За Комиссионным списком

Новгородской

Й летописи

А язь князь великыи Всеволод поставил есьм святому Ивану три ста­росты от житьих людей

¹ ГВН и П. С. 55.

² Lizakevitz J. G. Essai abrege... P. 64, 75.

³ Костомаров Н. И. Севернорусские народоправства... Т. II. С. 47.

⁴ См. там же.

⁵ Андреев В. Ф. Северный страж Руси. С. 56.

_______________ 202 _______________

|и от черных тысяцкого, и от черных тысяцкого, а
а от купьцев 2 старосты, от купцов 2 старосты уп-
управливати им всякая равливати им всякие де-
дела торговые иваньские ла иванская и торговая
и гостинные, а Миросла- и гостинная и суд торго-
ву посаднику в то не выи.
вступатися, ни иным по­
садникам в иваньское ни
во что же, ни боярам
новгородским.

Запятая после «житьих людей» в Троицком спис­ке принципиально изменяет или уточняет текст Ко­миссионного списка. Получается (и именно так тол­кует грамоту Н. И. Костомаров), что князь Всеволод назначил Иванской сотне шестерых старост: двух от купцов, трех от житьих и одного, тысяцкого, от чер­ных людей. Из современных исследователей такого взгляда придерживается К. Расмуссен¹.

Вариант Комиссионного списка дает возможность иного толкования. Если предположить, что в нем про­пущен знак препинания после «три старосты», текст приобретает совершенно другой смысл, чем в Троиц­ком списке. Князь поставил св. Ивану трех старост: тысяцкого от житьих и черных людей и двух старост от купцов. Таким образом, тысяцкий перестает быть попечителем только черных людей.

Запятой Троицкого списка не следует придавать ре­шающего значения, так как грамота Всеволода, слу­жащая в нем своеобразным приложением к летописи, писана в 60-х годах XVI века, тогда как в приложении к Комиссионному списку — не позднее середины XV ве­ка. Составитель Троицкого списка, заметив пробел в грамоте, порождающий неясность, решил устранить его и сделал это по собственному усмотрению, так как структура Иванской сотни стала уже достоянием ис­тории.

Но дело не в 'одном только синтаксисе. Предлагае­мое толкование грамоты по Комиссионному списку согласуется и с дальнейшим содержанием грамоты, и с другими сведениями об управлении Иванской сотней.

¹ См.: Расмуссен К. «300 золотых поясов» Древнего Новгоро-Да/'/Scando-slavica. Т. 25. Copenhagen, 1979. Р. 93—103; Российское законодательство X—XX веков Т. 1.

—_______________ 203 ________________

1.

Староста не от купцов назначался в Иванскую сотню для контроля со стороны республики за- торговыми сделками, а для этой цели достаточно было и одного человека — тысяцкого. Не случайно поэтому в грамоте Всеволода, за исключением разобранного сомнительно­го места, нигде не упоминается о трех старостах от житьих. Старосты купеческие, по грамоте Всеволода, «вес весят», старосты купеческие и тысяцкий получают вступительные взносы, первые — 50 гривен серебра, по­следний — «сукно ипьское», а об обязанностях, правах, о деятельности старост от житьих умалчивается. Ста­росты от житьих людей неизвестны и договорам Нов­города с Западом, тогда как двое купеческих старост и тысяцкий упоминаются в них в качестве представи­телей города неоднократно¹.

Указанные умолчания источников подтверждают, что в Иванской сотне было всего 3 старосты. Такого мнения придерживались В. О. Ключевский, М. Н. Ти­хомиров, в наши дни его отстаивает В. Л. Янин². Но это означает, что, по рукописанию Всеволода, тысяц­кий представлял в торговом управлении как житьих, так и черных людей. Что касается версии Н. И. Ко­стомарова о беспошлинном суде над черными людьми, выводимой из их мнимого представительства в Иван­ской сотне, то она не только методологически неосно­вательна (беспошлинный суд в феодальном государ­стве), но и документально опровергается Новгородской судной грамотой, установившей размер пошлин в суде тысяцкого (ст. 8). Еще А. И. Никитский пришел к вы­воду, что тысяцкий представлял житьих и черных лю­дей в торговой общине не по выбору, а, так сказать, ex officio³. За ширмой «народного представителя» осу­ществлялось боярское вмешательство в дела торговли, от которых бояре вместе с посадниками декларативно отстранялись грамотой Всеволода.

Однако взгляд на тысяцкого как на народного три­буна все еще дает о себе знать. Отголоском его яви­лось утверждение, что первые выборные новгородские тысяцкие (XII — начало XIV века) не были боярами⁴. «Если еще в XIII веке тысяцкий почти всегда избирал-

¹ ГВН и П. С. 74, 76, 120, 128.

² См.: Янин В. Л. Очерки комплексного источниковедения. С. 227; Российское законодательство X—XX веков. Т. I. С. 272.

³ См.: Никитский А. И. История экономического быта... С. 20.

⁴ См.: Российское законодательство X—XX вв. Т. I. С. 302.

__________________ 204 ___________

ся из среды непривилегированного населения, то уже в XIV веке на этот пост выбирали только боярина»¹,— пишет В. Л. Янин. Единственным доказательством этой версии является то, что никто из первых тысяцких (до Остафья Дворянинца — 30-е годы XIV века) не стал посадником, не числится в списках посадников, а на­чиная с Остафья Дворянинца должность тысяцкого не­редко становилась ступенькой к посадничеству². Аргу­мент далеко не бесспорный: не все бояре становились посадниками. Могли быть и другие, оставшиеся нам неизвестными мотивы и традиции, по которым до 30-х годов XIV века тысяцкие не становились посадниками. Мысль, что тысяцкий избирался не из бояр, а из широких слоев населения, высказывалась неоднократ­но и в русской (например, С. Ф. Платонов), и в запад­ной литературе³. К. Герке полагает, что до конца XIII века тысяцкие избирались из низших слоев населения и только в XIV веке бояре завладели этой должностью, чтобы подчинить своему контролю торговый суд⁴ (по­зиция, близкая В. Л. Янину).

И. Лойшнер, напротив, полагает, что тысяцкие и в XIII веке принадлежали к высшему социальному слою земельных собственников, т. е. к боярам. Его доказа­тельства неубедительны. В наличии большого богатст­ва (позволившего тысяцкому Милонегу заложить ка­менную церковь), или двора, в упоминании тысяцкого по имени и отчеству он видит признаки принадлежно­сти к боярству. Более убедителен приводимый Лойшне-ром фрагмент летописи за 1269 год, где перечисляются погибшие и пропавшие без вести новгородцы. Пере­чень убитых начинается с посадника, затем идут не­сколько имен и слова: «и много добрых бояр, а иных черных людии бещисла». Список щюпавших открывает тысяцкий Кондрат, далее еще всего два имени (с от­чествами) и почти те же слова «а иных много»⁵. По аналогии с погибшими, Лойшнер заключает весьма ре­зонно, что удостоились упоминания лишь бояре, а ты­сяцкий оказался первым среди них⁶.

¹ Янин В. Л. Очерки комплексного источниковедения. С. 227.

² См.: Янин В. Л. Новгородские посадиики. С. 329; Андре­ев В. Ф. Северный страж Руси. С. 57.

³ См.: Eck A. Le moyen age russe. P. 12.

⁴ См.: Goehrke С. Die Sozialstruktur... S. 362.

⁵ НПЛ. C. 86.

⁶ См.: Leuschner J. Novgorod. S. 89, 91—93.

________________ 205 ________________Хотя не все аргументы Лойшнера одинаково убе­дительны (дворы имели не только бояре, а посадники нередко упоминаются в летописях только по имени), думается, что догадки его правильны. Трудно предпо­ложить, чтобы в городе, где занятие должностей всег­да соизмерялось с богатством и общественным весом, второй по значению пост, тем более тесно связанный поначалу с ратным делом, сословным занятием бояр­ства, мог принадлежать выходцам из низших слоев населения, да еще в первый период республиканской истории, когда противоречия между старейшими и мо-лодшими еще не достигли остроты и явно не осозна­вались простым народом.

П. Йохансен высказал мнение, что тысяцкий изби­рался Ивановской купеческой сотней¹. Оно ни на чем не основано и противоречит общепринятому взгляду на избрание тысяцких вечевым решением. Формулы «даша и отъяша тысяцкое», применяемые летописцем, под­тверждают этот взгляд. Видимо, тысяцкого избирали из числа 10 сотских. Во всяком случае, известно, что иногда сотские становились тысяцкими².

С neipBoft половины XIV века появляются сведения о наличии нескольких тысяцких. При встрече Ивана III в 1475 году их фигурирует семь. Среди тысяцких, как и среди посадников, были степенные и старые. Вопрос о том, выросло ли число тысяцких за счет их частой смены, т. е. «скопления» старых тысяцких, или за счет одновременного избрания нескольких тыся-цких, оста­ется открытым. Исследователи склоняются к тому, что­бы решать его по аналогии с посадниками. «До спе­циального исследования об организации института ты­сяцких нам неизвестна в точности система этой орга­низации,— пишет В. Л. Янин.— Однако вряд ли мож­но сомневаться в том, что она основывалась на тех же принципах кончанского представительства, которые учитывались при формировании посадничества»³. Это мнение поддерживает и И. Лойшнер, но в менее кате­горической форме. Он считает возможным (хотя и не утверждает этого с полной определенностью), что так

¹ См.: Johansen P. Novgorod und die Hanse//Gedachtnisschrift fur F. Rorig. Lubeck, 1953. S. 126.

² См.: Янин В. Л. Новгородские посадники. С. 152; Leu-schner J. Novgorod. S. 92.

³ Янин В. Л. Новгородские посадники. С. 316.

_______________ 206 _______________

л^пмя 1291 года повела к аналогичным
называемая РеФ°Р^* * ^[^ тысяцкого, т. е. ты-
изменениям в ^{способе}_ый^и3^_{е11 а} затем один из них
сяцких избирал ^кажд^_с^^е^че степенным*,
провозглашался ^ ^P№«o- »™ ^ _{избирались}

В. Л. Янин считает что' * опровергает-
ежегодно*. По мнению И Локера фонологическим
ся свидетельством Ж. де Лойшнер составил по тому.
списком тысяцких, ^к^^Ы^_е^Л^_у^Н_щ^е_е^Рниями, что список
же принципу и с je^ ^е До ущ_{из степе}нных

посадников у Янина. и «кеим тысяцких вновь
тысяцких и возможности для старых _евич4>
взойти на степень еще^в XVIH *™£ заключил,
Следуя аналогии с ^поса^^н_а^ИКЛ^И' _{ка сте}пенных тысяц-
что со второго Десятилетия XV века се _{r в м}_

ких стали избирать Дважды ^в год ^{в Ф}_ЛЯЛ^Р_{ИСЬ по ТОМ}у _густе, и между ^^садники^З^ неимением иных же принципу, что и ^пос^^н"^_{зать что} сомнения, вы-доказательств можно ^/казать,^ ^^^ _ре.

сказанные по ^J^™ _{и п}^Р_ОНимания «старых по-

других землях¹. Лойшнер полагает, что как руководи­тель «тысячи», военной организации города, тысяцкий с самого начала выполнял и значительные полицейские функции. Расширение их, в особенности в связи с рас­цветом внешней торговли, привело в XIII веке к ос­вобождению тысяцкого от многих обязанностей по во­енной части. Поэтому с конца XIII века тысяцкий ут­рачивает значение первого воеводы и даже во главе кончанского ополчения появляется редко².

Летописи и грамоты новгородские свидетельствуют о том, что как в гражданской, так и в военной обла­сти управлением занимались и посадники и тысяцкие. Тех и других находим мы при переговорах с князьями и иностранными державами. Посадники выступают в роли воевод, а тысяцкие в качестве военачальников вместе с воеводами и наместниками князя ходят в по­ходы. Посадник с тысяцкнм вводят вновь избранного владыку в его палаты. Посадники и тысяцкие распо­ряжаются земельными владениями Новгорода³, строят города и т. п.

Наряду с общими предметами ведения, охватываю­щими почти все новгородское управление, и посадники и тысяцкие имели особые области управления, свобод­ные от взаимного вмешательства. Особой сферой дея­тельности посадника были совместный с князем суд и совместное с князем назначение должностных лиц в волости. Особая область тысяцкого — торговое управ­ление и торговый суд. Грамота князя Всеволода церк­ви св. Ивана на Опоках, устанавливающая эти обязан­ности тысяцкого, специально оговаривает невмешатель­ство посадника и бояр новгородских. Тысяцкий был одним из старост, ведавших делами Иванской купече­ской сотни. На дворе церкви св. Ивана на Опоках он вершил в совете с другими купеческими старостами споры между новгородскими купцами и между новго­родцами и иноземными купцами. Проект договорной грамоты с Любеком и Готским берегом (1269 г.) ус­танавливал: «А будет у зимних и у летних гостей дело до суда, то кончить это дело перед тысяцким, старостами и новгородцами». В случае спора с лоц­манами купцы также должны были идти с ними на

¹ См. Leuschner J. Novgorod. S. 89

² См. Ibid. S. 106—107.

³ См. ГВН и П. С. 148.

суд перед тысяцким и пгред новгородцами на двор св. Ивана. Когда же случалась «ссора» между немца­ми и новгородцами, судебная коллегия пополнялась посадником¹.

В. Л. Янин полагает, что тысяцкпе ведали сотнями, население которых составляли исключительно житьи, купцы и черные люди, и что до конца XII вэка сотни принадлежали к княжескому управлению. В отличие от сотен, по этой версии, концы и улицы были засе­лены боярами и боярскими людьми, они раньше до­бились автономии и относились к ведомству посадни­ков². Трудно допустить нормальное функционирование городской администрации и течение городской жизни при такой чересполосице. Если бы сотни представля­ли собой независимую от концов административно-территориальную систему, следовало бы ожидать их представительства на вече. Но об этом ничего не из­вестно. Если бы в сотнях жили!кулцы и черные люди, а в концах — бояре, трудно было бы избежать столк­новений между концами и сотнями. Но и об этом нет сведений. И. Я. Фроянов и А. Ю. Дворниченко спра­ведливо заключают, что «источники позволяют взгля­нуть на вопрос и несколько иначе»³.

Посадники и тысяцкие располагали штатом, позво­лявшим осуществлять их многообразные полномочия и выполнявшим, вероятно, полицейские функции. Летопи­си известны, например, «паробцы посадничьи». На со­держание штата и на вознаграждение высших санов­ников шли повинности со специально для этой цели отведенных земель. Поралье посадника и тысяцкого от обычных феодальных повинностей крестьян отличалось только особым назначением и взыскивалось с больши­ми злоупотреблениями. Жалобы крестьян на неправо­мерные поборы рассматривались вечем⁴. Поралье не

¹ ГВН и П. С. 59—60. Участие посадника в разбирательстве «ссор» новгородцев с немецкими купцами дает основание предпо­ложить, что под ссорами понимались судебные дела, не имевшие связи с торговлей, видимо, уголовные.

² См.: Янин В. Л. Новгородские посадники. С. 113; Он же. Очерки... С. 228.

³ Фроянов И. Я., Дворниченко А. Ю. Города-государства Древней Руси. С. 182.

⁴ Сохранилось решение веча начала XV века по жалобе сирот Терпилова погоста на неправильности во взыскании поралья посад­ника и тысяцкого, подтверждающее, что повинности должны соби­раться по старине, и уточняющее их состав. См.: ГВН и П. С. 147.

________________ 209 ________________

14 Заказ 2695

было единственной выгодой, извлекаемой посадниками и тысяцкими из должности даже легально, не говоря уже о поборах. Вероятно, посадники и тысяцкие име­ли какую-то долю в судебных пошлинах и в конфиско­ванных по их постановлениям имуществах. На такую мысль наводит любопытное место в данной посадника Терентия Богородицкой церкви на землю на Княже-острове. Желая подтвердить свое право на жалуемую землю, принадлежавшую некогда Роспопину Михаилу, посадник пишет: «А пришло мне то в тадбы»¹. Отсюда мы заключаем, что присвоение судьей части имущест­ва, изымаемого у лица, осужденного за татьбу, счита­лось вполне законным.

При отсутствии четкого разделения полномочий тесное взаимодействие между посадниками и тысяцки­ми было настоятельной необходимостью. Поэтому не­редко посадник и тысяцкий назначались и смещались вместе. Они могли успешно действовать лишь будучи единодушны. Когда княжеская власть еще несла обя­занность по городскому управлению, требовалось так­же единство с князем. Отсюда отмеченное В. Л. Яни­ным частое совпадение смены посадников в XII—XIII веках с приглашением или изгнанием князей. С появ­лением старых посадников и тысяцких сложность и дробность новгородского управления еще более воз­росли. Это побуждало к оформлению координирующе­го и направляющего центра в виде боярско>го совета.

ВЛАДЫКА

Роль церкви в Древней Руси далеко выходила за пре­делы удовлетворения религиозных потребностей, а в Новгороде была особенно велика из-за слабости кня­жеского управления. По определению В. Ф. Андреева, государственная машина срослась там с церковной ор­ганизацией². Церковь была могучей экономической и политической силой, без сотрудничества с которой ни одна власть не могла чувствовать себя прочной.

Вольный Новгород, руководимый выборными уч­реждениями, меняющий по своему усмотрению князей, и владыка, глава новгородской церкви, назначаемый

¹ ГВН и П. С. 264.

² Андреев В. Ф. Северный страж Руси. С. 80.

_______________210 _______________

киевским митрополитом не без учета желаний киевско­го князя, были несовместимы. Вот почему параллель­но с утверждением вольности в князьях и посадниках велась борьба за церковную самостоятельность (авто­кефалию).

Попытки в этом направлении, возможно, предпри­нимались уже в 30-х годах XI века. В 1030 году умер первый новгородский владыка Иоаким Корсунянин, пребывавший на епископской кафедре 42 года. Лето­пись говорит, что, умирая, он благословил ученика своего Ефрема, «сей поучив люди 5 лет святительст-ва же не сподобился»¹. Эту скудную информацию мож­но истолковать как стремление новщродской церкви решить вопрос о преемственности владыки собствен­ными силами, без вмешательства Киева. Но Ефрем не был рукоположен (хиротонисан) высшей церковной иерархией, и через 5 лет на смену ему прибыл киев­лянин Лука Жидята. «Новгород, не обладавший к то­му времени достаточной политической силой, не мог поддержать ученика Иоакима»², — полагает современ­ный исследователь новгородской церкви республикан­ской эпохи А. С. Хорошев.

В 20—30-х годах XII века в деятельности епископа Иоанна Попьяна, отлученного от должности киевским митрополитом и константинопольским патриархом, по мнению Янина и Хорошева, вновь отмечаются автоке­фальные тенденции³. Увенчались же успехом они лишь в 1156 году, когда новгородцы впервые на вече («сьбра-ся всь град людии, изволиша собе епископь постави-ти») избрали владыкой Аркадия с условием, что, ког­да придет митрополит в Русь, владыка пойдет к нему «ставиться»⁴. Выборностью владыки, отмечает В. Ф. Андреев, Новгород отличался от всех других епархий Русской православной церкви⁵. Иного мнения придер­живается И. Я. Фроянов, следующий в этом отноше­нии за Н. М. Карамзиным, который считал, что князь и народ повсеместно избирали епископов и в случае

¹ ПСРЛ. Т. III. С. 210.

² Хорошев А. С. Церковь в социально-политической системе Новгородской феодальной республики. М., 1980. С. 17.

³ См.: Янин В. Л. Печать новгородского епископа Иоа«яа По-пьяна//Вспомогательные исторические дисциплины. Т. IX, Л., 1978. С. 47—56; Хорошев А. С. Церковь... С. 26.

⁴ НПЛ. С. 29—30.

⁵ См.: Андреев В. Ф. Северный страж Руси. С. 81.

14*

неудовольствия могли их изгонять¹. Однако случаи из владимирской, суздальской, ростовской истории XII ве­ка, приводимые Фрояновым для подтверждения этой мысли, носят характер исключительный, конфликтный² и не могут быть поставлены в один ряд с нормальной, «конституционной» практикой Новгорода.

Победа новгородцев в 1156 году не была полной, «пожалование архиепископского сана из рук митропо­лита, безусловно, ограничивало автокефалию новгород­ской епархии и приводило к постоянной борьбе новго­родских святителей за расширение границ независимо­сти»³. Зависимость новгородской церкви от митрополи­та не ограничивалась поставлением владыки. Митропо­лит, посвятивший новгородского избранника, призна­вался новгородцами главой общерусской церкви и как таковой имел право на управление духовными делами и на апелляционный суд. Право это само собой отмер­ло во время татарского ига, покончившего с религиоз­ным верховенством Киева. Но это не означало, что свобода новгородской церкви стала полной. На смену угасавшему Киеву шла восходящая Москва, ставшая в XIV веке центром русского православия.

Московские митрополиты во второй половине XIV века стали часто посещать Новгород, отягощая влады­ку и монастыри кормлениями и дарами, требовали апелляционных судов. При этом они опирались на цер­ковные обычаи, но новгородцы относились к попыткам их возрождения враждебно. Наступление Москвы в церковной области шло рука об руку с политическим, даже несколько предшествовало ему.

Шефство московского митрополита над новгород­ской церковью укрепляло позиции великого князя в Новгороде. Новгородцы чувствовали это и пытались противиться. С середины XIV века отношения между духовными властями Новгорода и Москвы становятся напряженными, что тесно связано с растущей потенци­альной угрозой для республики со стороны расширяю­щей свое влияние власти московского великого князя. Попытки положить предел усилению Москвы предпри­нимались новгородцами как в светской, так и в цер-

¹ См.: Карамзин Н. М. История... Т. III. С. 129.

² См.: Фроянов И. Я. Киевская Русь. Очерки социально-поли­тической истории. С. 135—137.

³ Хорошев А. С. Церковь... С. 37.

_________________ 212 __________

ковной сфере. В 1353 году они отправляют посла в Орду, прося великого княжения суздальскому князю Константину, но ордынский хан пожаловал ярлык мос­ковскому князю — Ивану Ивановичу. Тогда же новго­родский архиепископ отправляет послов в Царьград «к цесарю и к патриарху, прося от них благословения и исправления о неподобных вещах, приходящих с на­силием от митрополита». Эти послы, по рассказу нов­городского летописца, вернулись на следующий год и привезли «грамоты с великим пожалованием от цесаря и от патриарха»¹.

В 1385 году вече принимает решение не ходить на суд к московскому митрополиту. Конфликт из-за пра­ва митрополита месяц судить в Новгороде продолжал­ся почти два десятилетия и послужил предлогом для военных столкновений и вмешательства великого кня­зя. Новгородцы твердо стояли на своем. Лишь необ­ходимость улучшить отношения с Новгородом в связи с обострением московско-литовских противоречий по­будила митрополита в 1404 году отказаться от «меся­чины»². В 1434 году владыка Евфимий, развивая тен­денцию обособления от Москвы, отправился в Смо­ленск, чтобы принять поставление на архиепископию (новгородский епископ стал архиепископом ib 1165 г.³) от митрополита киевского (литовского) Герасима, пы­тавшегося, по словам Н. М. Карамзина, «подчинить себе епископов России, но без успеха»⁴.

Продолжение той же линии находим в договорной грамоте Новгорода с королем польским и великим кня­зем литовским Казимиром IV (1470—1471). Это был акт отчаяния. Накануне падения республики новгород­цы провозглашают самостоятельность новгородской церкви, отстаивая право по своему усмотрению опре­делять место посвящения владыки: «а где будет нам, Великому Новгороду любо в своем православном

¹ НПЛ. С. 363—364.

² Подробнее см.: Хорошев А. С. Церковь... С. 78—83.

³ В. Л. Янин, опираясь на анализ владычных булл, подвергает сомнению это утверждение, основанное всего лишь на первом упо­минании летописи о новгородском архиепископе. Он считает, что «пожалования титула архиепископа на протяжении всей второй половины XII века носили личный, эпизодический характер». См.: Янин В. Л. Актовые печати Древней Руси X—XV веков Т 1 М., 1970. С. 56.

⁴ Карамзин М. Н. История... Т. V. С. 170.

_________________213 _________________

хрестьянстве, ту мы владыку поставим по своей воле»¹. Этому правилу не суждено было осуществиться. Быст­рая реакция Ивана III пресекла стремления новгород­ской церковной иерархии к полной автокефалии. В до­говоре о мире с великим князем Иваном Васильевичем (август 1471 г.) новгородцы покорно склоняют головы перед московским митрополитом: «А на владычество нам собе по своей старине, а ставитися нашему влады-це... на Москве у вас, у великих князей и вашего отца у митрополита... а инде нам владыки, опроче москов­ского митрополита нигде не ставити. А пошлины вам, великим князем и вашему отьцу митрополиту от та-дыки имати по старине»².

Выборы первых владык происходили на вече тем же порядком, что и светских должностных лиц, но в атмосфере единодушия. Однако в 1193 году возник­ли разногласия из-за кандидатур. Разрешить их путем конфликтов или соглашений было сочтено несоответ­ствующим сану главы новгородской церкви. Тогда была найдена оригинальная форма, позволившая со­единить принципы всенародного вечевого избрания с некоей видимостью проявления воли божьей. На тра­пезу Софийского собора положили три жребия и по совершении службы послали с веча слепца, чтобы он вынес один жребий, «которого бог даст»³. Поименован--ное в нем лицо стало владыкой.

Такой способ.применялся в случае выдвижения не­скольких кандидатур и позже. Как отмечает И. Лойш-нер, он обеспечивал высшей церковной должности ста­бильность и известную независимость от постоянного соперничества между кланами кончанских бояр⁴. Вла­дыка как бы символически поднимался над склоками, несовместимыми со статусом церкви. Борьба партий ограничивалась лишь выдвижением кандидатов. Но полностью уберечь сан владыки от мирских склок, а заодно и завуалировать связь главы церкви с враж­дующими группировками не удалось. В 1228 году (это было время, когда князья, стремившиеся закрепиться на новгородском столе, активно выдвигали на архи­епископский пост своих ставленников⁵) новгородцы

» ГВН и П. С. 132.

² ГВН и П. С. 46.

³ НПЛ. С. 232.

⁴ См.: Leuschner J. Novgorod. S. 125.

⁵ См.: Хорошев А. С. Церковь... С. 47.

________________214 _________

изгнали архиепископа Арсения, обвинив его в том, что он занял этот пост, «дав мзду князю»¹.

Разбирая 'Вопрос о том, что было важнее для уп­равления духовными делами в Новгороде — избрание или поставление, Н. И. Костомаров решительно отда­вал предпочтение первому и указывал, что для посвя­щения не было установлено определенного срока, что между избранием и посвящением протекало иногда длительное время и что владыку тотчас же после из­брания вводили в должность и палаты². В 1198 году новгородцы, избрав архиепископа, не велели ему идти на поставление, пока не позовет митрополит. Тем не менее поставление повышало авторитет владыки. В весь­ма редких случаях смещения новгородцами владык (обычно их деятельность прекращалась смертью либо уходом в монастырь) изгонялись непоставленные вла­дыки³.

Обычно владыками становились настоятели наибо­лее влиятельных монастырей, но известны случаи из­брания лиц, принадлежащих к белому духовенству, и даже без сана священника.

\у По церковным уставам русских князей, церковные и монастырские дела составляли особую область уп­равления, свободную от вмешательства светской вла­сти. Владыка был руководителем всего этого обшир­ного «хозяйства», состоящего из черного и белого ду­ховенства, из монастырей и церквей.

В. Л. Янин, развивая мысль, идущую еще от А. И. Никитского⁴, о связи монастырей с концами и кончан-ским управлением, пришел к выводу о значительной самостоятельности монастырей по отношению к влады­ке, начиная с XIII века. Он считает, что монастыри, основанные боярами одного конца, подчинялись глав­ному кончанскому монастырю, возглавлявшемуся кон-чанским игуменом, а всех кончанских игуменов объеди­нял новгородский архимандрит, глава черного духовен­ства. Он избирался на общегородском вече, т. е. был новгородским магистратом, как посадники и тысяцкие,

¹ НПЛ. С. 66—67, 272.

² См.: Костомаров Н. И. Севернорусские народоправства... Т. II. С. 264—265.

³ См. там же. С. 268.

⁴ Никитский А. И. Очерк внутренней истории церкви в Новгороде. М.. 1860. С. 98 и ел.

________________ 215 ________________

и «становился подотчетным вечу, боярству, но не епис­копу»¹.

Самый факт выборности на вече, выводимый в ос­новном из частоты смены архимандритов, нельзя счи­тать полностью установленным. Еще более зыбко за­ключение, что «выборность новгородского архимандри­та является свидетельством независимости от новгород­ского владыки»². Внутренняя автономия монастырей, выборы настоятелей — дело обычное, но это не осво­бождало от контроля церковной иерархии. Сам выбор­ный новгородский владыка не был полностью свобо­ден от митрополита. Предположение Янина не полу­чило широкой поддержки. И. Лойшнер считает, что монастыри подчинялись архиепископу, не отрицая при этом, что с XV века они превращались в центры кон-чанского управления³. В. Ф. Андреев объявляет гипо­тезу о неподчинении монастырей владыке искусствен­ной⁴.

Солидарный в этом вопросе с В. Л. Яниным А. С. Хорошев⁵ идет еще дальше, распространяя идею не­зависимости или противостояния и на белое духовен­ство. Обычаи избрания притча прихожанами, отличав­ший Новгород, как и избрание владыки, от других русских земель, рассматривается им как «доказатель­ство своеобразного стремления боярства противопоста­вить авторитету новгородского владыки организацию белого духовенства, тесно связанную с боярством сво­их приходов, улиц, концов». Суммируя это наблюде­ние с мыслями Янина об управлении монастырями, Хо­рошев заключает: «Эти системы новгородской церкви противостоят власти архиепископа, добившегося в пе­риод расцвета Новгородской республики значительных позиций в светском государственном управлении»⁶.

Если глава церкви остался без хозяйства, если и белое и черное духовенство ему «противостояли», то совершенно непонятно, на чем основывалось его влия­ние. Представление об антагонизме.между кончански-ми боярами и владыкой, о «противодействии новгород-

¹ См.: Янин, В. Л. Очерки комплексного источниковедения. С. 143—146, 236.

² Там же. С. 146.

³ См.: Leuschner J. Novgorod. S. 128.

⁴ См.: Андреев В. Ф. Северный страж Руси. С. 86.

⁵ См.: Хорошев А. С. Церковь... С. 119/167—168.

⁶ Хорошев А. С. Церковь... С. 117, 121.

_______________216 _______________

ского боярства все более усиливавшемуся аппетиту их архипастыря», приводящее Хорошева к рассмотрению боярских вкладов в церкви и монастыри в качестве «методов боярской «экономической блокады» владыки», сомнительно. Интерес кончанских бояр состоял не в том, чтобы блокировать владыку, а в том, чтобы на­ходить взаимопонимание и быть с ним в дружбе как с одним из виднейших представителей республики. Можно провести аналогию с посадничеством: кончан-ские бояре не изолировали посадников, а стремились посадить на этот пост своих людей. Если бы антаго­низм с кончанскими боярами, монастырями и церква­ми, т. е., по существу, со всем Новгородом, действи­тельно имел место, он мог бы подтолкнуть владыку к союзу с князем. Но этого не было и не могло быть, потому что владыка избирался «всем Новгородом», а следовательно, контролировался боярскими кругами, успевшими подчинить сгбе сложный механизм респуб­ликанского управления.

Помимо духовного и политического значения, о чем речь пойдет далее, кафедра архиепископа представля­ла огромную экономическую силу. Мы уже приводили данные о том, что к концу республики духовенству при­надлежало в Новгороде более пятой части всех пахот­ных земель, а из них почти треть находилась во вла­дении архиепископа. По подсчетам А. С. Хорошева, обобщившего данные писцовых книг, софийский зг-мельный домен насчитывал 7108 крестьянских дворов, 8937 человек, 8464 обжи, и это ставило главу церкви в положение первого новгородского землевладельца¹. Доходы его не сводились к исступлениям от земель. Устав князя Святослава Ольговича определил отчис­ление в пользу святой Софии судебной десятины и де­сятины от даней. К этому следует прибавить собст­венные служебные доходы владыки, плату за совер­шение святительских обрядов, многочисленные дары, сборы с церквей и монастырей и т. п.

В руках главы церкви скопились огромные богат-ства, позволявшие ему активно участвовать в хозяй­ственной и политической жизни, строительстве, оборо­не и т. д. Эти средства расходовались не только на церковные, но и на общегосударственные нужды. О размахе владычного хозяйства и управления говорит

¹ См.: Хорошев А. С. Церковь... С. 156.

огромный штат служащих — софийских бояр и детей боярских, стольников, ключников, волостелей, собор­ных протопопов и других лиц, наличие ремесленных бригад, например плотницкой, собственного отряда конных воинов и т. п.

Исследователей давно занимает вопрос о соотноше­нии новгородской и владычной казны. Еще в 1875 году Е. Прилежаев отмечал, что государственная и владыч­ная казна объединились, что избытки государственных доходов передавались вечем на хранение в Дом. св. Со­фии, в финансовые дела которого республика не вме­шивалась, лишь сохраняя за собой право воспользо­ваться этой казной в случае -крайней необходимости¹.

Иного мнения придерживался А. И. Никитский². Предположение Е. Прилежаева поддерживал Б. Д. Греков, а затем и М. Г. Рабинович³. Оба названных исследователя подвергли критике лишь мысль Приле­жаева о бесконтрольном распоряжении владыки госу­дарственным фондом. К ним присоединяется А. С. Хо­рошев, подчеркивающий, что сращивание государст­венных и владычных казны и домена вовсз не исклю­чало «наличие собственной архиепископской казны и земель»⁴.

Новгородцы считали казну св. Софии своим до­стоянием, что видно из вечевого осуждения в 1471 го­ду владычнего ключника за растрату. Средства вла­дыки не раз обращались на общегородские нужды. В 1338 году по его повелению и его людьми был вы­строен новый городской мост. В 1387 году владыка благословил свою паству общими силами ставить го­род каменный Порхов.

Соединение экономического могущества с автори­тетом главы церкви создавало исключительно благо­приятные возможности для активнейшего участия вла­дыки во всех делах, волновавших Новгород, и превра­щало его в важнейшее должностное лицо республики.

¹ См.: Прилежаев Е. Новгородская софийская казна//ЖМНП. 1875. Июль. С. 98.

² См.: Никитский А. И. Очерк... С. 51—52.

³ Греков Б. Д. Новгородский Дом святой Софии//Избранные труды. Т. IV. М., I960. С. 141; Рабинович М. Г. Софийская казна и оборона Новгородской земли//Проблемы общественно-политиче­ской истории России и славянских стран. Сборник статей к 70-ле­тию академика М. Н. Тихомирова. М., 1963. С. 138—141.

⁴ Хорошев А. С. Церковь... С. 151.

Летописи и грамоты рисуют многостороннюю госу­дарственную деятельность владыки. Хотя, как правило, не он присутствовал на вечевых собраниях, там нахо­дился его представитель. Слово владыки имело такой вес, что вечевые решения принимались от имени вла­дыки и всего Новгорода. Так, в 1342 году «владыко и Новгород» определили порядок (подготовки дела по обвинению в подговоре к убийству, всполошившему весь Новгород, и когда властям не удалось избежать беспорядков, в которых стихийно проявился социаль­ный протест низов, владыка, -как всегда в интересах состоятельных горожан, выступил миротворцем. Если владыка не бывал на вече, новгородцы испрашивали его благословения, что дает основание предположить обязательность санкции владыки для признания вече­вого решения законным. Ключевые позиции в области управления давало ему и председательское кресло в

Дата добавления: 2015-10-28