Читайте также:
|
|
С образованием СССР идея державности переродилась в идею коммунистического лагеря. Экстенсивная политика расширила интересы России'до Кубы и Анголы. Однако удерживающие силы были доведены до предела. Концепция Советского Союза как центра единого и могучего коммунистического лагеря лопнула.
Необходимо отметить, что за почти 70-летнее существование СССР инвестиционное государственное поведение оставалось практически таким же, как и во времена Петра I, — тоталитарным и державным. Связь с народом была минимальной, забота о нем — слабой, да и то лишь с утилитарной целью. Народ был нужен для обслуживания государственных экстенсивных идей. Именно государство определяло инвестиционное поведение своих граждан. Вкладывать деньги было возможно только в Сбербанк, Само его название уже говорило о многом. В российской культуре народ не привык деньги превращать в деньги. Их только берегли «на чер-нм^ день»; Название «Сбербанк» отвечало желаниям народа, хотя процент был ничтожным. '.-.-.•-••''.• "• •. " •; "' '•., •;'. •••••.••."...'•,,.. '.:••-.• л-.
Идея о причастности народа к мощи и непобедимости Советского Союза имела '> столь сильное влияние, что даже после распада СССР осталась близкой и понятной: многим.
Согласно исследованиям 3. В. Сикевича, главное, чем гордятся русские, — военные победы 1812 и 1945 гг. Особый же стыд вызывают проигранная Афганская война; и распад СССР. Автор утверждает, что на 1995 год 2/з.Россиян (67,8 %) убеждены, что страна должна сохранить статус великой державы, даже при условии ухудшения отношений с Западом и наведения порядка властью «твердой руки» (62,5 %). Противников «державных» устремлений втрое меньше (соответственно 20,7 и 21,2 %).32
Если население относится к социальному и экономическому реформированию -по-разному, то в ориентации на великодержавие России оно единодушно. Сторонники державности и авторитаризма явно превалируют над либералами «западного образца».
За статус великой державы для России ратуют 74,2 % людей, имеющих неполное среднее образование; 69,4 % специалистов с высшим образованием; 67,8 % студентов. К власти «твердой руки» призывают 81,5 % малообразованных граждан и 60,7 % интеллигенции, т. е. тех, кто составляет наиболее прочный электорат демократического движения. За «державность» в равной мере «голосуют» петербуржцы (67,3 %), мичуринцы (74,2 %), казаки (67 %), жители Черновцов (61 %). По ориентации на авторитарную власть различия между регионами не превышают 2 %.
Державное сознание воспринимает распад СССР как трагическое «сжатие» исторически освоенных территорий. Русские всегда гордились размерами своей страны (У6 часть суши, подсчет, сколько Франций и Бельгии помещается в том или ином крае, и т. д.). Именно поэтому потеря статуса «сверхдержавы» ущемляет национальное самолюбие значительно больше, чем бедственное состояние русской культуры или постыдное бездорожье.
Держава в понимании россиян есть антитеза не только западному образу жизни и мироощущению, но и благоустроенному нормальному государству с разделением влаг стей и законопослушной оппозицией. Большинство россиян мечтает о «твердой руке».
Такая идеологическая ориентация порочна. Как пишет К. МеЪцЬг,33 «все империи имели в себе довольно глубокие духовные опоры. Причем они никогда не существовали сами по себе и базировались на военно-государственном могуществе. Эта связка в конечном счете была предпосылкой самораспада и истощения духовного кода и внутренней легитимности имперской системы».
Идеологический коллапс — одна из важнейших причин несостоятельности многих проводимых экономических реформ (инвестиционных в частности).
Как справедливо замечает М. М. Решетников,34 исторический опыт показывает, что в каждой стране, ставшей на путь интенсивного экономического развития, существовал свой внутренний (идеологический по природе и сути и имеющий своих конкретных авторов) фактор, с помощью которого удалось коренным образом реформировать или модифицировать господствовавшую ранее идеологию.
