Экзистенциальные позиции

Созависимые клиенты, впрочем, как и все остальные люди, в про­цессе жизни вынуждены разрешать для себя целый ряд конфликтов противоположных стремлений и самоопределяться в следующих эк­зистенциальных позициях:

• смысл жизни и смысл смерти;

• страх смерти и способы защиты от экзистенциальной тревож­ности;

• экзистенциальные базовые защиты (вера в бессмертие, вера во всемогущество, вера в конечного спасителя) и их влияние на поведение;

• смысл происходящих событий и их место и значение в жизни;

• любовь и зависимость;

• одиночество и свобода;

• ответственность за свою жизнь и свобода;

• свобода и тревожность;

• избегание ответственности и зависимость;

• стремление к контролю и неопределенность;

• вина и ответственность;

• вина и свобода;

• вина и наказание;

• экзистенциальная вина (вина за собственное несовершенство, вина за построение неполноценных отношений, вина за не­реализацию собственных возможностей) и способы ее ком­пенсации;

• самореализация и ограничения;

• желания и цена удовлетворения потребностей;

• удовольствие и счастье как самоцель и как следствие саморе­ализации и вовлеченности в деятельность и отношения.

Вопросы, которые, как правило, возникают уже в самом начале психотерапии, это вопросы ответственности и вины. Созависимым клиентам свойственно передавать ответственность за свою жизнь и свои отношения окружающим людям, Судьбе, Року, Богу. Принятие решений и процесс выбора затруднен, в первую очередь, именно из-за необходимости принять на себя ответственность за последствия. Они имеют склонность занимать выжидательную позицию, уклоняться, «уходить в болезнь», отдавать выбор Судьбе и т. д.

При этом могут чувствовать себя сверхответственными за жизни своих близких, считать себя обязанными помогать им в решении их проблем (вернее, решать за них) или виновными в их неудачах («я дол­жна была быть внимательной», «я должна была предвидеть»).

Избежать ответственности за свою жизнь и контролировать других помогают базовые защиты:

• вера в свое всемогущество: «от меня зависит его (ее, их) пове­дение, чувства, расположение ко мне, умение себя вести» и т. п. = «я могу влиять на других людей, менять их по своему усмотрению»;

• вера в конечного спасителя: «не может быть, чтобы он меня бросил, обязательно произойдет что-нибудь такое, что заста­вит его продолжать заботиться обо мне (вернуться ко мне, полюбить меня и т. д.)»;

• вера в бессмертие: сохраняется на уровне детского возраста, хотя сознательно человек может думать о самоубийстве (же­лание «умереть ради решения своих проблем и / или избавле­ния от боли» фактически содержит в себе предпосылку о том, что «когда я умру, мне будет хорошо, не больно и проблемы перестанут вызывать дискомфорт», то есть фактически «я не умру, а буду переживать комфорт, ни за что не отвечая, ничего не делая для решения проблемы»).

Одиночество воспринимается как наказание, как пытка, как отвер­женность. При этом весь стиль построения взаимоотношений оттал­кивает людей, приводя таким образом к нежеланному одиночеству. Это усугубляет состояние и открывает новый виток порочного круга. Оди­ночество не идентифицируется со свободой, а воспринимается как свидетельство неполноценности.

Свобода всегда связана с чувством ненужности, отверженности.

Любовь, как внутренний ресурс, снижена или отсутствует. Любовь воспринимается как нечто, получаемое извне, что можно заработать, заслужить; она может быть и дарована, но тогда воспринимается как не вполне заслуженный дар.

Любовь может рассматриваться как источник, который наполняет жизнь смыслом. С потерей любви и жизнь теряет смысл. На бессозна­тельном уровне любовь используется как средство манипулятивного воздействия с целью получения выгод различного характера: от полу­чения подтверждения своей значимости, средства для власти и конт­роля до получения материальных выгод. Любовь рассматривается как основной жизненный дефицит.

Источник и объект любви должен находиться в собственности и быть полностью подконтролен. Это необходимо, чтобы несколько снизить тревожность из-за постоянного страха потери значимого другого.

