Природные факторы формирования национального характера в России. Первая экономическая модель

Многие исследователи отмечают, что на формирование ценностной основы нацио­нального характера в России повлияли природно-климатические условия.

Центр российского государства — Нечерноземье — обладает весьма коротким сельскохозяйственным сезоном, низкой суммой накопленных температур и господ­ством малоплодородных и неплодородных почв. Малоплодородные почвы нужда­ются в тщательной и многократной обработке полей. Для этого требуется большое количество времени. Однако российский сезон земледельческих работ длился при­мерно 100 рабочих дней (по сравнению с 8-9 мес. в Западной Европе). При паровой системе земледелия и трехпольном севообороте «однотягловая» семья (муж, жена и

двое детей) могла за это время хорошо обработать лишь небольшую площадь полей (1,2-1,3 десятины), что было недостаточно для получения необходимого и приба­вочного продукта. Поэтому на практике возделывалась не так тщательно, как следо­вало бы, более обширная территория. Скоропалительность вела к тому, что судьба минимального урожая зависела от погоды. Это превратило большую часть террито­рии России в зону рискованного земледелия. Низкой была и вероятность повыше­ния урожая за счет удобрения (навоза). Его обычно вносили только раз в 9-12 лет. Причиной этого был острый недостаток кормов в период большого стойлового со-' держания (180-212 суток). Заготовить на такой срок доброкачественные корма было нереально однотягловому крестьянину. Поэтому скот был едва жив, часто болел и погибал. Плодородие земли поддерживали прекращением обработки земли и «за­пуском» пашни на многие года.*

Под определенным влиянием такой ситуации формировалась в России и госу­дарственная машина. Постоянная необходимость насильственного изъятия государ­ством у крестьян прибавочного продукта в размерах, далеко превосходящих то, что русский крестьянин мог бы отдавать без ущерба для себя, привела к появлению весьма жесткого механизма политического принуждения крестьянства со стороны государственной власти.

Таким образом, россияне веками оставались заложниками природы, когда ни труд, ни капитал, вложенный в землю, не гарантировали высокого урожая.

Многовековой опыт российского земледелия с конца XV до начала XX в. показал практическое отсутствие сколько-нибудь существенной зависимости между степе­нью трудовых усилий крестьянина и мерой получаемого урожая. Это порождало в сознании русских людей идею всемогущества Бога или удачи (случая) — «как Бог пошлет».

Так природно-климатические условия влияли на формирование особого типа национального характера. Исследователь К. Касьянова⁵ пришла к выводу, что он соответствует импульсивному (эпилептоидному) типу личности, характеризующе­муся терпением (представляющим безусловную ценность), выбором и оценкой спо­собов поведения. Кроме того, последовательное воздержание, самоограничение, постоянное жертвование собой в пользу других, мира вообще. Стремление жертво­вать — это желание самоактуализации, поскольку в понятии русских мир существу­ет и правильно движется только жертвами, терпением, самоограничением. Эти мяг­кость, податливость и терпеливость обусловлены культурой, сформировавшейся в ответ на бурные и внезапные, непредсказуемые вызовы природы.

Импульсивный тип личности также характеризуется замедленностью, способно­стью задерживать реакцию, стремлением работать в своем ритме и по своему плану, некоторой «вязкостью» мышления и действий, трудной переключаемостью с одно­го вида деятельности на другой.

Импульсивному характеру свойственно пассивное отношение к собственному хозяйству, безразличие к удручающей жизненной перспективе (защитный меха­низм от нервных срывов). Отсюда примат «общественного» над «личным». Ведь

* До XIX в. урожайность в России не превышала «сам-треть», т. е. одно посеянное зерно давало три, что крайне мало даже для расширенного воспроизводства. Такой архаичный и экстенсивный способ ведения сельскохозяйственных работ обеспечивал существование только традиционного общества, в котором преобладали низкий уровень разделения труда с очень слабой промышлен­ностью, малая степень урбанизации и ориентация на вяло растущую внутриконтинентальную тор­говлю.

только в общине с ее разнообразными «помочами» и вынужденной «уравниловкой» можно было выжить. Становится понятным, почему основная масса российского населения длительный исторический период не проявляла признаков инвестицион­ного поведения. Во-первых, не было на это средств, а, во-вторых, если средства и появлялись, нельзя было выделяться из общей толпы. Таким образом, в России отсутствовали идеологические условия, позволяющие развивать данный вид эко­номического поведения.

Другим, не менее значимым фактором, влияющим на инвестиционное поведе­ние, являлось отсутствие в течение длительного времени выходов ^открытым вод­ным пространствам, что привело к автаркии — замкнутой экономической системе. Россия — это «вещь в себе», стремящаяся к бесконечным войнам за выход к морю и за владение новыми территориями.

