Под соснами где-то спрошу о нем ученика.
Он скажет: учитель ушел собирать снадобья.
Он здесь пребывает, на этой самой горе,
но тучи глубоки, и где он — я так и не знаю.
ЛИ ШЭНЬ
ПЕЧАЛЮСЬ О КРЕСТЬЯНИНЕ
Весною посадит он зернышки по одному,
А осень вернет их обильнее в тысячи раз...
Где Моря Четыре,— земли невозделанной нет,
А всё к земледельцу приходит голодная смерть!
ДУ МУ
МЕЧТАЮ О ВОЗВРАЩЕНИИ ДОМОЙ
Свежесть в окне, и на циновке прохлада.
Спать не могу — мысли о Сяо и Сяне.
Горы стоят гордо, невозмутимо.
А человек день и ночь суетится.
Ветер в ветвях, словно полночный ливень.
Сквозь кисею — в комнате лунный иней.
Сесть на коня, к югу сейчас поспешить бы!
В устье Реки вновь цветут мандарины.
ВОЗВРАЩЕНИЕ ДОМОЙ
Сынишка мой за край одежды тянет:
«Ты почему домой не возвращался
И с кем играл на месяцы и годы,
Что выиграл серебряные пряди?»
В ДАР ОТЦУ-РЫБАКУ
Травы в цвету, озера прохладны,
удочки нить спокойна.
Лунные ночи, ненастные утра —
сколько десятков весен?
Сам говоришь с одинокой лодки,
вторя словам поэта,
Что не встречал на веку ни разу
трезвого человека.
ПОДПЛЫВАЮ К НАБЕРЕЖНОЙ ЦИНЬХУАЙ
Туман осел на холодную воду,
лунный свет — на песок.
Во мраке к берегу подплываю
возле веселых домов.
Продажным женщинам не оплакать
гибель страны отцов.
Слышу, на том берегу горланят
«Цветы на заднем дворе».
ДУМАЮ О ПРЕЖНЕМ ПУТЕШЕСТВИИ
На храме к западу от Реки
стихи написал Ли Бо.
Старые сосны вокруг горы,
сквозняк под ветхим шатром.
А я, полутрезвый, полухмельной,
бродил здесь четыре дня.
Красно-белые лепестки
глядят сквозь полог дождя.
ВЕСНА В ЦЗЯННАНИ
Запели птицы на тысячи ли,
травы алеют цветами.
В селеньях у рек и на кручах гор
реют винные флаги.
Четыреста восемьдесят вокруг
храмов Южных династий.
Как много пагод и старых дворцов
мешает видеть ненастье!
ПОЕЗДКА В ГОРЫ
Еду к холодным вершинам гор,
дороги круты и узки.
Там, где рождаются облака,
живут, как и всюду, люди.
Остановлю повозку, сойду
взглянуть на вечерние клены.
В инее листья красней цветов
второго месяца года.
ОСЕННИЙ ВЕЧЕР
На ширму свет серебристой свечи
навел морозный узор.
Прозрачный шелковый веер накрыл
танцующих светлячков.
Небесная лестница, словно река
в осенний день, холодна.
Лежу и смотрю на огни домов
Ткачихи и Пастуха.
ПРОЕЗЖАЮ МИМО ДВОРЦА ХУАЦИН
С дороги оглядываюсь на Чанъань,—
как вышитые, дома.
Одна над другою вершины гор
открылись, как сто ворот.
Промчался в красной пыли гонец,
и радостна Ян Гуй-фэй.
И как догадаться, что это везут
всего лишь плоды личжи?
РАЗЛУКА
1 Стройная-стройная, гибкая-гибкая
в неполных четырнадцать лет.
Словно в начале второго месяца
душистый горошек цветет.
Ветер на десять ли по Янчжоуской
дороге веет весной.
Всюду в окнах виднеются девушки —
никто не сравнится с ней.
2 Так много сразу чувств у меня,
что словно замерли чувства.
Лишь чувствую, глядя на чарку вина,
что трудно мне улыбнуться.
Подумать, у восковой свечи
полно сострадания сердце:
О нашей разлуке слезу за слезой
роняет всю ночь до рассвета.
СОЖАЛЕНИЕ
Утратив душу, вдоль рек, у озер
брожу, прихватив вино.
Танцовщица чуская так легка,
хоть ставь ее на ладонь.
В Янчжоу впервые за десять лет
очнулся на миг от сна
И вижу, даже в Синих домах
не почитают меня.
САД ЦЗИНЬГУ
Роскошная жизнь расточилась вослед
за благоуханной пыльцой.
Бегущие воды не знают чувств,
трава не знает людей.
Восточный ветер и птичий стон
в деревьях на склоне дня.
Со стебля падает лепесток,
как девушка из окна.
В ГОСТИНИЦЕ
В гостинице ночью не с кем поговорить.
Нахлынули чувства, горечи не унять.
Зажженная лампа холод льет над былым.
Сквозь сон различаю грустный гусиный крик.
От сонных видений в новый вхожу рассвет.
Известье из дома будет здесь через год.
Над гладью речною в дымке блестит луна.
У самой двери вижу челн рыбака.
ЛИ ШАН-ИНЬ
ЛЭЮЮАНЬ
День кончился, печаль в душе моей,
На Гуюань я еду меж ветвей...
Вечерняя заря прекрасна,
Но сумрак все становится черней.
Дата добавления: 2015-10-24; просмотров: 52 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая страница | | | следующая страница ==> |
| ПЕСНЯ ТКАЧИХИ | | | НОЧЬЮ В ДОЖДЬ ПИШУ НА СЕВЕР |