Немного истории . . . В этой истории 3 страница

Две пехотные дивизии, дислоцированные в районе Минчол-Вигорлат_, выступят тогда, когда будет достигнуто соглашение с русским командованием в борьбе против общего врага, и помогут русским частям проникнуть через Карпаты….

В Средней Словакии (3волен - Банска-Бистрица – Брезно) уже сосредото­чиваются находящиеся там части, которые одновременно о действиями полевых дивизий займут район сосредоточения и, возможно, поведут борьбу вплоть до соединения русских войск с пехотными дивизиями...

Обсудите о русским командованием сроки осуществления плана с точки зрения операции на Восточном фронте, к которой подключится Словакия».[29]

Выполняя указание, посольство Чехословакии в СССР довело эту информацию до советского руководства. 20 июля 1944 года Зорин принял посла Фирлингера, имел с ним беседу, основные фрагменты которой записал в дневник. Вот некоторые из них:

«… По информации военного министра Ингра две словацкий дивизии (22500 человек) находятся сейчас в области Минчол-Вигорлат, где германских и венгерских войск нет. Лондон имеет связь с некоторыми офицерами из этих дивизий, причем, по информации военного министра, эти дивизии намерены вести борьбу совместно с Красной Армией против немцев, когда Красная Армия войдет в Восточную Словакию. Сведе­ние из Лондона, о которых он только что рассказал, свидетельствуют о том, что среди словаков, безусловно, сейчас есть значительные колебания, но он не видит пока активных действий, которые могли бы оказать реальную помощь Красной Армии, в то же время,- заметил Фирлингер, - имеется немало сведений о том, что в Карпатской Украине и других районах мест­ное население принимает все большее участие в организации отдельных партизанских групп, и партизанское движение могло бы развиваться широко если бы со стороны военных и оппозиционных лидеров были бы предприняты активные шаги к руководству этим движением, но этого однако до сих пор, еще не видно».[30]

Есть еще один документ, свидетельствующий о том, что руководство Красной Армии было проинформировано о тех процессах, которые происходили в словацкой армии в этот период. По сути дела это ответ на предложение чехословацкой стороны установить дату восстания. Получив ответ. Пика 24 июля года проинформировал министра национальной обороны о пози­ции командования Красной Армии по этому вопросу:

«Ваше сообщение передано Верховному командованию Красной Армии и доведено до сведения Советского правительства. Генерал Жуков дал мне следующий письменный ответ: «Советское правительство не имеет возможности (установить срок выступления двух словацких дивизий и считает, что было быцелесообразным, чтобы чехословацкие органы, которым подчинена военная организация, существующая в этих дивизиях, руководствовалась при определении срока их наступления действительным состоянием готовности этих дивизий к выступлению и учитывала стратегическую ситуацию, которая сложилась к тому времени».

Насколько я могу судить, о конкретной задаче можно будет договориться с Верховным Главнокомандованием Красной Армии, когда части в Словакии буду в полной готовности. Можно было бы предвидеть и введение в бой 2-й бригады (десантной) для решения следующих задач: облегчить переход между Ужицким и Дуклинским перевалами (включая оба этих перевала) при взаимо­действии с советскими частями с севера. После получения сообщения о боевой готовности обеих дивизий я обсужу вопрос о совместной акции.».[31]

Bсe вышеприведенные документы свидетельствуют о том, что советская сторона была проинформирована о планах использования словацкой армии в восстании.

Следует отметить, что влияние двух политических центров на процессы, происходящие в воинских частях на территории Словакии по причинам геог­рафической оторванности и неимоверных трудностях в налаживании связи, было одинаково незначительным. Работой в частях преимущественно занима­лись партийные организации. Словацкий национальный совет и Военный центр.

А вот на другом участке военно-боевой работы двух центров, московское политическое крыло движения Сопротивления Чехословакии имело преимущество. Речь идет о поддержке и развитии партизанских сил на терри­тории оккупированной родины и в первую очередь в Словакии.

В деле подготовки вооруженного отпора захватчикам КПС отводила пар­тизанскому движению первостепенную роль. Партийные руководители считали

Что вместе с восстанием в армии, боевые действия должны начать и партизаны. В том же случае, если армию привлечь на сторону восстания не удастся, тогда партизаны в нём должна будут сыгратьрешающую роль.

