Традиции

Кэль думал. Меланхолично перебирал жесткую гриву Безликого, практически лежа на широкой спине, позволял коню брести куда душа пожелает, и думал.

Степняки собирались уезжать. Нет, в голос никто об этом не заикался, и Эмил вел себя как обычно, но… Достаточно простой наблюдательности — вещи потихоньку паковались, откормленные кони сгонялись ближе к шатрам. И вот что с этим делать?

Тревога уже несколько дней не давала ему покоя, а в лагере серьезно поразмыслить невозможно — все время что-то отвлекает. И Кэль выбрался на небольшую прогулку, стараясь, впрочем, далеко от становища не отъезжать.

Ну ладно, допустим, они уедут. Вернее — он, до других-то как раз ему дела нет. Тогда зачем было это все? За прошедшие два месяца знакомства Эмил успел кое-как выучить всеобщий язык, задарить его подарками, и восхитить всех в лагере своим упорством в ухаживаньях. Нет, игрой это точно не было.

Кэль вздрогнул, услышав сзади стук копыт. Осмотрелся, очнувшись, наконец, и едва не засмеялся, поняв, что конь, оставшись без присмотра, просто обошел лагерь вокруг, вернувшись почти к самым шатрам. Стоило ли удивляться, что его заметили? Да и догонявший его всадник, вполне ожидаемо, оказался именно тем, кто занимал его мысли последний час.

Сейчас опять будет делать вид, что все в порядке — Кэль закусил губу, чувствуя, как стремительно портиться настроение. Особенно от белозубой улыбки Эмила, различимой уже отсюда. Он еще несколько мгновений рассматривал стремительно приближающегося степняка, а затем, неожиданно даже для себя, зло сжал коленями лошадиные бока, заставляя дернуться вперед. Безликий всегда понимал его с полуслова, и сорвался с места мгновенно, словно только и ждал команды. Сзади что-то недоуменно кричали, но свист ветра все заглушил, да Кэль и не вслушивался. Он наконец дал выход накопившемуся раздражению, то и дело понукая коня, хотя тот и так несся галопом. Было в этом что-то… волшебное, чувствовать хриплое лошадиное дыхание — словно свое собственное, и землю под копытами — будто это он мчал по ней, вздымая облако пыли. Кэль уже забыл, когда в последний раз ездил в седле — теперь это казалось неудобным, хотя немногие рисковали ездить как он — просто накинув попону на лошадиную спину.

Кэль сам не знал, что заставило его оглянуться, жмурясь от песка, летящего в глаза. Но темную фигуру, быстро его настигающую, не заметить было невозможно. Кэль обомлел, Эмил выглядел настолько дико и хищно, что страх невольно всколыхнулся где-то в глубине сознания. Нет, он конечно сомневался, что степняк мог что-то ему сделать, даже рассердившись… или мог? Неприятный холодок пробежал по коже, заставляя хлопнуть Безликого по шее — быстрее, вперед! Они уносились прочь от лагеря, но Эмил неумолимо настигал, заставляя судорожно метаться, чувствуя себя жертвой. Черный, словно ночь, жеребец ронял клочья пены, и устрашающе скалил зубы, а Безликий уже начал уставать. Еще несколько минут Кэль на что-то надеялся, но преследователь явно выигрывал гонку. Между ними осталось всего с десяток метров, потом пять, а затем резко, рывком — черный жеребец сравнялся с Безликим. Кэль резко дернулся вбок, заставляя коня поворачивать, но не успел — жесткая петля аркана, разорвав воздух, упала Безликому на шею, затянувшись удавкой. Это было настолько неожиданно, что Кэль даже сообразить ничего не успел, прежде чем они остановились, подчиняясь жесткой руке победителя. Он даже не смог стащить аркан с Безликого, так, как его самого стащили вниз, обхватив за пояс.

— Что ты.. — начал Кэль и замолчал, наткнувшись на совершенно чужой взгляд. Словно другой человек смотрел на него — жадно, оценивающе, безжалостно. Вот теперь стало действительно страшно.

— Пусти — прошептал Кэль почти безнадежно, уже понимая, что отпускать его не собираются — зачем ты так Безликого?

