Последний Полет 2 страница

«Это началось в год 5:12 Священного, когда мой брат Гараэл и я отправились в Антиву...»

2. Глава

5:12 Священного века.

Забираясь в седло грифона во второй раз, Иссенья отправлялась на войну. Ни она, ни её брат Гараэл не были и близко готовы к такому. Лейтенант говорил, что они «зеленее, чем лягушка с морской болезнью», и был прав.

Оба стали Серыми Стражами едва ли год назад, а в отряде всадников грифонов «Красные Крылья» числились всего четыре месяца. Они всё ещё тренировались на лошадях с прикреплёнными к сёдлам большими досками для имитации доставляющих сложности крыльев грифона. Гараэл и Иссенья летали лишь однажды, привязанные к сёдлам позади более опытных Стражей, управлявших грифонами, — и это была лишь проверка молодых эльфов, не страдают ли они от головокружения или страха, которые превратили бы дальнейшие тренировки в пустую трату времени. В нормальных условиях они бы ещё год не принимали участия в воздушном бое.

Но Мор никого не ждёт.

Четыре месяца назад с севера потянулись порождения тьмы, следующие за зовом только что пробудившегося Древнего Бога. Они вырвались из глубин земли, прошли невидимые для людских глаз по гномским Глубинным тропам. Застигнутые врасплох народы Тедаса не смогли организовать эффективную оборону против орд порождений тьмы.

Антива, подвергнувшаяся атаке первой, теряла владения с той скоростью, с какой только могла передвигаться чудовищная армия. Разбросанные по округе отряды ополченцев небольших городов и деревень не были препятствием для порождений тьмы. Городские стены были разбиты и растоптаны, жители перебиты или уведены на Глубинные тропы, чтобы подвергнуться ещё худшей участи.

Речной город Селени, вошедший в легенды благодаря своим изящным мостикам и скульптурам, пал под осадой, длившейся всего четыре дня. В последующие недели река наполнилась трупами. Жители Антивы наблюдали, как мёртвые тела спускаются вниз по реке в море, день за днём, и с каждым следующим раздутым трупом рос их страх.

В таком отчаянном положении не было времени завершить обучение молодых Стражей. И теперь, пролетая над Антивой, цепляющаяся за спину старшего Стража впереди себя и щурящаяся от бьющих в глаза порывов ветра Иссенья поняла, насколько тяжела была ситуация в столице.

Антива расположилась на краю сияющей голубизной бухты. Богатые зеленью угодья и сады уходили на десятки миль вглубь материка, растянувшись вдоль берегов пробегающей мимо руин Селени реки.

Дальше этой плодородной кромки земли Антивы поглотил Мор. Расползающаяся от порождений тьмы скверна отравляла почву.

Даже с высоты тысячи ярдов Иссенья видела, как опустошена и изуродована земля там, где прошла орда, а в небе над ней сгущались чёрные тучи. Лишённые листьев деревья торчали скелетами-часовыми над высыхающими ручьями, которые журчали так глубоко в своих руслах, словно сама земля выпивала их досуха. Целые поля зерновых засыхали и гнили, ни единого зелёного пятачка не было видно среди перекрученных серых стеблей. Те немногие живые существа, которых они заметили, были в основном воронами и стервятниками со скрюченными телами и выпадающими перьями из-за моровой чумы, которой они заразились, пируя на трупах порождений тьмы.

Само войско порождений тьмы выглядело месивом чёрных доспехов и разорванных знамён. Иссенья едва могла что-либо различить. Несмотря на то, что порождения тьмы не способны летать, кроме Архидемона, которого пока что мало кто видел, их стрелы и заклятия вполне могут поражать отдалённые воздушные цели, поэтому грифоны набирали высоту, чтобы избежать атаки. Облака скрыли из виду гарлоков и генлоков, толпящихся вокруг эмиссаров и огров, и Иссенья была благодарна за это.

