Глава 19. Обещания и наивные клятвы

Обещание — это, разумеется, не пустяк.

Стивен Кинг «Сияние»

И он дал себе клятвенное обещание (которое вскоре нарушит) никогда ее не обижать.

Ричард Йейтс «Дорога Перемен»

* * *

Неистовство трибун, моросящий дождь, сильные порывы ветра — все указывало на то, что игра предстояла трудная. Скорпиус оглянулся на команду. Блетчли, Бэл и Вуд — семикурсники, как и он. Эта троица любому порвет глотку на пути в профессиональный спорт, за них можно не волноваться.

— Надерем им зад! — начал свою речь Арктур и усмехнулся. Команда поддержала его одобрительным гулом. Скорпиус быстро застегнул кожаные перчатки и схватился за метлу.

— Удачи, — в раздевалку заглянула Роза.

— Эй, девчонкам здесь не место, — притворно возмутился Уоррингтон, помахивая битой.

Роза не удостоила его взглядом.

— Удачи, Скорпиус, — повторила она и резко развернулась, махнув заплетенными в косу волосами.

Блетчли одобрительно присвистнул и похлопал Малфоя по спине, тем самым выражая свое одобрение в выборе «подружки». Скорпиус не стал его разубеждать, тем более, Арктур уже повернулся к команде и орал:

— СЛИЗЕРИН!

— ВПЕРЕД! — поддержали его. Семеро игроков в зеленых мантиях вышли на поле. Слизеринская трибуна разразилась аплодисментами.

Малфой заметил, что капитан когтевранской команды довольно сильно волнуется, и усмехнулся — это только на руку.

— Капитаны, пожмите друг другу руки, — приказал судья. Блетчли с силой сжал пальцы своего противника. Тот аж побелел.

— Садитесь на метлы!

Судья оглушительно дунул в свисток, и обе команды взмыли в воздух — игра началась.

Мимо Скорпиуса промчался Хьюго с квоффлом в руках, но Скорпиус заметил, что Бэл уже поднимает биту, чтобы запустить в Уизли бладжер. Малфой мысленно поблагодарил волшебных тварей за такого защитника и огляделся в поисках золотого мячика. А тем временем игра только набирала обороты.

—...Вуд... Эффектный пас на Арктура Блетчли!.. Андерсон! И он промазал! Гол в ворота Когтеврана! Слизерин открывает счет!

—...Мейсон! Пас на Люси Уизли! Девчонка бросается в самую гущу игроков, посмотрим, как ей удастся!.. Да! Она забивает! Безумно талантливые эти Уизли, не находите?! Она избегает столкновения с бладжером! А ведь Бэл славится тем, что никогда не промахивается!

—...ГОЛ! СЧЕТ 40:70! — заорал комментатор, когда Уотсон забил очередной гол, чуть не снеся с метлы несчастного Траверса. У Когтеврана не было никаких шансов на победу.

Заметив условный знак Арктура, Скорпиус сорвался с места и стал кружить над полем, высматривая снитч. Они должны были разгромить соперников, имея на счету численно превосходящие забитые квоффлы. Таков был план — команда хотела уйти красиво, отыграв все матчи так, чтобы они вошли в школьную историю на правах легендарных.

Трибуны восторженно выли и выкрикивали имена игроков. В крови Скорпиуса бурлил адреналин. И тут...

— Малфой, мать твою, снитч! — заорал Бэл, зависший над полем в десятке метров от него. — Разуй глаза!

Скорпиус похолодел и оглянулся туда, куда в панике показывал Патрик. Чарли Бэрри уже летел туда, выжимая из своего Клинсвипа-5613 предельную скорость. Скорпиус буквально распластался на метле и помчался за ним. Он не мог проиграть. Не сегодня. Никогда больше. Только не Чарли Бэрри. Только не этому неудачнику. Только не ему, только не ему...

Снитч был слишком низко. Бэрри волновался. А у Скорпиуса в голове было ясно, как в божий день. Он знал, что он должен был делать.

Он чуть отклонил рукоять метлы, не обращая внимания на оглушительный свист болельщиков. Для него сейчас существовал только снитч. Только маленький золотой мячик, маленькая точка в нескольких метрах от земли.

Синее пятно пропало из поля зрения, Скорпиус понял, что Бэрри вышел из гонки. Все, как ты учил, Джеймс. Падение ради победы. Сейчас...

— 210:40! Головокружительная победа Слизерина!

Скорпиус упал с метлы на поле и вскинул руку с зажатым в кулаке снитчем. Он победил себя. Свой страх. Он победил Джеймса.

На поле уже спускались участники команды. Первым к Малфою подбежал Блетчли, кричащий что-то о невнимательных сумасшедших идиотах, но Скорпиусу было плевать. Он победил. Его охватило счастье, которое омывало его, словно волны. Он смог. Он сделал это. Он...

— Скорпиус! — Роза бросилась к нему. Ее лицо сияло от радости и облегчения, а вокруг шеи был обмотан слизеринский шарф. — С тобой все в порядке?!