Партизанское движение в Словакии начало зарождаться с ноября 1941 года, но росло оно медленно и носило разрозненный характер. В нем не было единого руководящего органа, серьезной проблемой оставалось снабжение отрядов оружием и боеприпасами, катастрофически не хватало опытных кадров, не оказывал должной материальной помощи и Советский Союз. Развитие партизанского движения и в Чехии и в Словакии было явно недостаточным.

Главной формой национально-освободительной борьбы партизанское движение стало в конце 1943 года, а подлинно массовые формы, особенно в Словакии, приобрело лишь во второй половине 1944 года. Этому способствовала плодотворнаядеятельность КПЧ в Москве, организаторская и агита­ционная работаКПС на местах, а также помощь со стороны Советского Союза.

Заграничное бюро КПЧ понимало, что для организации всенародного вос­стания против фашистских прислужников Гитлера нужно объединить все патриотические силы в единый общенародный фронт, что нужно активизировать партизанское движение в стране, что ему необходима организационная и идейная помощь.

Свои взгляды о средствах и методах подготовки всенародного восста­ния оно изложило в специальной директиве, которую в Словакию должны были доставить два партийных работника - Карол Шмидке и Карел Бацилек. Им было предписано остаться в стране, создать новый ЦК, оживить деятельность партийных организаций и через них мобилизовать массы на борьбу против оккупантов и предателей, активизировать партизанское движение, вести работу по разложению словацкой армии, сплотить разрозненные силы национального фронта, создать его руководящие органы. Директива характеризовала антифашистскую борьбу как национально-освободительную, которая должна валиться в общенациональное восстание.

В ночь на 6 июля 1943 года Шмидке и Бацилек десантировались с советского самолета в одном из партизанских районов Польши близ Варшавы. Вместе с Г. Гусаком и Л.Новомеским они создали пятый по счету нелегальный ЦК КПС, который начал энергично объединять все антифашистские силы стра­ны, а уже в декабре 1943 года был образован Словацкий национальный совет - высший центральный орган руководства движением Сопротивлением. Длительная работа ЙПС за объединение антифашистских сил в Словакии увенчалась успехом.

Этот новый орган совместно с ЦК КПС стад ориентировать партийные организации и национальные комитеты на подготовку общенародного восстания с использованием партизанского движения и армии марионеточного словацкого правительства.

В Москве же, для развития партизанского движения на родине, была создана военная комиссия ЦК КПЧ. А когда Бенеш в декабре 1943 года был в Советском Союзе, между ним и делегацией Заграничного бюро КПЧ состоялись переговоры на которых, помимо всего, обсуждались проблемы дальнейшего развития партизанского движения в Чехии и Словакии.

Понимая, что в назревающих событиях решающая роль в вооруженной борь­бе с захватчиками будет играть партизанское движение и что существен­нее помощь им может оказать только Советский Союз, Готвальд обратился в ЦК ВКП(б) и к Советскому правительству с просьбой помочь в дальнейшей развертывании освободительной войны на родине и, в частности, оказать следствие в подготовке кадров для партизанских отрядов.

Было решено, что этой работой займутся ЦК KП(б)У и Украинский штаб партизанского движение (УШПД), которые имели большой опыт в организациипартизанской борьбы и располагали необходимой материальной базой. Украинский штаб партизанского движения под руководством генерал-лейтенанта Т.А.Строкача разработал детальный план помощи чехословацкому народу. Он предусматривал, в частности, отправку в Словакию нескольких десантных групп с заданием организовать на месте партизанские отряды.

Подготовку предполагалось развернуть в филиале школы особого назначения УШДД, расположенном в тихом украинском селе Обарово близ Ровно. Начальником школы был опытный партизан, знаток минного дела полковник Павел Александрович Выходец.

В конце мая сюда прибыли первые 60 человек, а в июне еще 99 словаков чехов и украинцев. В основном это были политработники, офицеры и солдаты 1 чак, многие из них прошли школу партизанской борьбы в со­ветских отрядах на Украине, в Белоруссии и Крыму, являлось участниками боев за Харьков, Киев и Белую Церковь.