— Вообще-то, на его месте должен быть ты — Эмил хохотнул, прижал парня еще ближе, поглаживая по ягодицам, с почти исследовательским интересом наблюдая, как тот медленно краснеет. — Скажи спасибо, что я тебя пожалел, радость моя. Но, ты теперь мой. Добыча — последнее мужчина шепнул почти ласково, любуясь его испугом.

Кэль до последнего не верил, что это всерьез. Ему казалось, что он неплохо изучил Эмила за это время. Ну да, поддразнивал его иногда, заставляя дарить подарки и засыпать комплиментами. Но ведь не со зла. И уж точно не заслужил такого. Он застыл в оцепенении, не смея даже сопротивляться, когда мужчина содрал с него рубашку, жадно оглаживая ладонями гладкую кожу, молчал, когда его целовали в губы и шею, оставляя следы. Опомнился только тогда, когда Эмил небрежно бросил на песок покрывало, и попытался уложить его сверху.

Кэля проняло мгновенно и сразу. Самое стыдное, то, что он и представлять-то стеснялся, с ним хотели сделать здесь, насильно, среди белого дня, как с тварью.

Он дернулся, забился пойманной птицей, пытаясь вырваться, но Эмил насильно повалил вниз, прижимая сверху своим телом. Придавил, обездвижил, и попытался стянуть штаны, блокируя ноги.

Кэль взвыл не своим голосом, дернулся так, что тяжелого Эмила сбросило в сторону — откуда только и силы взялись? Полоснул ногтями по лицу, извернувшись змеей, почти выскользнул из захвата, когда озлившийся Эмил навалился снова, страшно скалясь, и сжимая до синяков.

Эмил застыл, пытаясь отдышаться. Он не ожидал настолько яростного сопротивления — Кэль ведь спокойно разрешал себя целовать, щупать, прижимать. Все равно ведь дело к этому шло, так смысл так упираться… Если бы не чертова скачка, Эмил ждал бы еще, но погоня омрачила разум. Он ведь соврал — не добычу ловил. Стара как мир традиция — если выбрал себе супруга, то поймай его в чистой степи, докажи, что имеешь право обладать. Настигнуть, обвить арканом, упасть вместе на благословенную землю, сладко…

Эмил вздохнул, вглядываясь в влажные, почти безумные от испуга глаза. Не хотелось принуждения. Одно дело — немного прижать, и совсем другое — насильничать всерьез. Хотя, этому и так достаточно, вон уже синяки проступают. Сдавшись, Эмил сел рядом, отпуская пленника.

Кэль отскочил в сторону мгновенно, смотрел со злостью и обидой.

— Не трону я тебя — буркнул Эмил, ощупывая оцарапанное лицо — заехали ему от всей души, будет теперь красоваться украшением неделю, а то и больше. На Кэля он старался не смотреть. Так и остался сидеть на песке, когда тот с опаской обогнул его, подходя к Безликому. Несколько секунд сомневался, пока Кэль освобождал жеребца от петли на шее, а затем все же бросил:

— Если бы я хотел насилия, то просто ударил бы пару раз, и получил свое.

— Чего же ты хотел тогда? — рявкнул Кэль, злобно сжимая кулаки и пытаясь сдержать слезы, он несколько мгновений прожигал взглядом молчащего степняка, но, ответа так и не дождался. Вскочил на коня, и двинулся прочь.

Эмил наблюдал, как фигура всадника исчезает в облаке пыли. На душе было скверно. Все же он не хотел…так.

7.И что же делать?

Степняки, и правда, уезжали. Только, не навсегда, а всего лишь на несколько недель. Теперь Кэль даже не знал, радоваться этому, или огорчаться. Он уже устал прятаться от Эмила — тот ходил следом, как провинившийся пес, на потеху всему лагерю. И глядел так, что Кэлю становилось неловко, хотя это ведь он должен обижаться, разве нет? Да еще осуждающие взгляды окружающих, липкие, как паутина. Что к чему не знают, но уже сделали его виноватым.

Хотелось спрятаться от всех. Хорошо, что сегодня его смена выпасать лошадей — уж компанию трех пастухов с собаками он перенесет легче, чем целый лагерь.

