Глава 42. Не дожидаясь ответа и не прощаясь, Карло повернулся и пошел в дом

Не дожидаясь ответа и не прощаясь, Карло повернулся и пошел в дом, шикнув на мопсов, попытавшихся было выскочить ко мне. Я покинула двор через боковые ворота, чтобы не выглядеть дурой, снова перелезая через забор. Здесь все как будто в безопасности, и если Карло последует моим наставлениям, он останется в безопасности, под защитой Гордо или же без нее.

Я села в машину, прикинула. Казалось более логичным, если убийца пытается заставить меня молчать, но мужа трогать не собирается. Пока я ищу Коулмен и выясняю, кто пытался убить меня, мое отсутствие отведет беду от дома. Даже если все остальные думают, что я или сумасшедшая, или бандитка, я больше чем когда‑либо уверена, что эти две вещи – покушения на мою жизнь и исчезновение Коулмен – связаны между собой.

Невидящим взглядом я смотрела на улицу, впервые не в силах отогнать мысль: нет причины предполагать, что Коулмен все еще жива. То есть если пытались убить меня, а почему не могли убить и ее? Мысли, бежавшие в этом направлении, уже были в финальной точке, как вдруг меня страшно напугало лицо в окне машины.

– Блин! – взвизгнула я, цапнула рукой по пассажирскому сиденью, где должен был лежать пистолет, но схватила фонарик.

Я щелкнула кнопкой и нацелила его на окно в надежде хотя бы ослепить нападавшего.

Там стоял Макс, часто‑часто моргая.

– Это я, – долетел его приглушенный стеклом голос.

Я опустила окно и, не заботясь о соседях или Карло, заорала:

– Ты что, хочешь, чтоб тебя застрелили?

– Не думаю, что фонарик заряжен. – Пытаясь сохранять неизменное выражение лица крутого парня, но не в силах подавить едва заметную улыбку, Макс обошел машину спереди и попытался войти с пассажирской стороны, однако дверь была закрыта.

Он ждал. Выбора не было: я потянулась и отщелкнула замок.

– Почему ты следишь за собственным домом? – спросил он, когда устроился поудобнее.

То ли шок еще не прошел, то ли я начинала чувствовать, что сыта по горло. Ну а еще темнота что‑то делает с нашей искренностью.

– А почему ты обсуждаешь мое прошлое с Карло?

– Я думал, он все знает, и был удивлен, что это не так. Такими вещами супруги делятся.

– Делись такими вещами со своей супругой. Макс, кто‑то пытается убить меня, и я волнуюсь за безопасность Карло, потому что думаю, что Лауру Коулмен похитили.

– А, ну да… – протянул он.

Вот и вся искренность. Но в тот момент я словно услышала себя со стороны. Собственные слова показались мне дикостью, будто я все выдумываю, а моя ложь шита белыми нитками. И Макс не спросил, почему я сообщаю это только сейчас, но повторил так же буднично:

– Ты не ответила, зачем ты здесь.

– Приехала присмотреть за ним. Мы расходимся.

– Жаль. Он сказал, что ты вчера вдруг неожиданно сорвалась куда‑то, но я не знал, что это… надолго. Почему ты ушла?

– Почему ты здесь?

– Ты не ответила на мой звонок. Я подъехал и увидел, что ты сидишь и наблюдаешь за домом, и решил понаблюдать за тобой, гадал, надолго ли ты останешься. За исключением того момента, когда ты выходила из машины, ты пробыла здесь долго.

– Чем могу помочь?

– Джеральд Песил.

– Кто? – Кое‑как я все же соображала после шока.

– Не прикидывайся, что не знаешь, о ком речь. – Макс нетерпеливо дернул головой. – Пока я ждал результатов анализа ДНК, сравнил тем временем пальчики, которые там удалось найти, с твоими – из базы данных Бюро.

– И?

– Твои не совпали ни с одними.

– Кто бы сомневался! – Я с хрустом свернула пробку последней бутылки воды, выигрывая драгоценные секунды. – Будешь?

Он сделал большой глоток и поставил емкость в держатель между нами. Прямо как лев и газель у водопоя.

– В общем, съездили мы по адресу, где он обитал. Нашли доказательства сексуальных преступлений: несомненно – изнасилования, предположительно – убийства. Как минимум три. Туда отправят поисковых собак на случай, если он прятал тела поблизости, в карьерах шахтных отвалов или еще где. Мы нашли предметы одежды, так что у собак есть с чего брать след.

– Это хорошие новости?

– То, что он предположительно был серийным убийцей, или то, что он мертв?

– Скажи, – попросила я.

– Нет, это ты скажи. В голове у меня по‑прежнему только одна причина, почему ты не доложила обо всем.

Я отпила из бутылки. От напряженности беседы у нас обоих пересохло во рту, а мы оба притворялись, что просто мучимы жаждой.

– Говорила уже. Собралась звонить тебе, и позвонила бы, но испугалась. – Я знала, что за этим последует, и думала, что мне делать.

– Испугалась. Ты. Бриджид, ты убила его?

Вот оно.

– Не я.

– Предположим, ты.

– Давай просто предположим.

– Ну а как бы…

– А, это из классики ведения допроса. Ты и впрямь думаешь, что я собираюсь отвечать на эти «что было бы, если бы»?

– Попытаться стоило.

Это была ночь нескончаемой откровенности.

