Древние дороги

Яков Ямиев

РАССКАЗЫ

дедушки Яши

„Я, конечно, не думаю написать книгу,

это уж слишком громко для меня.

Но было очень приятно, когда ко мне в деревню пришло письмо, в котором вы пишете, что нашему внуку понравились мои рассказы.

Если вы сейчас не имеете возможности

быть рядом со мной, то я вам с удовольствием могу кое-что ещё написать...“

Яков Ямиев

Яков Ямиев

РАССКАЗЫ дедушки

Яши

СТАРАЯ ОРЬЯ

Книга рассказов – воспоминаний о военном детстве, составлена по письмам 1996 года.

© Ямиев Яков Ямиевич (1936-2006), автор.

Древние дороги

У нас всё ещё холодно.

Цыплята мои сидят под полом, а взрослые куры в сарае мёрзнут. В эти морозные дни я часто приезжаю к ним в деревню из нашей тёплой городской квартиры.

От перекрёстка, куда меня довозит автобус, я иду шесть привычных километров. Шагается бодро, приятно дышится морозным воздухом, а перед глазами из памяти оживает прошлое...

В моём детстве эта дорога, по которой я сейчас иду, была совсем другой – не по насыпи, а прямо по полю. Да и дороги-то не было. Зимой, где лошадь с санями прошла – там и дорога. Лошадь чует старую колею под мягкой порошею. А летом дорогу оставляли посреди пахотного поля нетронутой плугом. Но в дождь она сильно размокала, и идти было совсем невозможно – ноги вязли в грязи. И только в непаханых полях и по лесам дороги всегда постоянные.

В ту пору, когда я был маленьким, бабушка мне рассказывала много всяких историй, передаваемых от поколения к поколению. Она говорила, что в далёком-далёком прошлом здесь всюду простирались дремучие непроходимые леса. В те древние времена даже тропинку проложить было сложно, а о таких дорогах, по которым мы ездим и ходим сегодня, люди даже и предполагать не могли!

В таёжных дебрях наши предки, промышляя охотой, пробирались сквозь густые заросли и завалы бурелома по звериным тропам. Но если случалось идти далеко, то шли по ручьям и мелким речкам, где вода своим потоком прочистила путь в лесных завалах и выровняла дно слоем песка.

Наши пращуры, спасшиеся от Великого Потопа на Уральской возвышенности, отправлялись в дальние странствия осваивать новые земли водными путями. Они строили себе плоты и лодки, спускались по течению ручейков и речек, и дальше – по вольным широким водам больших рек, расселялись по их берегам и бережно обживали райские уголки земли…

В единстве с Природою жили они много веков, пока с южной стороны не началось нашествие завоевателей на эти земли.

Многие наши племена были тогда оттеснены к холодным северным морям. Но всё же те, кто не захотел покидать свои земли, отходили от больших многолюдных рек вглубь тайги – по их впадающим притокам. Всё выше пробирались они вверх против течения речек, речушек и ручейков, как по дорогам, в поисках ещё никем не занятых земель. Оседали в неприметных заводях и широких излучинах, у дальних истоков и озёр, укрытых в долах и складках неохватной ни взором, ни разумом бесконечной лесной стороны.

Язык природы

Когда долго идёшь по дороге, вместе с тобою идут мысли... С ними незаметно проходит и путь, как с хорошим попутчиком, с которым только разговорился, а он уже остаётся в первой деревне, а ты идёшь дальше.

Далеко по дороге кто-то идёт навстречу. Обычно я издали пытаюсь узнать по походке… Но оказалось, молодой человек мне не знаком. Приближаясь, вижу, что он тоже внимательно смотрит на меня и, поравнявшись, по давнему марийскому обычаю с улыбкой приветствует:

– Ка́ет мо?.. [1]

– Кае́м… [2], – отвечаю ему ответной улыбкой, и душа наполняется этими простыми родными словами, объединяя нас с предками!

Если прислушаться к марийской речи, то можно услышать в ней мелодию лёгкого ветерка и всплески речной волны, шелест листьев и "говор" лесных обитателей… Марийцы говорят на одном языке с Природой.

Они и сейчас чем-то неуловимо выделяются в современном многонациональном обществе – не только некоторой наивной доверчивостью, но и чутким взором, и какой-то природной слаженностью в голосе и движениях.

Орья

Занятый течением мысли я и не заметил, как дорога открыла далеко передо мной широкую, всхолмлённую долину, ослепительно сверкающую серебристым снегом…

Отсюда начинается моё детство.