Из чехословацких слушателей сформировали самостоятельный батальон, руководил им капитан А.М.Козлов. Для организации политической работа среди курсантов Готвальд направил Августа Шрама, одного из руководителей чехословацкой молодежи, немца по национальности. Для непосредственной связи с УШПД в Киев из Москвы прибыл представитель КПЧ Рудольф Сланский.

Подготовка курсантов была ускоренной. Группы комплектовались преимущественно по такому принципу: командир - русский, заместитель команди­ра и комиссар - чех или словак, начальник штаба, радист, санинструктор - русские. Нo из правил были и исключения. Численный состав групп коле­бался от восьми до шестнадцати человек. Группы забрасывались по мере их подготовки.

Для транспортировки десантников при УШДД была создана специальная авиационная группа из экипажей 10-й гв. авиадивизии гражданского воздушного флота (ГВФ), который постановлением ГКО №3967 от 22 августа 1943 года вошел в подчинение командующему АДД. В этот же день Голованов издал приказ об исполнении этого постановления: «Гражданский воздушный флот изымается из подчинения командующегоВВС КА и подчиняется командующему АДД Начальник ГВФ генерал - полковник Астахов Ф.А. назначается заместителем командующего АДД».[32]

В группу по десантированию партизан вошли экипажи на Ли-2 и Си-47 под руководством командиров кораблей В.П.Михайлова, С.Е.Кварталова, А.И. Григорьева, И.И.Рышкова, И.И.Анисимова, В.А.Филонова. Кроме них, несколько позже, заброску осуществляли отдельные экипажи АДД и 208-й ночной бомбардировочной дивизии (нбад) 2-й воздушной ариии (командующий генерал-полковник авиации С. А.Красовский).

Выброска партизанских групп в неподготовленные для их приема районы являлось делом рискованным, могла привести к потерям или, по крайней мере, создать дополнительные трудности в их первоначальной работе. Поэтому было решено высаживать группы в те места, где уже имелись подготовленные базы. Располагались они к этому времени в Закарпатье. Одна из них находилась в районе Дрогобычей, там действовало партизанское соединение под командованием М.И.Шукаева. Именно сюда 28 июня 1944 года прибыла первая организаторская группа в 23 человека во главе с Героем Советского Союза В.А.Квитинским. Отсюда десантники проникли в район Прешова. За­тем к Шукаеву прибыло еще несколько групп.

Однако вскоре стало понятно, что этот «перевалочный» способ перебро­ски еще более сложный; сопряжен с трудностями перехода к месту назначения, занимает много времени. В связи с этим по просьбе Заграничного руководства КПЧ отряды стали высаживать по месту назначения.

Первая группа, прибывшая в Среднюю Словакию в район Ружомберока, состояла из 11 человек во главе с П.А.Величко. Девятьиз них – советские партизаны. Величко быстро обосновался, установил связь о местными патриотами в районах Ружомберока, Турчанска, Св. Мартина, Брезно, Банской Быстрицы, и начал принимать на свою базу другие группы. За короткий промежуток времени к нему десантировались отряды Е.П. Волянского, А.С.Егорова, Э.Биелика, Т.Пола, Л.Калины, всего восемь групп.

По просьбе заграничного руководства КПЧ базу для десантирования создали и в Восточной Словакии. Это вызывалось необходимостью координа­ции действий партизан с наступающей Красной Армией. Высадкой базовой группы сюда занимался штаб 1-го Украинского фронта. Для ее переброски из состава 208-й нбад выделили группу самолетов Пo-2. В ночь на 15 августа в 20 км северо-восточнее Прешова приземлился отряд в 16 человек под руководством А.А.Мартынова. Уже через несколько дней к нему десан­тировались отряды В.П.Логвиненко, А.А.Снежинского и др.

Всего в течение июля-августа в Словакию перебросили 24 группы в количестве 404 человека.

Словацкий народ радушно принимал посланцев из Советского Союза, Из малочисленных групп быстро, буквально за несколько дней, вырастали большие и малые отряды, иногда даже бригады, в которых насчитывалась до нескольких сотен бойцов.

