мужчина. – Если последуем за ним, найдём нужный нам вход.
- Отлично. - Иссея забралась в седло и протянула руку Калиену, чтобы тот сел позади неё. Она скомандовала Ревас, и грифона радостно поднялась в воздух. – Куда?
- Пока на север.
Вскоре они нагнали генлока, который с сосредоточенностью, не свойственной порождениям тьмы, двигался вперёд по истерзанной земле. Тварь шла медленнее, чем летела Ревас, поэтому грифона лениво описывала круги над генлоком, чтобы не упустить его из виду.
После того, как слежка слегка затянулась, Калиен спросил:
- Ты сохранишь мою тайну?
- Конечно, - ответила Иссея, наблюдая за генлоком. За все годы, пока она сражалась с Мором, она не видела ничего подобного – порождение тьмы во власти Стража. Магесса взглянула на Калиена. – Я хочу, чтобы ты и меня научил.
11.Глава
5:19 Священного века
— Мы нашли вход на Глубинные тропы, которым пользуются порождения тьмы, — объявила
Иссенья, как только Ревас приземлилась во внутреннем дворе замка Хоссберг. — После
сегодняшней стычки мы преследовали одного из отставших прямо до их норы. Вход не
слишком далеко отсюда и достаточно узкий, поэтому наши маги без труда разрушат его.
— Ты думаешь, мы сумеем отрезать порождений тьмы от подкреплений? — спросил Гараэл.
Он вернулся несколько раньше и успел не только искупаться, о чём говорили его
потемневшие от воды золотистые волосы, но и переодеться в мягкие одеяния для сна.
Иссенья заметила, что то же самое уже сделала и Амадис. Не стесняясь взгляда Иссеньи,
человеческая женщина обвила рукой талию Гараэла. Эти двое столь рьяно выставляли свои
отношения напоказ, что потеряли всякий стыд.
Хотя кто она такая, чтобы читать им морали о благоразумии? Никаких законов они не
нарушали, а перед лицом Мора требовать строгого соблюдения общественных норм
поведения было бы нелепо.
— Именно, — сказала Иссенья. Она расстегнула упряжь Ревас и принялась разглаживать
борозды от сбруи, оставшиеся на гладком чёрном меху грифона. Калиен, едва спешившись,
молча отошел в сторону, чтобы не мешать ей.
— Когда ты хочешь выступать? — спросила Амадис.
— Как только сможем. Завтра, может, послезавтра, — Иссенья одно за другим перетащила
сёдла, сложив их в сторону, чтобы кто-нибудь из замковых слуг их осмотрел и почистил.
— Вход не укреплён. Порождения тьмы мыслят иначе. Наверняка, даже в худшем случае,
нам встретятся лишь несколько пробирающихся с Глубинных троп бродяг.
— Это ты так думаешь, — сказала Амадис, коснувшись рукояти кинжала. Кинжал был
заткнут за пояс её халата, и ещё мгновение назад Иссенья его не видела. Стоило руке
Амадис соскользнуть с рукояти, как оружие исчезло вновь.
— Как ты это делаешь? — спросила Иссенья, хоть и прекрасно понимала, что женщина ей
этого не расскажет. Ни спустя семь лет, ни когда-либо еще. Эльфийка озадаченно
покачала головой. — Как бы то ни было, да. Я так думаю. Но если окажется, что сами мы
не сумеем справиться, мы просто прервем полёт и попробуем снова в другой день. Для
порождений тьмы неестественно укреплять или пытаться удержать позицию. Их присутствие
там незримо. До сегодняшнего дня мы даже не подозревали о существовании этого места.
— Вы проделали отличную работу, — сказал Гараэл. Он высвободился из объятий Амадис и,
взяв её за руку, потянул через залитый огнями факелов двор обратно внутрь. — Мы
полетим завтра. Если вход не слишком охраняется, мы попытаемся разрушить его. Если же
будет наоборот, мы вернемся позже. Сколько магов, по-твоему, понадобится, чтобы
обрушить это место?
Иссенья пожала плечами, быстро взглянув на Калиена и вопросительно подняв брови.
—
Трое? Может, четверо? Вход невелик, и камень не выглядит таким уж прочным. Это не
какие-нибудь древние ворота гномов, а просто природная расщелина. На самом деле и
один маг справился бы с этим, если бы в запасе у него было достаточно времени. Как
раз это меня и беспокоит: нам может не хватить времени. Если поблизости окажется хоть
сколько-нибудь порождений тьмы, вероятнее всего, они вылезут наружу, разъяренные
нашим присутствием. Поэтому... чтобы проделать все легко и быстро, по-моему, нам
понадобится не менее трех магов.
— Я согласен, — сказал Калиен. Он натянул на голову свой капюшон, спрятав лицо, и его
слова прозвучали словно шепот, доносящийся откуда-то из глубины.
Гараэл и Амадис переглянулись.
— Значит, завтра, — сказал эльф. — Три мага. Вы вдвоем
и, я думаю, Эракас, если мне удастся оторвать его от Фелиссы.
— Мы встретимся с вами здесь утром, — согласилась Иссенья. Ее брат кивнул, и они с
Амадис вместе направились обратно в замок.
Было уже очень поздно, и Иссенья и Калиен остались во дворе одни. Даже слуги замка
уже отправились на ночной отдых, забрав седла эльфийки на чистку. Если не считать
дежурящих на случай нападения порождений тьмы стражников, бесконечно патрулирующих
крепостные стены, очерченные светом факелов, вокруг не было ни души.