Особо ярко автаркия стала складываться по.сле приглашения Рюриковичей управлять нашей страной, а централизация власти закрепила ее на века, устранив напряженность в отношениях между удельными княжествами, но не изменив основ­ной сути управления страной-вотчиной.

К XУ-ХУ1 вв. на основании указанных факторов сформировалась экономичес­кая модель России. Ее суть состоит в самодостаточности и автаркии, общинном навыке хозяйствования, трудовой демократии и взаимопомощи, самостоятельно­сти и предприимчивости, отсутствии стяжательства и жадности.

Согласно О. А. Платонову,⁶ основополагающими принципами этой экономиче­ской модели являются:

* хозяйство как преимущественно духовно-нравственная категория с ориента­цией на определенный духовно-нравственный миропорядок;

* автаркия — опора хозяйственных единиц и системы в целом на замкнутость, самодостаточность, самоудовлетворенность;

* способность к самоограничению, направленность не на потребительскую экс^ пансию (постоянное наращивание объемов и видов товаров и услуг как само­цель), а на обеспечение самодостаточности;

* трудовой характер хозяйственной деятельности — взгляд на труд как на доб­родетель; при этом экономический процесс направлен не на максимизацию капитала и прибыли, а на обеспечение трудовой самодостаточности;

* собственность — функция труда, а не капитала; капиталом является произво­дительная часть собственности, направленная на производство; капитал, отда­ваемый в рост, рассматривается как паразитический;

* самобытные особенности организации труда и производства — трудовая и производственная демократия;

* самобытная трудовая и хозяйственная мотивация — преобладание мораль­ных форм понуждения к труду над материальными.

Данная экономическая модель не была нацелена на накопительство и богатство. Скорее, она ориентировала человека довольствоваться малым. За многие века у рус­ских выработалось устойчивое отношение к деньгам: «Лишние деньги — лишние заботы», «Деньги — забота, мешок — тягота», «Хлеб за живот — и без денег живет», «Без денег сон крепче», «Вера деньгу родит» и т. д. В русской культуре за века выра­боталось еще одно нерыночное отношение к деньгам. Имеется в виду бережливость по отношению к заработанному, иногда превращающаяся в простое складирование

денег «в'чулок» на черный день. Эта особенность характерна в основном для кресть­янства. Для тех же, кому деньги неожиданно «валились на голову», было свойствен­но скорее их прогулять. Такое специфическое отношение к деньгам было вызвано отсутствием практики их наращивания.

Итак, для русского человека свобода превратилась в независимость от денег. В отличие от западного, у которого свобода олицетворяется в деньгах. К богатству и богатым русский относится с подозрением, доходящим до зависти. Стяжание выше своей потребности не вписывалось в шкалу жизненных ценностей. Именно поэтому считалось, что любое богатство связано с грехом: «Пусти душу в ад — будешь богат», «Богатство перед Богом — большой грех», «Грехов много, да и денег вволю» и т. д. Отсюда вывод: «Лучше жить бедняком, чем разбогатеть со грехом» и правда о равен­стве всех в нищете.

Российская экономическая модель и специфическое отношение к деньгам на многие века наложили отпечаток на характер инвестиционного поведения, начиная от главного инвестора — государства до самого низшего по рангу — крестьянина. Войны отнимали у государства основную часть средств. Поэтому ²/₃ бюджета расхо­довалось на военные цели. Кроме того, необходимо было поддерживать оплот ца­ризма — дворянство, существование необходимых (по мнению государства) видов производств, а также осваивать новые территории. Бурная инвестиционная госу­дарственная деятельность при неумелом управлении страной в целом и на местах (что предполагает изначально развитое взяточничество, коррупцию и казнокрад­ство) Приводила к хроническому бюджетному дефициту.

Всем остальным слоям населения приходилось лишь подстраиваться под госу­дарственное инвестиционное поведение. Дворяне были самой приближенной к вла­сти и ее милостям группой. Они учились на протяжении столетий выпрашивать у нее средства на жизнь, а некоторые — и на бурные махинации с откупами (позже с акциями). Купцы прочно заняли не освоенную государством деятельность—торгов­лю. Крестьяне маскировались при наличии средств под бедняков (чтобы не отняли соседи или государственные чиновники) и т. д.

Девиантность инвестиционного поведения, поразившая сверху донизу все слои населения, самым негативным образом отражалась на финансовом положении стра­ны в моменты открытия «железного занавеса». Социокультура западных стран уже с ХП-Х1П вв. выработала правила рыночного инвестиционного поведения. Они шли вразрез с российским слабо предсказуемым, иррациональным и инфантильным по­ведением (деньги — плохо, духовное — хорошо; заработать деньги невозможно; бо­гатство — это лишь воля случая).

Дата добавления: 2015-10-24