По всему горизонту словно Кто-то гигантской рукой своею посгрудил края протяжённого лесистого воротника, будто заслоняясь от ветра… Склоны полей волнистыми полами сказочного тулупа заиграли на солнце в радужных искорках белого пушистого меха. По далёким впадинам между складок холмов, косогоров и ложбинок, искусно украшенным заиндевелыми ивами и тополями, обозначилась извилистая кайма оврага. Там где-то под толстым снеговым одеялом, прячется речка. В её протяжённом изгибе, как в большом кармане, лежит скромной вышитой рукавичкой моя родная тёплая деревенька.

У неё, так же, как и у речки, не совсем обычное для расхожего слуха, но свойственное марийской речи, говорливо-мягкое название – Орья́.

4. Буй – голова

Старые люди говорят, что Орья названа по имени вождя племени наших далёких предков... Если посмотреть на карту нашей местности, то можно увидеть, как во времена освоения земель люди называли своими именами реки и селения: Орья, Ошья, Буй, Кама, Черемиска...

В те далёкие времена древние марийские племена, сплавлявшиеся от Уральской возвышенности по малым речкам, вышли на просторную большую реку, которую так и прозвали: "Большая вода", что на древнем марийском наречии звучит удивлённо и широко: "Ка-ма".

Проплывая вдоль каменистого левобережья Камы, большое древнее марийское племя остановилось у тихой просторной заводи широкого изогнутого устья впадающей в неё неизвестной реки. Заводь манила скрытыми за поворотами русла туманными лиманами и "кипела" от обилия рыбы – будто говорила им: «Отдохните от большого течения на берегах моей спокойной и богатой воды…». И как бы вторя ей, рыжие стволы сосен в лучах закатного солнца, покачивая в знак приветствия высокими вершинами с птицами на ветвях, приглашали утомлённых путников под свой покров.

Марийцы-охотники, войдя в новую реку, прислушались к голосу Природы и поняли, что вся жизнь здесь управляется её замысловатым извилистым руслом – как жизнь человека его головою…

Основав большую стоянку на берегах своей новой реки, марийцы учтиво обращались к ней: "Голова", что на языке мари звучит коротко и величественно – "Буй".

Черемисы

Когда по Каме начали промышлять иноземные завоеватели, марийцам пришлось стать лесными воинами – черемисами. Так их прозвали другие племена за ловкость, неуловимость и некую таинственную связь с силами Природы… Об этом говорит следующий по течению Камы левый приток – небольшая речка Черемиска.

Узкое и труднопроходимое русло этой речушки, по-видимому, служило черемисам для отвлекающих манёвров от Буя-Головы. Черемисы заранее заманивали завоевателей бегством в этот приток, заваленный буреломом, и "растворялись" в звериных тропах, а захватчики вместо своих рабов находили там погибель, побитые копьями и стрелами...

И всё же нашим миролюбивым предкам в те захватнические времена пришлось искать более укромные места для жизни. Многие, кто ушли вниз по течению Камы на вольные просторы Волги, какое-то время могли скрываться в холмах лесов, потом объединились со словенскими племенами и образовали на берегах " Вольной реки " собственное государство Марий-Эл.

Иным же племенам – чуди, сету, вепсам, финнам, уграм, эстам… дошедшим до западных морей, вскоре пришлось уходить от притеснений ещё дальше – на противоположные берега своих обжитых озёр-морей, вплоть до самых северных окраин материка. Там, укрываясь за более суровым климатом природы, они основали свои государства.

Два брата

А наше марийское племя,оставшееся на Буе, восточном притоке Камы, укрылось глубиною тайги – в извивах мудрёного спасительного русла...

На расстоянии дневного пути от "Большой воды" за одной из широких излучин, уходящих вправо, марийцами-охотниками была обжита необычайно высокая для этой окрестности лесистая возвышенность. С неё далеко просматривается входящий водный путь из Камы. Поэтому даже если захватчики и осмеливались войти в Буй, то до этой возвышенности добирались немногие, теряя свои силы в устроенных засадах множественных замысловатых изгибов русла. А уж с этой высоты можно было незаметно и далеко наблюдать за появлением и передвижением незваных гостей. Эта природная стратегическая преграда выгодно и надёжно защищала всю остальную территорию малых приточных рек, лежащих выше течения Буя.

Два таких ближайших притока были видны с этой горой: один сразу слева, а другой чуть поодаль справа. Они, словно две руки, исходящие от головы, как бы говорили об особом природном знаке этого места. Здесь вожди нашего большого племени – два брата Ошья и Орья, разделили племя надвое и, оставив на горе военную заставу, увели мирных людей по петляющим руслам своих первозданных рек-рук: Ошья – шолá каéн [3] на юг, а его брат Орья – пурлá каéн [4] на север.

И каждый из них во глубине лесного безграничья на расстоянии ещё одного дневного пути облюбовал себе никем не тревожимый райский уголок земли, питаемый чистыми родниками и щедрыми дарами природы…

Потомки назвали эти селения и реки именами своих основателей: Ошья и Орья.

Дата добавления: 2015-11-04