Последняя гусыня

Летом мы с мальчишками каждый день бегали купаться на речку. А по пути тайком заглядывали в колхозный огород. Проберёшься, бывало, вдоль оврага, чтоб никто не видел, сорвёшь огурчик или морковку... Ух, как вкусно было! И на гороховое поле лазили. Хотя у каждого в своём огороде было всё. Но запретный плод, как говорится, сладок.

Вообще, по закону военного времени за воровство очень строго наказывали. Поэтому, соблазняясь запретным, мы сильно рисковали. Говорили, что, если у кого даже зерно в кармане найдут, могут и посадить... Мы, конечно, о своих похождениях никому не говорили.

С каждого крестьянского двора в нашей деревне собирали налог. Каждый год в правление колхоза мы отвозили в пользу государства на нужды фронта мясо, шерсть, яйца, масло, картошку – кто что мог. Люди у нас жили бедно, и не каждый мог сдавать налог. Поэтому в деревню часто наведывался налоговый агент. Сначала он каждого вызывал в правление колхоза. Там напоминал об обязательстве, часто заставлял принести то, что положено, а иногда и угрожал... Если же не приходили, так как нечего было приносить, сам ходил по дворам и забирал то, что считал нужным.

Однажды он пришёл и к нам.

Было это, кажется, поздней осенью. Корова у нас умерла, овечек не было. А в сарае жила одна единственная гусыня. Агент долго присматривался к нашему небогатому хозяйству, заглядывая во все углы, недовольно хмыкая. Вдруг он услышал, как в сарае что-то зашевелилось, и велел открыть дверь. Я посмотрел на маму, ей до слёз жаль было расставаться с гусыней! А он, довольный и с нашей гусыней в охапке, уж собрался было выходить из сарая, как я подскочил к нему и вцепился зубами в его руку!

Агент не выдержал боли и выпустил свою добычу. Но меня не тронул и ушёл. Так я спас нашу последнюю, оставленную на зиму живность.

Но сдавать нам всё равно что-то пришлось. Сами кое-как перебивались, а для фронта отдавали последнее. Мне потом мама объяснила – это для папы.

25. Сушёная картошка

В нашей деревне многие стали сушить картошку. Делали это так.

Картошку чистили и нарезали как лапшу. Выкладывали на железные листы и ставили в печь после протопки. Нужно было рассчитать температуру так, чтобы картофельная лапша не пригорела и не оставалась сырой. Если не высыхала за один приём, снова разжигали печь, и опять сушили. Потом аккуратно складывали весь продукт в холщёвые мешки.

В деревню приезжал агент специально собирать сушёную картошку. Он придирчиво проверял её качество и увозил на подводах прямо в Янаул, оттуда на поезде её сразу отправляли на фронт.

А семена картошки мы начинали готовить ещё с зимы. Бабушка на ощупь определяла семенную, если надо, разрежет. Надрезанную сторону обмазывала золой и складывала отдельно. Под полом у нас были две ямы, где хранилась картошка. Эту картошку бабушка укутывала сеном и сверху обкладывала старой одеждой.

Под полом темно, а бабушке света не надо, она всё делала на ощупь и знала, где что лежит.

Дата добавления: 2015-11-04