Настоящее время – кабинет

Я смотрела на пустой экран, и мои пальцы безжизненно лежали на клавиатуре. Я отвезла мою дочь в школу несколько часов назад, но оставалась совершенно непродуктивной все это время. Это длительное путешествие по закоулкам памяти сделало меня немощной.

Я подумала о том, не позвонить ли Сету, но одного взгляда на часы стало достаточно, чтобы понять, что он преподает – исследование Уитмена. Это легендарно. Сет любил этого поэта и его поэзия просвечивала, когда он читал лекции.

Я знаю это не понаслышке. Я сидела в его классе, его энтузиазм, и то, как ему удавалось обнаруживать тонкости в тексте все время посылали мурашки по моему телу.

Конечно, мурашки могли бегать по моему телу по другой причине. Сет не единственный мужчина в моей жизни, которому нравился Уитмен.

-

Август 1989 – Эдвард первый мужчина, которого я встречала в жизни, который находит литературу сексуальной. Честно говоря, я совершенно уверена, что любой другой сказал бы это, чтобы затащить меня в постель.

Я помню, лежала на длинном кожаном диване в библиотеке, и книги были разбросаны вокруг нас. Мы проводили всю вторую половину дня, ели виноград и читали друг другу любимые цитаты. Я была молода и большинство книг, которые я выбирала, можно было найти в Списке Классической Литературы. Эдвард предпочитал мужскую литературу: Уловка-22, Дай вам Бог здоровья, мистер Розуотер, Фолкнера, Стейнбека, и бесчисленное множество запутанных пассажей ДеЛилло.

Эдвард делал перерывы на поцелуи... длинные, томные перерывы. Эдвард, казалось, находил особенное удовольствие в том, чтобы все делать медленно. Кто я такая, чтобы спорить? Не то, чтобы мне не нравился это темп, хотя следует отметить, что иногда у меня было глупое желание найти свою старую футболку с Мейсенами, облить свою грудь водой и ждать, когда он найдет меня.

В тот день я была сухой – по крайней мере моя футболка. Я лежала на нем, когда мы целовались. Его большие руки поднимались по моей грудной клетке, по моей груди, и он накрыл их ладонями поверх футболки, когда я терлась о него, в поисках того, что помогло бы мне освободиться тем путем, которого я страстно желала – некоторую поддержку, или поддержку моего клитора, если хотите.

Эдвард прервал поцелуй, тяжело дыша.

- У меня есть кое-что? - сказал он с триумфальной улыбкой. Если он говорил о пенисе, то я была хорошо осведомлена на этот счет. Я могла чувствовать, как он прижимается к моему бедру.

- Кое-что это что? - спросила я и зашевелилась около него.

Эдвард распутал наши конечности и сел и потянулся за чем-то на книжной полке над моей головой. Я отпустила его разочарованно, счастливо вздохнула, потому что несмотря на болезненно медленный темп, в котором мы двигались, я была довольна. И в те дни, я была уверена, что Эдвард тоже.

- Нет, нет, - сказала я, с трудом поднимаясь на колени. - Моя очередь. У меня тоже есть кое-что.

Эдвард поднял брови, когда я вытащила с полки Влюбленные женщины.

- Лоуренс? - спросил он. - Твоя любимая книга. Правда?

Я нервно листала роман. Мой голос сначала дрожал.

- "И ее необычным образом тянуло к нему, как заклинание. На коленях на каминном коврике перед ним, она обняла его за чресла и приблизила лицо к бедрам.”

- Белла?

- Подожди, подожди, - захихикала я, добавляя больше модуляций своему голосу, я становилась смелее, позволяя своей руке покоиться на бедре Эдварда.

- "Ее лицо сейчас было освещено золотым светом, когда она смотрела вверх на него, и положила свои руки на его бедра.”

- Белла, - рассмеялся Эдвард, вынимая книгу у меня из рук. Он озорно улыбнулся. - Ты пытаешься соблазнить меня минетом девятнадцатого века?

- Я знала, что это был минет!

- Ты не была уверена? - засмеялся он, бросая книгу на пол, и толкая меня на спину.

- Ну, я думала, что это был он, но мой учитель по углубленному курсу английского отрицал это.

Эдвард выглядел ошарашенным, когда посмотрел на меня и убрал прядь волос мне за ухо.

- Что? - спросила я. - Я никогда раньше не читала о минете, уж тем более не о старомодном.

Взгляд, который я не могла понять, появился на его лице.

- Что? - снова спросила я, обнимая его.