Коллектив американских политологов, социологов и экономистов Гарвардской школы бизнеса исследовал в 1981-1984 гг. девять стран, представляющих основные регионы развитого капиталистического мира, на предмет воздействия идеологии на темпы экономического и научно-технического прогресса наций, на способность их адаптироваться к изменениям реальной действительности и выдерживать конкуренцию на мировом рынке.35
Выяснилось, что каждая страна, ее народ имеют свою идеологию, а возможно, и несколько идеологий, представляющих набор верований и предположений относительно ценностей, которых придерживается нация, оправдывая и придавая законный характер цели и деятельности своих институтов.
Идеология может либо способствовать экономическому успеху нации, либо, напротив, содействовать ее застою. Эффективность идеологии как материальной силы, воздействующей на функционирование хозяйственного, политического и со-, циального механизмов различных стран, определяется степенью согласованности провозглашаемых ею ценностей и спецификой внешних условий. Нация добивается успеха, когда ее идеология внутренне согласована и обладает свойством адаптации, когда дистанция между господствующей идеологией и действительной практикой институтов страны минимальна.
У россиянина сегодня отсутствует смысловое поле экономических реформ, а следовательно, и четкая система отсчета экономического, а тем более инвестиционного поведения. Следовательно, реформы так и не стали общенародным делом и остаются уделом небольшой группы реформаторов, полагающих, видимо, что народ все-таки прозреет и примет навязываемый ему рыночный образ мышления. Возможно, следовало не призывать к принятию нового образа мышления, а организовывать не столько экономический, сколько идеологический и правовой всеобуч, чтобы рыночная идеология овладела массами, став реальной материальной силой. В мировой практике имеются примеры организации такого всеобуча. Например, когда в Японии произошел капиталистический «переворот» («революция Мэйдзи»), огромное число людей обучалось новому взгляду на жизнь в специально организованных философских школах. Японцы обучались там не каким-то абстрактным воззрениям, а вполне конкретному «практическому учению», созданному философом Огю Сорай. Не отвергая традиционных ценностей (!), это учение за достаточно короткий срок позволило преодолеть различия в старой и новой трактойке экономического поведения японцев. В результате граждане получили этическое обоснование для занятий теми видами деятельности, которые преследовали цель личной выгоды. Экономические последствия такой идеологической артподготовки всем давно известны.
В нашей же стране при принятии реформ никогда не учитывали ментальность (исключение в этом плане составляют большевики). Как правильно констатировал А. Ахиезер, «реформам в России всегда недоставало значимых знаний об обществе и человеке. Реформы всегда основывались на сочетании двух взаимоисключающих заблуждений. Речь прежде всего об основном заблуждении массового сознания, т. е. об убеждении народа, что начальство все может, если, конечно, захочет и не позволит одолеть себя порокам, корыстью, злыми силами и т. д. Следовательно, начальство якобы может посредством реформы достичь обещанных целей.
Второе заблуждение... заключается в том, что народ якобы может все, если его освободить от давящей, угнетающей силы власти, бюрократии, начальства, эксплуататоров и т. д... Поэтому все реформы в России опираются на два противоположных, отрицающих друг друга принципа. Во-первых, на стремление освободить народ, который тем самым все решит как надо... Во-вторых, на желание подчинить народ той программе освобождения, которую вырабатывает вождь, группа просветителей, высшая власть и т. д. Ни одно из этих представлений не может быть воплощено до логического конца... ибо доведение до конца иллюзорных принципов может привести лишь к катастрофе».
Это и наблюдается в настоящий момент при изучении процесса инвестирования в России.36
Как известно, никаких специальных школ по выработке инвестиционного поведения на уровне государства до сих пор не создано. У потенциальных инвесторов существует лишь одна школа — жизненная практика, через которую россияне, набивая «шишки», обучаются адекватному российским условиям инвестиционному поведению.