Миновав армию, они снова снизились: воздух над облаками был слишком разреженным и холодным для грифонов. На протяжении всего полёта над Антивой Иссенья не видела людей в осквернённых землях. Все они были мертвы, бежали или прятались. Но возле ворот столицы Антивы сотни их встали лагерем: беженцы, закутанные в лохмотья и отчаяние, жили в повозках и самодельных укрытиях и ели всё, что могли найти. Стоял невыносимый смрад. Городские ворота были для них заперты с тех пор, как весть о Море достигла столицы, но им больше некуда было пойти.

— Они не могут продолжать в таком духе, — прошептала эльфийка в спину своего спутника.

Она не ожидала, что её слова пробьются через шум ветра и крыльев грифона, но старший Страж каким-то образом её услышал. Его звали Хабл, и Иссенья не слишком хорошо его знала. Это был седеющий опытный воин, выживший в бесчисленных схватках с гарлоками и генлоками, большую часть времени проводивший в отдалении от Вейсхаупта на спине своего грифона, Чёрного Когтя. Он был не робкого десятка, но выглядел заметно помрачневшим, когда повернулся в седле, чтобы ответить ей.

— Нет, не могут, — сказал он и вернулся к управлению грифоном.

Чуть позже они уже кружили над Антивой. Придерживая одной рукой растрепавшиеся от ветра волосы, Иссенья вытянула шею, чтобы заглянуть вниз между широких крыльев Чёрного Когтя. Она читала о красотах столицы Антивы множество раз, но никогда не видела её своими глазами.

Этот портовый город называли сверкающим драгоценным камнем, и с высоты он именно так и выглядел. Мор пока не коснулся столицы. Бульвар Морей был удивительно красив, его плитка, бирюзовая и цвета морской волны, так и сияла на фоне белого мрамора главной дороги. Десятки позолоченных статуй, украшавших широкую Золотую площадь, всё ещё отбрасывали искристые блики, отражая солнечные лучи. А Королевский дворец оставался великолепным зрелищем, захватывающим дух; его стройные башни и витражные стёкла играли огнями предзакатного солнца.

Но судов в гавани было не так много, как ожидала Иссенья. Там стояло несколько королевских боевых кораблей и судов поменьше с нарисованным на бортах золотым драконом Антивы, но купеческих кораблей было совсем мало. Она догадалась, что многие из них отправились к более безопасным берегам, увозя всех, кто смог заплатить баснословную плату, которую капитаны позаботились установить за проезд. Отсутствовали даже маленькие рыбацкие лодки.

На прекрасных улицах с балюстрадами почти не было горожан. Рынки, прежде заполненные народом, сейчас пустовали. Хотя угроза ещё не добралась до ворот, жители Антивы, похоже, затаились в своих домах, готовясь к буре, которая, как они знали, скоро нагрянет.

Потом грифон спустился за крепостную стену, опоясывавшую дворец, и вид города скрылся от Иссеньи.

Дворцовый двор заполнился вихрем пыли. Два десятка грифонов снижались к Королевскому дворцу, неся на спинах соответствующее число Серых Стражей, и шум и хаос их прибытия переполошил придворных слуг. С грифонами было довольно сложно обращаться; огромные животные, будучи территориальными и вспыльчивыми созданиями и в лучшие времена, после долгого перелёта были особенно раздражительны. Некоторые из них взлетели на крепостную стену, били крыльями и пронзительно кричали на всякого, кто пытался приблизиться.

Антиванцы, приносившие Стражам вино и хлеб, держались от грифонов на почтительном расстоянии, и Иссенья не могла винить их за это. Она тесно работала с животными на протяжении нескольких месяцев, ухаживала за ними и кормила, училась понимать их переменчивое настроение и всё равно крылатые хищники то и дело пугали её.

