Пикник в прерии

Первые розовые лучи восходящего солнца осветили группу предметов на площади перед офицерскими кварти­рами форта Индж.

Небольшой фурґон, запряженный парой мексиканских мулов, стоял в центре этой группы. Судя по тому, с каким нетерпением мулы били копытом, вертели хвостом и поводили ушами, можно было заключить, что они уже давно стоят на одном месте в упряжке и ждут не дождут­ся, чтобы двинуться в путь. В то же время поведение му­лов предупреждало зевак, чтобы они не подходили близко и не попадались им под копыта.

Но зевак там не было.

В предрассветных сумерках можно было различить только одну фигуру поблизости— человека огромного роста в поярковой шляпе. В нем нетрудно было узнать старого охотника Зеба Стумпа. Он был верхом на своей старой кобыле, которая стояла как вкопанная.

А вокруг все было в лихорадочном движении. Бы­стро сновали взад и вперед люди— от фургона они спешили к офицерским домикам и затем обратно к фургону.

Там было около десяти человек; они отличались друг от друга своей одеждой и цветом кожи. Большинство из них— это солдаты нестроевой службы. Двое, вероятно, повара, а остальные — денщики местных офицеров.

Среди последних особенно выделялся один негр, важно расхаживавший взад и вперед.Он состоял в ла­кеях у майора— командира форта. Роль руководителя этой кучки людей исполнял сержант, одетый в соответ­ствующую форму; он был уполномочен нагрузить фургон всякого рода провизией и напитками.

Несмотря на обилие продуктов и вин, не все участни­ки подготовки пикника были удовлетворены достигну­тыми результатами. Недоволен был Зеб Стумп.

— Послушай-ка, старшина,— обратился он к сер­жанту,— я не слышу запаха кукурузы и не заметил, чтобы ты погрузил ее в фургон. А мне кажется, что там, в прерии,найдется кое-кто, предпочитающий ее всяким заграничным штучкам вроде «шампэнь» — так, кажется, вы называете французское вино?

— Предпочитают кукурузу шампанскому?Вы про ло­шадей говорите, мистер Стумп?

— К черту твоих лошадей! Никто про лошадиную кукурузу не говорит— я имею в виду мононгахельское виски.

— О-а, теперь все понятно! Вы совершенно правы, мистер Стумп: про виски не следует забывать.Мне ка­жется, я там видел подходящую бутыль, предназначенную для пикника.

— Точно так, господин сержант,— раздался голос денщика майора, приближавшегося с большой бутылью к фургону.

Считая, что теперь сборы закончены, старый охотник стал торопиться в путь:

— Ну как, старшина, все ли готово? Пора бы и дви­гаться.

— Не совсем, мистер Стумп.Повар говорит, что нужно еще цыплят дожарить. Он только что перевернул их на сковороде.

— Провались эти цыплята вместе с поваром! Куда они годятся по сравнению с диким индюком наших пре­рий! Майор в них вкус понимает— недаром у меня от него заказ на хорошего индюка. А как прикажешь под­стрелить птицу после того, как солнце пропутешествова­ло по небу миль десять? А тут еще эта телега будет воло­читься по пятам! Вот и делай что хочешь. Не думай, старшина, что птицы такие же дураки, как солдаты форта. Из всех обитателей прерии дикий индюк самый умный, и поверь: чтобы его провести, нужно встать по крайней мере вместе с солнцем, а то и раньше.

— Правильно,мистер Стумп, я знаю, что майор рас­считывает на ваше искусство охотника и надеется заку­сить индюком.

— Скажу тебе откровенно, дружище, он не только рассчитывает, что я ему подстрелю индюка,но,наверно,ждет, что доставлю язык и окорок бизона, хотя этих жи­вотных нет нигде во всем Техасе и не было уже лет два­дцать. Правда, я слыхал, что европейские писатели пи­шут в своих книжках совсем другое, и особенно этим грешат французы,— ну, это уж дело их совести. Сейчас нет бизонов в этих краях, совсем перевелись… Здесь во­дятся медведи, олени, дикие козлы,здесь много диких индюков,это все так,но чтобы доставить дичь к обеду, надо достаточно рано позавтракать.Так вот, если тебе угодно, старшина, чтобы твои знатные гости жевали ин­дюка за сегодняшним обедом,то давай распоряжение трогаться.

Убедительная речь старого охотника подействовала на сержанта, и вскоре фургон двинулся в путь; следом за ним шествовали белые и черные солдаты.

Во главе этой процессии, верхом на своей старой ко­быле, ехал Зеб Стумп. Он прокладывал путь через ши­рокую равнину, которая расстилалась между Леоной и Ореховой рекой.

Не прошло и двадцати минут со времени отъезда фургона с провизией, как на том же месте стала соби­раться другая компания.

Появились дамы верхом на лошадях, в сопровожде­нии мужчин— друзей и родственников. Почти все, кто был на новоселье у Пойндекстера, собрались здесь.