Так, исследования психологического факультета МГУ37 показали, что люди, вкладывавшие деньги в первые финансовые пирамиды типа «Хопер», «МММ» и др. (пышным цветом расцветшие в 1993-1995 гг.) считают себя проигравшими. Только 10 % полагают, что выиграли, а 90 % понесли материальный и моральный ущерб. Гигантские финансовые пирамиды типа «Хопер» обворовали 50 млн человек, т. е. 40 % наших соотечественников, на сумму 50-70 трлн неденоминированных рублей. Люди при этом тщательно скрывают факт своего участия в таких компаниях, так как не хотят прослыть простаками (лохами). Средства же массовой информации, ранее принадлежавшие государству и вещавшие, по мнению граждан, неоспоримую информацию, сначала призывают население доверить свои деньги «пирамидам», а затем неожиданно выставляют вкладчиков в виде халявщиков и дураков, польстившихся на легкую добычу.
Население в этой игре получило хороший урок. У массового инвестора естественным образом вырос уровень подготовленности и информированности. В настоящее время начинает складываться новый, адекватный рыночным реалиям менталитет частного инвестора. Более того, население, имеющее свободные средства, не утратило интереса к инвестированию, но стало более критично относиться к финансовому рынку. Так, количество инвесторов, уверенных в том, что получит обещанные проценты по вкладам (согласно исследованиям психологического факультета МГУ), составляет сегодня 58 % (пенсионеров 72 %). В то же время количество инвесторов, осознающих риск по вложениям, составляет 41 % всех вкладчиков (25 % -пенсионеры, 51 % — лица с высшим образованием).
Итак, основная задача реформаторов инвестиционных процессов, на наш взгляд, сегодня такова. Во-первых, не только выявлять потенциальных инвесторов (т. е. тех, кто и сколько может вкладывать), но и реципиентов (т. е. тех, кто будет распоряжаться деньгами). Во-вторых, создать адекватную ментальность инвесторов, инвестиционную идеологию, способную подсказать, куда и во имя чего вкладывать деньги. Данная идеология должна базироваться на ценностях, которые не входят в противоречия с традиционными и одновременно способны возродить российскую экономику. В-третьих, необходимо также организовать механизм данной инвестиционной идеологии.
Инвестиционная идеология России не должна опираться на идеи, принятые в других обществах. Тем более нельзя механически переносить их из прошлого в настоящее.
Прежде всего необходимо провести социальную терапию российских граждан и общественных отношений, возродить доверие россиян к власти и государственным институтам. Для этого также нужна конкретная концепция. Если таковой не будет, «пациент» (совокупности граждан) либо начнет искать другого «врача», либо обратится к «знахарям», которые нередко оказываются проходимцами.
Идеологи, пытавшиеся найти замену советской идеологии с помощью возрождения концепции «народа-богоносца» или «русской идеи», опиравшиеся на православие и корону Российской империи, ошибались, несмотря на их архетипичность. Национальные феномены являются весьма динамичными и скорее напоминают живой организм, чутко реагирующий на любые внешние воздействия, чем некую абстрактную и неизменную сущность. Но выхолащивать национальную идею из идеологии, подменяя ее общечеловеческими ценностями, было бы еще большей ошибкой, которая, похоже, еще не осознана. Понимание ментальности позволяет реально распознавать историю народа и государства как следствие особенностей духовного склада, реализующегося тысячелетиями в достаточно традиционном варианте, лишь слегка видоизменяющемся в соответствии со спецификой более динамично меняющейся социально-экономической, а теперь еще и более динамичной информационной среды.