Взрослый грифон мог вырасти до двенадцати футов от клюва до хвоста, размах крыльев был и того больше. Самцы весили более тысячи фунтов, самки — лишь немногим меньше. Их клювы были достаточно мощны, чтобы раздробить бедренную кость лося без всяких усилий; когти могли разодрать латы, словно сырую бумагу. Серые Стражи обычно выбирали самых невысоких и лёгких представителей ордена в качестве всадников грифонов, чтобы позволить животным продержаться дольше в тяжёлых условиях, но здоровый грифон был способен сражаться, неся на своей спине двух облачённых в полный доспех людей. Это были свирепые, бесстрашные хищники, полные дикой красоты и живой, словно ртуть, ярости.

Иссенья очень любила их. Любила их мощь и грацию, и мускусный львиный запах. Любила то, как они прикрывают от удовольствия свои яркие золотые глаза, когда она чистит их перья, и этот потрясающий рокот, который они издают, мурлыкая. Ещё она любила ту истинную и неограниченную свободу, которой грифоны обладали в воздухе, необычайный дар полёта, который они могли разделить со своими всадниками, которых выбрали.

Именно поэтому подготовка всадников была такой продолжительной, и поэтому же Иссенья не винила антиванцев за их настороженное отношение к своим огромным пернатым гостям. Грифоны не имели ничего общего с собаками или лошадьми, или с теми пятнистыми охотничьими котами, которых некоторые орлесианские аристократы держали на украшенных драгоценностями поводках. Грифоны гордые, ревнивые и дикие, и разумный человек никогда об этом не забывает.

Потому что выбирал всегда грифон. Никто не мог заставить огромного зверя против воли нести на себе всадника. Грифон скорее сбросится с обрыва, нежели согласится служить тому, кто ему не нравится. Они никогда не были и не будут ни слугами, ни рабами. Грифон — это партнёр и равный соратник, в противном случае — враг.

И Стражи, разумеется, не забывали. Они помогли слугам установить для грифонов лохани с водой, поручили одному из старших Стражей присматривать за животными и вошли во дворец. Грифонов накормят позже, по отдельности. Предложить им мясо сейчас, когда они собраны все вместе, значит почти наверняка спровоцировать драку.

Иссенья надеялась, что какой-нибудь благонамеренный слуга не спровоцирует грифонов, но в тот вечер был не её черёд следить за ними. Она проследовала за остальными в тень дворца, поравнявшись со своим братом.

Гараэл на ходу вытряхивал пыль из своих золотых волос. Он уже умылся, вероятно, стащив несколько пригоршней питьевой воды у грифонов. Иссенья спрятала улыбку. Её брат бывал неописуемо самолюбивым, однако она вынуждена была признать, что не без причины. Эльфы повсеместно считались красивее людей, но даже по таким меркам Гараэл был исключителен. Высокие скулы, великолепные зелёные глаза и улыбка, которая заставляла дам —и немалое количество мужчин — слабеть в коленях. Он был намного привлекательнее её, и, честно говоря, Иссенья этому даже радовалась. Красота была отравленным благословением для эльфийки Тедаса.

Но сегодня брат не улыбался. И никто не улыбался. Если в Антиве настроения были мрачными, то в Королевском дворце они превратились в поистине похоронные.

Хабл провёл их вдоль защитных наружных стен дворца и украшенных орнаментами внутренних. Слуги прижимались к стенам, пропуская Серых Стражей, и следили за ними с трепетной, робкой надеждой в глазах. Дворцовая стража, облачённая в церемониальные кольчуги и сюрко с гербом Антивы — гордо стоящим золотым драконом, приветствовала их быстрыми кивками и уважительно отступала в сторону у каждой двери.

Несмотря на заданный Хаблом темп, казалось, что прошла целая вечность, прежде чем они добрались до зала аудиенций. Иссенье всегда казалось, что крепость Вейсхаупт — самое большое строение в мире, но Королевский дворец Антивы был не меньше.

