Я у черта на куличиках на пляже, но мне нравится слушать это, когда я сижу на балконе моей квартиры. Музыка задевает струны моей души, и я чувствую отчаяние.

Я полон страстного желания, но хоть убей, я не могу понять чего я жажду. Может не быть навозным жуком.

Может закрыть глаза и забыть.

Может открыть их и увидеть кого-то полного красоты и потенциала, как ту уникальную молодую женщину, с которой я ехал на восточное побережье Лонг-Айленда.

Может быть просто достаточно вновь почувствовать это желание еще раз.

Нет, честно говоря, недостаточно. Было бы хорошо услышать, что ты думаешь об этом музыкальном произведении.

Как бы не было забавным сделать из Эммета моего личного почтальона, я быстрее получу твой ответ, если ты пошлешь его непосредственно на мой адрес. Я бы хотел этого.

Эдвард.

Я была не в состоянии убрать письмо подальше, с тех пор как обнаружила его прошлым вечером. Я держала его на ночном столике, когда спала. На него я смотрела утром сразу, как открывала глаза, и немедленно проверяла его после душа.

Я читала его бесчисленное количество раз в течение последних двадцати четырех лет. Я изучила его в поисках скрытого смысла и символизма. Когда я получила его, мне даже удалось стащить копию Метаморфоз в твердом переплете из шкафа с дополнительной литературой, в надежде лучше понять слова Эдварда.

Он писал о сильном желании, и я до сих пор его чувствую, когда держу бумагу в руках. Я живо помню как сидела на пляже жарким и облачным днем, слушала метаморфозы Филиппа Гласса и хотела войти в океан и поплыть в Нью-Йорк, или просто начать идти, не останавливаться пока не достигну его порога.

Я была уверена, что Эдвард и понятия не имел о настоящем желании. Я была уверена, что каждая косточка моего тела кричала о нем, это было совершенно невиданно: первый настоящий случай сильного желания.

Хотя оно никуда не исчезло. Я никогда не покончу с ним. Не важно как сильно я старалась не выпускать и игнорировать его, маленький голубой огонек тлел в моем душевном равновесии, лизал мою независимость и терся о края моей феминистской гордости.

Подождите.

Сильное желание.

- Мамочка?

- Малышка. - Я улыбнулась, и сердце заболело, когда я посмотрела на свою дочь. Она – дочь, о которой я никогда и не мечтала. Она – дочь, о которой я никогда не просила и не думала, что она у меня будет. Она дорога мне настолько, что представить сложно. Я притянула ее в свои объятия.

- Мамочка! - засмеялась она, освобождаясь из моих объятий. - Ты странная.

- Да, - согласилась я и постаралась, чтобы она не увидела слез в моих глазах.

- Это еще одно письмо? - спросила она, схватив письмо с кровати, где оно лежало.

- От него?

Я сопротивлялась желанию выхватить у нее письмо. Я знала, что хотела рассказать эту историю, но это письмо хранило настолько огромную часть моего сердца, что я чувствовала, как будто она смотрит мне в душу. Насколько я была готова постоянно делиться маленькими кусочками этой истории с тысячами незнакомцев, настолько я до сих пор защищала ее.

- Да, - подтвердила я. - Другое письмо. Второе.

- Оно длиннее, чем первое. Что за мета-мор-фозы? - спросила она, выговаривая слово.

- Книга, отрывок музыки.

- Еще одна уродливая? - спросила она, закатив глаза.

- Нет, эта другая. Мы можем послушать, пока я буду делать завтрак.

- Тетя Рози тоже сегодня придет, правда?

- Да, и она приведет кое-кого, - добавила я.

- Не дядю Ройса.

- Нет, - согласилась я. - Не Ройса. Кое-кого другого.

-

Дата добавления: 2015-10-28