Эти и другие экзистенциальные позиции терапевт выделяет из кон­текста обсуждаемых тем и вступает с клиентом в дискуссию (но не в спор!) по поводу экзистенциальных установок, ведущих к созависимым отношениям.

Психолог может задавать вопросы клиенту относительно препят­ствий на пути осуществления желаемого: каковы цели клиента? Какой смысл имеют происходящие события относительно жизненных целей? Что на самом деле мешает ему осуществлять главные цели его жизни? Что мешает ему самореализовываться? и т. д.

При анализе взаимодействия психолог может спрашивать: что са­мое главное в отношениях клиента с «проблемным» членом семьи? Для чего клиенту необходимы эти отношения? Что именно (конкретно) клиент получает, осуществляет в этих отношениях? Что в его понима­нии значит «любовь»? Как она проявляется со стороны клиента и со стороны его партнера? Для чего необходимо изменить партнера? Ка­ковы были ожидания от этих отношений? Что заставляет осуществ­лять сверхопеку над партнером? Как именно, то есть какими действи­ями клиент контролирует партнера? Как он манипулирует партнером для того, чтобы добиться от него желаемого поведения? Что мешает клиенту понять, чего именно он хочет от партнера? Что именно (кон­кретно) теряет клиент при расставании с партнером? и т. д.

Исследуя страх одиночества, психолог может останавливаться на ис­следовании вопросов: чем страшно одиночество? Что означает (в чем смысл) одиночество для клиента? Видит ли клиент ресурсные сторо­ны одиночества? Если клиент говорит, что «одиночество его не стра­шит, но...», психолог может задать вопросы: Что заставляет его оста­ваться в неудовлетворяющих отношениях? Что удерживает его около партнера? и т. д.

При исследовании движения к поставленным целям психолог рассмат­ривает, каков смысл принимаемого решения, то есть каким образом оно соответствует задачам клиента и к каким последствиям может при­вести? Каким образом клиент предполагает осуществить принятое ре­шение? Как именно он избегает решения или шагов по его реализа­ции? Что в действительности мешает клиенту продвигаться к постав­ленной цели? Насколько выдвигаемые им причины реальны? Как именно клиент делает осуществление целей зависимым от поведения партнера или других значимых людей? и т. д.

Необходимо помнить, что эти и другие вопросы, которые задает психолог, не имеют цели уличить клиента в неискренности. Они зада­ются, чтобы прояснить экзистенциальные позиции клиента, для ис­следования его представлений и взглядов на существующую ситуацию.

Чтобы они не воспринимались клиентами как провокативные и что­бы не утратить доверие клиента, консультанту следует пояснять цель своих вопросов.

Клиент не всегда готов ответить на них. Он может проявлять при­знаки сопротивления: переводить разговор в другую плоскость, отве­чать односложно, совсем уходить от ответа, раздражаться и т. д. Вряд ли будет уместным давление. Просто в процессе бесед психолог вновь и вновь возвращается к перечисленным вопросам при обсуждении са­мых разных аспектов жизни клиента. Сам смысл подобных диалогов постепенно будет делать свою работу в душе клиента. Может быть, не сразу, может быть, сначала только самому себе, а не психологу, но кли­ент вынужден будет признаться в истинном смысле происходящего, увидеть истинные цели созависимых отношений и истинную причи­ну избегания ответственности. В конечном итоге, клиент поймет, что он на самом деле хочет, для чего он совершает те или иные поступки, и как он добивается реализации своих потребностей, а также чтоимен-но ему мешает чувствовать удовлетворение от жизни.

«Одна из задач терапевта — увеличить у пациента ощущение опре­деленности и контроля. Способность объяснить, упорядочить собы­тия своей жизни в соответствии с неким связанным и предсказуемым паттерном отнюдь не маловажна. Назвать нечто определенным име­нем, определить его место в цепочке причинно-следственных связей — значит начать чувствовать его контролируемым. Наше внутреннее пе­реживание или поведение уже не представляется пугающим, чуждым, неуправляемым: мы ведем себя определенным образом (или испыты­ваем определенное внутреннее переживание) вследствие чего-то, что можем назвать и идентифицировать»98.

Дата добавления: 2015-11-04