Наконец, пройдя внутренний сад, полный ароматных вьющихся роз десятков оттенков красного и жёлтого, они вышли в небольшой зал, где их ожидали король и королева. Страж-командор Тураб, кряжистый рыжебородый гном, лидер Серых Стражей Антивы, стоял вместе с ними, как и двадцать антиванских Стражей и небольшая группа богато одетых мужчин и женщин, которых Иссенья сочла высокопоставленными вельможами.

— Хабл, — Страж-командор склонил голову в угрюмом приветствии. — Никаких проблем по пути сюда, надеюсь?

— Не особенно, — сказал Хабл. Он церемонно поклонился королю и королеве. Антиванские аристократы ответили сдержанными кивками.

Иссенья решила, что королю Элаудио пятый десяток. Он показался ей добрым, но застенчивым человеком, который заметно колеблется перед каждым движением. Его королева, Дживена, выглядела немного старше. В её волосах насыщенного каштанового оттенка виднелись седые пряди, а морщинки от улыбки смягчали резкие черты её лица.

Говорили, что это один из тех редчайших королевских браков, которые основаны на любви, припомнила Иссенья. Королева родилась в состоятельной и уважаемой купеческой семье, но всё же её происхождение было возмутительно низким по меркам антиванского двора.

Тем не менее, король Элаудио избрал её своей невестой, и спустя десятилетия их союз, наконец, получил одобрение народа. Без сомнения, помогло то, что королева Дживена посвятила себя покровительству искусствам и вложила немалую долю своего состояния в благоустройство столицы. Её влияние сделало Антиву центром искусства и культуры Тедаса, соперницей величайших городов Орлея и угасающей империи Тевинтер.

— Вы пришли помочь нам защитить наш город? — спросила королева Дживена. Она говорила негромко, но было настолько тихо, что её слова разнеслись по залу. — Спасти Антиву в час нужды?

Трудно отказать такой спокойной, достойной мольбе. Но было ясно, что Серые Стражи собираются сделать именно это. Хабл и Тураб обменялись взглядами, и затем Страж-человек покачал головой.

— Нет, ваше величество.

Неодобрение омрачило лицо королевы.

— Нет? Столь многое будет утрачено, если этот город падёт. Скульптуры, музыка, искусство. Наши библиотеки. Наши мозаики. Не только сами произведения искусства, но и знания, создавшие их. Вы же не думаете, что мы бросим наследие многих веков.

— Антиву невозможно защитить, — ровно произнёс Хабл, разделив своё внимание между царствующими особами. — Не на какой-либо существенный отрезок времени. Несколько дней, несколько недель, если нам повезёт. Не больше. У вас не было возможности подготовиться. Порождения тьмы прорвались через страну слишком быстро. У Антивы нет достаточных запасов продовольствия, обученных солдат, и даже оружия и брони для их снаряжения. Море может немного помочь, но порождения тьмы одолеют стены намного раньше, чем заморят нас голодом.

— Наши стены очень крепки, — нерешительно заметил король Элаудио.

— Да, ваше величество, — согласился Тураб со всей мягкостью, на какую был способен бесцеремонный гном. Иссенья видела, что он восхищался этими людьми, и его совсем не прельщала возможность разрушить их надежды.— Именно это и может дать нам те несколько недель.

— Значит, вы ничего не можете сделать? — спросила королева. Недоверие вкралось в её мелодичный голос, сделав его тонким и ломким. — Как могут Серые Стражи так запросто принять поражение? Барды воспели вас в легендах, а вы хотите, чтобы мы сдали весь наш город — всю нашу страну — ещё до того, как был нанесён первый удар?

— Антива зажата между морем и захваченными порождениями тьмы внутренними землями, — сказал Хабл. В его голосе появилось нетерпение и раздражение, но на лице застыла маска учтивости. — Вы вообще видели расположение города на карте? Вы не получите ни подкреплений, ни пополнения запасов. К тому времени, как орда подойдёт к вашим стенам, вся остальная страна уже будет кишеть порождениями тьмы. У них нет осадных машин, это факт, но они им и не нужны. Огры попросту перебросят генлоков через стены, и те упадут сверху на ваших людей. Переживут генлоки столкновение или нет — не имеет значения. Как только достаточное количество окажется за стенами, они разнесут скверну Мора и это будет конец Антивы. И это ещё если не явится Архидемон. Если он прилетит, у вас даже этих дней не будет.

Королевская чета побледнела. Иссенья украдкой оглянулась на группку антиванских дворян. Они тоже выглядели до смерти перепуганными. Сама она ощущала почти такой же ужас. С того времени, как последний Мор коснулся Тедаса, минуло почти две сотни лет, достаточно много, чтобы истории о Тоте и Охотничьей горе затерялись в детских сказках.

И вот теперь монстры вылезли из-под кроватей и показали убедительно острые когти.

— Я просил Хабла привести Стражей, чтобы мы получили шанс спасти жителей города, — пояснил Тураб с прежним угрюмым терпением. — У вас всё ещё достаточно кораблей, чтобы вывезти людей в залив Риалто. Они смогут найти приют на некоторых крупных островах. Порождения тьмы не плавают, у них нет флота, поэтому вы и ваш народ будете там в безопасности.

Король Элаудио прикрыл глаза, как будто подсчитывал что-то.

— Нам повезёт, если мы спасём хотя бы треть.

— Вы не спасёте никого, если останетесь и примете бой, — сказал Тураб. — Ваше величество, эти Стражи пришли сюда и готовы пожертвовать жизнью ради спасения ваших людей. Но вы нужны им, чтобы организовать эвакуацию.

— Я подумаю об этом, — тихо сказал король. Он поднял руки и сложил ладони в беззвучном хлопке, давая знак, что аудиенция подошла к концу.

Страж-командор Тураб и Хабл поклонились королевской чете. Вместе с прочими Стражами Иссенья повторила поклон, затем прошла за своими лидерами прочь из зала.

— Они действительно хотели, чтобы мы защищали их город? — прошептал ей Гараэл, когда они вновь проходили через розовый сад. — Ради нескольких картин и фонтанов?

Иссенья больше не ощущала сладкого аромата цветов, а солнце не согревало её кожу. Она никак не могла перестать думать обо всех тех людях, ютящихся за воротами, безнадёжно надеющихся на спасение, которого они не дождутся, и о людях внутри городских стен, обречённых на гибель, если король и королева слишком долго будут цепляться за свои бессмысленные надежды отбить осаду.

— Конечно, хотели, — ответила она брату тоже шёпотом. — Они же люди. Им нужна надежда.

— Мы дали им надежду, — сказал Гараэл. — Мы дали им всю надежду, какую способен предложить мир. А они не принимают её, потому что хотят большего?

Иссенья с несчастным видом покачала головой, не зная, как выразить свою скорбь. Когда они покинули сад и вышли в относительную прохладу внутренних залов дворца, она дрожала. Солнце не согревало её ни капли, а тени казались всепоглощающими.

Тураб отвёл их к одной из казарм для стражи. Она была освобождена к прибытию Стражей. Даже с Мором у порога дворцовые слуги нашли время постелить чистые одеяла на койки и развесить по стенам пучки высушенной лаванды.

Перечно-сладковатый аромат крошечных фиолетовых цветков причинял Иссенье боль. Порождения тьмы не имеют понятия о красоте, им не нужны эти маленькие блага цивилизации, которые делают мир более приятным местом. Они лишь… убивают, уничтожают и отравляют, и там, где они пройдут, никогда больше не вырастет лаванда.

Она тяжело опустилась на койку, перебирая пальцами грубое шерстяное одеяло, которое какой-то слуга выстирал и свернул для неё. Они, наверное, выбрали самые лучшие одеяла в благодарность Стражам, пришедшим спасти Антиву.