- Я не хочу унижать тебя, Белла.

- Унижать меня? Ты едва прикоснулся ко мне.

- Иногда я сам не понимаю какого черта тут делаю.

- Ты читаешь. И целуешь и прикасаешься... ко мне. Мы хорошо проводим время. Я уверена в этом.

- Хорошо проводим время? - спросил он почти осуждающе.

- Разве нет?

Его кадык подпрыгнул в горле, когда он поднялся на колени, чтобы достать старинную книгу в твердой обложке с более высокой полки. Эдвард быстро перелистал страницы, все еще на коленях на диване. Я остановилась, смотрела на него и слушала.

- "Когда я услыхал к концу дня, как имя мое в Капитолии встретили рукоплесканиями, та ночь, что пришла вослед, все же не была счастливой ночью, и когда мне случалось пировать и мои планы удавались, все же я не был счастлив;”

На этот раз Эдвард читал не просто строчку или две, он читал стихотворение полностью, теряя себя в ритме, одной рукой слегка гладил мое колено.

- "... Я слушал как шуршали-шипели пески и вода, как будто шептали, меня поздравляя, потому что кого я любил больше всех, тот лежал рядом со мною в эту прохладную ночь, и в тихих лунных осенних лучах его лицо было обращено ко мне, и его рука лежала у меня на груди, - и в эту ночь я был счастлив.”

Его глаза оторвались от страницы и встретились с моими.

- Шуршали-шипели пески и вода, - повторил он.

- Уитмен. Очень красиво, - предложила я.

- Это похоже на мутные воды плещутся о старый пирс.

- Типа того, - признала я. Я села, в результате чего мое лицо оказалось на одном уровне с бедрами Эдварда. Я схватилась за петлю на поясе.

- Он более чем хорошо проводит время, - сказал он, запуская руку в мои волосы.

- Хотя я не спала с тобой, - спорила я.

- Семантика, - пробормотал он, положив книгу на диван, аккуратно дергая меня за волосы.

Я использовала его бедра, чтобы подняться и прижалась губами к его животу через футболку, чувствуя его полунапряженную эрекцию где-то в районе моей шеи. Я подняла его футболку вверх, мои губы наконец встретились с обнаженной кожей. Я оставляла нежные поцелуи, когда поднимала футболку выше, следуя к груди, тянула его футблоку выше и выше, я поднялась на колени.

Наконец, к счастью, Эдвард понял мой намек, и моя футболка улетела тоже. И наконец, спустя столько времени, я обнималась с ним топлесс, отчего побежали мурашки, и руки лихорадочно ощупывали, и губы, и любовь. Да, я была совершенно влюблена.

Его ладони накрыли мою грудь через кружевной бюстгальтер, его губы были на моем горле, и затем очень медленно его губы встретились с его руками, когда он одну за другой снял бретельки бюстгальтера с моих плеч, все еще не открывая мою грудь, дразнил пальцами, затем влажными губами, пока кружево и атлас не прилипли к моей коже, пока грудь не заболела и живот не скрутило.

Мы упали на диван, и моя голова кружилась от ощущения его кожи на моей. Наконец он поднял меня на себя, и одна чашечка бюстгальтера соскользнула, обнажая грудь. Его пальцы нежно провели дорожку по мягкой коже. Я замерла, закрыла глаза. Я чувствовала, как поднимается и опускается его грудь под моими руками. Его пальцы остановились на моем соске, но я почувствовала его прикосновение у себя между ног.

- Я бы хотела смотреть, как ты спишь, - пробормотала я и двинулась к нему, ведомая болезненным электричеством, которое вызвало его прикосновение. - Этого может и не произойти.

- А мне нравится смотреть на тебя, - последовал его напряженный ответ.

Мои глаза открылись, и Эдвард смотрел на меня, зеленые глаза сверкали.

- Спящую, - сказала я, заканчивая предложение. Он знает Этвуд?

Он остановился. Проблеск улыбки был на его губах.

- Я бы хотел спать вместе с тобой. Войти..., - начал он, но вместо того, чтобы закончить, его голос сорвался, глаза потемнели, он схватил меня за бедра, удерживая меня около себя.

- Ты знаешь Этвуд, - сказала я то, что смогла придумать.

- Ты умнее своих лет, - прохрипел он и протянул руку, чтобы взять мою голову и приблизить мои губы к его губам, прижимаясь своими бедрами ко моим, когда мы целовались, двигались вместе, топлесс, книги попадали вокруг нас.

Дата добавления: 2015-10-28