Калиен ослаб после того, как применил заклинание подчинение на том генлоке, и Иссенья
думала, что сразу же по возвращении он направится в свои покои. Однако, к ее
изумлению, он задержался намного дольше даже после того, как остальные ушли. Иссенье
все еще нужно было накормить Ревас и почистить ее крылья, но для мага крови причин
оставаться с ней не было.
— Разве ты не собираешься спать? — спросила она.
Он медленно и выразительно покачал головой. Даже находясь в нескольких шагах,
расслышать его голос было невероятно трудно.
— Зачем ты хочешь научиться магии крови?
— Затем, что, кажется, она полезна, — ответила эльфийка, слегка касаясь маховых
перьев своего грифона промасленной тканью. — А против Мора я использую любое
средство, которое приносит пользу. Зачем учился ей ты?
— Затем, что я был отступником, — ответил ей Калиен так же мягко. Она не могла видеть
его глаз, но она догадывалась, что взгляд мага был устремлен куда-то вдаль. Казалось,
он говорил не столько с ней, сколько с призраками своего прошлого. — Я был
отступником, и я хотел жить.
— И ты выжил, так что я бы сказала, что это сработало. Кто обучал тебя? Кто-то из
Воронов?
— Нет, — с горечью ответил Калиен. Он тяжело опирался на свой посох, медленно
поворачивая его, и венчавший посох кристалл поблескивал в свете факелов. — Меня
обучал демон.
Пять лет назад подобное признание ее бы потрясло и испугало. Теперь Иссенья просто
кивнула. Ужасы Мора заставили старые предупреждения ее учителей отойти на второй
план. Когда она впервые услышала крики женщины, которой была уготована участь стать
новой маткой, она была готова заключить тысячу сделок с демонами, только бы
прекратить эти страдания... И хотя с годами Иссенья научилась сопротивляться подобным
порывам, ей так и не удалось избавиться от них полностью.
— Как ты его нашел?
— Во время выполнения одного из наших контрактов. Отступница-малефикар бежала в
Антиву. По каким-то причинам храмовники не напали на нее сами, а поручили свою работу
Воронам.
Мы нашли ее в Тревизо. Она выдавала себя за простую цветочницу. Убить ее казалось
легко, но на деле... все вышло иначе, — на мгновение Калиен затих, но затем он
вздохнул, присел на низкую стену находившегося поблизости колодца и стянул капюшон.
На его лице застыло перекошенное, уставшее выражение, в свете отбрасывающих тени
факелов морщины вокруг его рта, появившиеся от истощения, стали еще более заметны. —
Когда мы поймали ее, мы поняли, почему храмовник столь быстро принял решение нанять
нас. Он боялся не Антиванских Воронов. Он боялся ее.
— Она была одержимой? — спросила Иссенья. Ей доводилось видеть, что происходит с
магами, попавшими во власть демонов. Они превращались в кошмарных существ: их тела
плавились и принимали неестественные очертания, больше похожие на воплощения
беспокойных снов, не имевших места в реальном мире. Завладевший ими демон либо
порабощал их разум, либо — так она думала, поскольку узнать наверняка не
представлялось возможным — полностью уничтожал его.
Во время Мора подобное случалось чаще обычного, так как отчаявшиеся маги
неблагоразумно открывались Тени, достигая такого могущества, с которым не могли
совладать. Маги, которые не научились контролировать свой дар, подвергали себя
величайшему риску. Неподготовленные, но талантливые новички, которые просто пытались
спасти себя самих или свои семьи от порождений тьмы, были наиболее распространенными
источниками появления одержимых вдоль границ захваченных Мором территорий.
Как бы то ни было, находясь в постоянном напряжении от непрекращающейся борьбы и
отсутствия сна, опытные маги тоже могли стать жертвами демонов. Иногда они даже
сдавались им добровольно. Для магов-Стражей, оказавшихся в ловушке в тылу врага без
надежды на помощь или спасение, пригласить демонов в собственные тела означало
возможность перед гибелью совершить последнюю яростную контратаку против своих
врагов. Прежде чем погибнуть, могущественный одержимый способен сразить десятки
порождений тьмы.
Иссенья и сама давно решила, что лучше станет одержимой, чем позволит порождениям
тьмы утащить себя, чтобы сделать своей маткой. Чем жить в ужасе, лучше в нем умереть.
— Да, была, — ответил Калиен. — И оказалась умнее многих. В ее внешнем облике не было
ничего неправильного, по крайней мере, ничего из того, что могли бы заметить мы.
Несомненно, те, кто знал ее до того, как ее захватил демон, почувствовали бы разницу.
Но мы и понятия не имели. Первое подозрение о том, что она была далеко не обычной,
появилось, когда от наших отравленных кинжалов она отмахнулась, точно от мошкары.
Затем она напала на нас... и несколько мгновений спустя из всех участников нашей
засады в живых остались только мы двое.
Иссенья обошла Ревас и, расправляя другое крыло, принялась чистить и его тоже. Во
время чистки эльфийка удостоверилась, что крыло нигде не повреждено. Мужество и
стойкость грифонов часто являлись причиной тому, что они не выказывали никаких
признаков боли или слабости перед своими наездниками. Однако порой такая мелочь, как
сломанное маховое перо, может вылиться в настоящую катастрофу на поле боя.
— Зачем
демону обещать тебе магию? Почему бы ему просто не убить тебя?
Губы Калиена изогнулись в кривой улыбке.
— Все-таки репутация Воронов по большей части
заслуженная. Большинство из нас она действительно перебила, но заплатить за это ей
пришлось своей кровью. К концу схватки она и сама была уже на пороге смерти, в то
время как я умудрился остаться почти невредимым. Я мог бы с легкостью добить ее. Я
знал это, знал это и завладевший ею демон.
Дата добавления: 2015-08-28; просмотров: 31 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |