|
Читайте также: |
Уважаемые дамы и господа!
Друзья!
Команда «Оппозиции» в лице меня, Ивана Безденежных, выражает вам свое почтение и просит прощения за задержку с ответом.
В своей краткой речи я постараюсь объяснить вам, что предложенный главой «Правительства» механизм цензуры находится не просто (цитата):
«на грани российского правового поля», но вообще за гранью. За гранью правового поля. За гранью, простите за откровенность, здравого смысла.
Начнем с того, что цензура, это, безусловно, противодействие обна- родованию информации. А вот вопрос, является ли обнародование (пуб-
ПРИЛОЖЕНИЕ 6. Дуэль 283
ликация, выпуск в эфир) информации преступным или нет (а тем более, кто в этой ситуации преступник), более чем спорный.
Рассмотрим приведенный премьером пример по делу Анны Политков- ской. Где там есть состав преступления, а где его нет? Утечка (будь то преднамеренная или непреднамеренная) является составом преступле- ния и подлежит скрупулезному рассмотрению компетентными органами, по результатам которого суд должен наказывать виновных, допустивших эту утечку. Тайна следствия есть тайна следствия, и ее нарушение есть преступление. В каком случае в данной ситуации мог противоправно по- вести себя журналист «Твоего Дня»? Только в том, если заведомо знал, что получает информацию, которая является следственной тайной. Либо если использовал для получения этой информации незаконные методы: пытки, шантаж, прослушивание и т. д.
Оставим в стороне вопрос журналистской этики. Мы не дети, чтобы верить в такое явление. Но давайте ответим для начала на один вопрос: кто виноват? Тот, кто сказал «ж...а» (виновник утечки) или же владелец рупора, с помощью которого слово «ж...а» услышало множество людей (журналист и газета)? Премьер говорит, что виноват рупор. А вот в ци- вилизованной Германии, например, думают по-другому. Недавняя утеч- ка из BMD (местная ФСБ) повлекла за собой не прессинг и шельмование журналистов и издателей Der Spiegel, которые сделали эту утечку достоя- нием общества, а уголовные наказания для сотрудников BMD. Но Юрию Чайке, как видимо и Аркадию, опыт Германии не указ и легче возложить вину на журналистов, чем на нечистых на голову и/или на руку сотруд- ников Генпрокуратуры.
А странно. Для расследования и наказания виновных прокуроров есть и средства, и правовая база. А вот для наказания «рупора», то есть жур- налиста, нет никакой правовой базы. И я адресую премьеру вопрос: а для чего нам ее создавать? Чтобы бороться с «матюгальниками»? А не разум- нее ли бороться со злодеями, которые нет-нет да и крикнут в матюгальник общественно опасную гадость. После которой ж...а будет нам всем и без всяких там кавычек.
И опять же. Чисто технический вопрос. Почему публикация в газе- те — это общественно опасно и требует цензуры, а, например, публика- ция в личном блоге журналиста — это общественно не опасно и цензу- ры не требует. Давайте определимся. Караем мы всех, включая любое частное лицо, за громкое слово в трамвае или не караем никого? Свобо- да слова есть свобода слова. Поэтому «Оппозиция» категорически про- тив практики лицензирования СМИ и призывает отменить ее. Отвечать за свои слова должно не юридическое лицо, и не рулон бумаги, а вполне
284 П¸тр Жданов. Дебаты. Искусство побеждать
конкретный журналист: Иванов, Петров, Сидоров. И отвечать перед су- дом, а не дядей, раздающим лицензии.
Что касается других механизмов «пресечения обнародования инфор- мации». Странно слышать из уст главы «Правительства» правового госу- дарства, что «проверки и следственные мероприятия в редакциях, кото- рые затрудняют их работу» являются законными (виноват, «достаточно полно определенными российским законодательством») методами пре- пятствия работы СМИ. Простите, но это определяется не законодатель- ством, а понятиями. И по понятиям, данные действия называются не «за- конные действия», а «ментовской беспредел», «наезд» и т. д.
Важный момент в работе журналиста и любимейший жупел побор- ников цензуры — ее величество «секретность». Секретная информация и государственная тайна были, есть и будут в любом государстве от чуч- хейской КНДР до либеральной Британии. Есть она и в России. И за ее разглашением должно следовать неотвратимое наказание. Все так, да вот незадача. Перечень информации, которая является в России «госу- дарственной тайной» является... государственной тайной. Змея нашего государства в очередной раз укусила свой хвост. В очередной раз все мы попадаем на поле, где не разобрать, что хорошо, а что плохо. Все, и журналисты тоже, не застрахованы от ошибок. А в итоге — страшные, реально опасные утечки, страшные, беспочвенные преследования уче- ных и журналистов, разговоры о цензуре.
В вопросах государственной тайны наша позиция проста. Сделайте перечень информации, являющейся государственной тайной, четким, определенным и публичным. Отделите зерна от плевел и поставьте всю мощь государства на защиту этих секретов. Оберегайте их, карайте тех, кто их разглашает. Но по суду и в рамках существующего законодатель- ства. Помяните мое слово, потребность даже в разговорах о цензуре от- падет в таком случае сама собой.
Но вместо этого нам предлагают создавать некую организацию «на общественных началах», которая чуть ли не в режиме online будет от- делять зерна от плевел, карать и миловать. Но как?
Хороший пример бесланской трагедии. Любая «картинка», любое слово могут сыграть на руку террористам. Привести к лишним жертвам. И что? Одни журналисты сидят в мягких креслах и определяют, что и как гово- рить другим журналистам, ползающим под пулями бандитов? Определяют, видимо, безошибочно и верно? А на каком основании? А верно ли? Пред- ставьте себе, что на заводе произошла авария: взрыв, пожар, утечка ядов. По цеху бегают рабочие, мешают спасателям. А в это время где-то заседает
ПРИЛОЖЕНИЕ 6. Дуэль 285
ЦК Профсоюзов и определяет, что и как должны делать рабочие в сложив- шейся ситуации. Абсурд, да и только.
Ситуации вроде Беслана, вообще спецоперации и военные действия, — это особые ситуации. В них уместна не просто карательная цензура, но жесточайшая цензура. Предварительная цензура. Информационный ва- куум. Все страны мира не брезгуют зажимать рот СМИ на время контртер- рористических операций и военных действий. Но на ограниченное время и делается это не комитетами «на общественных началах», а профессио- налами по информационной войне при званиях и в погонах.
Итак, оппозиция выступает за:
■ отмену лицензирования СМИ;
■ наведение правового порядка в сфере государственной тайны;
■ жесткую военную цензуру, когда это необходимо;
■ преследование не СМИ, а конкретных лиц. По суду и закону в слу- чаях, когда информация добывается преступным и общественно опасным путем.
Закон и суд — вместо цензуры. Мощь правового государства — вмес- то «общественных начал».
Дата добавления: 2015-10-02; просмотров: 55 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая страница | | | следующая страница ==> |
| Премьер-министр: презентационная речь | | | Член «Правительства»: конструктивная речь |