Июль 2007 – я должна быть взрослой. Я старалась не побежать.

Бабочки в моем животе улетели в ту минуту, как только я увидела Эдварда у места выдачи багажа. Я удержала себя, чтобы не побежать, но не смогла сдержать улыбку, я обняла его и подставила свои губы, как только он оказался в пределах досягаемости.

- Как прошел полет? - спросила я, когда наконец-то смогла говорить.

- Офигительно долго. Запоздало поздравляю с днем рождения, Белла.

- Тебя тоже, Эдвард.

Мы снова поцеловались.

- Как ты? - спросила я, когда мы шли, держась за руки, к парковке.

- Теперь офигительно.

- Ты много говоришь офигительно (мягкий перевод слова fucking - пп), - рассмеялась я.

- Я надеюсь, что на самом деле делаю много... (fucking – пп)

- О Боже!

Я убрала руку, но он обнял меня за талию и притянул ближе. - Только не говори мне, что ты не заинтересована в небольшом...

Грузовик прогрохотал мимо, заглушая слова Эдварда, но я поняла суть, и, да, я заинтересована. Эдвард рассмеялся и прижал меня крепче, стало труднее идти, все стало труднее. Я не могла смотреть на него, но когда глянула, уже не могла отвести взгляд.

Мы поехали обратно домой на моей машине, движение было ужасное, но это дало нам время поговорить и нервно смеяться, и это дало время Эдварду склониться над консолью и поцеловать, его рука остановилась на моем колене и скользнула выше на бедро.

- Черт, - выдохнул он, когда я подъехала к дому, наклоняя голову, чтобы все видеть из машины.

- Это хороший черт или "я ненавижу это” черт? - спросила я.

- Боже, я люблю тебя, - улыбнулся он, глядя на меня, и потом обратно на дом.

- За мой вкус в архитектуре? - пошутила я.

- За все.

Я устроила ему экскурсию по дому, меня распирало от гордости и чувства, как будто это сон, и я иду сквозь кадры одного из моих фильмов. Я даже не чувствовала, что мои ноги касаются пола все это время. Эдвард Каллен был у меня дома: бродит по холлу, пользуется ванной, любуется моей спальней, задерживается у недостаточно используемой кровати. Эдвард останавливается и изучает фотографию моей семьи: той, на которой моя девочка хихикает и вырывается из рук Сета Клирвотера, пока я щекочу.

- Я забронировала столик на ужин с Элис и Джаспером, - сказала я, обнимая его сзади, вдыхая его запах.

- Я знаю, - тихо сказал он, переплетая свои пальцы с моими. - Элис на седьмом небе от счастья. А как на счет...

- У нас есть время, - намекнула я, потянула в направлении спальни.

Эдвард осмотрел дом, поискал глазами, прежде чем остановить взгляд на мне. – Кажется, есть.

Что-то в интонации его голоса заставило меня остановиться. Он смирился, разочарован и возбужден одновременно? Внезапно я почувствовала как будто мне семнадцать, пытаясь анализировать неоднозначный смысл простой фразы, которую он произнес. Эта деятельность происходила глубоко у меня в душе, и я думала, что переросла это. Я должна была спросить, как он себя чувствует; так поступают в зрелых отношениях.

Вместо этого мы медленно целовались. Вместо того, чтобы раздеваться, мы шли и целовались, улыбки, ласки, эрекция, конечности, все это у меня дома, в рассеянном свете, в непосредственной близости от моего шкафа, где в коробке были похоронены мои самые глубокие страхи и раны.

Я наблюдала, глаза открыты. Я позволила себе почувствовать счастье, забыла его тон, наслаждаясь прикосновением, ощущением нас вместе: живая, легкая, правильная. Мы все еще подходили друг другу.

Я забыла о нотках грусти в голосе Эдварда, пока не вышла из уборной после ужина и увидела Элис, разговаривающую с Эдвардом. Он отчаянно сражался, когда она произносила зажигательную речь, которую я хорошо знала. Я была объектом в течение многих лет.

Однако, все разговоры прекратились, когда я вошла. Вместо этого, меня обняли на прощание и обещали встретиться в конце недели. Эдвард взял меня за руку, когда мы шли к машине. Между тем в животе мутило, а голова чувствовала себя как дома на его плече. Поездка обратно ко мне домой была нервная.

Я открыла бутылку вина. Мы обнявшись сидели на крыльце.

- Твой дом, - пробормотал он, и я не могла понять, то ли он просто сказал, то ли у него были глубокие, сложные мысли на этот счет.

- Да? - спросила я.

- Он... пустой.

- Что? - спросила я. - Я имею ввиду, я знаю, что обстановка спартанская, чистые линии и прочее, но... - один взгляд на Эдварда, и я все поняла.

- Ты сказала, что хотела рассказать Сету прежде чем мы... Нью-Йорк. Ты хотела все сделать правильно.

- Я...

- Я хочу, может быть... больше чем ты мне можешь дать. И я не могу винить тебя. Это моя чертова вина, - вздохнул он.

Я хотела его здесь, рядом со мной, больше чем что-либо, за исключением моей дочери. Я хотела сидеть на крыльце, назюзюкаться и позволить ему целовать мою шею и губы, и затем переместиться внутрь. Я хотела идти спать в свою кровать с Эдвардом. Я хотела проверить, каково это просыпаться с ним здесь, в Сан-Франциско. - Я хочу тебя, - задыхаясь сказала я, потому что так оно и было.

- Тогда я согласен.

- Я никогда не думала, что ты будешь сидеть здесь со мной.

- Ты хотела вообще, чтобы я сидел здесь с тобой? - спросил он с беспокойством.

- Вопреки трезвому расчету.

- И теперь?

- И теперь я хочу тебя еще сильнее, и теперь я хотела бы думать, что мой расчет более четкий.

- Я хочу все, - прошептал он мне в губы. Они пахли мерло. Я попробовала.

- Я думала, я была всем.

- Теперь это означает больше, чем ты, - он обнял меня. - Мое определение постоянно расширяется. Это раздражает.

- У тебя есть я.

- Правда?

Я всегда принадлежала ему, даже когда не хотела его. - Да.

- Тогда я буду следить за тем, чтобы не потерять тебя, - с последней строчкой стихотворения Уитмена все наконец перестало быть секретом, объятие и долгий поцелуй, он встал и понес меня в дом.

-

Наши дни

- Он целовал тебя прямо здесь? - спросила моя дочь, глядя вниз, как будто пытаясь найти там какие-то доказательства.

- На этих качелях? Фу! - рассмеялся Сет, театрально спрыгивая на ноги.

- Прекратите, - хихикнула я.

- Качели, Свон?

- Пожалуйста! Мы просто целовались.

- Ты и твой, просто целовались, - сказал Сет, качая головой, сел обратно. Я многозначительно посмотрела на нашу шестилетнюю дочь. Ее прищуренные глаза выдавали, как в ее голове крутятся шестеренки. Я не была готова к разговору, откуда берутся дети относительно моей истории с Эдвардом Калленом.

Сет пришел на помощь.

- На диване ты тоже только целовалась? - спросил он.

Я покачала головой и закатила глаза. Тоже мне помощник, и он знает это. Я пнула его.

- Ты просто целовала Эдварда в столовой, мама?

- Вы просто целовались перед камином? - поддакнул Сет.

- Гадость! - фыркнул Сет.

- Фу! - содрогнулась я.

Моя дочь упала на меня, трясясь от смеха.

-

Дата добавления: 2015-10-28