Партизанские группы, сброшенные с советских самолетов, обрастая антигитлеровски настроенными людьми, немедленно приступали к диверсиям, проводили боевые операции, собирали и отправляли в Центр разведывательные данные. Через их радиостанции наладилась связь КПС с Заграничным бюро КПЧ в Москве, сюда, а также в УШПД, стали поступать необходимые сведения политического и военного характера.

Деятельность партизанских организаторских групп в значительной степени усилила партизанское движение в Словакии, они буквально взорвали страну.

Очень хорошо настроение населения Словакии по отношению к советским парашютистам выразил Г. Гусак: «Психологически и политически решающей была одна вещь: в организаторских группах были советские офицеры. Все восхищение, любовь и доверие к Советскому Союзу, к Советской Армии, к советскому народу, которые за годы войны накопились в словацком народе, нашли теперь выражение в отношении к советским офицерам, которые прибыли из СССР помогать Словакии в антифашистской борьбе. Мы не одни, здесь русские, они пришли нам помогать, они с нами! Советская Армия с нами! Её представители уже здесь! Так реагировали простые люди в августе 44 года на прибытие организаторских групп, и эта волна симпатии окружала формирующиеся партизанские отряды и росла в августе со дня на день как среди гражданского населения, так и среди воинов и части офицеров».[33]

С целью оказания помощи словацкому народу в борьбе против захватчи­ков по приказанию УШПД некоторые соединения и отряды советских партизан получили приказ на рейды. В августе в Восточную Словакию вошли соедине­ние В.А.Карасева и М.И.Шукаева, отряды В.А.Квитинского и Л.Е.Беренштейна. Имея большой опыт деятельности в тылу, они без промедления присту­пили к проведению боевых операций. Их появление в Словакии, наряду с десантированием смешанных советско-чехословацких групп, оказало большое влияние на развитие вооруженного сопротивления врагу.

Быстрый рост партизанского движения поставил ряд проблем, связанных, прежде всего, с доставкой вооружения, боеприпасов и других военных ма­териалов. Группа самолетов ГВФ при УШПД с поставленной задачей уже не справлялась. На помощь пришла авиация 2-й воздушной армии. В августе Красовский поставил командиру 208-й нбад полковнику Л.Н.Юзееву задачу по переброске партизанских руководителей, организационных и боевых групп, а также вооружения и боеприпасов на территорию Словакии.

Летчики приступили к выполнению поставленной задачи 15 августа.

Работали группами по три-четыре самолета с аэродрома Рудна-Велька (7км севернее Жешува). В целях увеличения грузоподъемности штурман предусматривался только на ведущем самолете. Несмотря на то, что подскок был максимально приближен к линии фронта, удаление партизанских баз почти равнялось радиусу действия самолета По-2. Горный рельеф местности вынуждал производить полеты почти на предельных высотах, что также огра­ничивало грузоподъемность. Она не превышала 200 кг.

В трудных условиях летчики смогли перебросить до конца месяца 3000 кг вооружений, боеприпасов, медикаментов и радиоимущества. Эта помощь способствовала активизации партизанского движения в Словакии.

В августе на территории Словакии действовало семь партизанских соединений и 13 отрядов. Общее число партизан достигло 8 тысяч человек. В ряде районов партизанское движение приобрело характер настоящей парти­занской войны. Словацкие и советские партизаны, развернув активные на­ступательные действия, в августе заняли обширные районы по Грону, Вагу и Нитре от венгерской границы на юге до польской границы на севере. Территория Средней Словакии и северные районы восточной части страны полностью были в руках партизан. В целом три четверти Словакии оказались под их контролем. В освобожденных районах власть в свои руки брали ре­волюционные национальные комитеты.

Размах партизанского движения и рост антифашистских выступлений в армии вызвали беспокойство нацистов и их прислужников. Они стремились всеми мерами остановить опасное для них развитие событий. Против партизан братиславские власти бросили войска. Но контакты между ними часто приводили к братанию. 12 августа тисовское правительство объявило в Словакии военное положение. Однако это еще больше активизировало патриотические си­лы страны. Тогда 23 августа Тисо обратился к Гитлеру с просьбой ввести фашистские войска для подавления партизанского движения и народных выступлений. Сопротивление словацкого народа лакеям Гитлера стало нарастать не по дням, а по часам.

Следовательно, активные партизанские действия в августе 1944 года подготовили начало всенародного восстания. Оно по сути дела, выросло из партизанского движения.

Работа двух политических центров в Москве и Лондоне по военным проблемам движения Сопротивления способствовала нарастанию национально-освободительной борьбы в стране. Существенно активизировал ее и внешний фактор - стремительное продвижение Красной Армии к границам Словакии. Развитие обстановки на советско-германском фронте говорило, что освобождение Чехословакии начнется с Востока, что недалеко то время, когда ее территория станет оперативной зоной Красной Армии. Очевидным было и другое: Сло­вакии, в связи с этим, угрожала фашистская оккупация, которая, несомне­нно, вызовет взрыв народного возмущения.

Таким образом, внутренняя обстановка в стране и серьезные поражения фашистской Германии на фронтах Второй Мировой войны поставили в повес ­ тку дня вопрос о подготовке в Словакии вооруженного восстания.

Его концепция вырабатывалась давно и в Москве и в Лондоне. В двух столицах сложились, как об этом уже говорилось, разные мнения о движущих силах восстания. План че­хословацких военных кругов в Лондоне начал разрабатывать штаб по созда­ние вооруженных сил. В основном он был готов к концу 1943 года. Замысел его сводился к военному перевороту силами словацкой армии при помощи Великобритании.

25 июля 1943 года чехословацкая сторона обратилась к английскому генералу Губбинсону с просьбой перебросить на территории Чехословакии вооружение и чехословацкую парашютно-десантную часть, а после того, как восстание начнется, послать туда авиационную группу, оказать помощь парашютистами и английской авиацией.[34]

Английская сторона эту просьбу отклонила. Тогда штаб созданию вооруженных сил разработалспециальный меморандум для переговоров по вопросам о помощи с советской стороной. Этот документ Бенеш представил Сталину во время пробивания в Москве в декабре 1943 года.

Обойти Генеральный штаб Красной Армии такой документ не мог. Начальник оперативного отдела ГШКА генерал С.М.Штененко вспоминает:

«Помню, что в начале года начальник Генерального штаба нашей армии А.Я.Антонов пригласил меня к себе... Как обычно, он был немногословени кратко объяснил, что чехословацкое правительство Бенеша сообщило о возможности вооруженного сопротивлении немцам в Словакии. Нужна помощь, и ее у нас просят.

Обращение за помощью было делом естественным: чехословацкое правительство являлось союзником СССР, в Москве работала чехословацкая военная миссия во главе с генералом Пикой. Вместе с тем данная просьба свиде­тельствовала о существенно новом явлении: правительство Бенеша, пожалуй, впервые заговорило о возможности вооруженного сопротивления немецко-фашистской диктатуре в Словакии. До этого подобной мысли мы не встречали ни в пере ­ говорах с чехословацкими должностными лицами из Лондона, ни в переписке с московской миссией Пики, который не раз обращался по разным вопросам в Генеральный штаб.

Ранее у всех представителей правительства Бенева неизменно наблюдалось скрытное стремление не дать широко проявиться чехословацкому антифашистскому движении.... Чтобы не дать массам политически организоваться, сплотиться в борьбе с оккупантами, буржуазные политики старались решить задачи освобождения страны вез всеобщего вооруженного выступления масс.

На что же в таком случае они надеялись? Как бы отвечая на этот вопрос, А.И.Антонов сказал, что главной основой вооруженного сопротивления в Словакии, правительство Бенеша считает словацкую армию и не собирается, поднимать против гитлеровцев народные массы...»[35]

Так оценивал Генеральный штаб Красной Армии взгляд на восстание из Лондона.

Словацкий национальный совет и московское руководство КПЧ, в свою очередь считали, что восстание должно быть общенациональным, без привлечения широких народных масс оно невозможно, что основу повстанческих вооруженных сил должны составить партизанские отряды, а координация дей­ствия патриотических сил Словакии с Красной Армией обязательна.

Подготовку плана восстания подпольный Словацкий национальный совет еще 27 апреля1944 года поручил Военному центру. Он был разработан и обсужден на заседании нелегального СНС в Братиславе 29 июня. План предусматривал два варианта начала восстания: первый с выходом советских войск в район Кракова и Мишкольца, второй - с началом оккупации Словакии гитлеровскими войсками.

