Член «Правительства»: конструктивная речь

Уважаемые коллеги!

Отрадно признать, что лидер «Оппозиции» в ключевом пункте — не- обходимости цензуры — поддерживает сторону «Правительства». Я не желаю передергивать его слова и понимаю, что лидер «Оппозиции» упот- ребляет понятие цензуры в значении противодействия обнародованию информации, то есть примерно так же, как и наша сторона. Наши расхож- дения касаются статуса «преступности» самого действия по обнародова- нию информации.

Я, безусловно, согласен с лидером «Оппозиции» в том пункте, где он говорит о том, что преступное действие совершает лицо, допускающее утечку информации. И моя предыдущая речь, смею надеяться, несла ту же мысль. Однако решение придавать утечку информации обнародова- нию принимает лично журналист и лично редакция издания. Следова- тельно, лично они, «рупоры», несут ответственность за свои действия, которые могут повлечь общественную угрозу. Если же лидер «Оппози- ции» считает, что представители СМИ являются автоматическими уст- ройствами по обнародованию информации и не несут ответственности за свои действия, то прошу его оговорить это отдельно.

286 П¸тр Жданов. Дебаты. Искусство побеждать

Теперь обращусь к примеру об утечке информации в Германии. Мне сложно сказать, о том ли случае говорит Иван (ссылка им не приводит- ся), но, по меньшей мере, очень похожий случай связан с обвинениями в разглашении государственной тайны в адрес 17 немецких журналистов. Так вот, в цивилизованной Германии журналистам придется отвечать по закону в полном объеме. По уголовным статьям. За то, что они знали, что разглашают секретную информацию, и все равно приняли решение ее публиковать.

В случае с Анной Политковской спорить с лидером «Оппозиции» не ста- ну. Лицо, допустившее утечку информации о подозреваемых, должно быть наказано. Для этого есть законодательная база в виде Закона «Об информации». Но и лицо, обнародовавшее эту информацию, должно нес- ти ответственность за свои действия. Сегодня оно может нести уголов- ную ответственность. Мы предлагаем заменить неэффективную практи- ку уголовного преследования по факту публикации на предварительную цензуру и ответственность перед профессиональным сообществом, кото- рое признает сам журналист. Если он не признает это профессиональное сообщество в лице Комиссии по безопасности, то ради бога. И на управу найдется управа, коли она оказалась не права. К тому же законодатель- ная база для этого, продолжаю подчеркивать, есть. Нет необходимости создавать новую, в чем, как ни странно, обвиняет нас лидер «Оппозиции».

Целиком поддерживаю предложение лидера «Оппозиции»: «Сделайте перечень информации, являющейся государственной тайной, четким, оп- ределенным и публичным. Отделите зерна от плевел и поставьте всю мощь государства на защиту этих секретов». Более того, в этом и заключается суть наших предложений о создании Комиссии. Государственные органы вносят в Комиссию этот список (мы называли его вопросами обычного уровня приоритетности). Самостоятельно определять, что есть государ- ственная тайна, а что не есть, Комиссия не уполномочена. На мой взгляд, это совершенно очевидно. Комиссия определяет, что она понимает под общественной безопасностью и опасностью во всех остальных случаях.

Я оставлю в стороне споры о том, насколько справедливы совершен- но легальные механизмы давления на СМИ, которые я привел — они не являются содержанием нашего предложения. Я также оставлю в стороне случаи публикации информации в ЖЖ — ЖЖ, как и Интернет в целом, должны стать предметом обсуждения в дискуссии совершенно иного рода — о необходимости придачи им статуса СМИ. Но замечу на полях, что ЖЖ регулярно пользуются от силы 500 тыс. человек, что составляет 2,5 % от всех пользователей Интернета в стране и исчезающие малые доли процента от всей видящей, слушающей и читающей аудитории России.

ПРИЛОЖЕНИЕ 6. Дуэль 287

Перейду к основному примеру в споре — Беслану. Да, говорю я члену

«Оппозиции», Комиссия будет решать, что выйдет в свет, а что нет, если на месте трагедии работают журналисты СМИ, входящих в состав Комис- сии. Если там работают журналисты, не входящие в Комиссию, — органы безопасности вправе делать с ними то, что считают нужным, но в соот- ветствии с законом. Это уже не компетенция Комиссии. При этом не- обязательно рассматривать работу Комиссии как заседание Профсоюза. Делегаты Комиссии в этих случаях обязаны выехать на место действий и выполнять функции цензурирования на месте событий. Замечания о том, что экстренные вопросы не будут решаться достаточно быстро, не при- нимаются. Для рассмотрения ключевых вопросов достаточно 1–2 часа. При рассмотрении подобных вопросов в будущем у Комиссии уже бу- дут наработки и заготовки, которыми она будет пользоваться. То есть, возможно, по мере наработки опыта рассмотрения экстренных вопросов Комиссии даже не потребуется заседаний. При этом никто не запрещает Комиссии консультироваться с органами безопасности. Органы безопас- ности просто не могут входить в ее состав.

Почему мы так настаиваем на том, чтобы Комиссия, а не чиновники и силовики, осуществляли предварительную цензуру? Все на тех же осно- ваниях — Конституция РФ и Закон «О СМИ». Если коротко — принцип свободы слова. Мы против того, чтобы чиновники и силовики лезли в чужую работу, но мы за то, чтобы чужая работа, работа журналистов, была предсказуема и сама, в свою очередь, публична. Наша главная ги- потеза, из которой мы исходим — это гипотеза, что безопасность есть взаимная предсказуемость. Именно этот принцип взаимной предсказуе- мости мы последовательно проводим в своих выступлениях.

Еще раз остановлюсь на юридических моментах. Согласно ст. 3 Закона

«О СМИ», которую я приводил в прошлой речи, никакой цензуры в виде согласования редакциями СМИ с кем-то выходящих в свет материалов быть не может. Я продолжаю — и не нужно. Для того, чтобы остаться в рамках закона, нам необходимо лишь придать Комиссии статус особого рода редакции. Не буду топить аудиторию деталях. Замечу лишь, что согласование внутри редакции не является цензурой в формулировках нашего законодательства.

Итак:

■ отмена лицензирования СМИ вообще не входит в предмет нашей дискуссии;

■ наведение порядка в сфере государственной тайны есть прямая задача нашего законопроекта;

288 П¸тр Жданов. Дебаты. Искусство побеждать

■ жесткая военная цензура осуществляется только в рамках нашего законопроекта и, в отличие от предложений «Оппозиции», не на- рушает закон;

■ СМИ и конкретные лица отвечают по разным законам и обязатель- ствам, а значит, должны нести ответственность по-разному. Но, под- черкиваю, нести ответственность.

Взаимная предсказуемость — вместо суда, чиновничьей цензуры и силового произвола. Свобода слова — вместо «затыкания рта».

Дата добавления: 2015-10-02