— Мы должны спасти их, — пробормотала Иссенья.

Но она сказала это очень тихо, ни к кому конкретно не обращаясь, и, если кто-то и услышал её, то не ответил.

3. Глава

5:12 Священного века

На следующее утро Страж-командор Тураб разбил Стражей на пары и отправил в небо для разведки любых возможных путей отступления, участков, подходящих для обороны Антивы, и сбора информации об орде порождений тьмы. Антиванцы уже предоставили им свои самые лучшие карты, а также местных пастухов и охотников, знавших все тайные проходы в окрестностях города, но Турабу нужны были глаза в небе, чтобы сравнить полученные сведения с последними новостями о передвижениях порождений тьмы.

Иссенья понимала, что это, по сути, крайний случай. Будет большой удачей, если козьими тропами удастся вывести хоть сотню антиванцев, и это только если вся орда порождений тьмы отвлечётся на что-нибудь на достаточно продолжительное время, чтобы успеть организовать побег. Но если король и королева не начнут действовать немедленно, больше ничего нельзя будет сделать.

Все её мысли были только об этом, когда она обхватила Хабла руками за пояс и приготовилась отдаться на милость грифона под ними. Чёрный Коготь напряг мышцы, пружинисто прыгнул, и земля всколыхнулась, словно поверхность моря, а крылья грифона подняли тучу пыли вокруг них. Иссенья задержала дыхание, отчасти, чтобы не наглотаться пыли, а отчасти рефлекторно. Невозможно, совершенно невозможно не поддаться восхищению магией полёта грифона.

А потом они оказались в воздухе, по спирали поднимаясь всё выше и выше над Королевским дворцом, пока внутренние сады не превратились в крохотные зелёные плитки с золотыми крапинками, а стражники на стенах не показались множеством копошащихся внизу бронзовых муравьёв. Палатки беженцев выглядели серо-коричневым пятном снаружи городских стен, доки — колючей белой каймой холодных зеленоватых вод моря.

Казалось, кораблей стало ещё меньше, чем вчера.

— Они уже эвакуируются? — спросила Иссенья.

Хабл покачал головой, подождав с ответом, пока Чёрный Коготь не развернулся к берегу по ветру.

— Король ничего не говорил. Но многие капитаны не стали ждать. Их боевые корабли отплыли сразу, как только завершилась наша аудиенция и они прослышали, что Стражи не собираются спасать город. Почти дюжина скрылась под покровом ночи. Королевская стража поймала одного из капитанов и повесила его сегодня утром, но я не думаю, что это их удержит. Повешение всё равно лучше смерти от лап порождений тьмы.

— Можем ли мы что-нибудь сделать?

-— Скорее всего, нет, — ответил Хабл, — но мы попытаемся.

Он натянул поводья с правой стороны шеи Чёрного Когтя, направляя его вправо и вниз.

— Давай взглянем поближе на этих порождений тьмы. Может, увидим что-нибудь достаточно страшное, что поможет нам пробудить в царствующих особах здравый смысл.

Когда они пересекли зелёные земли вокруг Антивы и приблизились к зловещей армии, Хабл удерживал грифона над облаками, используя серые небеса как маскировку. Затем Чёрный Коготь осторожно пролетел сквозь кучевые облака и постепенно начал снижаться.

Орда порождений тьмы растянулась под ними, пятнистый ковёр искажённой скверной плоти, собравшейся вокруг истрёпанных знамён. Они носили разномастную броню и сжимали в руках зазубренное оружие невероятно грубой работы.

