Ангел Дома Огня

Вверх смотрит Анубис, видя смерть. Смерть — это тень чер­ной лошади, которую отбрасывает она.

Анубис смотрит, схватившись за свой посох обеими руками.

— Хайль, Анубис, Ангел Дома Мертвых,— раздается голос, глубокий и вибрирующий, как песня, разносящаяся по Большому Залу.

— Хайль, -мягко отвечает Анубис, Повелитель Дома Огня, которого нет больше.

— У тебя здесь все как-то переменилось.

— Прошло много времени,— говорит Анубис.

— Ты прав.

— Могу я спросить, как твое здоровье сейчас?

— Я нахожу его вполне удовлетворительным, как и всегда.

— Могу я спросить, что привело тебя сюда?

— Да. Можешь.

Наступает пауза.

— Я думал, что ты мертв,—говорит Анубис.

— Я знаю.

— Однако я рад, что тебе удалось остаться в живых после той смертельной резни.

— Я тоже. Много веков заняло у меня возвращение из того места, куда я был закинут в результате такого идиотского исполь­зования молота. Как ты знаешь, я отступил во внекосмическое пространство за мгновение до того, как Озирис нанес свой удар, который разбивает солнца. И меня закинуло дальше, чем я наме­ревался, в мир, который не является миром.

— И что ты делал все это время?

— Возвращался.

— Ты один, Тайфун, из всех богов мог выжить после такого страшного падения.

— Что ты пытаешься сказать?

— Сет Разрушитель, твой отец, погиб в этой битве.

— Айииииии!

Анубис затыкает себе уши и закрывает глаза, не обращая вни­мание на то, что посох падает на пол. Крик, звучащий по всему Залу,— это раздирающий душу крик, получеловеческий, полу­звериный, и его больно слушать даже с зажатыми ушами.

Через некоторое время наступает тишина, и Анубис открывает свои глаза и опускает руки. Тень сейчас меньше и ближе.

— Как я понимаю, Безымянный тоже был уничтожен в это же время?

— Я не знаю.

— Тогда что стало с твоим господином Тотом?

— Он отрекся как Повелитель Жизни и Смерти и ушел за пре­делы Средних Миров.

— В это трудно поверить.

Анубис пожимает плечами.

— Это факт жизни и смерти.

— Зачем он так поступил?

— Не знаю.

— Я хочу видеть его. Где мне найти его?

— Не знаю.

— Ты не слишком услужлив, Ангел. А теперь скажи мне, кто управляет всем в отсутствие моего брага, твоего господина?

— Я не понимаю, что ты хочешь сказать.

— Ну-ну, собачья морда, ты достаточно пожил на этом свете, чтобы ответить на простой вопрос. Кго контролирует потоки энергии?

— Дом Жизни и Дом Мертвых, кто же еще?

— «Кто же еще», вот как! И кто же сейчас управляет Домом Жизни?

— Естественно, Озирис.

— Понятно...

Тень вновь надвигается, становится больше.

—Собачья морда, говорит Тайфун, и тень лошади неспо­койна—я подозреваю заговор, но я никогда не убиваю по одно­му только подозрению. Мой отец умер и требует мщения, а если и моему брату была причинена несправедливость, то и здесь про­льется кровь. А сейчас отвечай мне быстро, не задумываясь. Ты можешь сказать больше, чем хотел бы. Так вот, выслушай меня: я знаю, что больше всего на свете ты боишься меня. Ты всегда боялся тени лошади, и ты правильно делал, что боялся. Если эта тень упадет на тебя, Ангел, ты прекратишь свое существование. И следа от тебя не останется. А она упадет на тебя, если ты имел отношение к вещам, которые я не одобряю. Я ясно высказался?

— Да, могущественный Тайфун. Ты единственный бог, ко­торому я поклоняюсь.

Внезапно Анубис прыгает, с воем, а в правой руке его неожи­данно сверкает уздечка.

Тень от копыта проходит совсем рядом с ним, и он падает на пол. Тень падает на сверкающую серебряную уздечку, и она ис­чезает..

— Анубис, ты глупец! Зачем ты пытался связать меня?

— Потому что ты заставляешь меня бояться за свою жизнь,

о Повелитель!

— Не сметь подыматься! Не шелохнись или превратишься в ничто! Единственная причина, по которой ты мог бы бояться меня, это чувство вины.

—Это не так! Я боялся, что ты можешь неправильно понять и напасть на меня, не разобравшись. Я не хочу превращаться в ничто. Я хотел связать тебя для самозащиты, чтобы я мог пре­доставить тебе факты, а потом отпустить. Потому что я признаю, что мое положение с первого взгляда представляет меня винова­тым.

Тень двигается и падает на вытянутую руку Анубиса. Правая рука иссыхает и становится неподвижной, обвисая.

Никогда ты не сможешь заменить эту руку, которую ты поднял на меня, шакал! Сделай себе новую и она тоже иссохнет. Приставь металлическую руку—и она откажется служить тебе. Я оставляю тебе лишь левую руку за твой проступок. Я соберу факты — все факты-—сам. Если ты виновен в том, в чем я сейчас почти уверен, что ты виновен, я буду судьей, присяжным и пала­чом в одном лице. Знай, ни серебряная уздечка, ни золотые пово­дья не остановят Тайфуна. И знай, что если вся моя тень упадет на тебя, не останется даже пыли. Скоро вернусь я в Дом Мертвых, и если что-нибудь будет не в порядке, новый пес будет править здесь.

Огонь загорается по краям черного силуэта. Он ревет, выры­ваясь вперед, как бы намереваясь нанести еще один удар, пламя ярко пылает, и вот Анубис остается один на полу Большого Зала.

Он медленно встает и поднимает посох левой рукой. Его крас­ный язык высовывается, спотыкаясь, он идет к своему трону. Огромное окно появляется в воздухе, и он смотрит в него на Со­здание Жизни.

— Озирис!—говорит он,—Дьявол жив.

— Что ты хочешь этим сказать? — слышит он в ответ.

— Сегодня тень лошади упала на меня.

— Это плохо. В особенности сейчас, когда ты послал своего нового посланника.

— Откуда ты знаешь?

— У меня есть свои способы. Но и я сделал то же самое, впе­рвые, и это мой сын, Гор. Надеюсь, что мне удастся отозвать его вовремя.

— Да, мне всегда нравился Гор.

— А как с твоим посланником?

— Я не буду отзывать его. Мне было бы очень любопытно посмотреть, как Тайфун попробует уничтожить его.

— Твой Оаким —кто он на самом деле? Кем он был?

— Это мое дело.

— Если... если окажется, что он тот, кем, я думаю, он может быть,— а ты знаешь, кого я имею в виду,— отзови его, пес, или между нами никогда не будет мира, если оба мы вообще оста­немся при этом живы.

Анубис усмехается.

— А был ли между нами когда-нибудь мир?

— Нет,— отвечает Озирис,— раз уж зашел такой откровенный разговор.

— Но Принц действительно нач°.л угрожать нам в первый раз, он грозил, что покончит с нашим правлением.

— Да, уже двенадцатый год на исходе, и мы должны действо­вать. Может быть, пройдут века, как он говорил, прежде чем он выступит против нас. Но выступит он непременно, потому что он всегда держит свое слово. Кто знает, однако, что у него на уме?

.— Не я.

— Что случилось с твоей правой рукой?

— Тень упала на нее.

— Так вот, оба мы погибнем под этой тенью, если ты не отзо­вешь своего посланника. Появление Тайфуна полностью все изме­нило. Мы должны связаться с Принцем, попытаться договори­ться с ним, упросить его.

— Он слишком умен, чтобы быть обманутым фальшивыми обещаниями, и ты недооцениваешь Оакима.

—- Может быть, нам надо договориться с ним по-честному, не восстанавливать его, само собой...

—: Нет! Мы восторжествуем!

— Докажи это, заменив свою руку такой, которая работала бы!

— Я сделаю это.

— Прощай, Анубис, и помни — даже фуга бессильна против Ангела Дома Огня.

— Я знаю. Прощай, Ангел Дома Жизни.

— Почему ты называешь меня моим древним именем?

— Потому что ты боишься, что возвращаются старые време­на, Озирис.

— Тогда отзови Оакима.

— Нет.

— Тогда прощай, глупый Ангел, падший из падших.

— Адье.

И окно заполняется звездами и энергией, пока не закрывается полностью от движения левой руки между пламенем чаш.

Молчание наступает в Доме Мертвых.

Наброски

... Евнух, священник высшей касты, ставит тонкие свечи перед парой рваных башмаков.

...Собака треплет грязную перчатку, которая видела много лучших веков.

... Северный Ветер ударяет по крохотной серебряной наковаль­не своими пальцами — деревянными молоточками. На металл ло­жится дорожка голубого света.

Дата добавления: 2015-10-28