Приехал и сам плантатор, его сын Генри, племянник Кассий Кольхаун и дочь Луиза. Молодая девушка была верхом на крапчатом мустанге.

Пикник устраивался в честь Пойндекстера. Майор и офицеры были хозяевами, плантатор и его друзья— при­глашенными гостями. Для увеселения гостей предпола­галось устроить охоту за дикими лошадьми.

Местом для такого спорта могла быть только пре­рия— в двадцати милях от форта Индж. Поэтому нуж­но было пораньше отправиться в путь й взять с собой достаточное количество провизии.

Как только солнечные лучи заиграли на зеркальной глади Леоны, экскурсия под охраной двадцати драгун была готова двинуться в путь. Как в отъехавшей ранее группе с фургоном, так и здесь был свой проводник, но не старый лесной охотник в выцветшем кафтане и по­ношенной поярковой шляпе, а молодой охотник за дики­ми лошадьми, красавец в живописном костюме мекси­канского мустангера.

— Отправимся, Морис!— крикнул майор, увидя, что все уже в сборе. Затем, обратившись к присутствующим, сказал:— Леди и джентльмены! Этот молодой чело­век— прекрасный охотник и знаток диких лошадей. Если в Техасе кто-нибудь может нам показать, как надо охотиться за мустангами, так это именно он, Морис-мустангер.

— Я не заслуживаю таких похвал, майор,— отве­тил молодой ирландец, вежливо поклонившись обще­ству. — Я только обещаю показать вам, где водятся мус­танги.

«Как он скромен!» — подумала Луиза.

И тут же веселая кавалькада с мустангером во главе тронулась в путь.

Для жителей Техаса проехать двадцать миль по пре­рии— сущая безделица. Это расстояние было покрыто меньше чем в три часа. Путешествие прошло вполне бла­гополучно, если не считать, что к концу пути участники экскурсии почувствовали сильный голод.

К счастью, фургон с провизией не заставил себя ждать, и еще задолго до полудня веселая компания рас­положилась в тени большого орехового дерева на берегу Рио-де-Нуэсес.

Глава XIV

МАНАДА

Нельзя было выбрать более удачного места для охоты за дикими лошадьми и одновременно для веселого при­вала,чем то, к которому привел путешественников Морис Джеральд.

Запенились дорогие немецкие вина из погребов Сан-Антонио. Гул веселого разговора разносился по прерии.Синева неба стала казаться глубже, изумруднее каза­лась зелень.

— Mustenos!— вдруг раздался крик мексиканского вакеро¹.

Морис быстро осушил свой стакан и, вскочив на ло­шадь, крикнул:

— Cavallada?²

[¹Вакеро — конный пастух.]

[²Cavallada — стадо диких жеребцов.]

— Нет, — ответил мексиканец, — manada.

— Что это они там болтают? — спросил капитан Кольхаун.

— Mustenos— мексиканское название мустангов, — ответил майор,— а манадой они называют стадо диких кобыл. В эту пору кобылы держатся вместе, отдельно от жеребцов, если только…

— Если что? — нетерпеливо спросил капитан, преры­вая объяснение.

— Если только на них не нападают ослы,— с невин­ным видом ответил майор.

Все засмеялись.

Между тем манада приближалась.

— В седла!— раздались голоса со всех сторон.

Дикий табун направился, повидимому, через гребень возвышенности, на котором стоял дозорный.

Дозорный вскочил в седло; мгновение— и он уже среди табуна, с лассо в руках.

Дико храпя,в бешеном галопе мчались лошади,как бы спасаясь от ненавистного преследователя. Озираясь, они не видели ни фургона, ни всадников.

— За ними погоня, — сказал Морис при виде воз­бужденных страхом животных. — Что там такое, Креспино? — крикнул он мексиканцу, который со своего поста должен был видеть, кто гнал табун.

В ожидании ответа все притихли. На лицах отрази­лись страх и тревога. Не индейцы ли это в погоне за мустангами?

— Дикий осел, — послышался ответ по-испански.

— Самец,— прибавил Креспино.

— Ну да! Так оно и есть. Надо остановить этого не­годяя, иначе он испортит нам всю охоту. До тех пор пока дикий осел гонится за табуном, никакие силы не оста­новят лошадей… Далеко ли он?

— Совсем близко, дон Морисио. Он бежит прямо на меня.

— Набрось на него лассо. Попробуй. Если не удаст­ся — подстрели. Как-нибудь надо с ним расправиться.

В чем заключалась сила преследователя, было неиз­вестно почте никому из присутствующих. Только мустан­гер мог понять настоящее значение этих слов: «дикий осел самец».

— Объясните, Морис, в чем дело, — попросил майор.

— Посмотрите туда, — указал мустангер на вершину горы.

По горному хребту с быстротой крылатой птицы неслось животное, на которое привыкли смотреть как на образец медлительности и глупости.

