Ах, луна как лампа светит, негритянка, словно ночь, перед нею, я в ответе, что она со мной не прочь.

Ковер из дней она мне стелет, пройтись вдвоем когда-нибудь, на небе в пустоте постели себе прокладывая путь,—

говорит голос, странно похожий и все же не похожий на голос Брамина.

И Гор поднимает руку против Принца.

Но Принц держит его кисть так, что все горит.

И Гор поднимает другую свою руку против Принца.

Но Принц уже держит вторую руку так, что все мерзнет.

И он поднимает руку, по ней проходит электрический ток.

И он поднимает еще одну руку, и она чернеет и отмирает.

И он поднимает еще сотню рук, и все они превращаются в змей и дерутся друг с другом, и он шепчет:

— Что случилось?

— Таков мир,— говорит Принц,—на который я перенес вас.

— Нечестно выбирать такое поле для сражения,—говорит Гор,— этот мир слишком похож на тот, что я знаю, такой недале­кий и такой чужой,— и слова его разноцветные, как на Блисе, и они круглые и капают с его губ.

— Ас твоей стороны неприлично желать мне смерти.

— Я был послан с этим поручением, и к тому же это и мое же­лание.

— Но тебе это не удалось,— говорит Принц, заставляя его опуститься на колени на Млечный Путь, который становится про­зрачным кишечным трактом, охваченным неудержимой периста­льтикой.

Запах невозможно вытерпеть.

— Нет! — шепчет Гор.

— Да, брат, ты побежден. Ты не можешь уничтожить меня. Я сильнее. Время прекратить это, отказаться от этого дела и пой­ти домой.

— Не раньше, чем я достигну своей цели.

Звезды, как язвы, горят в его кишечнике, и Гор напрягает все силы своего тела против калейдоскопа, которым стал Принц. Принц падает на одно колено, но когда он стоит коленопрекло­ненный, осанну ему поют многочисленные цветы с собачьими мордами, которые цветут на его лбу, как пот, превращаясь в сте­клянную маску, которая трескается от вылетающих оттуда мол­ний. Гор протягивает руки к девятнадцати лунам, которые пожи­рают змеи, и кто же еще может так взывать: О, Боже! — как не со­знание: его Отец, сидящий со своей птичьей головой на небесном троне и плачущий кровью.

— Сдайся и умри!

Затем заброшен...

..'. далеко

... где Время — пыль

и дни как лилии без счета...

и ночь — пурпурный какаду, в чьем имени забвенье отказало...

Он становится деревом без верхушки, срубленным и вечно па­дающим.

В конце этого вечно он лежит на спине и смотрит на Принца Имя Которому Его Брат, стоящего во весь рост, с глазами, взявшими его в плен.

— Теперь я разрешаю тебе встать и уйти, брат, потому что я победил тебя в честном бою,— доносятся зеленые слова.

Тогда Гор склоняет голову, и этот мир исчезает, а старый мир появляется.

— Брат, лучше бы ты убил меня,— говорит он, и кашляет с болью от ссадин и синяков.

— Я не могу.

— Не посылай меня обратно после такого позорного пораже­ния. Позволь мне удалиться с Достоинством. Правда, я не знаю как.

— Тогда выслушай меня и иди с честью. Знай, что я убил бы твоего отца, но пощажу его ради тебя, если он поможет мне, когда придет время.

— Какое время?

— Это он должен решить сам.

— Я не понимаю.

— Конечно нет. Но тем не менее передай ему это.

— Договорились?

— Договорились,— отвечает Гор и начинает подниматься на ноги.

Когда он окончательно встает, он понимает, что стоит в Зале Ста Гобеленов и что он один. Но в самое последнее, агонизирующее мгновение он понял одну вещь.

Он торопится записать ее.

Дата добавления: 2015-10-28