Но, к сожалению, обрадовался он раньше времени. Ибо, рядом с двумя пастухами, гарцевала на лошади Нуар, а ее видеть Кэлю хотелось в последнюю очередь. Его уважение к этой женщине сильно пошатнулось, после очень неприятного разговора. Он до сих пор стискивал ладони в кулаки, стоило только вспомнить.

Она пришла на следующий день после их с Эмилом «общения» в степи. Пришла, и вместо того, чтобы спросить, или посоветовать что-то, набросилась с обвинениями. Это было настолько неожиданно и обидно, что он не сказал ни слова, выслушивая ее мнение о том, что «он сам спровоцировал», «вел себя недопустимо» и так далее в том же духе.

Да и сейчас она не очень-то ласково смотрела в его сторону. Да гори оно все! — сплюнул Кэль мысленно, цепляя на лицо маску безразличия. Тщетными надеждами о том, что она оказалась здесь случайно, себя утешать не стоило, значит, ему предстоит еще один тяжелый разговор.

Как ни странно, до обеда все было отлично. Нуар подъехала позже, когда они пригнали табун на водопой, к неглубокой речушке, раскинувшейся в низине. Вода, нагретая солнцем, приятно ласкала босые ноги, зелень шелестела, и пересвистывались пичуги, в этой зелени обитавшие. Кэль умылся, отфыркиваясь и вздрагивая, когда капли, щекоча, затекали под рубашку. Пастухи обедали где-то в тени, и он решил не мешать — с утра, расстроившись, не взял с собой даже куска хлеба, а навязываться на чужой обед не хотелось. Он растянулся на траве, забросив руки за голову, жмурясь на солнце. Закрыл глаза, и незаметно для себя, задремал, под успокаивающий плеск воды.

Очнулся от шороха, совсем близко. Чуть приподнял ресницы, и сон как рукой сняло — рядом сидела Нуар, видимо, ожидая, пока он проснется. Хотелось малодушно сделать вид, что он не просыпался вовсе, и Кэль несколько минут лежал неподвижно, собирая храбрость для еще одного разговора.

— Хватит. Я же вижу, что ты не спишь — мелодичный голос прозвучал слегка недовольно, но не более того. Женщина даже головы не повернула, рассматривая пейзаж на той стороне реки. Словно ей и дела не было до смущенного, настороженного парня рядом.

— Завтра мы уезжаем — сообщила давно известную новость, будто раньше он этого не знал. Знал, конечно, хотя и убеждал себя, что это просто любопытство. — Эмил хочет с тобой поговорить. — Нуар наконец повернулась к нему лицом, глаза смотрели серьезно и пронзительно — Ждет тебя вечером у рощи.

Она явно хотела добавить что-то еще, но промолчала, поморщившись. Прожгла еще раз взглядом, и ушла. Кэль встряхнулся, почти физически чувствуя презрение, которым его покрыли с ног до головы.

У рощи, значит. И что теперь делать? Он вспомнил густой высокий кустарник, и несколько деревьев у края лагеря, что и составляли эту самую рощу. Не зря Эмил выбрал это место. С одной стороны — уединенное, никто не помешает, а с другой — достаточно близко к шатрам, чтобы можно было позвать на помощь. О нем, значит, беспокоится. Кэль невесело усмехнулся, поднимаясь на ноги — придется, видимо, идти, если уж к нему парламентера прислали.

Ты будешь меня ждать?

