Читайте также:
|
Но лишь вода в реке, скользя по камням,
со мною хочет говорить.
Т. Гуэрра
Мастерская, подвальное помещение. Наверху зима. Н а с т у п а е т ночь… Тишину нарушает лишь журчание воды в трубах, которых тут множество. Если закрыть глаза, эти звуки вызывают обманчивое ощущение происходящего «не здесь». Нет стен… потолка… картин…
Будто сидишь на берегу небольшой речки, близко у воды. Смотришь на прозрачные, бегущие струи по оглаженной мозаике галечника. И чем дольше смотришь, тем неожиданней, они словно начинают приближаться, как под увеличительным стеклом… ближе, ближе… Потом все сливается, взгляд уходит внутрь. Все исчезает. Остаются только звуки. Слышен быстро-быстро журчащий говорок, это речка торопится рассказать тебе что-то, пока вы наедине, и у нее мало времени… Что же хочет она рассказать, о чем поведать? О том ли, как натирает свои упругие бока о шершавые уступы берегов, которые с каждым годом становятся все ближе? О том ли, что все меньше в ней резвящихся в голубых просветах отмелей веселых стаек молоди? Или, как ей все труднее становится находить широкие, спокойные плесы для своего отдыха после длинных путешествий? А может ОНА вспоминает себя молодой, быстрой и чистой, играющей на солнце белыми перекатами?
Или медленно кружащей, как в замедленной съемке, комочками пенной ваты, над тихим зеленым омутом под крутым рыжим берегом? Или как ЕЁ спокойную ТЕЧЬ на плесах вдруг «взрывает» всплеск большой рыбины? – А может ОНА…
Вздрогнув, словно кто-то мягко тронул тебя за плечо, открываешь глаза. Ты в своей мастерской. Только по-прежнему журчит вода в трубах… И до рассвета еще далеко. И наверху Зима…
Фотография
Вглядываясь в лицо молодой женщины на квадратике старой фотографии, я каждый раз мучительно пытаюсь «увидеть» его. Увидеть это лицо в «тогда», в том времени, в том далеком «раньше»… Этот открытый лоб, эти гладко причесанные по-простому волосы, этот напряженный взгляд – ожидание… Быть может, в эту минуту фотограф-инвалид произносил заученную фразу: «Не двигайтесь, сейчас вылетит…» (похожая на эту звучит команда в рентгеновских кабинетах: «дышите – не дышите»). Отсюда этот стоп-кадр взгляда, настроения. Стоп-кадр ВРЕМЕНИ. Эта молодая женщина на фотографии – моя мать.
Как-то, когда (в который уже раз), разглядывая фото, меня неожиданно удивила вдруг пришедшая мысль. Я не помнил того, когда моя мать смотрелась в зеркало. Не мог вспомнить. Ни в детстве, ни потом, уже взрослея, этого момента я почему-то не помнил?!... Ведь жили мы вместе. Все время (об отце мать не рассказывала, тогда об «этом» нельзя было). Ведь помнилось же многое другое… Зима. Потемну, меня, еще сонного, мать везет на санках в «садик». Санки визжат по укатанному до блеска снегу, въезжая и выезжая из кругов света уличных фонарей. От однообразия сменяющихся этих белых «блинов-арен» хотелось спать еще больше. И уже не важно было, куда тебя везут в такую рань?.. Или позже, когда я должен был пойти в первый класс, и мать купила мне школьную форму.
Почему-то она, эта форма, была вся такая скучно-серая. Ни черная, ни синяя, что, как мне казалось, было бы естественным и красивым, а почему-то именно серая. Почему? Правда, в ней были две замечательные вещи: большая кокарда на фуражке и тяжелая «золотая» пряжка на широком черном ремне. И это хоть как-то скрашивало серость и унылость «кустюма». Многое еще вспоминалось в моем детском, а потом уже взрослом бытие. А вот мать у зеркала я не помнил. Как стерто… И эта провальная «беспамятливость» каждый раз вызывает у меня растерянность.
Как будто я что-то, очень нужное, потерял. Насовсем. От этого возникало внутреннее ощущение недоумения (как же так?) и необъяснимого беспокойства (почему?)…
Наверное же, как любая девушка, смотрясь в зеркальце, мать расчесывала по утрам волосы. Заплетала их в косички, вплетая в них такие маленькие тряпичные ленточки, и укладывала их «корзиночкой». Может быть, смотрясь в зеркало, она поправляла темно-вишневое платье (оно было у неё одно), собираясь с подругой в клуб, не забыв тронуть на бегу недорогие круглые (как у цыганок) сережки… Все мои попытки вспомнить «тему зеркала» заканчивались ничем. Это было похоже на выскальзывающую нитку в какой-то игре. Вот-вот, кажется, ухватил, а в сжатых пальцах пусто… Странно. А ведь детская память (это доказано) очень цепкая, которая почти не поддается разрушительной силе ВРЕМЕНИ.
Она сохраняет для нас не столько сами факты, сколько чистоту образов, первобытность запахов, теплоту интонаций и новизну удивлений…
Детская память живет с нами и сопровождает нас до последней черты. Она живет в нас ВСЕГДА, вспыхивая яркими звездочками, как только мы её позовем. Приходя, она накрывает нас теплой волной и… Наступают дорогие минуты «путешествий», когда мелькают, то едва проступающие, то ярко вспыхивающие звездочки памяти, унося нас в тот далекий, у каждого свой, только его, мир детства. И становится так хорошо…
Я пристально вглядываюсь в лицо девушки на квадратике старой фотографии. В это открытое, простое и красивое лицо. И вдруг я, закрыв глаза, «вижу», как девушка стоит перед большим зеркалом… Она задумчиво смотрит на свое отражение, медленно перебирает тонкими пальцами волосы и тихо чему-то улыбается…
Дата добавления: 2015-10-24; просмотров: 50 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая страница | | | следующая страница ==> |
| Погоня за облаками | | | Мистика Большой Кудашки |