Важной особенностью плана была ориентация на практические действия советских войск, то есть смогут ли они оказать восставшим конкретную поддержку в нужное время. Эта стратегическая установка ставила вооруженное восстание в зависимость, по крайней мере, от двух условий: определения момента, когда эта поддержка станет реальной, это во-первых, и, во-вторых, установления своевременного контакта с командованием Красной армии.

Бесспорно, что координация действий словацких патриотов с советским командованием стала одним из главных вопросов в подготовке восстания. Поэтому на заседании СНС и ВЦ 29 июня было решено начать с этого. Одна­ко радиосвязи с Москвой у СНС не было. К.Бацилек, которому в Москве по­ручили быть еще и радистом, прибыл в Словакию без рации, так как вынуж­ден был после приземления в Польше с К.Шмидке, зарыть ее. В конце 1943 года подпольщики снабдили КПС другой аппаратурой, но по техническим причинам связаться с Москвой так и не удалось.

Не имея информации из Словакии, Готвальд 8 марта 1944 года отправил радиограмму такого содержания: 1. продвижение Красной Армии к границам Словакии выдвигаетна повестку дня вопрос решительного вооруженноговыступления словацкого народа.Сообщите, до какой мери партия и массы подготовлены в политическом и организационном отношении к этому выступлению. 2. В случае вооруженного выступления вы можете рассчитывать на действительную помощь извне. Дляоказания помощи мы мо ­ жем отправить к вам квалифицированные кадры. Сообщите нам места и пароли возможной высадки, особенно в Центральной Словакии.

Однако адресат запрос не принял. 29 марта из Москвы ушла еще од­на телеграмма, но и она не дошла.

В начале лета Готвальд попытался установить связь со Словакией с по­мощью пяти военнослужащих 1-го чак, которых он подобрал для выполнения этой задачи. Они прошли подготовку, но их заброска так и не была осу­ществлена. По всей видимости, Готвальд засомневался в их надежности. Дело в том, что начальнику чехословацкой военной миссии Пике удалось завербовать одного из пятерых для собственной информации.[36]

Так как с Москвой радиосвязи не было, оставалась лишь одна возмож­ность - отправить делегацию СНС на советскую территорию самолетом. Выполнение этой задачи поручили Голиану. В состав делегации вошли двое: от СНС - Карол Щмидке и от ВЦ - подполковник ветеринарной службы Микулаш Ферьенчик. Кроме этого, у Шмидке были и чисто партийные задачи: он вез с собой доклад пятого подпольного ЦК КПС, должен был встретиться с заграничным руководством КПЧ и детально проинформировать о положении в Сло­вакии, о планах и ходе подготовки общенародного восстания. Поездку в полной тайне готовила антифашистская группа словацких авиаторов. Но операция сорвалась.

В этом месте ход повествования прерву небольшим и совсем не лирическим отступлением. Изучая в Подольском архиве дело с шифротелеграммами штаба АДД в подчиненные части, я натолкнулся на весьма любопытный документ. 8 мая 1944 года в 17.55 начальник оперативного отдела штаба генерал-майор авиации Н.Г.Хмелевский направил командиру 6-го авиакорпуса следующую телеграмму: «По особо важному заданию на 9 июля в ворота Тарнополь-Чертков на высоте 4000 м (а при наличии облачности под нижней их кромкой) пройдет с запада пассажирский самолет «Юнкерс», тип точно неизвестен. Далее, следуя по маршруту Подгайцы-Трембовля-Ярмолинцы, самолет со снижением около 03 часов по московскому времени произведет посадку на аэродроме Винница. Подход к аэродрому на высоте 500 м. Сигнал с самолета для выкладывания старта: три ракеты любого цвета и мигание бортовыми огнями. Обеспечьте безопасность полета и посадку. Получение подтвердите немедленно. Выделить ответственного командира для приема самолета.»[37]

Моему удивлению не было предала: ставится задача обеспечить безопас­ный пролет «Юнкерса», да еще с посадкой в Виннице, где базируется 5-яавиадивизия AДД. Но главное даже не в этом, а в том, что больше ни одного документа, говорящего о реализации этого указания, я не обнаружил.