Дикий осел был почти такой же величины,как мустанги,за которыми он гнался. Если он и не бе­жал быстрее самого быстрого из мустангов, то, во всяком случае, не отставал от них в своей упорной по­гоне.

Наблюдавшие не успели обменяться и несколькими словами, как дикие кобылы были уже совсем близко. Тут, точно впервые заметив группу всадников, мустанги забы­ли о своем ненавистном преследователе и повернули в сторону.

— Оставайтесь на местах, господа! Держите лоша­дей!— раздался голос Мориса Джеральда.—Я знаю, где они любят пастись. Они бегут теперь туда. Мы отправимся вслед за ними и там хорошо поохотимся. А здесь они разбегутся по роще, и мы их больше не увидим… Ола, сеньор Креспино! Пустите пулю в этого негодяя. Ведь он на расстоянии выстрела!

Мексиканец быстро снял с седла свое коротенькое ружье— эскопету— и, прицелившись, выстрелил в ди­кого осла.

Осел заревел, услыхав выстрел, но это был только ответ на вызов. Он, по-видимому, остался невредим: Крес­пино промахнулся.

— Я должен остановить его,— воскликнул мустан­гер,— иначе он будет продолжать преследование до са­мой ночи!

Резким движением мустангер пришпорил свою ло­шадь. Как стрела, помчался Кастро в погоню за ослом.

Несколько прыжков— и скакун доставил своего хо­зяина на расстояние лассо от осла. Еще момент — и с молниеносной быстротой петля лассо опустилась над его длинными ушами.

Бросив лассо, Морис сделал полуоборот; Кастро круто повернулся; затем с такой же покорностью конь стал на месте, ожидая, когда натянется веревка.

Осел, кинувшись вперед, натянул веревку, потом под­нялся на дыбы и тяжело опрокинулся на спину, точно пронзенный пулей в самое сердце.

Однако он был только оглушен, а не задушен.

Мексиканец ударом острого ножа заколол его на­смерть.

* * *

Все ждали,что теперь предпримет Морис-мустангер. Между тем Морис освободил шею животного и стал свертывать лассо. Но тут в движениях ирландца опять почувствовалась какая-то поспешность.

Внезапно он бросился к коню. Видимо, опять какая-то тревога.

Луиза Пойндекстер неслась галопом на своем крап­чатом мустанге, как будто решив перегнать всех в об­щей погоне за табуном.

Только один охотник за дикими лошадьми правильно угадал поведение крапчатого мустанга. Морис заметил, что промчавшийся табун был тот самый, к которо­му еще недавно принадлежал крапчатый мустанг. Нет сомнения, что, увидя своих товарищей, мустанг помчался со своей всадницей, чтобы присоединиться к ним.

Вскоре все догадались о намерении крапчатого му­станга.

В порыве галантной любезности за девушкой бро­сились вслед Кольхаун,Генкок и Кроссман, а за ними— около десятка молодых людей: плантаторы, адво­каты, судейские. Каждый мечтал стать героем удачной погони.

Однако почти никто из них не был серьезно встрево­жен: все знали, что Луиза Пойндекстер — прекрасная наездница.

Перед ней расстилалась огромная равнина, гладкая, как арена цирка. Мустанг будет скакать, пока не устанет. Вряд ли Луизе грозит серьезная опасность.

Только один человек не разделял этого мнения. Это был мустангер. Мустангер последним тронулся с места. Он задержался, свертывая свое лассо. Но вот и он вско­чил в седло и помчался в погоню.

Его соперники уже успели отъехать на некоторое расстояние. Впереди мчался Кольхаун; драгун и стрелок несколько поотстали, а сзади скакали остальные участ­ники состязания.

На своем гнедом коне Морис скоро обогнал их всех. Обогнал и капитана. В бессильной злобе Кольхаун по­слал ему вслед проклятье.

Полуденное солнце осветило совершенно необычную картину.Табун диких лошадей мчался с невероятной быстротой по обширной прерии.Одна лошадь из этого же табуна,с всадницей на спине, следовала за ним на расстоянии пятисот шагов. На таком же расстоянии от нее на гнедом коне скакал всадник в красочном мекси­канском наряде, а еще позади — целая вереница всад­ников.

Позади всех мчался полным галопом эскадрон дра­гун, только что отделившийся от группы возбужденно жестикулировавших дам и мужчин.

Через двадцать минут картина изменилась. Действую­щие лица были все те же, но изменилась их группиров­ка: манада выиграла расстояние у крапчатого мустанга, мустанг— у гнедого, а другие соперники уже совсем не были видны, и лишь высоко парящий в сапфировом небе орел мог различить их своим зорким глазом.

Дикие лошади, крапчатый мустанг со своей всадни­цей, гнедой конь и его всадник остались одни среди про­стора саванны.

Глава XV

Дата добавления: 2015-10-28