С такой высоты Иссенья не могла различить лица отдельных порождений тьмы, но уже видела различия в их строении и передвижении. Генлоки были низкорослыми и приземистыми, быстро пробирались по земле, словно четвероногие пауки. Гарлоки были выше и, несмотря на сильно развитую мускулатуру, выглядели рядом с генлоками чуть ли не стройными. Они передвигались более прямо, их походка походила на шаг человека, но никто никогда не спутал бы белёсое безносое лицо гарлока с человеческим. Их мёртвые глаза, изрытая скверной кожа и чёрно-красные струпья на белых, как рыбье брюхо, щеках доказывали это.

Над всеми ними возвышались огры: рогатые твари со шкурой цвета застарелого кровоподтёка. Их чёрные когти размером могли сравниться с топорами, и были столь же смертоносны. Как учили Иссенью в Вейсхаупте, огры были теми немногими порождениями тьмы, которые могли представлять опасность для летящего грифона. Их способность метать валуны на огромные расстояния с потрясающей точностью и сокрушительной силой позволяла им сбивать грифонов и всадников с неба.

К счастью, не похоже было, что вокруг Антивы их собралось много. Но потом Иссенья посмотрела ещё раз, более внимательно, и с дрожью осознала, что число огров лишь казалось небольшим по сравнению с тучей остальных порождений в орде. Она насчитала, по меньшей мере, пятьдесят огров среди многих тысяч порождений тьмы — а это значит, что в случае боя их будет на поле битвы вдвое больше, чем грифонов. Даже без учёта гарлоков и генлоков, это уже невозможно много.

Но не учитывать гарлоков и генлоков нельзя. Она не могла даже представить, сколько там было меньших порождений тьмы. Мор до сих пор не представлял никаких свидетельств, по которым можно было судить о размерах обычной армии. В рядах порождений тьмы не было никаких кузнецов, слуг или торговцев. Никаких продовольственных повозок, походных костров, даже отхожих ям. Только кишащая бесчеловечная орда, не нуждающаяся ни в чём.

Дрожа, молодая эльфийка отвела взгляд.

— Мы не можем бороться с этим.

— Нет, — Хабл слегка встряхнул поводья Чёрного Когтя. Он наклонился вперёд, отдавая команду грифону, и они вновь взмыли к грозовым тучам. — Как и антиванцы. Надеюсь, мы увидели достаточно и сможем убедить в этом короля и королеву.

Когда грифон поднимался ввысь сквозь следующие за Мором тучи, Иссенья услышала слабую, странную мелодию, которая просочилась в её разум. На самом деле никакого звука не было, хотя и казалось, будто мелодия идёт изнутри, словно она сама себе её напевает.

Хотя сама она никогда бы не смогла вообразить такую мелодию. Ничего прекраснее она не слышала. Печальная и неземная мелодия как будто затягивала эльфийку в воспоминания о ностальгическом блаженстве, которое было каким-то образом утрачено, — но она сделает всё, чтобы вернуть это. Всё, что угодно.

Хриплый крик Чёрного Когтя вывел Иссенью из транса. Грифон яростно тряс головой, дёргал поводья, почти вырывая их из оцепеневших пальцев Хабла. Старший Страж натягивал их всё туже, очевидно, не осознавая, что делает. Он камнем застыл в седле и, хотя Иссенья не могла увидеть его лицо, она догадывалась, что его захватила та же музыка, что очаровала и её.

Обмирая от собственной безрассудной смелости, она ударила его по затылку.

Хабл резко выпрямился в седле и выругался. Он тут же выронил поводья, позволив Чёрному Когтю без напряжения вернуться к подъёму сквозь грозовые тучи, и со сконфуженным видом полуобернулся к Иссенье:

— Спасибо.

— Что это было? — спросила эльфийка, содрогаясь.

Хабл не отвечал, покуда облака не скрыли их полностью от орды порождений тьмы. И когда ответил, голос его звучал сурово и напряжённо:

— Это Архидемон.

Иссенья откинулась назад в седле, радуясь, что ремни прочно удерживали её на месте. Негромкий стон, словно вздох, сорвался с её губ и был унесён ветром прочь. Ноги и позвоночник как будто превратились в желе.