Попытки реформирования ментальности на основе привнесения эталонов во всех
случаях будут восприниматься любым народом как оскорбительные для него (вели
ким народом — тем более). %
Создавая новую идеологию, полезно помнить, что в массовом сознании россиян глубоко сидят три архетипическиё идеи.38 Первая — «российская историческая гордыня», зародившаяся, по мнению М. Решетникова, в эпоху первых попыток сотворения «третьего Рима». Перенос в Москву центра православия в 1448 г. олицетворял не только культурное, научное, технико-экономическое и военное лидерство практически во всех областях, но и закрепление за Россией византийского типа политической организации страны — строгой иерархии, централизации и соединения политики и религии. Неудача многовековой попытки сделать из страны духовного лидера явилась основой создания (имеющего компенсаторную природу) мифа об особой «русской душе», на основе которого возникли в дальнейшем понятия «Святой Руси», «непоколебимого русского духа», а позднее «непобедимой русской армии», затем — «советского характера» и т. п.
Вторая архетипическая идея — «историческая российская экспансия», обусловлена принятием на себя, а затем целенаправленным культивированием особой «мессианской» роли России по отношению к близлежащим государствам (а в советский период — ко всем народам мира). Как видно, первая и вторая идеи тесно взаимосвязаны.
Третья идея заключена в ориентации на первое лицо государства независимо от его официального наименования, провозглашаемых им исторических ориентиров или декларируемых нравственных идеалов и ценностей. Например, Николай II, Ленин, Сталин или Горбачев. Каждый из них в какой-то исторический период был не только выразителем идеалов, но и кумиром нации.
Объединение вышеперечисленных идей способствовало формированию специфической ментальности россиян. Так, если Русь является Святой, почти каждый русский несет в себе часть святости. Именно поэтому практически все наши войны на протяжении многих столетий являлись «священными», а наличие в стране сверхмощного военно-промышленного комплекса негласно поддерживалось основной массой населения. Преемственность идеологии великодержавности, несмотря на смену лозунгов, прослеживается до конца 80-х гг. (начиная с гордости русско-православных до особой «новой» гордости русских советских). В результате сутью национальной идеи является национальная гордыня.
Известно, что главный элемент в структуре любой идеологии — ее пафос и центральная парадигма. Поэтому, видимо, в инвестиционной идеологии придется опираться на идею российской гордыни (мы самые богатые, святые, рыночные, непобедимые и т. д.).
При разработке инвестиционной идеологии придется столкнуться с тем, что хотя любой мыслящий человек принимает необходимость согласования картины мира, формирования консолидирующих социум образов, целей и средств их достижения, приемлемых для различных социальных групп, однако сам феномен идеологии в России традиционно ассоциируется в этическом плане с чем-то сомнительным. Последнее замечание неудивительно, так как идеология в любом обществе (не только в России) выполняет функции и сглаживания общественных противоречий, и сокрытия истины. Ведь известно, что государственная идеология всегда отражает взгляды лидирующих общественных классов, в основе которых лежит их материальный интерес, а не интересы всех социальных слоев. В этом был убежден К. Маркс. Однако только В. Ленин проявил способность изобрести научную идеологию на основе стирания различий между классами и создания бесклассового общества, что впоследствии обернулось полным крахом.
Сегодня перед создателями инвестиционной идеологии стоит задача формирования приемлемых для России представлений о правилах совместной деятельности и системе ценностных ориентиров. Ныне россияне, хранящие «в чулке» более $ 20 млрд, представляют нерешительную, инертную массу, проявляющую активность только в том, чтобы подойти к «обменнику» и купить еще валюты на «черный день». Такое массовое инвестиционное поведение объясняется только отсутствием у наших сограждан целеполагающей веры. Актуальность создания инвестиционной идеологии в виде системы представлений, посредством которых инвесторы будут принимать решения, чрезвычайно велика. Если будет идеологическая опора для инвестирования, то страна выйдет из инвестиционного кризиса. Если же не появится идеологической опоры, состояние инвестиционной комы продлится.
Дата добавления: 2015-10-24; просмотров: 78 | Нарушение авторских прав
<== предыдущая страница | | | следующая страница ==> |
На инвестиционное поведение населения России конца ХУШ-начала XX в. | | | Условия для развития инвестиционного поведения населения в советский период |