Попытался выяснить загадку у тех, еще оставшихся в живых ветеранов, которые могли бы в соответствии со своими должностями периода войны приподнять хоть краешек занавесочки в окно истины. Но, увы!

Но не зря говорят: «кто ищет, тот найдет». Нашел и я! Позже, работая с монографией М.И. Семиряги «Антифашистские антинародные восстания», об­ратил внимание на следующий фрагмент:

«3 июля глава чехословацкой военной миссии в Москве генерал Г.Пика получил из Лондона телеграмму, в которой сообщалось о том, что 9 июля на аэродроме в Виннице приземлится самолет со словацкой делегацией. Для встречи самолета вВинницу прибыл представитель советского Генерального штаба генерал Г.С.Жуков. Три дня ждал он словацких представителей, но они не прибыли. Лишь 14 июля стало известно, что по вине агентов эмигрантскогоправительства самолет не смог вылететь»[38]

Теперь, когда оба документа сошлись, стало очевидным, что ожидаемый в Виннице «Юнкерс» должен был доставить в Советский Союз Шмидке и Ферьенчика. Стала ясна и причина, по которой его прилет не состоялся.

Некоторые новые детали по этому факту появились в уже упомянутой ди­ссертации: «Первый полет, запланированный на 9 июля, не осуществился, ибо командир экипажа самолета капитан Л.Коза, ссылаясь на то, что на­чальник штаба командования воздушных войск майор Тот приказал (это была неправда) демонтировать радиоприемник и слить горючее, то есть полет не мог бить осуществлен по техническим причинам».

Итак, очень важный вылет делегации СНС и ВЦ не состоялся. Уходило драгоценное время. 20 июля в Карновицкой долине, недалеко от Чремошного собрались представители СНС и ВЦ. Совещание приняло решение: во-первых, в случае, если будет оккупация Словакии, борьба начнется независимо от обстановки, и, во-вторых, немедленно подготовить вылет делегации в СССР с тем, чтобы она скоординировала вооруженное выступление в Словакии с действиями Красной Армии.

В указанной работе Семиряга пишет, что второй планируемый полет пос­ланцев в Москву с аэродрома «Три Дуба» тоже сорвался. На этот раз представители Министерства обороны Словакии решили перехватить инициативу в переговорах в свои руки и, не предупредив Шмидке и Ферьенчика, выле­тели одни.

Конкретных сведений об их вылете и прилете в Москву я не нашел, но в столице Советского Союза ее ждали, это видно из двух дневниковых запи­сей начальника европейского отдела НКИДа Зорина. 4 августа он принял чехословацкого посла, Фирлингер спросил: «...нет ли каких-либо сведение о прибытии из Словакии генералов словацких дивизий, которые, как ему сообщил Пика, ожидались сегодня для установления личной связи с коман­дованием Красной Армии на случай перехода этих дивизий на сторону Красной армии. Я ответил, что таких сведений не имею».

На следующий день Зорин встретился с Фирлингером в Большом театре во время торжественного заседания, посвященного 100-летию со дня рожденияРепина. Посолсказал, что «...по введениям генерала Пики из Словакии прибыли военные, связанные с партизанским движением, но не из командования дивизий, о которых шла речь раньше.»[39]

Есть еще одна запись в дневнике, которая косвенно говорит о том, что кто-то все-таки в Москву, кроме Шмидке и Ферьенчика, прибыл. 10 августа Зорин принял Фирлингера. Посол изложил телеграмму от военного министра Ингра с директивой президента Бенеша чехословацкой миссии в отношении переговоров со словацкими деятелями. В ней он предлагал:

«…вести переговоры только с теми словаками, которые, как он пишет, «признают политику нашей борьбы», и предлагает отвергнуть любые перего­воры с генералом Чатлош или кем-либо из квислингов словацкого прави­тельства. Кроме того, Бенеш подчеркивает, что словаки должны быть предупреждены о неизбежности наказаний всех, кто служил режиму, установленному немцами. Он настаивает на том, чтобы отвергнуть какой-либо компромисс, чтобы все преступники из словацких деятелей были преданы народ­ам суду».[40]

Дата добавления: 2015-10-28