Конечно же, Архидемон явился с Мором. Архидемон — именно то, с чего начинается Мор. И её ужасно нервировало, что один из осквернённых древних богов сидит сейчас где-то там, в толпе порождений тьмы, отделённый от них лишь воздухом и крыльями Чёрного Когтя.

Но сильнее всего, сильнее даже, чем неисчислимые разрушения, которые Архидемон скоро учинит в этом чудесном, несчастном городе на берегу моря, её напугало то, насколько красива была звучавшая в её голове мелодия.

На протяжении всего обратного пути к Антиве Иссенья сидела на спине Чёрного Когтя, съёжившаяся и тихая, неспособная принять одновременное существование ужасов порождений тьмы и прелести их музыки.

— Это скверна, — сказал ей позже Страж-командор Тураб, когда они сидели в своей казарме и ждали прихода слуг с ужином. Иссенья наконец набралась храбрости подойти к устрашающего вида гному и обнаружила, что с ним на удивление легко общаться. Под жёсткими рыжими усами и исцарапанной серой пластинчатой бронёй скрывался тщательно заботящийся о своих подопечных Страж-командор.

Он повысил голос, чтобы быть равно услышанным и бывалыми вояками, и молодыми рекрутами, хотя его слова предназначались в основном для последних.

— Скверна в нашей крови, позволяющая нам чувствовать присутствие порождений тьмы и защищающая от их порчи, также заставляет нас испытывать то же, что и они. Среди всего прочего — зов Архидемона. Это та самая мелодия, которую все вы услышите, когда придёт час вашего Призыва, и чем глубже скверна проникает в ваши кости, тем громче она становится. Однажды, если ожидание затянется, вы не сможете сопротивляться. Ваш долг — внять Призыву, пока у вас ещё остаётся воля.

— Это может случиться быстрее из-за того, что мы слышим зов Архидемона? — спросила Иссенья.

Тураб пожал плечами, лязгнув сталью и сильверитом.

— Возможно. Для каждого из нас это происходит по-своему.

— Ну что же, будем ждать с нетерпением, — сказал Гараэл, с саркастичным весельем хлопнув себя по бёдрам. — О, а вот и наш обед. У меня после такой истории как раз разыгрался аппетит.

Иссенья даже не подумала улыбнуться остроте брата. Она взяла деревянную миску с одной из тележек, которые вкатили слуги, затем подошла к другой и положила себе хлеба и тушёного мяса. Аромата еды она не ощущала. Будь это самый сладкий медовый торт или перегнившее свиное дерьмо, она бы не заметила разницы.

Иссенья так гордилась тем, что её избрали Серым Стражем. Все знали, что Стражи берут лучших: самых метких стрелков, самых искусных магов, самых мудрых тактиков. Это был её шанс вырваться из полурабства, бывшего уделом всех эльфов в человеческом городе, и вместе со своим братом проявить отвагу на равных условиях со всеми остальными.

Конечно же, она знала о Призыве. Всякий, кто когда-либо слышал о Серых Стражах, знал, что однажды скверна порождений тьмы, которую Стражи принимают во время Посвящения, возьмёт над ними верх, повергнет их в безумие и приведёт к гибели. Это могло случиться лет через тридцать или даже больше, но, в конце концов, каждый из них, если проживёт достаточно долго, станет жертвой скверны. Единственным выбором для них было отправиться на Глубинные тропы в самоубийственной попытке уничтожить как можно больше порождений тьмы прежде, чем погибнуть самим. Вот что такое Призыв — участь, которая поджидает всех, если что-то другое не убьёт их раньше, и предчувствие рокового конца преследовало Стражей, словно тень.

Но это всегда казалось таким далёким. Романтическая и трагичная концовка, которая постигает героев сказок. Совсем не то, что, по представлению Иссеньи, задует огонь её собственной жизни.

Дата добавления: 2015-08-28