– Макс, ты когда‑нибудь работал по убийству на сексуальной почве?

– Да.

– Случайное, в состоянии аффекта или действительно зверское?

– Ты знаешь ответ. Кто‑то выходит из себя, кто‑то умирает. Кто‑то душит, чтобы испытать оргазм…

Я кивнула в темноте:

– Но никогда не работал по серийным убийствам на сексуальной почве с расчленением. Большинство проходит через всю карьеру, так и не увидев этого. А увидев такое, будешь помнить всю жизнь.

– О, опять начинается. Великая Бриджид‑Куинн‑Которая‑Видела‑Все. А я просто ничтожный провинциальный помощник шерифа из глухомани, где не происходит ничего, кроме отдельных случаев угона скота. Хватит заливать.

– Что ж, я могу сказать тебе, что женские груди смотрятся намного более привлекательно, когда они не отделены от тела.

– Господи боже, Бриджид, у тебя шутки на все темы? – Макса передернуло.

– Да какие шутки! Извини, но иногда мне просто не видна разница. – Я сделала еще один глоток воды и протянула бутылку Максу, но он не обратил внимания. – Значит, теперь у вас есть Джеральд Песил. Настоящий серийный убийца… по твоим словам.

– И надо же, какое совпадение в этом маленьком городке, где за весь последний год всего‑то тридцать пять убийств на двоих – Джеральда Песила и Флойда Линча, а?

– Да, совпадение довольно крупное.

– Можно и так. Но поскольку в нашем маленьком городе только за прошлый год произошло тридцать пять убийств, я стал задумываться кое о чем. Я стал размышлять об этих наших… точечках. – Макс протянул руку и пальцем‑сосиской начал ставить точки в ряд на приборной панели в такт перечислениям. – Ты не сообщаешь о фургоне в старом русле. Джеральд Песил – серийный убийца. Флойд Линч – тоже серийный убийца. Потом я начал думать о тех волосах, что мы нашли в квартире Песила. Они сплетены в косичку, но, похоже, принадлежали трем женщинам: все с разными оттенками седины. Видишь, еще одна точка. Затем я подумал о цвете волос. Седых вокруг, конечно, много, но это, может, и не совпадение, что Песил нападал на пожилых женщин, и ты ведь тоже пожилая. Получается, что в одной местности как будто орудуют два серийных убийцы. И ты как‑то с ними связана. – Он провел невидимую линию, соединяющую воображаемые точки. – Затем я вспомнил о том, как патологоанатом обнаружил, что артерия Песила была перерезана, а у тебя трость с лезвием на конце. Карло сказал, ты потеряла ее.

– Она сломалась.

– И что ты с ней сделала?

– Выбросила… – Я помедлила. Макс молчал. – На помойку.

Я повернулась и увидела, как в глазах Койота отразился лунный свет. Если умеешь держать себя в руках, как умел, например, мой отец, ты привыкаешь к грубостям и крику. Но ничто не выводит из себя так, как спокойствие выдержанных людей.

Макс не отвел взгляда. Я чувствовала, он смотрел на того, кого считал беспринципным, потерявшим контроль агентом, и бесполезно было сейчас пытаться изменить его мнение.

– Разумеется, на данный момент точек у меня хватает. Но я знаю о твоей связи с Линчем – дело «Шоссе‑66». Дальше по плану – выяснить, как ты связана с Песилом. Может, Линч и ни при чем. Возможно, ты случайно пересеклась с Песилом. Или пыталась обезвредить его, но ситуация вышла из‑под контроля. Ты не хотела резать ему артерию. Бриджид, вовсе нет нужды называть это убийством. Мы можем называть это самообороной.

Всячески стараясь показать, будто в глубине души он заботится только о моих интересах, Макс пытался выудить информацию. Но тут я кое‑что сообразила: хоть Карло открыто дал понять, что больше не знает и не любит меня, но он не рассказал Максу о найденной в стиральной машине окровавленной одежде. Если б он это сделал, мы бы сейчас разговаривали в участке. Перспектива ареста меня уже больше не волновала, вот только Коулмен уже будет не спасти. И мысль о ней напомнила, что я теряю бесценное время. Пора выходить из этого разговора.

– Ты называешь это самообороной? Макс, мы оба знаем: нет у нас с тобой достаточно власти, чтобы договориться. Случись все так, как ты предлагаешь, окружной прокурор, если только обвиняемому повезет, будет трактовать это скорее как неумышленное убийство. Да к тому же с последующим сокрытием. Нет, уверена, прокурор будет настаивать по меньшей мере на убийстве второй степени. Вот только я этого не делала. – Я старалась, чтобы голос мой звучал ровно, мягко, неагрессивно.

Мне ни в коем случае нельзя было злить его. Просто выпроводить из машины.

– Если ты сейчас меня задержишь, единственное, чего добьешься, – перспективы строчить до утра очень длинный рапорт. У тебя ни свидетеля, ни данных судебной экспертизы. Нет даже орудия убийства.

Макс наклонился ко мне настолько близко, что я почувствовала влажное дыхание и запашок гамбургера, который он ел на обед. Я не вздрогнула и не отпрянула назад. Таким же ровным тоном, с каким он рассказал бы про облако в небе, он произнес:

– Карло – хороший человек. Вот почему я хочу быть уверенным на сто процентов, прежде чем сделаю что‑либо, что разрушит его жизнь.

Дата добавления: 2015-09-04