8/Кэль осторожно пробирался среди зарослей. Сейчас идея пойти на встречу уже не казалась хорошим решением. С наступлением темноты все вокруг казалось незнакомым и угрожающим, да к тому же он почти ничего не видел, ослепленный ярким светом костров, пылающих в лагере.
Кэль едва не подпрыгнул, когда рядом хрустнула сухая ветка. Подался назад, прижимаясь спиной к дереву.
- Хей, не бойся – Эмил шагнул ближе, позволяя себя рассмотреть. Переступил с ноги на ногу, бросая радостные и взволнованные взгляды.
- А что ты подкрадываешься? – буркнул Кэль. Он прекрасно понимал, отчего Эмил такой довольный – пришел на встречу, значит, простил. Он же, конечно, так просто сдаваться не собирался. Пусть по уговаривает – подумал мстительно, не замечая, что губы сами складываются в предательскую улыбку.
- Я соскучился – сказал Эмил, становясь серьезным. Медленно двинулся вперед, стараясь не напугать. Обнял за талию, вглядываясь в глаза.
Кэль заставил себя расслабиться – от первых прикосновений хотелось шарахнуться назад. Но Эмил не делал больше ничего, просто обнимал, согревая, и Кэль тихонько перевел дух. Решился, наконец, и обнял за шею, сцепляя пальцы в замок. Эмил тихонько фыркнул, и положил голову ему на плечо, щекоча дыханием.
Было неожиданно хорошо, просто стоять, прижавшись. Кэль прерывисто вздохнул, жмурясь, когда Эмил начал нежно-нежно покрывать поцелуями его шею. Откинул голову, позволяя вырисовывать губами влажные узоры на коже.
- Ты будешь меня ждать? – тихий, интимный шепот на ухо. Кэль открыл глаза, повернув голову так, чтобы видеть лицо мужчины. Смотрел несколько мгновений, замечая, как растет тревога в черных глазах, а затем улыбнулся довольно:
- Куда же я денусь. Буду, конечно.
И замычал недовольно, когда чужие губы накрыли его собственные, сминая в собственническом поцелуе. Эмил, похоже, перестал сдерживаться, поняв, что Кэль просто дразнится. Вжал его в дерево, целуя всерьёз и по-взрослому. Руки тут же пробрались под рубашку, лаская, заставляя мурашки бегать по телу.
Кэль, смущаясь, огладил широкие плечи, чувствуя, как к его собственному бедру прижимается чужое возбуждение. А уж когда Эмил скользнул ладонью вниз, поглаживая его между ног… Кэль всхлипнул, зажмурившись. Стыдно как…но правильно. Сильные ладони бродили по телу, умело поглаживая, сжимая так, что кружилась голова. Кэль сам не заметил, как начал тихонько постанывать, отираясь о горячее тело.
Эмил стащил с него рубашку, а затем и с себя, и прикосновения стали совсем невозможными. Обжигающе горячо, и что-то внутри ноет сладко, хочется больше, чтобы еще жарче, острее. Кэль отвернулся, умирая со стыда, но позволил стащить с себя штаны. Дернулся, заскулил, когда Эмил толкнулся вперед, потираясь пахом о его пах. Откинулся назад, задыхаясь, судорожно сжимая пальцы, но невольно поддаваясь навстречу ласкающей ладони.
- Сладко, да? – хриплый голос сладко отдался где-то внутри. Эмил снова поцеловал его, грубовато вылизывая рот. Его рука неспешно скользила вверх-вниз, сжимая оба достоинства, растирая выделяющуюся смазку.
Кэль заметался, чувствуя, как низ живота сводит мучительной судорогой, застонал, впиваясь ногтями в плечи любовника. Дернулся, не в силах терпеть острого, накрывшего с головой удовольствия, почти теряя сознание.
Эмил привалился к дереву, поддерживая Кэля практически на весу, судорожно дышал, пережидая утихающие сполохи оргазма.
Кэль вздрогнул от прохладного ветра, приходя, наконец, в себя. Заворочался слабо, вырываясь из объятий. Едва не провалился сквозь землю от стыда, чувствуя, как мокро и липко между ног. Принялся натягивать штаны непослушными дрожащими руками. Голова казалась пустой и звонкой, как колокол, все тело ломило от сладкой усталости.
Эмил кое-как натянул штаны обратно, и крепко притянул к себе копошащегося Кэля, обнимая за озябшие плечи.
- Ну что такое, а? – поймал лицо в чашу ладоней, не давая отвернуться. Ласково потерся носом о нос, фыркнул, не в силах сдержать улыбку.
Кэль немного успокоился, шагая обратно к лагерю. Эмиль шел рядом, крепко сжимая его пальцы. Счастливый и вполне довольный жизнью. А Кэль не представлял, как завтра будет смотреть ему в глаза после такого стыда… Ну и что, что ему понравилось. Пусть Эмиль не думает, что и в следующий раз ему все достанется так легко.

Дата добавления: 2015-10-02