И все вокруг вдруг перестало существовать. Осталась только эта девочка с милыми веснушками и темно-рыжей косой. Шаг. Он всего в шаге от нее. Сократить расстояние? Скорпиус был так близко, что мог сосчитать все ее веснушки. У Розы карие глаза.

Все замерли. Скорпиус знал, что где-то неподалеку был Альбус, но какое это имело значение? У Розы было такое выражение лица, будто она решалась на какой-то отчаянный поступок, сродни шагу в пропасть. Скорпиус и сам это ощущал. Он буквально балансировал на краю, и ему совершенно не хотелось копаться в причинах своего странного состояния.

— Я люблю тебя.

До Скорпиуса эти слова долетели глухо, словно через пуховую подушку. Он уже не слышал восторженного гула толпы. Они не важны, они не имели никакого значения. Она сказала... Он сделал последний шаг, ему казалось, что все происходит, как в замедленной съемке, а на самом деле — за доли секунды. Он прижал ее к себе, как сокровище. Это единственное правильное решение. Единственный правильный выбор. Он поцеловал ее. Осторожно, не так, как Джеймса. Он пытался не думать о нем. Не так. Не сейчас. Он поцеловал ее.

Он, кажется, даже ее лю... Мерлин и Моргана, он чувствовал к этой девушке целую Вселенную. Всё и ничего. Она — его все и ничего. Он уверен, она — это все, что у него есть, самое дорогое, самое ценное. Он гладил рыжие волосы, пахнущие солнцем, и понимал — все и ничего. Вселенная. Она — его Вселенная. Она его спасательный круг. Она — его принцесса-роза, цветок, который он должен хранить, как зеницу ока. Все и ничего. Она — ключ. Ключ к его спасению. Шанс, который ему подарили небеса. Она — Роза.

* * *

Скорпиус сидел, обхватив голову руками. Пугающая ясность, которая воцарилась в его голове после матча, буквально сломала его. Он чувствовал себя другим. Он стоял на пороге важного решения, словно самоубийца перед прыжком с Астрономической башни...

Дверь скрипнула. Скорпиус поднял голову. У Альбуса дрожали губы и по лицу ходили желваки. Скорпиус знал, что это означало.

Друг остановился всего в нескольких шагах от него. Он ждал объяснений.

— Полагаю, ты видел, что случилось на стадионе? — спокойно спросил Скорпиус. Он чувствовал себя камнем. Бездушным куском льда. Он бы ни на минуту не сомневался в этом определении, но лед не может разговаривать. Может?

— Еще бы, — холодно ответил Альбус, глядя куда-то над его плечом. Друг тоже, словно камень. Скорпиусу смешно от таких мыслей. Кажется, у него истерика. Тихая, каменная истерика. Которую заметит и поймет только такой же булыжник.

Скорпиус поднялся на ноги и засунул руки в карманы мантии. Сейчас или никогда.

— Альбус, — начал он. — Помнишь нашу поездку в Египет?

Поттер непонимающе кивнул, он не видел связи между этими двумя событиями.

— Помнишь, что я пообещал тебе?

— Смутно, — буркнул друг, скрестив руки на груди. Если бы Кассиопея зашла сейчас в комнату, она сказала бы, что воздух искрится от напряжения. Она бы... А, впрочем, не важно.

— Я пообещал тебе, что если я решу, что хочу чего-то от Розы, ты узнаешь об этом...

Лицо Альбуса немного прояснилось, и он недоверчиво уставился на Малфоя.

— То есть, ты... Это... Серьезно?

Скорпиус никогда не сможет объяснить, что руководило им в тот момент. Он никогда не чувствовал себя таким уверенным. Никогда еще и никогда больше.

— Я хочу быть с ней, — твердо сказал Скорпиус, хоть серебряное сердце в нагрудном кармане его рубашки почти болезненно жгло кожу.

Альбус закусил губу, тщательно обдумывая услышанное.

— Ты никогда не обидишь ее, — наконец сказал он. Альбус не спрашивал, не утверждал, он давал установку на будущее. Где-то сверкнула молния.

— Никогда, — ответил Скорпиус. Альбус вздохнул с облегчением. Скорпиус буквально физически ощущал, что атмосфера в комнате стала менее напряженной.

— У Касси отработка, — вдруг сказал Поттер.

Скорпиус ничего не ответил. Альбус замялся, нерешительно и довольно неловко переминаясь с ноги на ногу.

—...ладно, Малфой, я пойду. Может, удастся помочь Касс...

У выхода он обернулся.

— Мне сегодня утром от Джима пришло письмо. Он там всем передавал привет, написал, что очень скучает, даже за тобой. Представь себе?

Тихий голос Ала был схож с ударом в живот. Тем самым острым ножом, которым эльфы на школьной кухне нарезали хлеб. Скорпиус задыхался. Джеймс. Он только что предал Джеймса. Измена призрачным кинжалом торчала из его же сердца. Нужно схватиться за рукоятку и потянуть, но сил уже не осталось.

Вдалеке раздался раскат грома.

30.08.2011

Дата добавления: 2015-11-04